Суть восьмидесятничества — утилитаризм и дегуманизация 1 страница

Неважно, какого цвета кошка, важно, чтобы она ловила мышей.

Дэн Сяопин

Структура интеллектного слоя 1980-х годов существенно отличается от структуры 1960-х. Исчезли активные продолжатели социалистических преобразований и альтруисты-романтики (класс А). Зато преемники специалистов-интеллектуалов (класс Б.1) и энергичных карьеристов и приобретателей (класс В.1) образовали экономическую и политическую элиту, а также средний класс постсоветской России. В предыдущих по­колениях интеллигенции элитарные группы не выделялись, возникнове­ние элиты является специфической особенностью восьмидесятников, которую никак нельзя игнорировать.

Советский народ славился духовной монолитностью, именовавшейся «морально-политическим единством». Но в этом социально-психологи­ческом монолите всегда выделялись «знатные люди» — ударники, ста­хановцы, орденоносцы, образующие декоративную рабоче-крестьянскую элиту. Поскольку коммунистическая партия олицетворяла «Ум, честь и совесть» эпохи, члены многомиллионной партии представляли собой другой декоративный элитный слой. Не декоративной, а реальной власт­ной элитой советского общества была партийная номенклатура во главе с Политбюро ЦК КПСС. Однако понятие элиты не было принято в совет­ском обществоведении, к тому же советская интеллигенция, выполняющая служебные функции по отношению к социальному гегемону — рабочему классу, никакой элитарностью не обладала. Поэтому в интеллектном слое советского общества невозможно обнаружить элиту в современном ее понимании: «социальная группа, представляющая собой меньшинство, которое признается в некотором отношении "высшим" в силу своей власти над другими группами или своего влияния в обществе»'. Изложу собственный взгляд на проблему российской элиты.

Одно из последствий травмы интеллектного слоя в период перестрой­ки — его раскол, распад, расслоение на многочисленные социальные группы, образовавшие, во-первых, процветающее меньшинство, нашед­шее свою нишу в бизнесе, власти, искусстве; во-вторых, меньшинство отвергнутое, нищенствующее; в-третьих, промежуточное большинство

¹ Аберкромби И., Хилл С, Тернер Б. С. Социологический словарь: пер. с англ. Казань, 1997. С. 364.

624

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.3. ПОКОЛЕНИЕ ВОСЬМИДЕСЯТНИКОВ

625

 

работников умственного труда, в той или иной мере превышающее про­житочный минимум. Именно процветающее меньшинство, ориентиро­ванное на буржуазный образ жизни, именуется сейчас «элитой» и являет собой некоторую совокупность «ликов восьмидесятников». Отмечены ли эти лики печатью интеллекта?

Для разрешения вопроса о соотношении понятий «элита» и «интел-лектность» обратимся к формулам интеллигентности и интеллектуаль­ности. В качестве постоянного сомножителя в эти формулы входит креа­ тивность, то есть творческие способности. Образованный и этически самоопределившийся человек не может считаться интеллигентом (интел­лектуалом), если он творчески бесплоден. Очевидно, что бездарный индивид заведомо не может быть признан «лучшим», элитным предста­вителем своего рода. Действительно, для того чтобы заслужить автори­тет, признание и право управлять человеческими коллективами, нужно быть мудрее, изобретательнее, талантливее, дальновиднее, искуснее, короче — креативнее, чем другие члены сообщества. Поэтому именно креативность является мерилом человеческой элитарности. О необходи­мости «креативной составляющей» в структуре элитарной личности убедительно пишет С. С. Комиссаренко: «Способность противостоять стандартизирующей силе характеризует человека элиты как творческую личность, изначально наделенную образным мышлением, чувственным восприятием, воображением, оптимистичным духовным состоянием и эмоциональным подъемом»¹.

Напрашивается определение: элита — образованные люди с высокой креативностью. Поскольку креативность — неотъемлемое качество интеллигентов и интеллектуалов, то элита концентрируется в интеллект-ном слое, она его составная, но меньшая часть; большая часть интеллект-ного слоя к элите не относится, не говоря уже о неинтеллектнои массе народа. Нет правил без исключений. Известно, что высококреативные, энергичные и волевые люди достигали уровня элитарности, несмотря на слабую образованность (вспомним большевистскую номенклатуру). Поэтому затруднительно однозначно определить место элиты в структу­ре интеллектно-этического континуума. Войти в элиту могут интелли­генты и полуинтеллигенты, интеллектуалы и полуинтеллектуалы всех этических разновидностей (гуманисты, снобы, квазигуманисты, фанати­ки, деспоты, хамы и пр.), если их уровень креативности достаточно высок. Элитой отторгается необразованное и творчески бездарное наполнение неинтеллектного слоя.

¹ Комиссаренко С. С. Элита российской культуры. СПб., 2004. С. 133.

Как известно, «лучшие люди» обнаруживаются повсеместно, во всех областях человеческой практики, хотя и не везде принят критерий «эли­тарности». Классическим объектом изучения элитологии является поли­тическая элита, часто говорят об экономической, научной, военной элите, об элитарном образовании, искусстве и т. п. В 2004 году С. С. Комисса­ренко ввела в научный оборот понятие «духовно-интеллектуальная элита», имеющее непосредственное отношение к интеллигенции¹. Нам нет необ­ходимости обращаться ко всем элитным группам. Достаточно включить в галерею социальных ликов восьмидесятников три элитных образа: экономическую, политическую и интеллектно-этическую элиту. Присмот­римся к этим образам.

Экономическая элита обнаруживается, когда задаются вопросом: «Кому принадлежит Россия'?»² «Крестным отцом» постсоветской капи­талистической элиты можно считать М. С. Горбачева. С его благословения во времена перестройки на базе столичных райкомов ВЛКСМ были со­зданы Центры научно-технического творчества молодежи, получившие уникальные привилегии. Эти центры «комсомольской экономики» стали первыми бизнес-структурами в Советском Союзе. Энергичные комсо­мольцы занимались шоу-бизнесом, международным туризмом, строи­тельными подрядами, экспортно-импортными операциями и быстро обогащались. Как показало исследование Института социологии РАН «Молодые миллионеры» (1994), за период с 1987 по 1992 год доля вы­ходцев из номенклатуры в бизнес-элите увеличилась с 38 до 61 %. Вы­рисовывается лик интеллектуального комсомольца-бизнесмена, которому чужд и даже ненавистен коммунистический альтруизм, когда-то вдохнов­лявший шестидесятников.

Фронтальное формирование бизнес-элиты началось после 1992 года — «года ваучера», положившего начало приватизации государственной, народной, то есть бесхозной, собственности. В это время происходит легализация теневых капиталов, бурная ротация предпринимательского корпуса и выделение наиболее крупных собственников, формализация отношений между легальным бизнесом, чиновничеством и криминальным миром. 1997 год можно назвать годом кристаллизации экономической элиты, а также «годом аукционов», когда близкие к коррумпированной власти предприниматели приобрели за бесценок крупнейшие промыш­ленные предприятия страны. После дефолта 1998 года определился ос­новной состав лидеров российской экономики, которые сообща владеют Россией и быстро приумножают свои капиталы.

' Комиссаренко С. С. Указ. соч.

¹ Кому принадлежит Россия. 10 лет капитализма в России. М., 2003.

626

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.3. ПОКОЛЕНИЕ ВОСЬМИДЕСЯТНИКОВ

627

 

В 2005 году польский журнал Wprost назвал сотню богатейших людей Центральной и Восточной Европы. Первую десятку в этом списке заняли российские миллиардеры во главе с Р. Абрамовичем, М. Фридманом, В. Лисиным, В. Потаниным. Американский журнал «Форбс» насчитал в России 36 миллиардеров, а совокупный капитал сотни самых богатых россиян оценил в 110 млрд долларов, то есть четверть ВВП страны. Ин­тересен социальный портрет российского нувориша, нарисованный тем же журналом: мужчина несколько за сорок, родился в провинции, но закончил московский вуз, причем технический, дважды женатый, имеет двоих детей, живет преимущественно за границей, но все свои дела ре­шает в Москве. Я бы назвал этот социальный портрет ликом интеллектуа­ла, фанатично преданного бизнесу.

В сборнике, подводящем итоги десятилетней капитализации России, приведены биографические данные 19 богатейших россиян — от Абра­мовича, Алекперова, Березовского, Вяхирева до Ходорковского, Черно­мырдина, Чубайса. Оказалось, что в этом списке только 4 человека отно­сятся к демографической когорте шестидесятников (годы рождения 1934-1941-й), остальные же родились после 1945 года, в среднем — в 1955-м. Таким образом, к нарисованному журналом «Форбс» социаль­ному портрету российского олигарха можно добавить дату рождения — 1955 год. Получается, что поколение восьмидесятников — самое богатое поколение в истории России!

Правда, преуспели немногие и не лучшие. Уверен, что большинство восьмидесятников присоединится к словам одного 40-летнего студента-заочника: «Трудно определить то чувство, которое я испытываю, когда читаю списки самых богатых людей России. Скорее всего, это чувство стыда. Я не вижу ни одного человека в этом списке, чей огромный капи­тал был бы заработан честным трудом». К сожалению, это так.

Политическая элита. Элитология, общепризнанными классиками которой считаются В. Парето (1848-1923) и Г. Моска (1858-1941), нача­лась с изучения закономерностей смены именно властных (политических) элит. Распространенным в наши дни стало определение: «Политические элиты — это индивиды, чьи стратегические позиции в важных и властных организациях и движениях дают им возможность непосредственно, устой­чиво и регулярно влиять на принятие политических решений»¹. Отечест­венные элитологи отмечают за последние четверть века бурную ротацию политических элит, различая четыре возрастные когорты: брежневская

геронтократия — горбачевские шестидесятники — ельцинские восьми­десятники — путинские восьмидесятники.

Средний возраст брежневского Политбюро, избравшего М. С. Горба­чева генеральным секретарем, равнялся 68,5 годам, причем каждый второй начинал свою партийно-государственную карьеру еще при Ста­лине. «Молодому» 54-летнему генсеку пришлось устроить настоящую «кадровую мясорубку», в результате которой Политбюро помолодело на семь лет, а ЦК КПСС — на пять. Ключевые посты в партии и государстве заняли шестидесятники, настроенные на реформирование обветшавше­го развитого социализма¹. Но этого мало. Демократические реформы 1980-х годов создали по крайней мере два «коридора» для вхождения во власть когорты восьмидесятников: во-первых, наследование постов, освобождающихся после ухода престарелых функционеров; во-вторых, альтернативные выборы народных депутатов в Верховный Совет и мест­ные органы власти. Второй коридор был особенно важен, так как он открыл доступ во властные структуры интеллектуалам-шестидесятникам, обре­мененным опытом «развитого социализма», и молодым демократам-восьмидесятникам, жаждущим самоутверждения. 1989-1991-й — это годы разрушения советского тоталитаризма, деидеологизации духовной жизни общества и оптимистических надежд интеллигентов и интеллек­туалов.

Взамен идейного монополиста — КПСС на политической арене по­явился широкий «ассортимент» партий и движений. Только в 1990 году была зарегистрирована добрая дюжина политических объединений са­мого разного толка. Например: Демократическая партия России, Россий­ское христианское демократическое движение, Республиканская партия России, Социалистическая партия, Социал-демократическая партия Рос­сии, Свободная демократическая партия России, Демократическая плат­форма в КПСС, Марксистская рабочая партия, Петербургский монархи­ческий центр, Национальная лига российских предпринимателей, наконец, Гуманистическая партия, преследующая грандиозную цель — «гумани­стическую трансформацию человечества». Программы других партий были более скромны: одни толковали о либеральных реформах и перехо­де к рынку, другие ратовали за «митинговую демократию» в качестве средства давления на консервативную власть, третьих привлекала соци­ал-демократия шведского типа, четвертые требовали освобождения трудящихся от всех форм эксплуатации и произвола. Сегодня, 18 лет

 

^! Дука А. В. Исследования элит: поиск теоретических оснований // Власть и элиты в российской трансформации: сб. науч. ст. / под ред. А. В. Дуки. СПб., 2005. СП.

¹ Крыштановская О. В., Хуторянский Ю. В. Элита и возраст: путь наверх // Социоло­гические исследования. 2002. № 4. С. 51.

628

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНУИИ

5.3. ПОКОЛЕНИЕ ВОСЬМИДЕСЯТНИКОВ

629

 

спустя, безумная пляска уродливых политических гномов мне кажется отвратительной и бессмысленной, но тогда она очаровывала, как танец маленьких лебедей.

Напомню, что в тревожные дни августа 1991 года ГКЧП не нашел ничего лучшего, как использовать в качестве музыкального сопровож­дения своих приказов именно «Лебединое озеро». Под музыку Чайков­ского горбачевских шестидесятников сменила когорта ельцинской элиты. Президент Б. Н. Ельцин широко распахнул ворота Кремля для образо­ванных и креативных демократов-восьмидесятников. Советниками Президента РФ стали историк С. Станкевич, этнограф Г. Старовойтова, математик Г. Сатаров, бывшие доценты С. Шахрай и Г. Бурбулис. В пра­вительстве главные роли играли ученые-теоретики Е. Гайдар, С. Глазьев, А. Чубайс, А. Шохин. Молодые назначенцы Ельцина стали губерна­торами во многих регионах. По данным Института социологии РАН, новая политическая элита не только помолодела, но и значительно по­высила свой научный ценз: если в брежневской элите кандидаты и док­тора наук составляли 22,2 %, в горбачевской — 29,1 %, то в ельцинской уже 48,2 %.

Заметной приметой политической жизни России 1990-х годов явля­ется появление плеяды блестящих интеллектуалов, талантливых трибунов, в большинстве своем относящихся к поколению восьмидесятников. Я имею в виду Ю. Болдырева, В. Жириновского, Б. Немцова, Г. Явлин­ского, публичные выступления которых привлекали всеобщее внимание, так же как выступления Г. Зюганова. Ю. Лужкова, А. Собчака. Эти фигу­ры, зачастую жестко критикующие государственную власть, казались воплощением идейного плюрализма, немыслимого при советской власти. Возникли основания для того, чтобы говорить о появлении авторитетных лидеров в политической элите.

В середине 1990-х годов ельцинская элита активно осуществляет конвертирование своего политического капитала в капитал экономический. Эта акция необходима, так как невозможно существование капитализма без капиталистов. Бывшие государственные деятели оказываются во главе банков и акционерных обществ, демонстрируя сращивание поли­тической и экономической элиты, то есть формирование слоя олигархов. В отечественном обиходе олигархи представляют собой верхний слой экономической элиты, состоящий из весьма состоятельных бизнесменов, которые не боятся публичности и лоббируют свои интересы во властных коридорах. В конце ельцинского президентства олигархи столь беззастен­чиво вмешивались в расстановку кадров, во внешнюю и внутреннюю политику, что стало казаться, будто они приватизировали государство.

Приход к власти В. В. Путина существенно изменил политическую атмосферу в стране.

Интеллектно-этическая элита, часто именуемая культурной или духовной, конституируется на иных основаниях, чем экономическая и политическая элиты, не случайно называемые институциональными или позиционньши. Последние возглавляют формально организованные со­циальные институты, они обладают властными полномочиями и юриди­ческим статусом, а интеллектно-этическая элита формально не органи­зована и юридически не оформлена, но она пользуется общественным признанием в качестве источника актуальных идей и настроений, куль­турных норм, эталонов и образа жизни. Благодаря интеллектно-этической элите, интеллектный слой выполняет свои социально-культурные функ­ции и поддерживает определенный уровень социальной нравственности. Надо оговориться, что успешные бизнесмены или популярные политики могут служить примером для подражания, то есть приобщаться к интел­лектно-этической элите, образуя некоторую ее часть.

Термин интеллектно-этическая элита является неологизмом, значе­ние которого необходимо пояснить. Под интеллектно-этической элитой понимаются интеллигенты и интеллектуалы, обладающие повышенной креативностью (творческими способностями) и соответствующие фор­мулам интеллигентности или интеллектуальности. Именно эти люди являются хранителями культурного наследия и творцами культурных новаций, формируют самосознание общества и определяют иерархию духовных ценностей. Разумеется, интеллигентская и интеллектуальная элиты символизируются по-разному.

Мне импонирует концепция Т. Карлейля (1795—1881) о великих людях, или героях, творцах истории. Великий человек наделен интеллектуальной прозорливостью, позволяющей ему «сквозь внешнюю видимость вещей проникать в самую суть их», он обладает способностью провозглашать истины, являющиеся «вестями из глубины неведомой бесконечности», но самое привлекательное качество героя — альтруистическое служение другим людям, а не собственному самовыражению и самоутверждению¹. Я готов причислить героев Т. Карлейля к интеллигентской элите.

Несколько шаржированный символ интеллектуальной элиты нарисо­ван Ф. Ницше (1844-1900) в его «Книге для свободных умов». Ирони­зирующий философ рассуждал так: «Если бы кто-либо захотел изобразить гения культуры, — какой вид должен был бы иметь последний? Он

' Карлейль Т. Герои, почитание героев и героическое в истории // Карлейль Т. Теперь и прежде. М., 1994. С. 6-200.

630

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.3. ПОКОЛЕНИЕ ВОСЬМИДЕСЯТНИКОВ

631

 

употребляет в качестве своих орудий ложь, насилие и самый беззастен­чивый эгоизм столь уверенно, что его можно назвать лишь злым, демо­ническим существом; но его иногда просвечивающие цели велики и благи. Он — кентавр, полузверь, получеловек, и притом еще с крыльями ангела на голове»¹.

Нет дефицита гениальных приобретателей, сумевших в кратчайшие сроки сделаться богатейшими людьми планеты. Роман Абрамович уже сделался человеком-легендой, а ведь он родился в 1966 году и начал за­ниматься коммерческой деятельностью только в 1992-м. Можно сказать, что Абрамович является символом российской экономической элиты наших дней. Политическую элиту успешно возглавляет В. В. Путин со своей дисциплинированной командой, и в оппозиции немало талантливых и ярких интеллектуалов. Символами «шоковой терапии» и «ваучерной приватизации» стали Е. Т. Гайдар и А. Б. Чубайс. Но где же общепри­знанные представители интеллектно-этической элиты, властители дум и выразители духа эпохи?

Существует мнение, что поколение восьмидесятников по сравнению с отцами своими и дедами оскудело творцами отечественной культуры. Например, один из представителей этого поколения профессор Евгений Ермолин (родился в 1959 г.) заявил в своем интервью: «В поколении нет ни одного сколько-то крупного философа! Ни одного великого писателя! Это ужасно»². Можно добавить: ни одного великого ученого, педагога, художника, композитора! Куда же они подевались? Разве в российской литературе, философии, науке, искусстве не осталось талантливых и креативных элитных персонажей? Дело в том, что произошла, так сказать, реструктуризация гуманитарного интеллектного слоя, которая заключа­ется в следующем:

— интеллектуальная элита расширяется и процветает, дифференци­руясь на две субэлиты: бизнес-элита и постмодерн-элита; не достигающие элитного уровня слои интеллектуалов-специалистов и исполнителей также увеличиваются;

— интеллигентская элита представлена преимущественно старшими поколениями, а не восьмидесятниками; интеллигенты-восьмидесятники концентрируются на локальном и корпоративном уровне, избегая обще­национальной публичности, рыночной конкуренции, техницизма и пого­ни за прибылью.

¹ Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов // Ницше Ф.
Соч.: в 2 т. М, 1990. Т. 1. С. 368.

² Ермолин Е. Реабилитация свободы // Континент. 2004. № 1. С. 373.

К печальному выводу об исчезновении интеллигентской элиты в по­колении восьмидесятников приходит А. С. Ципко: «Наверное, никогда в истории России общественная мысль и гуманитарная интеллигенция, прежде всего либерального толка, не были так далеки от народа, от его жизни, как сейчас... Поразительно, но впервые в истории России от на­рода, его бед и страданий отвернулись и литература, искусство, театр, кино... Не может наша интеллигенция выжить, претендовать на роль элиты, пребывая в нынешнем состоянии отчуждения к бедам народа»'. Соглашаясь с выводом автора, я бы подкорректировал его терминологию. Нужно различать интеллигентскую элиту и основную массу рядовой интеллигенции. Гуманитарная элита в лице лидеров постмодернизма и шоу-бизнеса, действительно, как выразился А. С. Ципко, «сознательно творит общество для себя и под себя, откровенно игнорируя элементар­ные интересы и запросы подавляющей части населения». Другое дело учителя, врачи, библиотечные работники и другие служители культуры, многие из которых (далеко не все!) продолжают свою интеллигентскую миссию.

Таким образом, вырисовываются три образа интеллектно-этической элиты поколения восьмидесятников: А. Интеллектуальная бизнес-элита; Б. Интеллектуальная постмодерн-элита; В. Отсутствующая интеллигент­ская элита (вакансия). Отсутствующую интеллигентскую элиту замеща­ет неэлитарная интеллигенция интеллектного слоя, в том числе культур­ные подвижники и лидеры регионального и корпоративного уровня. Более того, есть основания предположить, что именно среди последних преобладают интеллигенты-альтруисты, благоговеющие перед отече­ственной культурой. Характерные особенности перечисленных интел-лектно-этических элит видятся в следующем:

А. Интеллектуальная бизнес-элита представлена профессиональными деятелями литературы, искусства, средств массовой информации, народ­ного образования, расчетливо продающими свои креативные способности и образовательный капитал за свободно конвертируемую валюту. Они «нашли ту небольшую нишу в новых структурах, которая позволяет им несказанно увеличивать свои доходы по сравнению не только со своими нынешними коллегами, но и относительно, со шкалой доходов интелли­генции в прошлом»². Наиболее предприимчивые дельцы приближаются к уровню экономической элиты. Как стало известно, в 2004-2005 годах

¹   Ципко А. Ослепление и наказание // Литературная газета. 2001. 23 мая.

²   Покровский Н. Е. Российская интеллигенция перед историческим выбором // Интел­
лигенция в условиях общественной нестабильности / под ред. А. И. Студсникина. М., 1996.
С. 36.

632

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.3. ПОКОЛЕНИЕ ВОСЬМИДЕСЯТНИКОВ

633

 

годовой доход 15 звезд российской эстрады превысил миллион долларов, причем лишь Алла Пугачева (3,1 млн) и Максим Галкин (1,5 млн) выпадают из возрастных границ восьмидесятников, остальные же — представители этого поколения. Как, кстати, и писатели-миллионеры Дарья Донцова (2,1 млн), Борис Акунин (2 млн), Александра Марини-на (1 млн)¹.

Отбросив черную зависть, нужно порадоваться за удачливых коллег, но не следует забывать, что их коммерческий успех возможен только в условиях общества массового потребления, предъявляющего платеже­способный спрос на примитивную китч-культуру. Поэтому повышение интеллектно-этического уровня населения, его просвещение и гуманиза­ция для них нежелательны, ибо духовные потребности просвещенной интеллигенции трудно удовлетворить. Что же касается интеллигентности самой бизнес-элиты от культуры, то, как сказал поэт, «в сердцах, востор­женных когда-то, есть роковая пустота».

Почему же эти бизнесмены востребованы не только невзыскательной публикой, но и государственными органами? Почему им доверяется ре­путация «лучших людей», то есть современной российской элиты? Китч-культура — явление рыночное, стихийное, но в условиях современных социальных трансформаций оно приобретает политическое значение, потому что примитивным сознанием манипулировать легче, чем этически развитым. Создается впечатление, что российская политическая элита умышленно поддерживает художественную китч-элиту, заполняющую телевизионный эфир и книжные магазины².

Б. Интеллектуальная постмодерн-элита является закономерной реак­цией на наступление китч-культуры. Если массовая китч-культура явля­ется детищем мезальянса коммерции и искусства, то элитарный пост­модерн лежит в русле естественного эстетического процесса и представ­ляет собой его закономерный итог в конце XX века. Более того, постмодерн перенасыщен и даже пресыщен культурным наследием гениев прошлого, он «устал от культуры» и предпочитает не новаторское творчество, а изыс­канные и кокетливые интеллектуальные «игры в бисер». Можно сказать, что постмодернизм представляет собой европейскую посткультуру, а отечественная постмодерн-элита — сообщество, открытое западной посткультуре и жадно ее впитывающее.

¹ Комсомольская правда. 2005. 4-11 авг. С. 42^*3; Аргументы и факты. 2005. №> 31.
С. 10-11.

² Об этом впечатлении не без душевной боли написал драматург и публицист-вось­
мидесятник Юрий Поляков в статье: Писатели и ПИПы // Литературная газета. 2005.
14-20 дек.

Постмодерн-элиту образуют креативные личности, самозабвенно, точнее, фанатично преданные искусству. В их рядах почти нет интелли­гентов-гуманистов, зато преобладают снобы, скептики и интеллектуалы, обладающие сильно развитым чувством избранничества, элитарности. Как правило, они неколебимо верят в свою исключительность, презира­ют корыстолюбивую серую массу, и многие высокомерно заявляют той же массе: я — гений! Уязвимым местом отечественного постмодернизма является его подражательность, вторичность. Главные авторитеты и наи­более цитируемые классики: Т. Адорно, Р. Барт, Ж. Бодрийяр, П. Бурдье, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ж. Лиотар, М. Фуко, М. Хайдеггер и, конечно, Ф. Ницше — подлинный пророк постмодерна. Вспоминаются слова последнего о гении культуры, который «употребляет в качестве своих орудий ложь и самый беззастенчивый эгоизм» и при этом увенчан «кры­льями ангела на голове».

Отличительными чертами постмодерн-элиты являются, по моему мнению, гордый индивидуализм, эпатирующий дегуманизм, эстетству­ющий эротизм и пессимистический скептицизм, которые питаются не исконно русскими традициями, а заимствованным западным постмодер­низмом. Благодаря этому русские постмодернисты пользуются призна­нием на Западе, получают гранты и престижные премии, создающие им имидж элиты мирового класса. Главный порок отечественного постмо­дернизма мне видится не в безобидной подражательности, а в распро­странении дегуманизма и пессимизма, противопоказанных России, пе­реживающей глубокий системный кризис.

Назову наиболее известные имена мастеров постмодернистского пись­ма: Д. А. Пригов, Е. А. Попов, В. Г. Сорокин, Саша Соколов, М. Ю. Берг, Д. Е. Галковский, Тимур Кибиров. Нет возможности останавливаться на творчестве каждого из них¹, скажу только несколько слов о наиболее за­метной, как мне кажется, фигуре Виктора Ерофеева. Родился в 1947 году в семье советского дипломата, окончил филологический факультет МГУ. В 1975 году защитил кандидатскую диссертацию «Достоевский и фран­цузский экзистенциализм», в 1979-м был исключен из Союза советских писателей за участие во внецензурном альманахе «Метрополь», с 1980 года выступает как постмодернист и до периода перестройки на родине не печатался. В настоящее время один из наиболее часто публикуемых

¹ Сошлюсь на некоторые обобщающие публикации: Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М., 2001; Эпштейн М. Н. Постмодерн в России. Литература и теория. М., 2000; Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература: учеб. пособие. М, 1999; Нефагина Г. Л. Русская проза второй половины 80-х — начала 90-х гг. XX века. Минск, 1989.

634

Глава 5. ПОКОЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

5.3. ПОКОЛЕНИЕ ВОСЬМИДЕСЯТНИКОВ

635

 

авторов, член редколлегий многих литературных журналов, вице-прези­дент Европейского культурного клуба, член Комиссии по государственным премиям при Президенте РФ.