До начала II в. до н. э. завещатель мог распределить в виде отказов все наследственное имущество, оставив наследнику только пассив. Это положение тяжело отражалось на правах кредиторов и ставило под угрозу весь оборот требований mortis causa. Тогда lex Furia testamentaria, продолжая логику закона Цинция о дарениях (lex Cincia) 204 г. до н. э.22, запретил оставлять легаты в пользу лиц, не связанных с завещателем кровным родством в пределах шестой степени, стоимостью более 1000 ассов (Gai., 2,225). По форме закон Фурия был lex minus quam perfecta: отказ, оставленный в обход закона, имел силу, но лица, принявшие такой отказ, подлежали штрафу в четырехкратном размере, для взыскания которого наследник был управомочен на manus iniectio pura (Gai., 4,23). Однако этот закон не достиг цели: наследодатель мог сделать множество отказов на сумму менее 1000 ассов и, как и прежде, практически оставить наследнику одни невыгоды. Lex Voconia 169 г. до н. э., запрещавший гражданам первого имущественного класса (с состоянием свыше 100 тыс. сестерциев) назначать наследницами женщин, предписывал также, чтобы ни один отказоприниматель по завещаниям таких граждан не мог получить больше, чем наследники (Gai., 2,226; Cic, in Verr., 2,1,110). Однако проблема оставалась нерешенной, так как заве-
Точная дата закона Фурия неизвестна.
596
Раздел IX. Наследственное право
щатель по-прежнему мог, увеличив число легатариев, оставить наследнику ничтожно мало. Последовал lex Falcidia 40 г. до н. э., который установил, чтобы наследнику во всяком случае оставалось не менее четверти активов наследственной массы — quarta Falcidia (Gai., 2,227; D.35,2,1 pr). По форме этот закон был lex perfecta: в случае превышения максимума завещателем, размер* отказов сокращался ipso iure до трех четвертей от объема наследственной массы, исчисляемого на момент смерти наследодателя. Таким образом, объектом требования легатария становилась лишь определенная часть отказа. В неясных случаях претор обязывал легатария дать наследнику satisdatio (D.35,3,1 pr) в том, что он возвратит ему возможные излишки — stipulatio Falcidiae. Эта техника позволяла преодолеть практические трудности, возникавшие в отношении отказов под условием и отказов, объектом которых были требования по обязательствам.
Классическое римское право знало четыре рода (genera) отказов по завещанию (Gai., 2,192):
— legatum per vindicationem (посредством виндикации);
— legatum per damnationem (посредством приговора, заклятья);
— legatum sinendi modo (путем дозволения);
— legatum per praeceptionem (посредством выдела).
Древнейшими типами отказов по завещанию были legatum per vindicationem, когда наследодатель оставляет распоряжение о переходе части наследства в собственность легатария, и lega tum per damnationem, когда наследник обязывался в завещании к передаче легатарию собственности на определенную вещь (dare) или к другому исполнению (facere, non facere). В первом случае объектом легата могла быть только вещь, принадлежавшая наследодателю ex iure Quiritium в момент смерти23 (Gai., 2,196). Легатарий непосредственно приобретал на нее полную собственность в момент принятия наследником наследства (Gai., 2,194) и мог вчинить наследнику виндикационный иск (если размер отказа нарушал правило о quarta Falcidia, виндицировалась доля отказанного имущества — vindicatio incertae partis).
При легате per damnationem легатарий получал требование к наследнику, обязанному in dando в его пользу, — actio certi ex testamento (в связи с необходимостью соблюдать quarta Falcidia во избежание pluris petitio прибегали к praeiudicium или, возмож-
23 Индивидуально определенные вещи (species) должны были принадлежать наследодателю и в момент составления завещания, и в момент смерти. В противном случае отказ считался ничтожным (Gai., 2,196).
Глава 2. Сингулярное преемство mortis causa
597
но, использовали actio incerti)24. Объектом такого отказа могла быть вещь, которая не принадлежала наследодателю: в этом случае для исполнения обязательства наследнику следовало приобрести указанную вещь у третьего лица и перенести собственность на легатария. Если возможности приобрести указанную вещь не было, наследник мог выплатить легатарию оценку вещи (aestimatio). Если объектом отказа была вещь завещателя, которую он сам затем отчуждал, то иск легатария опровергался посредством exceptio doli (praesentis), будто требование предъявляется вопреки воле de cuius (Gai., 198).
В случае если отказ по завещанию оставлялся в форме lega-tum per vindicationem, но его объектом была вещь третьего лица, отказ был недействителен iure civili, но в соответствии с SC Neronianum (I в. н. э.) рассматривался как legatum per damnatio-nem и, таким образом, оставался в силе (Gai., 2,197; FV.,85).
Если обязанность наследника, обремененного legatum per damnationem, заключалась in faciendo (или in non faciendo), легатарий был управомочен на actio incerti ex testamento. Иногда — при неопределенности имущественного содержания предоставления — приказ наследнику сопровождался оговоркой о штрафе, аналогичной stipulatio poenae при обязательствах inter vivos. Например, когда обязанность наследника по legatum per damnationem состояла в обеспечении пропитания (penus) какого-либо лица (вдовы наследодателя, родителей, всей familia), в случае неисполнения ему предписывалось уплатить указанным лицам определенную сумму (dare certam pecuniam). При этом собственно предметом обязательства (in obligatione) была обязанность dare certam pecuniam, тогда как penus оказьшался предметом негативного условия (in condicione), с реализацией которого штрафное требование вступало в силу. Только оно первоначально и переходило по наследству. Когда выявлялось неисполнение со стороны наследника — со смертью вы-годополучателя или со смертью самого наследника, — наследники легатария могли предъявить к должнику соответствующее требование. С III в. н. э. юриспруденция признала предмет первичного предоставления (например, penus) самостоятельным обязательством (безусловным), так что со смертью выгодополучателя его наследники получали требование к должнику о penus, тогда как денежное обязательство (условное) погашалось.
24 В древности legatum per damnationem управомочивал легатария на manus iniectio против наследника, не исполнившего приказ завещателя (Gai., 4,21). Actio certi (или incerti) ex testamento пришла на смену этому средству в рамках процесса per formulas по аналогии с actio certi (incerti) ex stipulatu. Как и при других исках, предшественницей которых была manus iniectio, отказ исполнить предоставление вел к удвоению ответственности по правилу: " Lis infitiando crescit in duplum " ("При отрицании требования предмет тяжбы удваивается").
598
Раздел IX. Наследственное право
Как legatum per damnationem во времена Гая трактовался также приказ наследнику поделить наследственную массу с третьим лицом (partitor) — legatum partitionis (известный уже во времена Цицерона: Cic, pro Cluent, 21; pro Caec, 12), который, по свидетельству Теофила в "Парафразах" (Theoph., Ра-raphr., 2,23,5), некоторые классические юристы признавали пятым* видом отказа (genus legati). При исполнении такого легата происходил раздел наследственной массы, при этом, чтобы перенести на легатария (который не являлся heres) также требования и долги, стороны обменивались стипуляциями, обязуясь предоставить часть требований и взять на себя соответствующую долю долгов наследодателя (Gai., 2,254). В отличие от универсального фидеикомисса, эффект такого отказа не отличался от legatum per damnationem и требование легатария защищалось посредством actio incerti ex testamento.
Особая проблема вставала в отношении неделимых вещей.
Pomp., 5 ad Sab., D. 30,26,2:
Cum bonorum parte legata Когда отказана часть наследст-
dubium sit, utrum rerum венногд имущества, существует
partes an aestimatio debeatur, сомнение, являются ли объектом
Sabinus quidem et Cassius обязательства части вещей или их
aestimationem, Proculus et стоимость. Сабин и Кассий счи-
Nerva rerum partes esse lega - тали, что стоимость, Прокул и
tas existimaverunt. sed opor - Не Рв°- — **™0 отказаны части ве-
tet heredi succurri, ut ipse "*eu- Но следует содействовать
eligat, sive rerum partes sive наследнику, чтобы он сам выбирал,
aestimationem dare maluerit. предпочтет ли он дать части ее-
,.. , . щей или стоимость. Однако на-
гп his tamen rebus partem ^ a a
, , jm следнику позволено давать части
dare heres conceditur, quae " - a
, ,.... ^ тех вещей, которые можно-разде-
sine damno dirndl possunt; литъ £3 нанесения ущербаГ если
sin autem vel naturahter in- же QHU неделимы no npupode ^u
divisae sunt vel sine damno ux нелъзя разделитъ > не пов редив,
divisio earum fieri поп potest, mo в любом случае наследником
aestimatio ab herede отпгто- должна быть предоставлена стои-
do praestanda est. мостъ.
Legatum sinendi modo также имел обязательственный эффект: завещатель приказывал наследнику позволить (sinere) легатарию забрать определенную вещь (Gai., 2,229). Права легатария защищались посредством actio incerti ex testamento. Если объектом такого легата был сервитут или узуфрукт на вещь наследодателя, то обязанность наследника состояла in non faciendo (например, tradere vel pati servitutem). В этой форме можно было
Глава 2. Сингулярное преемство mortis causa
599
осуществить прощение долга третьему лицу, а также предоставить легатарию безвозмездное пользование вещью, арендованной наследодателем (D.34,3,16; 18). В последнем случае обязанность наследника сводилась к обеспечению легатарию свободного доступа к чужой вещи, то есть предполагала определенное содействие с его стороны. Если объектом легата была вещь наследодателя, то наследник обязывался к совершению актов по передаче собственности, как уже во времена Гая (GaL, 2,214) считала большая часть юристов. Однако наследник при этом, видимо, не отвечал за реальный эффект сделки, так как обязанности in dando не предусматривалось: он должен был обеспечить легатарию habere licere.
Своеобразная ситуация возникала, если legatum sinendi modo предусматривал несколько выгодополучателей. В том случае, когда объектом легата была потребляемая вещь, по мнению многих юристов, наследник, дозволив одному из легатариев захватить ее (occupatio), не отвечал перед остальными: данная вещь уже была потреблена, причем без умысла со стороны наследника (GaL, 2,215). Иначе обстояло дело, если объектом легата было специальное вещное право на вещь завещателя.
Cels., 18 dig., D. 33,2,14:
| Duos separatim uti frui sinere damnatus hexes com - muniter uti frui passus est: quaerebatur, an utrique ex testamento tenetur. dixi tene - ri, [ si testator utrumque so - lidum habere voluit ]: nam ipsius onus est, ut solidum singulis legatum praestaret: qua parte igitur alterum uti frui sineret heres, ea parte eum поп sinere alterum uti frui, ideoque per aestima - tionem unicuique quod deest replere debet. |
Наследник, обязанный по завещанию дозволить пользоваться и извлекать плоды двоим лицам по отдельности, терпит, чтобы они совместно пользовались и извлекали плоды. Спрашивалось: отвечает ли он перед ними на основании завещания. Я ответил, что отвечает [если завещатель хотел предоставить вещь солидарно обоим]25, ибо его долг состоит в том, чтобы исполнить отказ полностью в пользу отдельных лиц: следовательно, в какой части наследник дозволит одному из них пользоваться и извлекать плоды, в такой он не дозволит пользоваться и извлекать плоды другому, и поэтому он должен, предоставив оценку, восполнить каждому из них то, чего недостает.
Текст отвечает словам Гая (Gai., 2,215) о том, что, по мнению некоторых юристов, при множестве выгодополучателей по lega-
Интерполяция установлена уже Куяцием.
600
Раздел IX. Наследственное право
turn sinendi modo наследник отвечает перед каждым in solidum. Эту контроверзу Гай считает наиболее ярким выражением отмеченного выше (Gai., 2,214) расхождения в том, обязан ли наследник по legatum sinendi modo к совершению акта по переносу собственности. Те, кто сводил обязанность наследника к поп facere (pati), естественно, считали, что наследник не отвечает перед теми легатариями, которые не успели захватить указанную вещь. Предложенное рассуждение имело смысл, если объектом отказа была потребляемая вещь, однако в остальных гипотезах мнение тех, кто считал наследника ответственным перед всеми отказопринимателями, было логичнее. Рассуждение Цельса основано не на трактовке воли завещателя (что и выявляет интерполяцию), а на формуле отказа. Слова "dam-nari sinere" говорят о том, что, по мнению юриста, эффект legatum sinendi modo сходен с обязательством из legatum per damnationem, поэтому наследник обязывается удовлетворить ожидания обоих претендентов сполна. В случае с потребляемой вещью решение Цельса должно было быть идентичным.
Legatum per praeceptionem имел реальный эффект и состоял в предварительном выделении какой-либо вещи из состава наследства, так что при определении долей наследников она не учитывалась. По мнению сабинианцев, такой отказ имел значение только в рамках судебного разбирательства о разделе наследства (iudicium familiae erciscundae) и на выдел был управомочен только наследник, поэтому оставлять отказ per praeceptionem в пользу третьего лица не имело смысла. Прокулианцы допускали, чтобы легатарием было третье лицо, которое сразу получало винди-кационный иск, если вещь принадлежала завещателю на правах квиритской собственности, и actio utilis ex SC Neronianum, если вещь была у завещателя in bonis или если он вообще не имел на нее никакого реального права (Gai., 2,222). Расхождение основывалось на различной интерпретации SC Neronianum.
Gai., 2,218:
Ideoque si extraneo legatum Поэтому если легат был оставлен
fuerit, inutile est legatum; в пользу третьего лица, легат ни-
adeo ut Sabinus existimaverit чтожен; настолько, что Сабин
nequidem ex < senatus > con - ^итал, что он не вступает в силу
sulto Neroniano posse con - даже по ^ронову сенатскому
, v постановлению: ибо, говорит он,
valescere: nam eo, inquit, se-
1 по этому сенатскому постанов-
natusconsulto ea tantum con - лению подтверждаются толъко
firmantur, quae verborum vi - me ^zambt; которъ1е не имеют tio lure civili поп valent, поп силы по цивильному праву из-за quae propter ipsam personam порока в словах формулы, а не те,
Глава 2. Сингулярное преемство mortis causa
601
legatarii поп deberentur. Sed Iuliano et Sexto placuit etiam hoc casu ex senatusconsulto confirmari legatum: nam verbis etiam hoc casu accidere, ut iure civili inutile sit legatum, inde manifestum esse, quod eidem aliis verbis recte legatur, veluti per vindica-tionem, per damnationem, si-nendi modo; tunc autem vitio personae legatum поп valere, cum ei legatum sit, cut nullo modo legari posset, velut pe-regrino, cum quo testamenti /actio поп sit; quo plane casu senatusconsulto locus est.
которые не имеют эффекта из-за самого лица легатария. Но Юлиан и Секст [Педий] решили, что даже в этом случае легат получает силу на основании сенатского постановления: ибо в этом случае легат по цивильному праву ничтожен также из-за слов формулы, и это очевидно потому, что другими словами легат в его пользу оставляется правильно, например посредством виндикации, посредством заклятья, путем дозволения; из-за порока же в лице легат не имеет силы тогда, когда отказано в пользу того, кому никоим образом нельзя устанавливать легаты, например в пользу перегрина, который не управомочен принимать по завещанию [от римских граждан]; в этом случае сенатское постановление неприменимо.
Мнение прокулианцев возобладало, когда было признано, что и отказы per vindicationem и per damnationem могут быть оставлены в пользу наследников (Scaev. D.34,4,31,1), и специфика отказа per praeceptionem перестала быть столь явной.
Унификация форм отказов продолжалась в постклассическую эпоху. Реформа Констанца 339 г., отменившая строгость цивильного права в отношении словесных формул (verborum observantia) при составлении завещания, распространялась и на форму отказов. При Юстиниане признается, что отказ по завещанию имеет во всяком случае обязательственный эффект, а если его объектом является вещь наследодателя, то и реальный (с соблюдением альтернативной конкуренции вещных и личных исков).
Отказ по завещанию вступает в силу только с принятием наследства (aditio hereditatis), и, таким образом, правовое ожидание легатария становится правовым требованием автоматически только при наличии необходимого наследника. Если добровольный наследник откажется от наследства или умрет до его принятия, отказ так и не вступит в силу. Признавалось недопустимым, чтобы легатарий приобрел легат не по воле наследника ("поп ех voluntate heredis"), произвольное овладение вещью со стороны легатария рассматривалось как самоуправство (точнее, как само-
602
Раздел IX. Наследственное право
стоятельное осуществление правосудия в собственную пользу — "sibi ipsum ius dicere"). В таком случае bonorum possessor (а позже и наследник) получал интердикт для восстановления владения отказанной вещью — interdictum "quod legatorum" (D.43,3,1). С другой стороны, если отказ с обязательственным эффектом был установлен под начальным сроком или под условием, наследник должен был гарантировать легатарию (satisdatio legatorum ser-vandorum causa) исполнение легата (D.36,3,1), и в случае отказа претор вводил легатария во владение наследственным имуществом наряду с наследником или с bonorum possessor (D.36,4,1). При Юстиниане такая missio in possessionem становится генеральной ипотекой легатария на наследственное имущество.
Уже республиканская юриспруденция разработала применительно к отказам по завещанию понятие dies cedens — срока, начиная с которого права на легат переходили по наследству. При этом применялась ретроактивная фикция, так что в случае смерти легатария до aditio hereditatis, отказ не считался ничтожным и его юридический эффект выявлялся на стороне наследника легатария. В предклассический период dies cedens усматривался в момент смерти завещателя, а после lex Papia Poppaea — в момент вскрытия завещания ("ex apertis tabulis testamenti", — Ulp., Reg., 24,31)26. Однако легатарий получал право требования, только когда наследство было принято и легат вступал в силу. Классики говорят в этом случае о dies veniens, различая "cedere diem" и "venire diem" (D.50,16,213 pr).
Если один из легатариев, управомоченных по завещанию на одну и ту же вещь, воздерживался от принятия отказа, то при legatum per damnationem его доля оставалась у наследника, при legatum per vindicationem она доставалась остальным отказопринимателям по праву приращения (ius adcrescendi) (Gai., 2,199). Lex Papia Poppaea объявлял долю отказавшегося caduca (Gal, 2,206), и она доставалась солегатариям, имевшим детей, которые в этом случае были сильнее даже имеющих законных детей наследников (Gal, 2,207). Interpretatio распространила этот режим и на legatum per damnationem (Gal, 2,208).
В постклассический период развитие сингулярного преемства mortis causa заключается в постепенном смешении типов отказов, что связано с умалением строгости формальных требований к verborum observantia. Юстиниан в 529 г. (С.6,43,1) окончательно постановляет, чтобы отказ имел силу в соответствии с волей наследодателя, независимо от формы. Это означало полное уподобление легатов фидеикомиссам, которое прямо сформулировано в упомянутой конституции и отразилось также в интерполяции текста Ульпиана,
Юстиниан восстановил прежний порядок (С.6,51,1,1с а.534).
Глава 2. Сингулярное преемство mortis causa
603
открывающего 30-ю книгу Дигест Юстиниана "О легатах и фидеико-миссах" (D.30,1): " Per omnia exaequata sunt legata fideicommissis " — "Отказы по завещанию во всем приравнены к фидеикомиссам".
§2. Фидеикомиссы (fideicommissa)
К завещанию обычно прилагалось несколько табличек или листов пергамена или папируса, которые содержали просьбу завещателя к наследнику сделать что-либо в пользу третьих лиц. Впервые такой маленький codex, названный впоследствие codicil - li (всегда во множественном числе, — D.50,16,148), получил юридическое признание при Августе, когда император, назначенный наследником Л.Лентула в приложении к завещанию, в точности исполнил изложенные там просьбы (1.2.25 рг):
Dicitur Augustus convocasse Сообщается, что Август созвал
prudentes, inter quos Treba - знатоков права, среди которых
tium quoque, cuius tunc auc - был также Требаций, чье влияние в
toritas maxima erat, et quae - mo время было наивысшим, и спро-
sisse, an possit hoc recipi пес сил, можно ли принять это к ис-
absonans a iuris ratione codi - полнению и не будет ли такое ис-
cillorum usus esset: et Treba - пользование кодициллов противоре
чит suasisse Augusto, quod читъ смыслу права. И Требаций убе-
diceret utilissimum et neces - дил Августа, говоря, что это бу-
sarium hoc civibus esse prop - дет весьма удобным и необходи-
ter magnas et longas peregri - мым для граждан в связи с долгими и
nationes, quae apud veteres дальними отлучками, которые бы-
fuissent, ubi, si quis testa - ли в старину, когда, если кто-ли-
mentum facere поп posset, бо не мог сделать завещание, тем
tamen codicillos posset, post не менее мог оставить кодициллы.
quae tempora cum et Labeo Спустя некоторое время, когда и
codicilk > s fecisset, iam nemini Лабеон оставил кодициллы, уже
dubium erat, codicilli iure никто не сомневался, что кодицил-
optimo admitterentur. лы признаются по полному праву.
В дальнейшем было принято, что если волеизъявления, сделанные в кодициллах, были подтверждены в словах завещания, — codicilli testamento confirmati, — то они считались оставленными в самом завещании (Cels. D.29,7,18). Исключением оставалось назначение наследника (а также exheredatio) и опекуна (tutoris datio), которое могло быть правильно сделано только в завещании (Gai., 2,273; 289; Ulp., Reg., 25,11). Юридическая сила подтвержденных кодициллов зависела от действительности завещания. Если кодициллы не были подтверждены в завещании — codicilli
604
Раздел IX. Наследственное право
поп confirmati, то они имели значение фидеикомисса, и даже если завещание было недействительно, codicilli оставались в силе и все изложенные там просьбы и приказы ложились на наследников по закону (Gai., 2,270 a; D.29,7,16).
Дела по фидеикомиссам рассматривались extra ordinem сначала консулами, а затем также специальным претором — praetor fideicommissarius (Gai., 2,278; 1.2,23,1). Иск о фидеикомиссе — ре- titio (persecutio) fideicommissi — вчинялся в режиме личного иска; при этом претор должен был принимать во внимание fides, на которой основывалась обязанность наследника, и соответственно трактовать волю завещателя. Некоторые принципы экстраординарного процесса, например предоставление фидеикомис-сарию в случае просрочки (mora solvendi) плодов и процентов (usurae), позже по решению Юлиана были распространены на legatum sinendi modo (Gai., 2,280).
Свободная форма кодициллов породила практику сопровождать завещание оговоркой, чтобы его содержание во всяком случае рассматривалось и как кодициллы ("etiam vice codicillorum valere", — D'29,1,3) и, ' таким образом, имело силу в плане ius extraordinarium. Heredis institutio, оставленное в кодициллах, не создавало правового основания для hereditas, но имело значение универсального фидеикомисса. Равным образом, если назначение наследника в завещании было недействительным, оно рассматривалось как оставленное в кодициллах и получало силу в качестве фидеикомисса (Iul. D.29,7,2,4). Легаты, ничтожные из-за порока формы, почитались за фидеикомисс; manumissio testamento — за fideicommissum libertatis. Если завещание не вступало в силу из-за того, что наследство не было принято, или если оно было отменено последующим завещанием, то все распоряжения, exhereda-tiones, heredis institutiones, если они прямо не отменялись последующим волеизъявлением завещателя, получали силу в качестве соответствующих фидеикомиссов. Таким образом, в плане ius extraordinarium действенность распоряжений mortis causa оказалась независимой от действительности завещания: фидеикомиссом могли быть обременены не только наследники по завещанию, но и легатарии (Gai., 2,271), и даже наследники ab intestato (Gai., 2,270).
Первоначально для получения фидеикомисса не требовалась testamenti factio с наследодателем, что открывало возможность оставить наследство в пользу Перегринов, Latini Iuniani, гражданских общин и прочих лиц, считавшихся неопределенными (personae incertae) и потому лишенными пассивной testamenti factio. Однако постепенно на фидеикомиссы распространяются ограничения, свойственные наследованию по завещанию. SC Pegasianum при Веспа-сиане воспроизводит в отношении фидеикомиссов запреты, установленные по lex lulia et Papia (Gai., 2,286 а). Другие постановления
Глава 2. Сингулярное преемство mortis causa
605
сената объявляют ничтожными фидеикомиссы, оставленные в пользу перегринов (объект такого фидеикомисса по сенатскому постановлению, принятому на основании oratio Адриана, отходил к фиску) и в пользу personae incertae (Gal, 2,254; 285; 287).
Особый режим наблюдается и в материи подназначений, поскольку в отношении фидеикомисса не действовало правило: "Seme J heres semper heres " ("Однажды наследник — наследник навсегда"). Если первый фидеикомиссарий, приняв в свою пользу фидеикомисс, умирал или нарушал условие, поставленное завещателем (modus), вступали в силу права подназначенного на тот же самый объект (Gai., 2,277). Специфический вид подназначения (получивший значительное распространение в средние века) представляет собой fideicommissum de familia, когда и первый фидеикомиссарий, и все подназначенные лица были из одной familia: каждый из них обязывался воздержаться от отчуждения объекта фидеикомисса посторонним лицам с тем, чтобы данная вещь (обычно недвижимость) осталась в руках одной семьи (D.31, 32,6; 31,69,1—3). Единственным ограничением при таком подназначений было наличие у выгодополучателей testamenti factio с наследодателем, а значит — и само существование подназначен-ных в момент открытия наследства. В постклассическую эпоху это ограничение снимается и Юстиниан дозволяет оставлять легаты и фидеикомиссы, так же как и наследства, в пользу постумов, даже посторонних (С.6,48,1; 1.2,20,27; ср. интерполированное заключение в D.31,32,6). Отныне воля наследодателя распространялась и на будущих лиц, но не дальше четвертого поколения (Nov., 159 а.555).
Допускалось также, чтобы первый фидеикомиссарий частично потреблял полученное по фидеикомиссу, так что подна-значенному доставалось лишь оставшееся имущество — fidei - commissum de residue. Для определения допустимого объема потребления первого фидеикомиссария, чтобы подназначение сохраняло экономическую ценность, классики прибегали к аг-bitrium boni viri, а Юстиниан установил предел в три четверти наследства.
Объектом фидеикомисса могла быть любая вещь из состава наследства, а также вещь третьего лица. Тогда по содержанию предоставления, к которому обязывался наследник, фидеикомисс не отличался от legatum per damnationem. Завещатель мог предписать наследнику отдать фидеикомиссарию часть наследства или даже все наследство (тогда просьба завещателя формулировалась как "restituere hereditatem" — "восстановить наследство"). В обоих этих случаях усматривают универсальный фидеикомисс — fideicommissum universale.
