Саффи Риз, Нью‑Йорк, 2001

 

Я проспала весь день и проснулась в пять часов дня, чувствуя себя так же погано, как и когда ложилась. Я слышала, как Мери Кей прошла через дверь ванной и села ко мне.

"Ты в порядке?" спросила она с любопытством. "Ты весь день провела в постели?"

Я кивнула. "Я думаю, что встану и приму сейчас душ."

"Может у тебя грипп или еще что? Алиса тоже сегодня заболела",

"Я думаю, что это просто какая‑то инфекция летает вокруг", вяло сказала я. Не знаю, что Алиса рассказала моей сестре, но я не хотела травмировать ее.

"Иди вниз, если хочешь поужинать. Там немного стейка с печеным картофелем. И придут Эйлин и Паола".

Я кивнула, толкнула дверь в ванную и заперла все два входа. Я чувствовала себя тяжелой и не отдохнувшей, знание того, что я совершила накануне, давило на меня. Моя семья приготовила одно из моих любимых блюд и я всегда была рада видеть тетю и ее подругу. Но сейчас, мысли от о еде меня замутило и я не чувствовала себя способной общаться с кем‑либо. Может после душа мне опять отправиться в постель?

Я сделала воду настолько горячей, как могла выдержать и направила струйки на шею и плечи. И, закрыв глаза от брызг воды, тихонько заплакала, прислонившись к стене душевой. О, богиня, подумала я. Богиня, освободи меня от этого. Что я наделала?

Я спасла свою семью, друзей, свой ковен.

За счет моего отца.

Я видела Кьярана после обряда. Он выглядел мертвым. И я знала его достаточно, чтобы понять, что жизнь без магии, без сомнения, сведет его с ума. Я слышала, что для ведьмы, жить без магии все равно, как для человека быть только на половину живым в мире, где цвета недоступны, ароматы притуплены, вкус практически не существует. Ваши руки ощущают все, словно через резиновые перчатки, когда вы трогаете вещи, вы не ощущаете их текстуру их вибрации.

Это было то, что я сделала с моим отцом прошлой ночью.

Он убил твою мать. Он убил сотни человек: ведьм и людей. Женщин, мужчин и детей. Как и сказал Хантер.

Я сомневалась, что Кьяран надолго останется в живых. Насколько мне известно, не существует обряда, чтобы вернуть магию, он расстался с ней навсегда. А без магии, я сомневалась, что Кьяран будет считать, что ему стоит жить.

Теперь он практически безвреден и темная волна не придет. Не в этот раз. Я надеялась, что буду чувствовать себя лучше в ближайшее время физически и эмоционально. Я хотела одного. Мое сознание кровоточило от боли и вины и требовало помощи, а моему телу казалось, что я падала на скалы снова и снова. и снова.

После душа я вернулась в постель.

Через некоторое время, мама пришла наверх. Она села на край кровати и пощупала мой лоб.

"У тебя нет жара, но, конечно, ты выглядишь больной".

"Спасибо".

"У тебя болит живот?"

«Нет», – только моя душа.

"Ладно, а как насчет того, чтобы я накрыла на маленький поднос и принесла его сюда?"

Я кивнула, стараясь не заплакать. Мама была еще в своей рабочей одежде и выглядела уставшей. Я почти взрослая, мне семнадцать, но все, что я сейчас хотела, это чтобы моя мама позаботилась обо мне, чтобы я была в безопасности. Я больше никогда не хотела покидать свою постель и выходить из дома.

После мамы пришли Эийлин и Паола. Паола полностью оправилась после неприятного инцидента на катке и вернулась на работу.

"сегодня был крупный тест?" С улыбкой спросила тетя Эйлин.

"О какая ты недоверчивая"

Паола подошла и потрогала мой нос.

"Ты в порядке".

"Ха‑ха". Она – ветеринар.

"Ты похожа на теплого мертвеца, сладкая", сказала моя любимая тетя. " Тебе что‑то нужно? Давай мы принесем тебе что‑нибудь".

Я покачала головой, а затем вернулась мама с подносом. Я посмотрела на еду. Все было порезано на мелкие кусочки, и я начала плакать.

"Морган, ты можешь говорить по телефону?" Спросила часом позже Мери Кей. "Это Хантер".

Я кивнула, и она принесла беспроводной телефон в и протянула мне.

"Привет, любовь моя", сказал он, и мое сердце кольнуло. "Как у тебя дела?"

"Не очень, а у тебя?"

«Чрезвычайно ужасно. У тебя получилось поспать сегодня?»

"Я спала, но это не помогло",

Мы несколько минут молчали и я знала, что произойдет дальше.

"Морган, я хотел, чтобы ты объяснила мне – ты знала его истинное имя. Я думал, мы доверяем друг другу".

Внезапно я почувствовала искру раздражения.

"Если ты сердишься, то так и скажи. Не пытайся заставить меня чувствовать себя виноватой от моих решений".

"Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой", ответил он с нажимом. "просто я думал, что мы полностью честны и доверяем друг другу".

"То, как я доверяла тебе, пока ты был в Канаде?"

Последовало долгое молчание.

"Я думал, мы пережили это".

«Думаю, переживем», – я была расстроена тем, что это означало для нас обоих.

"Ну я хочу заслужить это", удивил он меня, "Я хочу сблизиться, чтобы мы заработали доверие друг друга, чтобы иметь возможность рассчитывать друг на друга больше, чем мы рассчитываем на других людей. Я хочу полного взаимопонимания между нами. Вот, чего я хочу от нас".

Ты совершенство, подумала я успокаиваясь.

"И я хочу того же".

На мгновение я просто купалась в лучах своего Хантера.

"Это было… просто он – мой отец. Я, вероятно, единственный человек в целом мире, который знал его истинное имя, не считая его самого. Я чувствовала, что должна держать это в секрете, для того, чтобы в случае необходимости защитить тебя и себя. Не совет".

"Он знал, что ты знаешь?"

"Скорей всего. Я использовала его той ночью, когда перевоплотилась. Вот почему он исчез, на самом деле, он хотел убить тебя или меня".

"И все же он встретился с тобой на поле силы".

"Я предполагаю, он доверял мне и был уверен, что сильнее меня…" я нервно засмеялась. "Он сильнее меня. Намного сильнее. Но он не должен был доверять мне".

Горячие слезы выступили на моих глазах и покатились по щекам.

"Морган, ты знаешь, что все сделала правильно, не только ради себя, но и ради других и даже ради Кьярана. Из‑за всего зла, что он сотворил, ведь все возвращается в трехкратном размере. Ты предотвратила то, что ему было бы намного хуже".

"Это с какой стороны посмотреть", ответила я. "Я не знаю. Нет ничего черного или белого. Решения никогда не бывают кристально правильными".

"То, что ты вчера сделала, не было на сто процентов хорошо, но и на сто процентов плохим это тоже не было. В целом, в твоем поступке больше хорошего, чем плохого. В целом, ты почитала Богиню гораздо больше, чем опозорила ее. И иногда это все, на что мы можем надеяться".

"Я хочу увидеть тебя", сказала я, чувствуя, как его успокаивающие слова проливаются бальзамом на мои нервы. "Но я разбита, и я уверена, что моя мама не позволит мне, после того, как я весь день провела в постели."

"Просто отдохни", ответил Хантер."Мы побудем вместе завтра. Я бы хотел уехать отсюда, если будет возможность. Мой отец сводит меня с ума. Он психует, потому‑что я больше не хочу иметь ничего общего с советом."

"Что? Что ты имеешь в виду?"

«Я не доверяю им больше. Я не могу положиться на них. Я не могу делать то, что они попросят только потому, что они об этом попросили. Я не могу обратиться к ним за защитой. Не просто потому, что они не помогут мне, а потому, что они по‑настоящему стали опасными для меня. И для тебя. И для папы, хотя он так не считает».

«Ты можешь отказаться быть Сикером? Это допустимо?»

Хантер усмехнулся: «Такое не случается часто, это уж точно. Я еще никому официально не сообщал – папа до сих пор пытается отговорить меня. Но в сердце я знаю – я хочу это сделать».

Я была ошарашена. Неудовлетворенность Хантера советом возникла недавно, но мне никогда не приходило в голову, что он может отказаться быть Сикером. Это было его призванием; его главной характеристикой.

«Ого», – проговорила я, – «Если ты не будешь Сикером, то что ты будешь делать?»

«Я не знаю», – признался он, – «Я никогда не занимался ничем другим, и никому, за исключением совета, не нужен Сикер. Я должен подумать об этом. А что думаешь ты о моем решении?»

«Я считаю, что тебе следует поступить так, как подсказывает сердце», – ответила я, – «Ты вправе сделать всё, что захочешь. Я помогу тебе в любых твоих решениях».

«О, Морган, это так много значит для меня», – сказал он с облегчением, – «Ты даже не представляешь. Если ты поддержишь меня, я брошу вызов кому угодно». Он сделал паузу. «Они не собираются позволить мне уйти», – объяснил он.

«Я знаю. Давай обсудим это завтра лично», – сказала я, – «Всё будет хорошо. Всё будет очень здорово. Я хочу смотреть вперед в будущее вместо того, чтобы трястись от страха в настоящем».

«Я буду с тобой везде», – ответил Хантер, – «А сейчас, мне кажется, я буду стараться избегать папы. Богиня, отцы могут быть занозами в заднице».

«Да, они могут», – сказала я с сухой иронией.

«Увидимся завтра, любовь моя».

«До завтра».

«Морган, может, тебе полегчает, если ты хоть немного позавтракаешь», – сказала Мэри Кей, садясь напротив меня за кухонный стол.

Я смотрела невидящими глазами. Стало казаться, что, вероятно, у меня действительно грипп. Я всё еще чувствовала себя ужасно, кости ныли, голова раскалывалась, тошнота подкатывала. Еле передвигаясь по кухне, я схватила диетическую колу, от лечебного действия которой мне стало чуть лучше.

«Кола успокаивает мой желудок».

«Там еще осталось овсяное печенье. С изюмом», – Мэри Кей отломила значительный кусок своего банана и ободряюще посмотрела на меня карими глазами. Такая естественная. Ей даже не требовалось пытаться быть такою. Этим утром, несмотря на то что еще не приняла душ, она выглядела свежей и чистой, с совершенной кожей и переливающимися волосами. Я тоже еще не была в душе, но могла бы напугать ребенка своим видом.

«Нет, спасибо. Где мама с папой?»

«Папа в подвале ремонтирует системную плату. Мама, должно быть, показывает дома клиентам. А я собираюсь к Джейси, как только ты меня подвезешь». Она притворно улыбнулась и похлопала ресницами, так что я не могла удержаться от смеха.

«Ладно. Только приведу себя в порядок».

Часом позже я подбросила ее до дома Джэйси, затем развернулась и направилась к Хантеру. Принятие душа, а также трех таблеток Талейнола улучшило мое самочувствие. Сейчас в машине у меня была минутка на колу и кусок тоста, и я надеялась, что скоро всё это поможет.

Мне стало лучше, однако прогулка до входной двери в дом Хантера не обошлась без ощущения, что следует оглянуться. Я не представляла, продолжит ли Эмирант дело Карьяна, хотя мне и казалось, что это очень личное. Я не могла не думать об этом.

Входная дверь открылась. "Привет", сказал Хантер.

Я моргнула, увидев его: «Ты всё еще чувствуешь себя плохо? Выглядишь ужасно».

Он потер рукой небритый подбородок. В отличие от солнечного цвета волос на голове, его щетина была темной, как и волосы на груди. И об этом мне следовало перестать думать немедленно.

Он пожал плечами, и я вошла в дом, автоматически направляясь к камину в гостиной. Я скинула с себя пальто и плюхнулась на диван, выставляя ступни к огню. В доме пахло приятным дымом и чистотой. Огонь обладает прекрасными очищающими свойствами.

«Думаю, мне лучше, чем вчера», – ответил Хантер, садясь рядом со мной так, чтобы наши ноги касались друг друга. «Может, просто требуется немного времени. Я никогда не был в зоне действия темной волны раньше, поэтому не знаю».

Я положила голову ему на плечо и вздрогнула от тепла, которое ощутила. «Возможно, ты недостаточно выпил чая», – сказала я, сделав серьезное лицо.

«Шутишь, да?» – он обвил меня руками, и мы прижались друг к другу, испытывая умиротворение от нахождения вместе.

"Где твой папа?", пожалуйста, будь вне дома, пожалуйста, уйди на целый день.

«Ушел за покупками. Здесь не осталось ничего съедобного, ведь мы были так заняты в последнее время»

Я надавила Хантеру на плечо так, чтобы он опустился набок: "Прекрасно".

«Хорошая идея», – сказал Хантер, потянув меня за собой. Мы лежали на диване, лицом к лицу, прижатые друг к другу, а моя спина приятно грелась от огня.

Периодически мы оба издавали счастливые вздохи, а затем смеялись над собой. К сожалению, я была не в состоянии целоваться, как и он, и вместо этого, мы просто лежали рядом, крепко прижимаясь друг к другу, чувствуя, как тепло наших дел растапливает нашу боль. Богиня, если бы я только могла лежать так вечно. Рука Хантера рассеянно гладила мою спину; наши глаза закрылись, и я обняла его за талию, даже не беспокоясь о том, что рука может онеметь.

«Четверг был таким отвратительным», – пролепетала я ему в грудь, – «Не думаю, что я когда‑нибудь переживу это. Не имеет значения, насколько правиль‑но я поступила, я всё еще считаю, что предала своего отца. И несмотря на то, ка‑ким бы плохим он ни был, в нем было что‑то еще, в чем я не сомневалась, что‑то хорошее, сохранившееся с давних пор. Эта часть его мне нравилась».

«Я понимаю», – теплое дыхание Хантера пошевелило мои волосы, – «Единственное, что поможет тебе, это время. Дай себе времени. Я обещаю, настанет день, когда это не будет так сильно ранить».

Я чувствовала наворачивающиеся под веками слезы, но не позволила им выбраться на волю. Я устала плакать и страдать. Я хотела лежать здесь в тепле, чувствовать себя в безопасности, ощущать себя любимой.

«Ммм», – промурлыкала я, придвигаясь еще ближе к нему, – «Это так здорово. Я нуждалась в этом».

Но это не продлилось долго – лишь до тех пор, пока мы не почувствовали, что отец Хантера приехал домой. Мы сели, словно все это время разговаривали о погоде. Я уверена, мистера Найэлля это забавляло.

Хантер стал помогать ему занести продукты на кухню. Когда я взглянула на лицо мистера Найэлля, мне показалось, будто он выглядел даже старше и мрачнее, чем обычно, что о чем‑то говорило. Однако, когда он взглянул на меня, он искренне кивнул и сказал: «Привет, Морган. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше». Этим он успокоил меня. Может, мне следовало бы написать статью в подростковый журнал о том, как расположить к себе родителей бой‑френда. Но сдается мне, большинство девочек не окажутся в моем положении.

«Что там такое, пап?» – спросил Хантер, нагрузившись до предела, – «Весит тону».

«Я подумал, что ты обязан быть настолько же сильным», – ответил мистер Найэлль ехидно, и мои брови приподнялись.

«Я и есть сильный; просто понять не могу, зачем продавать свинцовые грузы в продовольственных магазинах, только и всего».

Их спор продолжался, в то время как они вошли на кухню, и он все еще продолжался, когда она вышли. Я нахмурилась, размышляя. Затем я взглянула на комнатный кактус на окне. Он цвел на прошлой неделе. Сейчас он был мертв. Мое сердце упало, и ощущение холода нахлынуло на меня. О, нет. О, нет. Я вста‑ла и подошла к ним, рассматривая вблизи их лица.

«Что, Морган?» – спросил Хантер.

''Я – мы все чувствуем себя ужасно. Вы стали раздражительными. Это растение погибло.'' Я была слишком расстроена чтобы нормально передать смысл, но им потребовалась всего секунда, чтобы все понять.

''О, Богиня'' Хантер выдохнул.

«Конечно», – мистер Найэлль покачал головой, – «Я понимал, что что‑то не так – только не мог определить, что именно. Но ты права. Я знаю это».

Хантер выругался словом, которое я никогда не позволяла себе произносить. «Слишком права», – сказал он, – «Темная волна все еще надвигается. Либо Карьян вызвал ее до того, как пришел встретиться с тобой, либо Эмирант продолжает его дело без него».

''Звони Алисе'' мрачно сказал мистер Нэйл.

 

Переводчики: Aleana, FenixYS, Anna16

 

Глава 14

Алиса

 

«Я вижу, что придет день, когда всех ведьм со всего мира объединит одно общее учение, одно общее дело. Я вижу, как Вудбейны повсюду будут находиться в безопасности от предрассудков в их адрес. Я вижу, что больше не будет наших клеветников, преследователей, врагов, опасности. Я вижу один великий клан, а не семь, члены которого являются братьями и сестрами Вудбейнов. Это моя мечта, это то, над чем я работаю».