Карьян МакЭван, Шотландия, 2000

 

«Нет, нет – это «нал нитрак», не «нал битдарк» – сказал мистер Найэлль, не пытаясь скрыть разочарования.

Я стиснула зубы: «Разве «нал битдарк» не употребляется где‑то здесь?»

«Бит деарк», – напомнил мне Хантер – «Но немного позже».

Я позволила себе выдохнуть и опустилась на деревянный пол перед камином. Было чертовски поздно, я была измотана, у меня раскалывалась голова, и я была отчасти голодна. «Там еще остался пирог?» – спросила я.

Хантер испек потрясающий огромный пирог вчера, и мы все поглощали его с жадностью в перерыве между процессами обучения меня этому чрезвычайно ужасному зловещему заклинанию. Не сказав ни слова, Хантер вошел на кухню и вернулся с куском пирога на тарелке. Я отщипнула пальцами немного.

Мистер Найэлль сидел на полу рядом со мной, выставив руки к огню. Он выглядел, как смерть: серая кожа и впалые глаза. Начиная с прошлого вторника, он работал со мной над заклинанием, предназначенным разрушить темную волну. Папа и Хилари думали, что я работаю над моим научным проектом с Мэри Кей. Я сказала папе, что буду приходить домой поздно, и он согласился. Еще один знак, что Хилари сводила моего отца с ума: год назад он никогда не позволил бы мне задержаться после наступления времени, когда пора ложиться спать.

Я посмотрела на часы: перевалило за полночь. А завтра я должна буду идти в школу. Слава Богу, завтра пятница. Я могу в полусне посетить уроки, а затем поехать домой и рухнуть в постель. После этого приехать сюда и не волноваться о том, что придется вставать следующим утром.

«Мне жаль», – сказала я, стараясь не рассыпать крошки. «Всё это ново для меня».

«Я знаю», – ответил мистер Найэлль, потирая затылок, – «И это тяжело. Большинство ведьм начинают с таких заклинаний, как например, отогнать насекомых, и тому подобных вещей».

«Отогнать насекомых», – задумчиво пробормотала я, – «Наверное, я бы справилась с чем‑то вроде такого».

Хантер издал сухой смешок, после чего вернулся на кухню, когда чайник засвистел.

Он возвратился с тремя кружками. Чай был горячим и сладким со вкусом меда и лимона. Я подождала, когда мистер Найэлль выпьет свой, затем устало поднялась на ноги: «Что ж. Почему мы не можем начать сразу со второго этапа, где мы создаем сигилы (магические символы)?»

«Девочка…», – мистер Найэлль колебался, – «Ты только что пыталась, но…»

«Но что? Но я провалилась? Уже поздно, я измотана, это мое первое заклинание против темной волны», – возразила я раздражительно, – «Я знаю, мне нужно намного больше практики. Вот почему я здесь». Мои челюсти выступили вперед, и я осознала, что гордилась быть здесь. Я хотела уметь делать это. Не для того, чтобы выглядеть хорошей в глазах Хантера и его отца, а потому, что я дочь своей матери. Она происходила из целого рода ведьм, хотя и была так напугана своими силами, что лишила себя их. Мне это казалось отчасти трусостью. Мои силы тоже меня пугали, но было бы так неправильно сдаться, как мама. Я чувствовала, что я это я, что я себя контролирую. Мои силы не были под контролем. Сотворение заклинания было существенным стимулом научиться направлять свои силы. До сих пор у меня это не получалось: уже несколько раз, когда я была слишком расстроена либо разочарована, это закончилось тем, что я разбила электрическую лампочку над головой, разрушила кладку дров (я почти уверена, что это я), и уронила картину со стены.

Такого же рода случаи вызвали страх во мне по отношению к Морган и ее силам – сама идея, что она не может себя контролировать. Но Морган оказалась не причем, и я должна была жить с этой частью меня. Мне требовалось собрать эти части вместе. Потусторонние вещи продолжали происходить, и к третьему разу, когда это случилось (я почти кричала от расстройства после неудачной попытки идеально сотворить сигилы), Хантер и его отец стали находить это забавным. Забавным! То, что когда‑то заставило меня покинуть Китик и за милю сторониться Морган – испытывать к ней неприязнь, не доверять ей. Теперь, после проведения со мной такого большого количества времени в их доме, каждый раз, когда я повышала голос, они устраивали грандиозное шоу, выставляя руки, чтобы ловить предметы: вазы, лампы, кружки. Это как в эпизоде с Мэри Поппинс, где адмирал стреляет из пушки, и все разбегаются по своим постам.

«Посмотрите на себя», – сказала я с поддевкой, – «Вы, ребята, с трудом можете есть, с трудом можете спать. Приближение темной волны истощает вас. Я же образец здоровья рядом с вами. Так что это все еще хороший план. Что означает, что вам все еще следует обучать меня».

Выглядя потерпевшим поражение, мистер Найэлль поднялся, и мы оба встали лицом к западу, выставив руки вперед.

«Произнеси слова», – сказал он.

Сосредоточившись, я пыталась позволить заклинанию прийти ко мне вместо того, чтобы самой тянуться и хватать его. «Ан де аллай, не рит ла», – я напевала, – «Бант не тиер ган, не рит ла». И так далее, и тому подобное: слова ограничения, которое было вторым этапом заклинания. После еще одной фразы мистер Найэлль и я начали двигаться вместе, как синхронные пловцы. Правой рукой я изобразила три руны, затем сигил, еще одну руну и два сигила. Это должно было сфокусировать заклинание и добавить ему силу. Действие каждой руны поддерживалось не только ею самою, но также словом, которым она озвучивалась. Каждое слово имело значение и подпитывало заклинание.

Я скрестила руки на груди, обхватив ладонями плечи. Стоя прямо, я продолжила: «Сготрайн, тал нак, нал нитрак, богреад, не рит ла».

Десятью минутами позже я произнесла последнюю часть второго этапа заклинания. Я хотела упасть на пол и уснуть прямо здесь на всю оставшуюся жизнь. Но когда я посмотрела и увидела восторг Хантера и сдержанное одобрение мистера Найэлля, я почувствовала прилив энергии.

«Получилось?» – спросила я, зная, что они остановили бы меня, если нет.

«Это было замечательно, Алиса», – сказал мистер Найэлль, – «Это было прекрасно. Если мы сможем освоить остальные этапы так же хорошо, мы будем в хорошей форме».

Я постаралась не застонать во весь голос: оставалось еще три этапа заклинания. Полное выполнение этого этапа заняло почти час.

«Я ощущал твою силу», – сказал Хантер, – «А ты почувствовала ее?»

Я кивнула: «Да. Кажется, она увеличивается – или, может, это я стала лучше распознавать ее. Это всё до сих пор так необычно для меня. Разве не странно для полу‑ведьмы иметь силу?»

Хантер пожал плечами: «Это чрезвычайно редкое явление, да, пап?»

«Очень редкое. Не думаю, что я когда‑либо встречал другую полу‑ведьму, не говоря уже о такой, которая обладала бы силой», – сказал мистер Найэлль, – «Я слышал истории – но, как правило, о том, что женщина‑ведьма не может забеременеть от обычного человека. А когда мужчина‑ведьма зачинает ребенка с обычной женщиной, их дитя всегда рождается относительно бессильным».

Жар прилил к моим щекам. Я действительно не хотела представлять моих родителей, зачинающих кого‑либо.

«Хотя я удивлен», – продолжил мистер Найэлль, – «Я полагаю, раз уж на то пошло, что на само по себе наличие у тебя сил, точнее небольшого уровня сил, никак не должно было повлиять лишение твоей мамы себя своих. Лишение себя сил – это, по сути, совершение пластической операции, когда твои гены остаются такими же. Твой нос выглядит другим, тем не менее, ты можешь передать старый нос твоему потомству. Тот факт, что твоя мама лишила себя сил, не означает, что она перестала быть кровной ведьмой с возможностью передать свою силу, силу ее семьи своей дочери». Он хмуро взглянул на меня: «Но ты имеешь высокий уровень силы, который не просто подтверждает, что ты унаследовала генетический дар твоей мамы. Большинство полу‑ведьм сравнительно слабые, они получают силу только от семьи одного родителя. Однако ты…»

«Я ломаю предметы», – добавила я.

Мистер Найэлль хихикнул – редкое явление. «Что ж, так и есть, юная леди. Я всё больше удостоверяюсь, что ты, похоже, имеешь столько же силы, сколько полноценная кровная ведьма. Я полагаю, что, вероятно, это вызвано тем, что твоя мама лишила себя своих сил, которые каким‑то образом сконцентрировались в тебе».

Хантер выглядел заинтересованным: «Ты хочешь сказать, что Алиса имеет не только свои собственные силы, как полу‑ведьмы, но и силы своей мамы, как полноценной ведьмы»

Мистер Найэлль взглянул на меня и медленно кивнул. «Да», – сказал он, – «Это то удивительное, чего я никогда не встречал раньше, но я полагаю, это так».

«У тебя ведь нет ни братьев, ни сестер, правильно, Алиса?» – спросил Хантер.

Я покачала головой: «За исключением сводного брата или сестры, зачатого шесть месяцев назад. Но он вообще не будет ведьмой».

«Интересно, если бы они у тебя были, обладали бы они такими же силами, как ты», – сказал он.

«Да. Я ходячий научный эксперимент», – проговорила я резко, – «То есть, как ты думаешь, могла бы я научиться контролировать свои силы, всю их телекинетическую составляющую?»

Отец Хантера кивнул: «Да… Я не могу придумать ни одной причины, почему бы ты не смогла этого. Это мастерство можно было бы освоить, как и любое другое. Потребовались бы практические занятия, усердие и время, но я абсолютно уверен, что этому можно было бы научиться».

«Хорошо», – сказала я со вздохом, – «Я думаю, что начну сразу же, как только с темной волной будет покончено».

Взгляды Хантера и мистера Найэлля встретились над моей головой, и мгновенно я поняла, о чем они думали: о том, что если мы не сможем по каким‑то причинам разрушить темную волну, мне никогда не придется беспокоиться о моей телекинетической составляющей снова. Потому что я буду мертва.

Хантер вновь напрягся, слегка нахмурился и затих. Я прислушалась ко всем необычным звукам, но ничего не услышала, как и не увидела ничего из ряда вон выходящего».

«Что, парень?» – спросил мистер Найэлль, а Хантер поднес палец к губам, призывая к тишине.

«Это Морган», – ответил он, вставая на ноги.

«Что, на улице?» – спросила я, думая, что он почувствовал ее приближение.

«Нет. У источника силы. Она зовет меня туда», – он посмотрел на своего отца, – «Она сказала привести тебя».

Без обсуждений они бросились в гостиную и накинули пальто.

На полпути к двери Хантер спросил: «Тебя подвезти домой?»

Я оглядела комнату, книги заклинаний мистера Найэлля, Книгу Теней Роус, и мои сделанные наспех собственноручные записи на бесконечных неряшливых кусках бумаги. Мне надо больше практиковаться. «Нет, спасибо. Я подожду здесь, если ты не против. Еще раз потренируюсь с проведением третьего этапа заклинания».

Хантер задумался на мгновение, затем кинул: «Хорошо, тогда. Но будь рядом с телефоном и, если что‑нибудь странное случится, звони 911».

«Ладно». Что‑нибудь странное? 911? Что происходит?

После этого они уехали, а я осталась одна. Было почти 2‑30 ночи. Я подбросила еще одно тонкое полено в огонь в круглой комнате и снова начала работать с записями.

 

Переводчики: FenixYS

 

Глава 11

Морган

 

«Во время эпидемии гриппа верховная жрица ковена из города Дувр (в Англии) хотела наслать темную волну на свой город. Если бы Дувр был уничтожен, это уменьшило бы шансы распространения болезни. Звучит резонно, однако, конечно же, совет этого не одобрит».