"Алиса, ты в порядке?"
Я резко подняла голову, чтобы встретить внимательный взгляд больших карих глаз Мэри Кей. Мы расположились в ее комнате после школы в понедельник, слушая музыку и отчасти делая домашнюю работу.
«Всё нормально», – я покачала головой. «Просто, похоже, всё валится на меня одновременно. Это вызывает головную боль».
Мэри Кей кивнула с сочувствием: «В последнее время у всех болит голова. Должно быть, из‑за погоды». Я была так рада, что мы дружили. Моя лучшая подруга уехала в конце прошлого лета, и хотя я всё еще скучала по ней, дружба с Мэри Кей очень помогала.
«Так же как из‑за свадьбы и конкурса научных проектов по предмету мисс Герберт?»
«Да уж». Ох, и еще из‑за того факта, что я полу‑ведьма. Это тоже. Я не рассказала Мэри Кей о своих открытиях – я знала, что она еще не смирилась с занятием Виккой Морган, и я была не готова проверять ее реакцию.
''Есть идеи для научного проекта?''
Я задумалась. «Как насчет глиняной модели пищеварительной системы в масштабе 1:1?»
Мэри Кей хихикнула: «Весело. А я подумываю насчет какой‑нибудь цветочной композиции».
«Неужели ты не можешь быть более оригинальной?»
Ее блестящие красновато‑коричневые волосы разлетелись, когда она покачала головой: «Я еще не прорабатывала деталей».
Мы обе засмеялись, я вытащила коробку герлскаутского печенья и достала еще одну тоненькую пластинку.
"Есть какие‑нибудь свадебные новости?"
Мои глаза закрылись при болезненном воспоминании: «В данный момент: платье подружки невесты преимущественно изумрудно‑зеленого цвета, в котором, по большому счету, я буду выглядеть, словно умерла от желтухи, и у него большой широкий бант на всю задницу. Типа, эй, все сюда, взгляните на мой невероятный огромный бочонок‑зад! На тот случай, если вы его еще не заметили!»
«Я всё еще не могу осознать тот факт, что ты будешь в платье подружки невесты», – засмеялась Мэри Кей, падая спиной на кровать, и мне стало тяжело оставаться угрюмой.
«Мой запасной план сломать ногу утром в день церемонии» – сообщила я ей. «Так что я скоро принесу к тебе бейсбольную биту, так на всякий случай».
Я вернулась к занятиям алгеброй. Я была хороша в искусствоведении. А все эти числа, рассыпанные по странице, по‑настоящему наводили на меня холод. «Что ты думаешь об уравнении под номером семь?» – спросила я, покусывая карандаш зубами.
«Понятия не имею. Может, нам следует позвать Морган».
«Я позову ее», – сказала я без размышлений, поднимаясь на ноги. Самая легкая доля удивления промелькнула в глазах Мэри Кей оттого, что я собиралась добровольно поговорить с королевой ведьм. «Где она?»
''В ее комнате, я думаю''
Комнаты Мэри Кей и Морган были разделены ванной. Дверь в комнату Морган была приоткрыта, и я постучала.
''Морган?''
«Ммм?» – я услышала в ответ и надавила на дверь. Морган лежала в постели с влажной повязкой на лбу. Ее длинные волосы распределились по кровати. Она выглядела ужасно.
Как только я добралась до нее, она пробормотала: «Алиса? Что случилось?». Она даже не открывала глаз, и я слегка нервно вздрогнула от очевидности ее ведьминских способностей.
«Как ты это делаешь?» – спросила я тихо. «Ты только что почувствовала чьи‑то флюиды или типа того? Либо что‑то вроде моей ауры?»
На это Морган действительно открыла глаза и поправила подушку под головой так, чтобы она могла видеть меня. «Я подвозила тебя после школы, поэтому знала, что ты здесь. Я услышала, как кто‑то открыл дверь и вошел в мою комнату. Я знала, что это не я. Мэри Кей обычно врывается и создает больше шума. Так что осталась ты».
"Ох", – сказала я, мои щеки покраснели.
"Иногда сигара – это всего лишь сигара", – произнесла она (цитируя Зигмунда Фрейда).
Я не представляла, что это значит. «ВКак бы то ни было, у нас с Мэри Кей проблема с алгеброй. Не могла бы ты помочь нам? То есть, если можешь встать». Она выглядела действительно больной. «У тебя грипп или еще что‑то? Зачем ты ходила в школу?»
Морган покачала головой и очень медленно села, словно старая леди. «Нет. Я в порядке».
"Хантер тоже заболел. Почему ты просто не осталась дома?"
"Со мной все нормально", – возразила она, явно обманывая. "Как ты себя чувствуешь?"
«Ну, у меня немного болит голова. Мэри Кей думает, что это из‑за погоды».
Затем наши глаза встретились, и, клянусь, Морган выглядела так, будто она хотела что‑то рассказать.
"Что?" – я спросила.
Вставая на ноги, Морган стянула толстовку и перебросила волосы за плечи. «Ничего», – ответила она, направляясь к двери. «Что это за проблема, с которой вам нужно помочь разобраться?»
Было что‑то большее, чем она сказала мне. Я знала это. Не подумав, я потянулась, чтобы схватить ее за рукав, и в этот самый момент послышался удар и звук падения чего‑то стеклянного. Я дико осмотрелась, думая, что на этот раз я уничтожила, чувствуя себя ужасно.
«Это Дагда», – объяснила Морган с оттенком забавы в голосе.
Чтобы полностью удостовериться, я тот час же посмотрела на ее маленького серого котенка, поднимающегося на ноги перед кроватью Морган. Он выглядел сонно и сердито.
«Иногда он скатывается под кровать, когда спит», – сказала Морган.
Расстроенная, я одернула руку, сжала и разжала пальцы. Что‑то происходило здесь, что‑то, о чем я не знала. Что‑то, о чем Морган не договорила мне. Я вспомнила день, когда она выбежала из кухни к Хантеру, какой расстроенной она казалась. А сейчас ее лицо ничего не выражало, словно защитная маска, и я знала, что она не скажет мне. Мы вошли в комнату Мэри Кей, вернувшись к алгебре прочь от магии.
Той ночью я забралась в кровать, захватив журнал с тестом на тему, кем я являюсь: мастером или неудачником флирта. На пятом вопросе картина начала вырисовываться не в мою пользу. Я швырнула журнал в сторону, мои мысли вернулись к Морган. Почему‑то у меня было ужасное предчувствие – я даже не смогла бы описать его. Но каким‑то образом я убедилась, что происходило что‑то сверхъестественное или плохое, и что Морган и Хантер знали об этом и держали это в секрете.
Но что это могло быть? Они оба выглядели физически больными. Кажется, Морган была так близко, чтобы рассказать что‑то, что‑то ужасное. А как‑то на прошлой неделе Хантер просидел возле школы в буквальном смысле весь день. Мне совсем не показалось, что это только потому, что он не может оставаться вдали от нее.
Сев на кровати, я решила поговорить с Морган лицом к лицу еще раз. Я как‑нибудь добьюсь того, чтобы она рассказала мне, что происходит, что не так с ней и Хантером. Недостатки этого плана немедленно стали очевидными: (1) я уже спрашивала Морган, и она дала ясно понять, что не собирается рассказывать мне; (2) Мэри Кей будет удивлена, зачем мне нужно разговаривать с Морган. И если это какое‑то сверхъестественное ведьминское дело, я не хотела втягивать ее в это.
Так как же я узнаю это?
Хантер.
Нет. Я знала его, но мы не были хорошими друзьями. Я была как бы впечатлена и насторожена с ним одновременно. Что он подумает, если я попрошу его раскрыть мне их секрет? Рассердится ли он на меня?
Хантер был вне обсуждений. Но… в действительности больше никого не было. Я перебрала в уме членов Китика. Никто больше не казался нервным или больным. Только Морган и Хантер. Кровные ведьмы. Я встряхнула головой. Мой мозг возращался к этому снова и снова так же, как это происходило с маминой зеленой книгой. Это было то же самое.
Я должна была поговорить с Хантером.
У меня не было номера его телефона, но я знала, где он живет. Прямо сейчас, хватит ли у меня мужества спросить его? У меня не было выбора. Я сбежала вниз по ступенькам: Девушка в Действии. В гостиной я столкнулась с Хилари, смотрящей на dvd «Секс в большом городе». Слишком поздно я вспомнила, что папа ушел на профсоюзное собрание в почтовое отделение, где он работал. Я встретила пытливый взгляд Хилари. Мне следовало пойти и отпроситься у нее.
«Мм, я забыла свой учебник по алгебре в школе», – заявила я с размахом на «Оскар». Не то. «У моего друга точно такой же, и он сказал, что я могу взять его на время. Как ты думаешь, могла бы ты подвезти меня до его дома?»
Хилари выглядела по‑настоящему тронутой моей просьбой, и я почувствовала небольшой укол вины за то, как я обычно обхожусь с ней. Тот факт, что теперь я буду в долгу перед ней, баллов мне не добавил. Внезапно мне захотелось, чтобы в штате Нью‑Йорк снизили дурацкое возрастное ограничение на вождение, скажем, до пятнадцати. Тогда мне бы не пришлось просить одолжений.
«Конечно», – легко согласилась Хилари. Она выключила телевизор и встала, потягиваясь. Она улыбнулась и на долю секунду выглядела почти мило. «Только очень быстро схожу в ванную комнату. С тех пор, как я забеременела, приходится бегать по‑маленькому каждые пять минут».
Затем она развернулась и вышла из комнаты, поэтому не увидела ужасное выражение моего лица. О, гадость! Почему я должна знать об этом?
Не будучи полной идиоткой, я придержала язык и несколькими минутами позже я направляла ее к дому Хантера. Когда Хилари припарковалась позади машины Хантера, я сказала: «У меня трудности с новой темой. Ничего если я постою минутку, чтобы он объяснил мне ее?»
«Не торопись», – ответила Хилари. Она включила радио и закрыла глаза, отклонившись на подголовник.
«Спасибо», – сказала я и выскочила из автомобиля. Поднявшись на крыльцо, я позвонила в звонок, и после небольшого промежутка времени ее открыл пожилой мужчина, которого я не знала. Ах, это должно быть отец Хантера – я слышала, что он вернулся из Канады с ним. Он не сильно был похож на Хантера – слишком старый, чтобы быть его настоящим отцом.
«Ты ведьма», – сказал он моментально, поражая меня.
«Ну…» – он застал меня врасплох. Никто не распознавал этого раньше. Включая меня.
«Я считал странную информацию о тебе», – проговорил он, смотря на меня с подозрением. Как и у Хантера, у него тоже был акцент, но немного другой.
«Пап», – раздался голос Хантера, и затем я увидела его, подоспевшего к отцу. «О, привет, Алиса. У тебя все нормально? Ты приехала сюда одна?». Он внимательно осмотрел через меня темный двор.
«Моя мачеха привезла меня», – ответила я, чувствуя наплыв неуверенности и сожаление, охватившее меня. «Мне действительно надо поговорить с тобой».
«Конечно, входи». Хантер повернулся к отцу: «Пап, это Алиса Сото. Ученица высшей школы, член Китика».
Я заметила, что Хантер выглядел так же плохо, как Морган сегодня днем. Словно все ведьмы, которых я знала, заболели чем‑то вроде ведьминской пневмонии или типа того.
Мистер Найэлль взглянул на Хантера: «Что происходит? Кто она? Почему она ощущается так странно?»
«Успокойся, пап», – ответил Хантер. «Вероятно, она показалась тебе странной, потому что она только наполовину ведьма».
Я чувствовала себя словно микроб из‑за того, как он смотрел на меня.
«Но у нее есть сила – я могу ощущать ее. Как это возможно?» – спросил он.
Хантер пожал плечами: «Вообще‑то она здесь. Так что я могу сделать для тебя, Алиса?»
К несчастью, у меня не было плана, что сказать. Поэтому то, что я произнесла, было: «Хантер, в чем дело? Почему ты и Морган выглядите, словно при смерти? Почему она отказалась говорить мне, что происходит?»
«Я в этом не участвую», – резко проворчал мистер Найэлль и покинул комнату.
Странное отцовское поведение.
Я повернулась обратно к Хантеру, озабоченная, что Хилари ждет на улице. «Хантер, в чем дело?» – спросила я снова.
Он стал напряженным, затем одной рукой провел по своим коротким светлым волосам, поддерживая голову. «Как ты себя чувствуешь?» – спросил он.
Я смотрела на него в изумлении. Почему каждый спрашивает меня об этом? «У меня болит голова! Что происходит?»
«Алиса, на Видоус Вэйл надвигается темная волна», – сказал он мягко. «Ты знаешь, что это?»
Что? «Нет».
«Это волна, сила разрушения», – сказал Хантер. «Это темная магия, заклинание, которое накладывает ведьма или группа ведьм. Они направляют его на отдельное поселение или ковен, и, по существу, оно уничтожает всё»
Это было слишком, чтобы переварить. Я не понимала: «О чем ты говоришь?»
«Это плохое заклинание», – просто ответил Хантер. «Очень нераспространенное. В мире Викки большая редкость встретить кого‑то, кто практикует темную магию. За исключением темных ведьм, которые могут сотворить заклинание, когда хотят убить других ведьм, уничтожить целый ковен, даже целую деревню».
Я уставилась на него: «Что… что…». То, что он говорил, звучало как сюжет какого‑то фильма с Брюсом Уиллисом – но не как то, что могло случиться в Видоус Вэйле. Но в то же время я интуитивно чувствовала, что он говорил правду. Не осознавая того, я внезапно действительно поверила, что что‑то надвигается. Что‑то очень плохое. «Поэтому вы с Морган больны?»
Хантер кивнул: «Я полагаю, что твоя головная боль тоже вызвана этим, но поскольку ты «50 на 50», она не давит на тебя так сильно». Он начал объяснять то, что они с Морган выяснили, а также то, что его отец пытается сделать, как он пробует сотворить заклинание, чтобы разрушить темную волну. И он рассказал мне, что ведьма, которая наложит заклинание, вероятно, умрет, и что его отец собирается быть ею. Я была в шоке. Хантер выглядел по‑настоящему мрачно, а я не могла представить, что он чувствует.
«Похоже, вы, ребята, вполне уверены во всем этом», – сказала я слабо.
Он кивнул: «Всё станет ясно на днях»
«Ты уверен, что твой отец…»
«Да. Конечно, я хотел бы быть тем, кто сделает это. Но любая кровная ведьма, скорее всего, умрет, а он не хочет, чтобы это случилось с кем‑то еще»
«А не‑ведьма не может это сделать?»
«Нет. Они должны быть способны вызывать силу. Но, если бы они и были достаточно сильны, чтобы призвать ее, то тогда они были бы достаточно сильны, чтобы быть уничтоженными темной волной». Он выглядел расстроено. Мне было так жаль его. Если бы только была какая‑нибудь альтернатива – способ, чтобы ведьма могла наложить заклинание, но не была восприимчива к силам темной волны. Как например, если человек…
Я нахмурилась, когда ужасная, устрашающая мысль просочилась в мой мозг. Незамедлительно я заглушила ее.
«Мне пора», – сказала я быстро. «Моя монстер‑мачеха заждалась».
Хантер кивнул и открыл мне дверь.
«Остальные члены Китика не знают об этом», – напомнил он мне. «Они не смогут помочь, и пугать их бесполезно».
«Понятно», я оглянулась на него, стоящего в дверях. Затем я развернулась и побежала по ступенькам, туда, где в машине меня ждала Хилари. Я была действительно счастлива видеть ее.
Я всегда думала, что люди преувеличивают, когда говорят о бессонных ночах. Но та ночь была именно такой. Каждый раз, когда я чувствовала, как проваливаюсь в сон, я думала: «Здорово, здорово, я засыпаю». И, конечно, как только я так думала, я снова совершенно просыпалась. Я слышала, как мой папа пришел домой после того, как я легла в постель. Я слышала, как Хилари спросила его, хочет ли он есть. Я вспомнила, как раньше до того, как Хилари к нам переехала, я оставляла ему что‑нибудь на ужин, если он возвращался поздно. Двенадцать лет были только я и он, и непрерывная цепь домработниц. Когда мне исполнилось десять, я была в состоянии готовить ужин сама, стирать белье и планировать походы за покупками раз в неделю. Я думала, что делала это, черт возьми, хорошо, а теперь меня заменили.
После того как они улеглись спать, дом не затих. Я чувствовала, как на меня накатываются волны тепла, слышала ветер, стучащийся в окно, скрип половиц. Не думай об этом, сказала я себе, не думай, просто засыпай. но снова и снова меня тревожила одна мысль – я наполовину ведьма. Я могла обратиться к силе, достаточной, чтобы сотворить заклинание против темной волны. И наполовину – неведьма, так что вполне могла бы остаться в живых после.
Не думай об этом, просто спи.
Я думала о странном отце Хантера, о его смерти прямо на глазах у Хантера.
Я думала о своей матери, которая так боялась своих сил, что лишила себя их так, чтобы она не могла творить никакие заклинания – ни хорошие, ни плохие. Если бы это было то, что нужно делать? Хочу ли я это сделать?
Я не могла контролировать свои силы. Вокруг меня билась посуда и творились безумные вещи. Я только узнала, что являюсь наполовину ведьмой и даже не знаю, что чувствовать по этому поводу… Это и пугало и опьяняло меня. Тогда я вспомнила, что могла делать Морган. Теперь, когда я знала, что была той, из‑за кого, на самом деле, случались страшные вещи, я попыталась выделить то, что было от Морган. Она превратила шар голубого ведьминского огня в цветы, живые цветы, посыпавшиеся на нас дождем. Мери Кей думала, что она спасла подругу их тети от смерти, когда та упала и ударилась головой. Она пришла навестить меня в больнице, когда я была больна. И мне стало лучше сейчас. Это хорошие поступки, правильно?
Я не просила становиться наполовину ведьмой. Я не хочу ей быть. Но так как я та, кем являюсь, я должна решить, как мне поступить. Должна ли я лишить себя сил, как сделала моя мама и жить жизнью обычного человека, не обращаясь к магии, которая есть вокруг меня? Или я стану Морган, познаю все, что смогу, решу, что делать со всем этим и, возможно, стану целительницей? Или я просто сделаю вид, что ничего из этого не происходило?
Хантер вот‑вот потеряет своего отца, он будет наблюдать, как тот умрет. Ему недоступна роскошь сделать вид, будто ничего не происходит.
Мой мозг метался всю ночь и, когда в мою комнату прокрался рассвет, я поняла, что у меня нет никаких ответов.
– Алиса, – Хантер удивился, увидев меня на своем крыльце. А я, честно говоря, была удивлена, что снова там стояла. Большую часть пути я проделала на автобусе, затем шла пешком под холодным ветром, пронизывающим мою лыжную куртку. Школьный день казался бесконечным, а после бессонной ночи было особенно болезненно нарезать круги по спортивному залу.
– Заходи, – продолжил он, – Здесь ужасно.
Сцепив нервно руки, я зашла.
– Я могу это сделать, я старалась сказать прежде, чем потеряю остатки самообладания.
Хантер посмотрел на меня непонимающе:
– Что?
– Я могу произнести заклинание против темной волны. Ведьмы во мне достаточно, чтобы сотворить его, а неведьмы – чтобы выжить. Я ваша последняя надежда.
Я никогда не видела, чтобы Хантер потерял дар речи. Обычно он казался невозмутимым. Позади я заметила мистера Нейла, ходящего по кругу в комнате. Он увидел нас и подошел. Хантер все еще молчал. Я повторила свое предложение на этот раз для мистера Нейла.
– Вы умрете, разрушая заклинание темной волны. Я, по всей вероятности – нет. Не знаю, насколько я сильна, но у меня ломается вся малая бытовая техника в радиусе 20 футов, – продолжила я, пытаясь пошутить. – Вы все, ребята, больны и выглядите кошмарно и еле двигаетесь. Все, что чувствую я – головная боль. Вы должны доверить это мне.
– Глупость, – грубо сказал мистер Нейл, – об этом не может быть и речи.
– Не получится, Алиса, – наконец заговорил Хантер, – Ты совершенно неподготовленная, не обученная. И нет возможности выяснить, сможешь ты это сделать или нет. Мы не можем так рисковать.
– Вы не можете рискнуть и не использовать меня, – убеждала я. – Что, если темная волна победит твоего отца прежде, чем он закончит заклинание? Что произойдет потом? Есть ли у вас запасной план?
По быстрым взглядам, которыми они обменялись, я поняла – нет.
«Но Алиса», – сказал Хантер, – «Ты даже никогда не накладывала заклинаний.
Лишь участвовала в этом, однако никому не повредит, если ты будешь в курсе. Как ты сама сказала, тот факт, что ты только полу‑ведьма, работает в твою пользу».
Я кивнула. Теперь, когда они согласились, целый ряд новых страхов хлынул в мою голову. Но я не была в состоянии обдумать это сейчас. Моя мама боялась своих сил и, в конце‑концов, уничтожила их. Меня там не было. Мне нужно больше информации, в первую очередь, я должна изучить свои возможности. Если я имела реальную силу и как‑то смогла бы научиться использовать ее, хорошо пользоваться ею, это будет лучше, чем не иметь сил вообще.
Переводчики: FenixYS, Aleana, Anna16
Глава 9
Морган
"От тьмы может быть великая сила. от силы – великое наслаждение"
