— А как насчет Тайлера Смоллвуда? — невинно поинтересовалась она. — Его отец точно отчаянно богат.
— И он не такой уж и страшный, — с серьезным видом согласилась Мередит. — То есть, конечно, если тебе нравятся животные. Во-от с такими белыми зубами.
Девочки переглянулись, а затем дружно расхохотались. Бонни бросила в Мередит пригоршню травы, та отмахнулась и в ответ сдула в сторону подруги одуванчик. В самом разгаре последовавшего веселья Елена вдруг поняла, что все у нее будет хорошо. Она снова оказалась собой, вовсе не потерянной и не чужой всему окружающему, а просто Еленой Гилберт, королевой средней школы имени Роберта Ли. Вытащив абрикосовую ленту из волос, Елена гордо тряхнула головой.
- А я тоже решила, на какую тему будет мой устный доклад, — проговорила она, наблюдая за тем, как Бонни выбирает травинки из своих рыжих кудрей.
— И на какую? — спросила Мередит.
Елена наклонила голову, глядя на красновато-лиловое небо над холмом. Задумчиво вздохнув, она выдержала долгую интригующую паузу. А затем холодно произнесла:
— Итальянский Ренессанс.
Бонни и Мередит с изумлением посмотрели на нее, затем переглянулись и снова разразились смехом.
— Так-так, — констатировала Мередит, когда они закончили смеяться, — понятно. Значит, тигрица опять за свое.
Елена испустила звериный рык. Пошатнувшаяся уверенность в себе определенно к ней возвращалась. Хотя сама она еще толком не знала, как все получится, Елена не сомневалась в одном: Стефан Сальваторе так просто из этой истории не выпутается.
— Ну ладно, — бодро произнесла она. — Теперь слушайте. Только больше никто об этом узнать не должен, иначе я стану посмешищем для всей школы. А Кэролайн, к вашему сведению, просто жаждет найти любой повод, чтобы выставить меня в нелепом свете. Но Стефан Сальваторе по-прежнему мне нужен, и я намерена его заполучить. Я его еще толком не знаю, но непременно узнаю. Тем не менее, пока в моем распоряжении не окажется надежный план, он будет получать от нас исключительно холодный прием.
— В самом деле?
— Да, именно так. Тебе, Бонни, он не достанется. Стефан Сальваторе мой. И здесь я должна полностью тебе доверять.
— Минутку, — вдруг с загоревшимися глазами сказала Мередит. Отстегнув от своей блузки брошь, она подняла большой палец и быстро его уколола. — Бонни, дай руку.
— Зачем? — поинтересовалась Бонни, подозрительно глядя на иглу.
— Замуж тебя хочу выдать. Зачем же еще, дурочка?
— Но... но... А, ладно. Ой!
— Теперь ты, Елена. — Мередит ловко уколола подруге большой палец, затем выдавила из него капельку крови.
— А теперь, — продолжила она, искрящимися темными глазами глядя на двух подруг, — мы прижмем наши большие пальцы друг к другу и поклянемся. Особенно ты, Бонни. Поклянись хранить нашу тайну и во всем помогать Елене в отношении Стефана.
— Но ведь клясться на крови очень опасно, — с серьезным видом запротестовала Бонни. — Тогда тебе придется держаться клятвы независимо от того, как все повернется. Пойми, Мередит, в любых обстоятельствах.
— Знаю, — угрюмо кивнула Мередит. — Именно поэтому я и требую, чтобы ты поклялась. Я помню, что случилось с Майклом Мартином.
Бонни недовольно скривилась:
— Но ведь это было несколько лет тому назад, и мы с ним все равно порвали, и... Хотя ладно. Я поклянусь, — Закрыв глаза, она напряженно выговорила: — Клянусь хранить тайну и делать все, что Елена попросит в связи со Стефаном.
Мередит повторила клятву. А Елена, глядя на бледные тени их рук в сгущающихся сумерках, перевела дыхание и негромко произнесла:
— А я клянусь не успокаиваться, пока он не будет всецело мне принадлежать.
Порыв холодного ветра пронесся по кладбищу, раздувая волосы девочек и отправляя сухую листву порхать над землей. Бонни охнула и отпрянула, а Елена и Мередит огляделись и нервно захихикали.
— Уже темно, — с удивлением заметила Елена.
— Пора направляться к дому, — сказала Мередит, вставая и снова прикрепляя брошку к блузке.
