Дик с Тайлером переглянулись, затем осмотрелись по сторонам, словно до них дошли голоса бесплотных духов.
— Прощения? — фальцетом переспросил Тайлер. — Да за что? — И парни дружно захохотали.
Елена увидела, как на спине у Стефана напрягаются мышцы. Игра казалась вопиюще нечестной — оба парня были выше Стефана, а Тайлер к тому же вдвое шире.
— Что, есть проблемы? — Новый голос за спиной у Елены поразил ее так же, как и парней.
Она повернулась и увидела Мэтта. Взгляд его голубых глаз был тверд как камень.
Елена прикусила губу, сдерживая улыбку, когда Тайлер и Дик медленно разошлись в стороны, с обиженным видом освобождая дорогу.
«Добрый старина Мэтт», — подумала она.
Но теперь добрый старина Мэтт уже входил в класс следом за Стефаном, а Елене оставалось лишь место в кильватере. Когда парни расселись, она скользнула за стол позади Стефана, откуда можно было за ним наблюдать, оставаясь незамеченной. Осуществление плана пришлось отложить до следующей перемены.
Мэтт звенел мелочью у себя в кармане, а это означало, что он хотел что-то сказать.
— Э-э... послушай, — неловко начал он. — Эти два парня... знаешь, они вообще-то...
Стефан горестно рассмеялся:
— Кто я такой, чтобы их судить?
В его голосе Елена слышала теперь больше эмоций, чем раньше, даже когда он разговаривал с мистером Таннером, И преобладало там откровенное уныние.
— Да и вообще — почему меня здесь должны привечать? — закончил юноша, обращаясь скорее к самому себе.
— А почему нет? — Мэтт внимательно смотрела Стефана, теперь на его лице читалась решительность. — Послушай, — сменив тему, продолжил он. - Ты тут вчера про футбол говорил. Так вот, наш лучший крайний вчера порвал связки, и нам нужна замена. Тренировка сегодня днем. Что думаешь?
— Я? — Стефан явно оказался в замешательстве.
— Гм... не знаю, смогу ли я.
— Ты бегать умеешь?
— Бегать?.. — Стефан повернулся к Мэтту, и Елена заметила на его губах слабый намек на улыбку. — О да. Еще как.
— А мяч ловить?
- Да.
— Больше крайнему ничего и не требуется. Я разводящий. Если сумеешь поймать мой пас и бежать с мячом, вполне сможешь сыграть.
— Понятно. — Стефан действительно улыбался, а в голубых глазах Мэтта, несмотря на серьезное выражение лица, плясали веселые искорки.
Сама себе изумляясь, Елена вдруг поняла, что ревнует. Между этими двумя мальчиками внезапно возникла такая теплота, которая не предполагала места для кого-то еще.
Однако в следующую секунду улыбка Стефана исчезла, и он отчужденно произнес:
— Большое спасибо... но нет. У меня много других занятий.
В этот момент по своим местам расселись Бонни и Кэролайн, и урок начался.
На протяжении всей лекции Таннера о европейской истории Елена повторяла про себя сочиненный текст: «Привет. Я Елена Гилберт. Я состою в комитете по адаптации новичков, и мне поручено показать тебе школу. Ну что, ты ведь не станешь отказываться и позволишь мне выполнить задание?»
Последнюю фразу следовало произнести с широко распахнутыми, полными грусти глазами — но только если по лицу Стефана станет заметно, что он хочет от нее избавиться. Беспроигрышный вариант. Стефан Сальваторе наверняка совершенно беззащитен перед девицами, взывающими к его галантности.
Девочка, сидящая справа от Елены, передала ей записку. Развернув клочок бумаги, Елена узнала круглый, детский почерк Бонни. Записка гласила:
«Я постараюсь как можно дольше сдерживать К. Ну как? У тебя получилось? Твой план работает???»
Елена перевела взгляд на Бонни, нетерпеливо ерзающую на стуле в переднем ряду, указала на записку, покачала головой и одними губами произнесла: «После урока».
Казалось, прошло целое столетие, прежде чем Таннер выдал последние разъяснения по поводу устных докладов и отпустил учеников. Все мигом вскочили со своих мест.
«Ну вот, — подумала Елена — теперь не трусь».
