Правовой статус различных групп населения

Нормы о статусе различных групп населения, содержащиеся в грамотах и других источниках, отражали многообразие существовавших в тот период со­циальных и правовых категорий. Мы начнем рассмотрение этого вопроса с главной опоры ордена в Прусских землях - немецких колонистов.

Основными источниками, позволяющими судить о статусе немцев в Прус­сии, служат привилегии, и прежде всего КГ. В территориальном отношении ее действие распространялось в первую очередь на города Кульм и Торн с их ок­ругой. Соответственно грамота была адресована различным группам колони­стов - прежде всего горожанам, но также сельским жителям, которых предпо­лагалось расселять на пожалованных городу землях. Кроме того, последние три статьи памятника распространяются на всю Кульмскую землю и тем самым предназначены для неопределенного круга лиц.

Сходны по содержанию, хотя и уже по действию в пространстве и другие учредительные грамоты городов, прежде всего Эльбингская (1246).

Рассмотрим подробнее правовой статус упоминаемых в грамотах категорий населения. Это прежде всего горожане (cives) и «перегрины» (peregrini). Оба этих термина требуют пояснений.

Понятие civis в средневековом праве означало горожанина в узком смысле, т.е. полноправного члена городской общины. Этот статус предполагал посто­янное проживание в городе, владение собственным домом, несение городских

197

повинностей (прежде всего уплату налогов в пользу городских властей), а так­же обычно занятие ремеслом или торговлей в рамках одной из городских кор­пораций (цехов, гильдий). Именно в этом смысле и используется указанный термин в КГ (ст. 2, З),¹ а также в Эльбингской грамоте. В средневековой тер­минологии, наряду с латинским термином civis, употреблялось также латини­зированное немецкое слово burgensis — «бюргер». В прусских источниках оно стало встречаться со второй половины XIII в. В интересующую нас эпоху со­вокупность горожан в узком смысле слова (cives) в источниках городского пра­ва (прежде всего в учредительных грамотах) обычно противопоставлялась мас­се прочих жителей (называемых incolae или habitatores), которые постоянно проживали в городе, но не были полноправными членами общины. Однако в прусских источниках термины incolae и habitatores означают, скорее, не группу неполноправных жителей, а всю совокупность городского населения, что под­тверждается и текстом преамбулы к КГ, говорящей именно о «жителях» горо­дов.³ Следует также иметь в виду, что в Пруссии грань между бюргерами и жи­телями была не такой отчетливой, как в землях рейха. Первая причина этого заключалась в значительной унификации статуса колонистов благодаря ряду норм КГ, воспроизведенных позднее в грамотах других общин. Вторая причи­на была связана с тем, что города (особенно в Западной Пруссии) имели об­ширные сельскохозяйственные владения, а сидевшие на этих землях свободные крестьяне играли заметную роль в городской жизни.⁴

¹ Kisch\.S.\6.

²Semrau A. BUrger, Einwohner und Gaste in den StMdten des Ordensstaates II MCV. H. 35. 1927. S. 71.

³ Kisch\.S. 24-25.

⁴Boockmann H. Civis und verwandte Begriffe in ostdeutschen, insbesondere preuBischen Stadtrechtsquellen II Uber Burger, Stadt und stadtische Literatur im SpStmittelalter. Bericht tiber Kolloquien der Kommission zur Erforschung der Kultur des Spatrriittelalters 1975-1977 1 Hrsg. von J. Fleckenstein und K. Stackmann. Gottingen, 1980. S. 57.

198

Другая группа лиц, упомянутая лишь в тексте КГ, - «перегрины». Статус этой группы не вполне ясен. В римском праве термин peregrini означал, как из­вестно, свободных граждан другого государства, праву которого они подчиня­лись. Лишенные первоначально правовой защиты, перегрины постепенно улучшили свое положение благодаря международным договорам соответст­вующих государств с Римом. В юстиниановском праве перегринами считались уже только союзные Римской империи варвары и чужеземцы, временно про­живающие в ней. В средневековой латыни слово peregrinus стало означать не только чужеземца, но также паломника (отсюда русское «пилигрим») и кресто­носца.

О статусе перегринов, упомянутых в КГ, в литературе высказывались раз­личные мнения. Так, была предложена гипотеза, согласно которой речь в КГ действительно шла о каких-то паломниках.⁵ Однако это предположение пред­ставляется малоубедительным. А. Земрау полагал, что под перегринами пони­мались постоянные неполноправные жители, т.е. ставил знак равенства между peregrini и habitatores? Более вероятно, однако, что перегринами называли прибывших из различных стран участников крестового похода в Пруссию (их помощь была важной для ордена в первый период завоевания края), а также тех колонистов, которые временно оседали в Кульме и Торне, намереваясь впо­следствии переселиться на иные земли в орденских владениях.⁷ Их противо­поставление горожанам (cives) могло означать, что они проживали вместе „с ними, но, не будучи постоянными членами городской общины, не имели и бюргерских прав (права иметь своих представителей в городских органах вла­сти, самостоятельно заниматься в городе ремеслом и т.п.). Более точно опреде-

⁵ Z і р р е 1 О. Die Kolonisation des Ordenslandes PreuBen bis zum Jahre 1309 II AM. Bd. 58. 1921/1922. S. 181. ⁶Semrau A. BQrger, Einwohner und Gaste... S. 78-79.

⁷ Kisch 1. S. 66-67; J a s і її s k і Т. PrzedmieScia Srediowiecznego Torunia і Chehnna (Prace Uniwersytetu im. A. Mickiewicza w Poznaniu. Ser. Historia, Nr. 97). Poznan, 1982; ZM. S. 59.

199

лить их правовой статус, сопоставив его, например, с положением некоторых категорий лиц, упоминаемых в «Саксонском зерцале», в настоящее время не

О

представляется возможным. Но, во всяком случае, это не были упоминаемые в средневековом праве «гости», т.е. иногородние купцы, прибывшие в город по торговым делам.⁹

Сейчас трудно с уверенностью сказать, почему в редакции 1233 г. «перегри-ны» упомянуты только в связи с Кульмом. Можно лишь предположить, что в тот период Торн служил для них транзитным пунктом, и они не задерживались там надолго.

Еще одна группа населения - так называемые «феодалы» (feodales). Эта ка­тегория лиц упомянута в тексте КГ в ст. 5 и в перечне свидетелей. В первых немецких переводах грамоты термин передавался двояко - lehnlute, т.е. ленни­ки, и lantlute, т.е. «земские люди».¹⁰ Такой разнобой давал повод и для различ­ных толкований. А. Земрау полагал, что речь действительно идет о каких-то ленниках, проживающих в Кульме и Торне.¹¹ Однако в литературе эта точка зрения подверглась критике. Большинство авторов склонялось к тому, что «феодалы» образовывали особую группу городского населения, которая владе­ла земельными участками в Кульмской земле, но не несла по отношению к ор­дену ленных обязанностей в собственном смысле слова, т.е. не входила в сис­тему феодальной иерархии. К этой группе относились те жители, которые под­падали под действие ст. 17-18 КГ, уплачивая за предоставленные в наследст­венное владение участки денежный чинш и неся за них военную службу в ополчении. Вопрос об их сословном статусе несколько прояснился благодаря

⁸ К І є і n а и Н. Untersuchungen iiber die Kulmer Handfeste, besonders ihre Stellung im Recht der deutschen Kolonisation. Zugleich Bemerkungen zu Guido Kisch, Die Kulmer Handfeste II AF. Jg. 10. 1933. S. 246. ⁹Semrau A. Burger, Einwohner und GSste... S. 79. ^]0 Kisch2.S. 132,133.

"Semrau A. Thorn im 13. Jahrhundert. S. 12. ¹² Kleinau H. Untersuchungen iiber die Kulmer Handfeste... S. 247-248; Kisch I. S. 30; G6rski K.

200

исследованию персоналий «феодалов», перечисленных среди свидетелей. Как оказалось, они были выходцами из рыцарских семей.¹³ Как отмечал Г. Киш, вопрос о том, в какой мере они были подсудны городскому суду, из-за недос­татка сведений остается открытым.¹⁴ Известно, однако, что по делам о наделах, предоставленных таким горожанам на условиях службы ордену, правосудие вершили не городские, а орденские власти (ср. ст. 18 КГ). В этом проявлялся двойственный статус указанной группы колонистов.¹⁵

Мариан Дыго, рассмотревший вопрос об упоминаемых в КГ «феодалах» в более широком европейском и восточнонемецком контексте, подчеркивает, что статус этой группы типологически сходен со статусом министериалов или го­рожан-ленников, составлявших заметную прослойку в составе немецкого бюр­герства XIII в. Орден, по-видимому, рассчитывал на то, что прибывающие в Пруссию крестоносцы рыцарского происхождения (свободные рыцари и мини,-стериалы) будут охотно селиться в городах, если им будет гарантировано со­хранение их правового статуса. И хотя при этом не всегда удавалось избегать трений между различными группами горожан, в целом расчет тевтонцев оправ­дался.¹⁶

О такой политике ордена говорит, в частности, уже упоминавшаяся грамота властям и жителям Любека от 27 апреля 1261 г., изданная в связи с основанием Мемеля. Орден обещал предоставлять переселенцам в лен земли, принадле-

Siedemsetlecie prawa chelminskiego II Tydzien о Pomorzu. Poznan, 1934. S. 112-117; ZM. S. 64; L u с і n s k і J. j^rzywilej chehninski... S. 85.

¹³ К 1 є і n a u H. Untersuchungen liber die Kulmer Handfeste... S. 247; Zielinska-Melkowska K.
Pierwotny і odnowiony przywilej chehninski (1233 і 1251 г.). Тогшї, 1984. Szp. 6-7.

¹⁴ Kisch]. S. 30. - Судебные книги сельских судов Пруссии также сохранились лишь начиная с XV в.
(G a u s е F. Organisation und Kompetenz der Landgerichte des Ordenslandes PreuBen// AM. Bd. 59. 1922. S. 115-
116).

¹⁵ Dygo M. Studia nad poczaticami wladztwa zakonu Niemieckiego wPrusach (1226-1259). Warszawa, 1992.
S. 184.

¹⁶Ibid.S. 173-180.

201

жавшие ранее убитым куршам-вероотступникам. Будучи заинтересован в фор­мировании надежной военной силы, орден обещал, что всякий рыцарь или «че­стный бюргер», прибывший с конем, закованным в броню, вправе рассчиты­вать на получение максимального надела в 40 саксонских гуф.¹⁷

Помимо таких нормативных актов, рассчитанных совместно на горожан и рыцарей, в Пруссии имелись и грамоты индивидуального действия, адресован­ные отдельным немецким рыцарям. Применительно к ним в этих документах употребляется термин vir nobilis, т.е. «знатный (или благородный) муж». С дру­гой стороны, в грамоте для польского рыцарства Кульмской земли говорится р «рыцарях, которые... пришли в нашу землю» (rittheren, die... in unser land qwomen). Следует иметь в виду, что соотношение между понятиями «благо­родный» (nobilis) и «воин» (miles) на протяжении средневековья неоднократно менялось. Если во Франции рыцарство и знать в общем сливаются еще к нача­лу XII в., то в Священной Римской империи этот процесс происходит не ранее XII- начала XIII столетия.¹⁸ Изучение персоналий этой категории колонистов говорит о том, что в подавляющем большинстве они происходили из числа мелкого рыцарства, зачастую- из вчерашних министериалов, искавших в Пруссии шанса повысить свой статус и укрепить имущественное положение.¹⁹ Аналогичная черта была характерна для рыцарства и в соседних ливонских владениях Тевтонского ордена.²⁰

Еще одна категория жителей, чей статус получил отражение в анализируе­мых памятников - местное прусское население. Основным источником, опре-

¹⁷ PUB I 2. № 135.

^|8Лучицкая СИ. Рыцарство - уникальный феномен западноевропейского средневековья // Одиссей. Че­ловек в истории. 2004. М., 2004. С. 14-18.

¹⁹ Данный вопрос подробно рассмотрен нами на материале ряда конкретных рыцарских биографий в работе:
Рогачевский А.Л. Кульмская грамота - памятник права Пруссии XIII в. СПб., 2002. С. 227-242.

²⁰ Подробнее см.: Бессуднова М.Б. Рыцарство средневековой Ливонии // Одиссей. Человек в истории.
2004. М., 2004. С. 14-18.

202

делившим его правовое положение, стал Христбургский договор. Как уже упо­миналось, он юридически закреплял свободу крещеных пруссов и предостав­лял им довольно широкие имущественные права. Судьба этих привилегий складывалась непросто. В 1260 г. началось новое восстание пруссов (продол­жавшееся до 1273 г.), в котором котором не участвовали только Кульмская земля и Помезания. Орден счел, что в связи с восстанием пруссы потеряли пре­доставленные им ранее привилегии и отныне он вправе в индивидуальном по­рядке решать вопрос о статусе и правах отдельных пруссов.²¹ О том же пишет и «Хроника земли Прусской» (Ш.220): «Кто бы ни обратился к вере Христа, ос­тавив идолопоклонство, братья милостиво обращаются с ним, и вот как. Если он знатен и происходит из рода нобилей, то ему даются земли в свободное вла­дение и в таком количестве, что он может жить приличествующе положению своему; если он не знатен, то он и сам служит братьям по доселе соблюдаемому обычаю земли Прусской; разве что с достойными награды или порицания по­ступают по-другому. [...] Вот почему в земле Прусской много новообращен­ных, предки которых происходили из знатного рода, они же из-за своего зла, содеянного против веры и христиан, были признаны незнатными; другим же, чьи родители были незнатными, за верное служение, оказанное вере и братьям,

00

дарована была свобода».

Как можно видеть, прусское население разделилось в итоге на две большие группы: лично зависимых прусских крестьян и свободных пруссов - «вольных людей» (Freien). В свою очередь, «вольные люди» делились на две категории. Выходцы из числа племенной знати, так называемых «прусских королей»²³ и

²¹ Такое понимание прослеживается, в частности, в документе от 6 июня 1263 г., исходившем от вице-
ландмейстера Иоганнеса фон Вегелебена (PUB 12. № 204).

²² ПД. С. 137-138.

²³ Термин «короли» употребляется по отношению к представителям высшей прусской племенной знати еще в
сообщении моряка Вульфстана из Шлезвига (IX в.) (SRP. Bd. II. 1861. S. 733), а позднее- в «Хронике земли
Прусской» (Ш.5)(ПД. С. 51).

203

«байоров» (bajoren, nobiles - ср. русское «боярин») были приравнены к «боль­шим вольным людям» (groBe Freien) из немцев. Почти все они получили КП или по крайней мере близкое к нему «Магдебургское право для обоего пола».²⁴ Как свидетельствуют упомянутые выше грамоты прусским нобилям, предста­вители племенной верхушки порою получали с согласия орденских властей не­ограниченную власть над соплеменниками, с правом вершить суд над ними и выносить смертные приговоры - привилегия, от которой орденские власти от­казывались редко.²⁵ С историко-правовой точки зрения представляет интерес и такое явление, как предоставление отдельным свободным пруссам права на по­лучение вергельда в случае убийства. Одна из старейших грамот такого рода была выдана еще в 1261 г. Вергельд не был известен прусскому обычному праву и вводился по немецкому образцу, с учетом сложившейся у пруссов со­циальной структуры. За убийство прусса из числа высшей племенной знати вергельд составлял 60 марок, из числа остальных нобилей - 30 марок и из чис­ла простых общинников - 16 марок. Предоставление права на вергельд могло осуществляться также независимо от пожалования пруссам немецкого права и было одним из путей поощрения отдельных прусских семейств. Со временем размер вергельда иногда даже увеличивался, что отражало, очевидно, повыше-

Со знаменитым Магдебургским городским правом это право не имело ничего общего. Оно было заимство­вано Тевтонским орденом в середине XIV в. из Магдебургского архиепископства. Пожалование его осуществ­лялось не городам, а исключительно сельским землевладельцам (нередко выходцам из среды мелкого рыцарст­ва). Согласно этому праву, имения могли предоставляться орденом не бесплатно (как в XIII - начале XIV в.), а за деньги и с обязательством военной службы ордену. К наследованию имений первоначально призывались только сыновья и иные родственники мужского пола. Для ордена такие условия были выгодными, поскольку они обеспечивали формирование постоянного войска. Лишь к концу XIV в. право наследования имений было распространено также на женщин (отсюда и название).

²⁵Матузова В.И. Прусские нобили и Тевтонский орден (жалованные грамоты прусским нобилям и эпи­зоды «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга) // Древнейшие государства на территории СССР. 1987. М., 1989. С. 285.

²⁶ Там же.

204

ниє статуса соответствующих пруссов. Таким образом, эта группа пруссов вошла в состав правящего сословия и слилась впоследствии с другими группа­ми прусского дворянства.

Вторую категорию «вольных людей» образовывали так называемые «малые вольные люди» (kleine Freien), получавшие обычный по размерам крестьянский надел. Они, как отмечает хронист, превратились в своеобразное служилое со­словие. Землю они получали без права наследования. Эта категория пруссов

Quot;                                                       28

сыграла впоследствии заметную роль в сельской колонизации страны.

Поскольку Кульмская земля и Помезания не были затронуты восстанием, им был сохранен привилегированный статус. В Кульмской земле к середине XIII в. доля прусского населения была невелика,²⁹ поэтому основное значение прус­ские привилегии сохранили в Помезании и нескольких смежных комтурствах с компактным прусским населением. Жившие там пруссы имели личную свобо­ду, право на ограниченное самоуправление под началом сельского старосты и

²⁷ Подробнее см.: MUlverstedt A. von. BeitrSge zur Geschichte des Wergeldes in PreuBen II NPPB. 2. Folge.
Bd. 3. 1853. S. 373-382, 390-413; Neitmann K. HandfestenbQcher und Handfestenerneuerungen des Deutschen
Ordens im 15. Jahrhundert// PreuBenland. Jg. 40. 2002. Nr. 2. S. 53, 65-66. Достойно упоминания также то обстоя­
тельство, что институт вергельда продолжал бытовать в Пруссии чрезвычайно долго, возможно, вследствие
периферийного положения страны по отношению к другим немецким княжествам. В рукописном собрании
Российской национальной библиотеки хранится манускрипт юридического и исторического содержания, соз­
данный неизвестным лицом в Данциге в середине XVIII в. Одна из его записей посвящена вопросу о размере
вергельда по Магдебургскому и Кульмскому праву с учетом соотношения прусских и польских монет (РО РНБ,
Нем. FIV № 37. Л. 1 об.); таким образом, этот правовой институт еще рассматривался как действующий. По­
следнее упоминание о вергельде в судебной практике (не только в Пруссии, но и вообще в немецких землях)
встречается в приговоре кёнигсбергского городского суда 1754 г. (Е b е 1 W. Curiosa iuris germanici. G6ttingen,
1968. S. 80-81).

²⁸ П а ш у т о B.T. Помезания. «Помезанская правда» как исторический источник изучения общественного
строя Помезании XIII—XIV вв. М., 1955. С. 48-53; Wenskus R. Uber einige Probleme der Sozialordnung der
PruBen II Wenskus R. AusgewShlte Aufsatze zum fruhen und preuBischen Mittelalter. Festgabe zu seinem siebzigsten
Geburtstag I Hrsg. von H.Patze. Sigmaringen, 1986. S. 422^125.

²⁹ См.: Paradowski J. Osadnictwo w ziemi chetminskiej w wiekach srednich (Badania z dziejdw spotecznych і
gospodarczych, Nr. 28). Lw6w, 1936. S. 103-109.

205

привилегии в области наследственного права (члены семей, не призываемые обычно к наследованию, могли сохранить за собою доставшееся им имущество при условии уплаты властям специального налога). Именно в Помезании был составлен свод обычного права пруссов, известный под названием Помезан-ской правды и отражающий статус коренных жителей этой земли.³⁰ В осталь­ных землях пруссы не имели привилегированного статуса.³¹ Большая часть пруссов оказалась поэтому в положении лично зависимых крестьян, которые несли тяжелые и юридически, как правило, не ограниченные повинности в пользу ордена и епископов (барщина, оброк, строительство замков, военная служба и др.). Вне Помезании орден практиковал предоставление привилегий отдельным пруссам - освобождение от барщины, пожалование земли с правом свободного наследования (что означало их личную свободу) и др. В некоторых случаях пруссы получали даже привилегии на КП. Однако всякое подобное пожалование осуществлялось в сугубо индивидуальном порядке. Характерно, что подобные привилегии, как правило, выдавал лично гохмейстер, тогда как обычно грамоты на землевладение выдавались комтурами. Большая же часть прусских деревень не получала от ордена никаких грамот, что отражало непри­вилегированный, во многом бесправный статус их жителей. Деревней обычно

Русский перевод см.: П а ш у т о В.Т. Помезания. С. 115-161. О правосознании свободных пруссов дает представление пометка на полях одного из списков «Помезанской правды» XVI в., говорящая о том, что пруссы считают свое право «глубоким, как Гильбинг, высоким, как дуб, твердым как камень» (Там же. С. 115).

³¹ Единственным исключением стала небольшая социальная прослойка пруссов (преимущественно в Самбии), которых называли «витингами» (название, по-видимому, заимствовано у славян и одного корня с русск. «ви­тязь»). Предполагается, что их предки сохранили верность властям во время восстания. Их статус был близок к статусу немецких крестьян, что облегчило в дальнейшем слияние обеих групп самбийского крестьянства. Часть же витингов составляли представители прусской племенной знати. Предоставляя им имения, орден передавал им и власть над проживающими на соответствующих землях жителями. Потомки таких витингов впоследствии вошли в состав правящего класса Пруссии (см.: Р 1 Q m і с k е R. Zur landlichen Verfassung des Samlandes unter der Herrschaft des Deutschen Ordens. Leipzig, 1912. S. 10-31; W e n s к u s R. Ober einige Probleme... S. 418-419).

206

управляло назначенное орденом лицо из пруссов, не имевшее никаких особых прав.³²

Как можно видеть, уже в XIII столетии в Пруссии сложилась довольно раз­витая система норм, регулировавших правовой статус жителей и одновременно отражавших специфику края с его сложным по этническому составу населени­ем.