Глава IV анализ институтов права Пруссии XIII В.

§ 1. Вступительные замечания

Обращаясь к нормам прусского права XIII в., следует иметь в виду, что средневековое западноевропейское право не знало современного деления на отрасли (государственное, уголовное, гражданское и т.д.). Первостепенную роль в нем играло не содержание предписаний, а то, к какой категории лиц эти предписания относились. Иными словами, в основу классификации норм был положен лично-сословный принцип, отражавший социальную стратификацию феодального общества. В соответствии с этим выделялись право земское, го­родское, церковное, ленное, право министериалов; особым правом пользова­лись представители национально-религиозных меньшинств и т.п. Следует до­бавить к этому, что право отличалось крайним партикуляризмом (каждая ме­стность жила по своим обычаям).

В то же время значение отдельных источников выходит за рамки какого-то одного населенного пункта, поскольку получателями привилегий могли высту­пать не только отдельные личности, но и значительные группы. Прежде всего это касается Кульмской грамоты. Будучи адресована прежде всего населению Кульма и Торна, КГ регулирует в первую очередь его права и обязанности. Од­нако круг затронутых в ней вопросов, как уже указывалось, более широк. Пра­воотношения, регулируемые грамотой, предстают в виде своеобразного «тре­угольника»: государство (в лице ордена)- колонисты- церковь. Основные блага, пожалованные властями общинам - это Магдебургское право (с рядом изъятий) и земельные угодья. В свою очередь, колонисты должны были нести по отношению к ордену натуральные и денежные повинности. Церкви орден обязался отвести земельные угодья, оставив за собою право патроната. Нако-

195

нец, отношения между колонистами и церковью также получили урегулирова­ние (ограничение повинностей). Таким образом, орден выступает как главный субъект регулирования, тогда как общины и в меньшей степени церковные уч­реждения занимают подчиненное положение.

В некоторой степени отмеченная черта характерна также для других круп­ных правовых памятников, таких как привилегия для польского рыцарства Кульмской земли и Христбургский мир.

Эти особенности анализируемых источников и средневекового права в це­лом в какой-то мере определяют и логику дальнейшего изложения. Исследова­ние институтов прусского права мы начинаем именно с правового статуса раз­личных групп населения. От него мы переходим к вопросу о политическом устройстве городских общин, поскольку в средние века действовал принцип «Ubi societas, ibi jus» («Где общество, там и право»). Важнейшим объектом прав в интересующую нас эпоху была земля, поэтому далее мы рассматриваем комплекс норм, связанных с землевладением общин и отдельных колонистов. Землевладение порождало целый ряд дополнительных прав (например, право рыболовства). Поскольку землею в покоряемом крае распоряжался орден, пре­доставлявший угодья общинам и церковным учреждениям, то закономерно встает проблема отношений колонистов с орденскими и церковными властями. Им и будут посвящены заключительные параграфы настоящей главы.

Некоторые статьи грамот регулируют сходные права как колонистов, так и властей. Поэтому о соответствующих нормах грамоты говорится в параграфе о землевладении жителей, а в последующих параграфах раскрываются лишь их особенности применительно к иным участникам правоотношений (ордену, церкви).

Подчеркнем также, что далеко не все стороны жизни в Пруссии получили подробное правовое урегулирование в источниках изучаемой эпохи. Например, большинство уголовно-правовых норм, применяемых в тот период, определя-

196

лись не распоряжениями ордена, а предписаниями обычного права (в частно­сти, Магдебургского); Такие нормы рассматриваются нами постольку, по­скольку они разрабатывались специально для Пруссии либо видоизменялись властями применительно к условиям этого края.