Сегодняшняя криминологическая теория уже исходит из предположения, что на поведение человека влияют как природные (биологические), так и социальные факторы. Индивид, свидетельствует постсоветская криминология, генетически предрасположен к определенным поведенческим действиям. Но эта предрасположенность все равно проявляется под воздействием среды. Таким образом, средовое (социальное) объяснение причин преступности вообще и причин индивидуального преступного поведения в частности с советских времен остается незыблемым. В советское время антропологическое и биологическое направления, разрабатываемые западными коллегами, отечественные криминологи отвергали напрочь. Потому что идеологическая установка утверждала: идея принадлежности человека двум мирам – биологическому и социальному – обманчивая идея, «служащая иногда основанием для вывода о биосоциальности человека»[117].
В данном случае идеологов не смущал тот неопровержимый факт, что тело человека всё же биологическая организация, а не социальная. Но дело в том, что в советский период биологическое отождествлялось с психическим. И советские идеологи страшились признания, что человек принадлежит к духовному миру.
Как отголосок прошлого времени, и сейчас в учебниках по криминологии можно встретить категорические заявления, что преступность – явление не биологическое. Конечно же, нет, но и не социальное, следовало бы тут же добавить. Но тем не менее, причины преступного поведения постсоветская криминология уже предлагает искать, анализируя механизм взаимодействия социальных обстоятельств (внешнего) и биологических задатков личности, особенностей типов ее нервной системы (т.е. внутреннего)[118]. Но все равно этот призыв ошибочный.
Ошибочность этого призыва заключается, во-первых, в том, что понятия «человек» и «личность» вновь отождествляются между собой как материальные категории. Однако биология, генетика, нервная система – эти составляющие все же характеризуют телесность человека, но не его личность, которая есть категория метафизическая или, другим словом, духовная, нравственная. Биология и психика (или душа) – термины не тождественные. И пока криминология не признает эту истину, до тех пор она будет твердить, что «на любом биологическом основании (исключая патологию) может быть сформирована социально-позитивная личность, равно как и социально-негативная»[119]. Формировать личность, конечно же, будет среда и ближайшее окружение индивида, но только по духовному лекалу, а не биологическому, и тем более не по социальному. Собственно, никаких радикальных изменений в нынешней криминологической теории не произошло. Всё равно поведение личности в конечном итоге зависит, как твердит постсоветская криминология, от качества общественного воспитания и обучения. Но в таком случае ставить в вину индивиду его неблагополучную социализацию просто язык не поворачивается. Ведь зависимость формирования личности от социальных условий, по сути, снимает с человека ответственность за противоправные поступки. Об этом говорилось в предыдущей лекции.
Кроме того, если считать определяющим в поведении человека его биогенетические задатки, тогда и в этом случае обвинять индивида в наследственности негативных пороков, обусловливающих преступное поведение, у криминологов также не будет ни юридических, ни моральных оснований.
Поэтому я, например, не с восторгом воспринимаю новую науку социобиологию, которая развивается на Западе. Потому что ее центральный тезис звучит так: каждая форма социального поведения (значит, и преступного) обязательно имеет генетическую основу, которая заставляет человека действовать так, а не иначе. Следовательно, социобиология объясняет различия поведения людей зависимостью от разнообразия генетического кода. Ученые этого направления заявляют: «У человека … не может быть целей, которые возникали бы вне его собственной биологической природы»[120]. То есть социобиология объясняет различие поведения людей зависимостью от разнообразия генетической программы.
Хотя этот тезис напрочь рушит теорию социального детерминизма, однако, эта концепция, ставящая поведение человека в зависимость от генетического кода, тоже представляет индивида неким рабом, подчиняющимся своей наследственности, биологической субстанции, а в конечном итоге материи.
Но взаимодействие криминологии с социобиологией все же просматривается в связи с решением таких вопросов: стабильна ли человеческая природа, или она изменчива, и тогда преступника можно перевоспитать? Какие наследственные наклонности способствуют преступному поведению? Могут ли негативные черты характера быть блокированы благоприятными условиями среды, т.е. посредством надлежащего воспитания, обучения и привития универсальных нравственных ценностей?
Социобиология утверждает, что целостность личности основана на диалектическом взаимодействии биологического и социального и проявляется диалектика в том факте, чем выше уровень духовно-нравственной деформации личности, тем меньше требуется «давления» неблагополучной среды, и, наоборот, чем меньше подвергнута нравственной коррозии личность, тем больше должно быть оказано на нее воздействия негативной среды, чтобы она совершила преступление.
Здесь мы видим, что социобиология биологическое отождествляет с духовно-нравственными (психическими) качествами индивида, материальное с идеальным, что не соответствует учению о двуипостасной сущности человека, о его принадлежности двум мирам – органическому и духовному.
Конечно, и я этого не отрицаю, в жизни имеют место и такие примеры, когда человек не может развить в себе семя различных врожденных безнравственных пороков и ведет себя благопристойным образом. Потому что с рождения ему достался более менее благоприятный генотип, да и среда, в которой проходит его жизнедеятельность, настолько благополучна, что тормозит или вовсе останавливает их развитие.
Но можно встретить и такую ситуацию, когда в личности от рождения присутствует сонмище разнообразных пороков, и к тому же она социализируется в крайне неблагоприятных условиях семейной среды, тогда налицо существует большая вероятность, что индивид может оказаться на скамье подсудимых. Опять же вероятно, но не закономерно.
Поэтому я всегда при каждой возможности подчеркиваю вероятностный, а не закономерный характер совершения лицом преступления. Потому что ни биологические, ни тем более социальные факторы даже во взаимодействии друг с другом не могут быть причинами, обусловливающими преступное поведение, ибо они объективны, что делает подобное поведение закономерным, а не возможным. (Выше уже подчеркивалось, что, по мнению социобиологии, соответствующая генетическая основа человека «заставляет» его действовать так, а не иначе, т.е. закономерно).
Но только признание двуипостасной сущности человека подтверждает его субъектность. Субъектом является его личность, которую характеризуют такие признаки как сознание, мышление, рассудок, свободная воля, совесть, стыд и т.д. Ведь не тело же человека стыдится, а его одухотворенная душа. Поэтому я считаю – человек не рождается преступником, даже и в случае, если у него в этом плане плохая наследственность. Бесспорно, она способствует, облегчает проявление нравственных пороков. Но все равно преступником становится человек по своей воле, которая свободна от подчинения внешним обстоятельствам. Субъективная причинность проявляет себя не закономерно. А это свидетельствует о том, что индивид свободно волеизъявляет свое желание поступить так, а не иначе, поступить преступно или воздержаться от таких действий. Следовательно, общество, среда не делает его таким. Социальные условия, несомненно, влияют на духовный мир личности, ее психику, но никогда напрямую не порождают преступное поведение, на то существуют психические причины – побудительные мотивы, которые индивид проявляет свободно
Ведь личность – категория духовная, а не телесная, а где дух – там свобода! Она также результат и своего собственного развития. Одни и те же по своим внешним признакам, общественному статусу индивиды все равно по-разному будут оценивать свое место в обществе, своё социальное положение. Следовательно, система отношений человека к различным социальным ценностям зависит от внутренних (личностных) качеств. Человек все равно избирательно подходит к внешней среде, он, можно сказать, выбирает ее по принципу соответствия его духовной основе. Поэтому не допустимы ни социализация, ни биологизация механизма преступного поведения. Потому что в первом случае преувеличивается роль среды в формировании личности и ее влияние на поведение и игнорируются субъективные личностные качества и признаки. Личность индивида отождествляется с его социальным лицом и сводится к социальным ролям и статусу, к положению индивида в системе межличностных отношений (или общественных отношений, если по Марксу).
Во втором случае биологическим (генетическим) признакам настолько придается решающее значение, что не принимается во внимание социальная среда, в которой развивается индивид как личность, будто бы он находится в инкубаторе, изолированном от внешнего мира.
Следовательно, социобиология, которая утверждает, что генетическая основа «заставляет» индивида действовать в соответствии с ее программой, не должна устраивать криминологию. Потому что биологизм отождествляет духовное с телесным, психическое с биологическим и тем самым упраздняет свободу воли личности человека. Здесь нужно говорить о взаимодействии социального и психического, если психику рассматривать как состояние и реакцию человеческой души.
