Формирование индивидуальности и личности человека

Естественно предположить, что в такой культуре поведение обычного человека было полностью детерминировано. На одной из глиняных табличек (а книги у шумеров и вавилонян, как изве­стно, делались из глины) написано: «Идешь на поле сражения, не размахивай руками. Герой один-единственный, а людей (обыч­ных) тьма». Но при всем том все же полной сплошной детерми­нированности жизни отдельного человека не было. Да, каждый человек занимал свое место и выполнял свои функции: один был царем, другой — воином, третий — земледельцем, четвертый —

рабом. Но по мере старения культуры, особенно начиная с III — I тысячелетий до н.э., случалось все больше бунтов, царских пере­воротов, частые войны тоже могли все поменять, наконец, кое-что зависело и от самого человека. Одни были удачливее, другие — нет, одни — трудолюбивее, другие — не очень, кто-то становил­ся фаворитом богача, а другой разорялся. Тем не менее в период расцвета культуры древних царств жизнь отдельного индивида была настолько детерминирована, что повсеместно существовала свое­образная практика определения, расчета индивидуальной судьбы человека. В некотором отношении она напоминала собой астроло­гию, но только напоминала. Дело в том, что планеты и звезды в представлении древнего человека были настоящими богами, при­чем некоторые из этих богов прямо участвовали в судьбе и жизни человека. Здесь мы вынуждены рассмотреть личные отношения человека с богами, которые сложились в период расцвета культу­ры древних царств.

Например, в Вавилоне каждый человек имел личного бога и личную богиню, а также двух духов-хранителей. Иметь личного бога значило «быть удачливым, счастливым, процветать». Личный бог, считал вавилонянин, принимает участие во всех делах человека, хранит его жизнь и благополучие, определяет судьбу. Кроме того, личный бог дает потомство. И действительно, И. Клочков пишет, что, участвуя во всех делах человека, личный бог конечно же не мог оставить его одного в ответственный момент зачатия потом­ства. «Из известного нам о месопотамских династиях видно, что у отца и сына были неизменно те же личные боги и богини. Из поколения в поколение бог переходил из тела отца в тело сына». Отношения с личными богами заходили иногда столь далеко, что люди даже обращались к ним не с молитвой, а с письменной просьбой.

Помимо личного бога человек зависел от многих других, уже, так сказать, общинных богов: космических (Мардук, Иштар), го­сударственных (династических), богов города, богов квартала, бо­гов, отвечающих за отдельные стороны человеческой жизни или даже за отдельные занятия. В связи с этим жизненные ощущения и даже чувства человека культуры древних царств существенно отличались от современных. Современный человек считает, что его жизнь, желания, воля принадлежат ему самому, обусловлены его телом и психикой. Ничего подобного, возразил бы ему древ­ний человек, источником жизни, воли и желаний является не человек, а бог и демоны или ангелы. Когда древний вавилонянин, пишет знаток шумеро-вавилонской культуры С. Крамер, «чувствует себя прекрасно, полон жизни, наслаждается богатством и душев­ным покоем, он объясняет это завидное состояние ума и тела присутствием сверхъестественных сил, которые либо наполняют его тело, либо охраняют. Наоборот, всякого рода несчастья, бо-

лезни и неудачи объясняются отсутствием такой защиты». Во всех культурах, кроме современной, и воля, и ум, и желания, да и сама жизнь считались привходящими, они овладевали душой че­ловека независимо от его усилий. Сам человек мог лишь способ­ствовать или сопротивляться этим силам, не более того.

Так как многие боги — это одновременно планеты и звезды, которые постоянно можно было наблюдать на небе, и так как именно боги определяли судьбу человека, возникла естественная мысль, что наблюдение за небом, планетами и звездами есть ключ к определению судьбы человека. Постепенно сложилась практика расчета судьбы, а также «хороших» и «плохих» дней. Крайний ва­риант развития этих событий мы видим в практиковавшемся в Ассирии ритуале «подменного царя». «Солнечные и лунные зат­мения, — пишет И. Клочков, — предвещали смерть или во всяком случае опасность для жизни царя. В зависимости от положения све­тил астрологи могли объявлять опасным весьма продолжительный период времени, до ста дней. Царя на это время отправляли в заго­родную резиденцию, где его именовали "землевладельцем" и подвергали различным ограничениям, тогда как во дворце поселя­ли подставное лицо, наделенное всеми внешними атрибутами вла­сти. По миновании опасного периода "подменного царя" убивали (должно же предсказание сбыться!), а истинный царь возвращал­ся в свой дворец».

Однако вспомним, что и сами боги имели судьбу, подчиня­лись ей. Что же тогда представлял собой расчет судьбы отдельного человека? Вероятно, некоторый индивидуальный сценарий функ­ций человека, составленный, что принципиально, на основе зна­ния общих функций. Другими словами, судьба отдельного челове­ка — это вариация на тему «жизни человека данного сословия, положения, богатства». Впрочем, кое-что зависело и от самого человека. «Некоторые, — читаем мы в текстах жрецов народа На-гуа, — несмотря на благоприятный знак, под которым родились, вели себя лениво — они жили несчастливо». В другом тексте про двух людей читаем:

Он имел заслуги, сам себе выговаривал: «Дела у него шли хорошо...» Он был вне себя, ничего не осуществлял, Ничего не был достоин: он заслужил только Унижение и уничтожение.

Первый из этих людей делал все, чтобы его судьба подтверди­лась, второй, очевидно, «был ленив, был вне себя» (т.е. не следо­вал судьбе, которую ему определили жрецы).

Именно в период культуры древних царств возникли первые школы и учителя. В древнем Вавилоне учитель (он же одновремен­но и писец) учил детей писать на глиняных табличках, считать,

вычислять площади полей, объемы земляных работ, вести наблю­дения за движением планет и звезд. Учитель в те времена значил больше, чем теперь. Это был не только преподаватель предмета, но и человек «мудрый», «знающий» и прежде всего в делах боже­ственных; ведь уже отмечалось, что и математика, и астрономия в той культуре понимались как дело божественное.

Анализ текстов показывает удивительную вещь: функции учи­теля и личного бога отчасти совпадают — это помощь, лечение, совет, знание, ум и т.п. Но учитель делает больше, он передает человеку «правильное лицо», развивает его. Человек становится «хозяином своего лица», он «видит себя в зеркале», он «мудр». Здесь мы имеем максимально возможное в древнем мире прибли­жение к пониманию того, что такое культурный человек. Но и преувеличивать это приближение нельзя. В конце концов, учат соблюдать закон, дисциплину и лишь отчасти самостоятельнос­ти, активности, обращенной на самого себя. Основной мотив учи­тельских наставлений: «Терпи, удерживай свое сердце, следуй примеру личного бога, поступай разумно, хорошо». Тогда к тебе будут хорошо относиться и боги, и люди, и все будут уважать тебя.