Меж двух огней

После провозглашения лозунга «четырех модернизаций» и его успешной реализации интеллигенция страны начала требовать развернуть и «пятую модернизацию» - демократизацию общества. Но у Дэна Сяопина на этот счет было свое мнение.

Поддержание стабильности и порядка в обществе, всегда подчеркивал Дэн, есть главный залог реализации реформ. И в этом он вторил Конфуцию, учившему, что ключевая задача мудрого государя – поддерживать порядок и равновесие в государстве, не допускать смуты и хаоса.

Поэтому, основываясь на позиции «сначала экономика – затем политика», Дэн Сяопин еще в феврале 1980 года предложил изъять из Конституции положение о «широком высказывании мнений, полном изложении взглядов, широких дискуссиях». По сути, этот шаг исключил из реформ политическую составляющую.

Следует отметить, что для азиатской модели модернизации, основывающейся на опыте стран Юго-Восточной Азии, в целом характерна строгая поэтапность, где либерализации политической системы обязательно предшествует этап интенсивного экономического развития. Опыт этих стран показал, что жесткая государственная власть в переходных обществах обладает достаточными реформаторскими способностями.

И в этом плане китайская реформа, по мнению большинства экспертов, ни в коей мере не должна рассматриваться за рамками общемирового процесса рыночной трансформации. Сохранение прежней политической системы во главе с Компартией сути дела не меняет. Это случай из того же ряда, что и ставшие хрестоматийными примеры Южной Кореи, Тайваня, Сингапура, где формирование рынка велось в условиях военных диктатур или жесткого авторитарного режима.

Вместе с тем, в том же году Дэн Сяопин выступает с достаточно радикальной программой, нацеленной на повышение эффективности работы партийного аппарата; преодоление бюрократизма, произвола и беззакония в его деятельности; предотвращение возможности возрождения культа личности. Намеченная им программа включала такие положения, как разграничение партийной и государственной власти, ликвидацию концентрации власти в руках одного лица, отказ от традиционного порядка пожизненного пребывания на высших постах, создание условий для выдвижения на руководящую работу молодых, способных людей.

Несмотря на сопротивление аппарата, все эти меры были реализованы. Кроме того, была внедрена конкурсная система отбора кадров на государственную службу, существенно сокращен штат государственных и партийных структур всех уровней, усилена борьба с коррупцией.

Тем временем после объявления политики реформ и открытости многие западные аналитики предсказывали скорую смену общественного строя Китая. Но Дэн Сяопин отрицал даже намек на идеологическую переориентацию своей страны и утверждал, что «рыночная экономика - не синоним капитализма». Свою позицию он достаточно подробно разъяснил в цикле статей, в которых он четко и доступно раскрывает свое видение социализма с китайской спецификой. В частности, он писал: «…Мы не можем вмешиваться в дела других стран, однако мы должны заниматься своими собственными делами. Китаю не обойтись без строительства социализма, без неуклонного следования по социалистическому пути. Без руководства со стороны КПК, без строительства социализма, проведения политики реформ и открытости Китаю грозила бы верная гибель. Как же можно без всего этого представить себе существование нынешнего Китая? Китайский народ ни за что так просто не откажется от своей Народной Республики, завоеванной ценой более чем 20-летней кровопролитной борьбы; от успехов социалистического строительства, которых он добился в результате десятилетий упорного труда; и особенно от достижений десятилетия реформ и открытости. Если отбросить все эти достижения и начать строить капитализм, то прежде всего возникает неразрешимый вопрос: как накормить 1,1 млрд. людей? Если нечего будет есть, что станет с народом? Мы вершим революцию для освобождения бедных. Ныне можно говорить о том, что проблема одежды и продовольствия в Китае уже решена. Конечно, около 10% населения все еще живут сравнительно бедно, но в условиях, далеких от абсолютной нищеты. В целом же их жизнь по сравнению с прошлым стала лучше. Государство и общество ныне поддерживают их усилия по избавлению от бедности. Одним словом, наша ответственность, наша обязанность по отношению к одной пятой части населения Земли состоит в том, чтобы развивать экономику и сделать жизнь этих людей лучше…».

В этой связи выступление студенческой молодежи на площади Тяньаньмэнь, которая буквально переводится как «Небесное спокойствие», весной 1989 года под лозунгами демократии, внедрения института многопартийности и борьбы с коррупцией были встречены Дэном Сяопином настороженно. Он расценил их как стремление нарушить политическую стабильность и социальный порядок в стране, как угрозу хаоса и беспорядков, подобных погромам хунвейбинов в годы «культурной революции».

Митинг продолжался семь недель, после чего власти предприняли жесткие меры, разогнав демонстрантов с помощью армейских подразделений и арестовав основных зачинщиков акции. По этому поводу Дэн Сяопин высказал слова, ставшие впоследствии крылатыми: «Если народ будет проводить демонстрации 365 дней в году и больше ничего не делать, то реформы и открытость придут в никуда». Мировая общественность осудила силовые действия китайского руководства, но это никак не сказалось на отношениях ведущих западных государств с Китаем. Дэн снова вышел из игры победителем.

Принцип «сначала экономика – затем политика» в полной мере нашел свое отражение и во внешней политике Китая - в знаменитой формуле «одна страна – две системы».

В начале 1980-х гг. Дэн Сяопин впервые высказал идею «одна страна – две системы», которую предложил для воссоединения Тайваня, Гонконга и Макао с континентальным Китаем.

И уже в 1984 году КНР и Великобритания подписывают историческое соглашение о передаче Гонконга под юрисдикцию Китая, которая в соответствии с достигнутыми договоренностями произошла в июле 1997 года.

Сегодня Гонконг – неотъемлемая часть Китая и символ крупнейшей победы в истории китайской дипломатии. О том, как шли переговоры по этому сложнейшему вопросу, можно судить хотя бы по одному эпизоду. В какой-то момент, когда переговоры в очередной раз застопорились, Дэн Сяопин прямо заявил британской стороне: «Если через год переговоры не будут закончены, то я сам объявлю, что будет с Гонконгом». Это заметно ускорило процесс переговоров. Подобным жестким заявлением Дэн продемонстрировал всему миру, что Китай – не прежняя слабая и униженная страна, а реальная сила, с которой нужно считаться.

Согласно китайско-британским договоренностям Гонконг был объявлен особым административным районом с правом на самоуправление. Ему было предоставлено право иметь собственную исполнительную, законодательную и судебную власть, а также проводить самостоятельную миграционную и налоговую политику, заключать двусторонние международные соглашения в сфере экономического и культурного сотрудничества. Единственное, что оказалось вне компетенции властей Гонконга – это вопросы внешней политики и обороны, которые перешли к исключительному ведению Пекина.

По аналогичной схеме в 1999 году произошло воссоединение Китая и Макао, ранее принадлежавшего Португалии.

Несколько иначе дело обстоит с тайваньским вопросом, который до сих пор является головной болью для Пекина. Как известно, официальные дипломатические отношения между США и КНР были установлены лишь в 1979 году, после чего США признали правительство КНР как единственно легитимную власть, а остров Тайвань – неотъемлемой частью материкового Китая.

На таком историческом фоне был выдвинут курс на «мирное объединение Тайваня и КНР», и 1 января 1979 года обнародовано «Обращение к тайваньским соотечественникам». В нем китайская сторона четко обозначила основные принципы совместного сосуществования КНР и Тайваня: 1) Единый Китай, где Тайвань является неотъемлемой частью общей страны; 2) Две системы: в рамках одной страны функционируют социалистическая и капиталистическая системы; 3) Высокая степень самоуправления для Тайваня как особой экономической зоны Китая; 4) Исключительно мирные методы сотрудничества. Так была заложена основа для прогресса взаимоотношений, казалось бы, непримиримых сторон.

Говорить, что на сегодня между КНР и Тайванем сняты все разногласия, пока еще далеко. Однако факт заключается в том, что после предпринятых Дэном Сяопином шагов по реализации идеи «одна страна – две системы» многолетняя конфронтация по обе стороны Тайваньского пролива постепенно смягчается, расширяются разносторонние контакты.