Но перестройка оказала мощнейшее воздействие на умы. Она всколыхнула застоявшееся общество, перевернула все прежние представления и стереотипы, и, самое главное, – раскрепостила людей, посеяв в них смутную надежду на перемены.
Самый популярный образ тех лет – ветер перемен. Он принес с собой дыхание свободы. Идея независимости обретала реальные контуры. Ее воплощение стало только вопросом времени.
***
…Как сын своего народа, хорошо знавший и разделявший его чаяния и стремления, Нурсултан Назарбаев всей душой воспринял перестройку. Всегда отличавшийся особым стратегическим чутьем, он хорошо видел открывавшиеся перспективы для освобождения от диктата империи. Но как прагматик он прекрасно понимал, что в данном случае прямой путь – не самый короткий. С одной стороны, велика была вероятность повторения кровавых декабрьских событий, но уже в масштабах всей многонациональной страны, а это означало гражданскую войну – примеры тому уже были. С другой – экономика Казахстана была слишком тесно привязана к общесоюзному рынку, и резкий разрыв этих связей был равнозначен разрыву общей кровеносной системы. Все это в совокупности предопределило позицию Назарбаева в отношении распадавшегося Союза Советских Республик.
Назарбаев, как никто другой, понимал, что несет с собой закономерный, но слишком быстрый развал единого экономического пространства. Казахстану требовалось время, чтобы хоть как-то успеть подготовиться к нему. Стремясь по-возможности оттянуть неизбежный финал, он становится одной из ключевых фигур, стремившихся к сохранению обновленного Союза. Но стремительно развивавшиеся события показали, что время было на исходе.
В начале 1990-х годов в СССР, по меткому выражению побывавшего здесь сингапурского лидера Ли Куан Ю, «политика шла впереди экономики» - этим во многом были обусловлены последовавшие системные провалы. Маховик всеобщего распада набирал обороты, и приостановить его могла только огромная воля и готовность идти до конца. Половинчатые рецепты союзного правительства все больше втягивали страну в хаос. Власть остро нуждалась в людях с новым мышлением, свободным от стереотипов.
Застоявшийся государственный организм требовал притока свежей крови. Это привело к тотальным кадровым перестановкам. На смену старой партийной элите пришло новое поколение молодых управленцев. Эти процессы происходили не только в Центре, но и на местах. Среди новых лидеров самой заметной фигурой был прагматичный технократ Нурсултан Назарбаев – тогда уже председатель совета министров Казахской ССР. Отмеченный Горбачевым, он активно вовлекается в работу по обновлению страны.
Назарбаев сразу же окунулся в омут общесоюзных проблем. При этом он прежде всего в жесткой борьбе с союзным руководством отстаивает интересы и экономическую независимость Казахстана. Избранный депутатом Первого съезда народных депутатов СССР, весной 1989 года Нурсултан Назарбаев в своем выступлении на съезде так охарактеризовал сложившиеся отношения между Центром и республикой: «Ведомственный диктат привел к тому, что богатейшая сырьевыми ресурсами, пользующимися на мировом рынке повышенным спросом, наша республика оказалась в тяжелейшем положении в своем социальном развитии и на грани экологического кризиса. Действуя методом слона в посудной лавке, министерства уничтожили Арал. (…) Нефть не служит тем, кто ее добывает. Для различных полигонов отчуждены земли животноводов, о компенсации и речи нет».
С момента вступления в должность председателя казахстанского Совмина Назарбаев не только лоббирует интересы республики, не просто критикует действия Госплана и Совмина СССР, а требует решительных изменений в структуре тяжеловесного народного хозяйства страны. Спускаемые для Казахстана планы были неоправданно высоки и необоснованны. Назарбаев приходит к ужасающему выводу, что разумной плановой экономики в СССР практически не существует.
Стремясь найти выход из кризиса, он выступает с резкой критикой Правительства и первого Президента СССР М.Горбачева: «Не могу согласиться с такой политикой, когда страна захлебнулась сладкой патокой красивых слов о демократизации и уже пошла побираться по богатым столам Европы в поисках хлеба насущного. Униженный и оскорбленный народ вправе спросить с вас, Михаил Сергеевич, с вас Николай Иванович, где же плоды обещанной модернизации нашего машиностроения и столь широко разрекламированной конверсии? Где конкретные результаты намеченной в свое время программы научно-технического прогресса?».
Ветер перемен требовал лидера нового типа. Уставшие от демагогии, не дождавшиеся плодов перестройки люди ждали прихода человека, который выведет их из социально-экономического тупика, покажет путь. В народе были высоки ожидания обновления и даже чуда.
На этом фоне появление прагматичного, самостоятельного и смелого политика резко выделили Назарбаева из общей массы перестроечной советской элиты. Он был другим.
Его принципиальная позиция по вопросам социально-экономического и политического обновления Союза Советских республик находит поддержку не только среди представителей власти, но и у широкой общественности. В конце 1980-х – начале 1990-х годов Назарбаев становится самым популярным политиком СССР.
Первый президент Советского Союза Михаил Горбачев, почувствовав, что начатые им процессы выходят из-под контроля, остро нуждался в таком сильном лидере и опытном практике, который бы мог помочь ему не на словах, а на деле поддержать перестроечный курс реформ. Поэтому он рассматривает вопрос о назначении Назарбаева на должность вице-президента либо премьер-министра СССР. В самом деле, кандидатура Нурсултана Назарбаева представлялась для этого наиболее подходящей: сильная личность, прагматик, прекрасно знающий ситуацию в союзных республиках изнутри, и в то же время пользующийся популярностью в Центре, последовательный поборник реформ, имеющий свое стратегическое видение общесоюзных проблем.
Однако Назарбаев отказался от этих предложений. И дело было не только в том, что он не хотел находиться на вторых ролях. В конце концов, при энергии и харизме, присущих ему, любая из этих должностей дала бы ему реальные властные рычаги, и тогда не известно, как бы сложилась его дальнейшая судьба.
Не известно также, как повернулась бы ситуация в СССР в случае, если бы Назарбаев согласился занять должность второго человека в империи. Дальнейшие события показали, что незаурядная личность такого масштаба вполне могла если не повернуть, то задержать колесо истории.
Но Нурсултан Назарбаев сделал свой выбор в декабре 1986 года. Осознавая возложенную на него миссию, он твердо решил идти к незавимости до конца. За этим решением стояли вековые чаяния народа и его личные убеждения. Именно этим был продиктован его отказ от высоких должностей, которые ни до, ни после него не предлагали никому из лидеров союзных республик.
Между тем страна Советов продолжала неумолимо идти к своему краху.
После попытки коммунистической реставрации в августе 1991 года стало ясно, что старый режим бессилен,и союзное государство обречено.Назарбаев, видя, что его планам оттянуть неизбежный развал Союза сбыться не суждено, на пятом съезде народных депутатов СССР по существу ставит точку в затянувшейся агонии.В своем выступлении он заявил, что руководство страны оказалось неспособным защитить даже себя. Теперь Казахстан не будет никому ни младшим братом, ни мягким подбрюшьем, он пойдет своим путем.
Именно тогда один из старых соратников Горбачева – Анатолий Лукьянов – обреченно произнес: «Если это сказал Назарбаев, то СССР конец».
Он не ошибся.
Рубикон Назарбаева
21 декабря 1991 года в столице Казахстана руководители 11 бывших советских республик подписали Алма-Атинскую декларацию, провозгласившую де-юре конец Союза Советских Социалистических Республик и создание Содружества Независимых Государств. Советский Союз канул в Лету, став еще одной из империй, исчезнувших в круговороте мировой истории. История любит символы: есть своя закономерность в том, что это решение было принято в городе, где в декабре 1986 года был дан первый толчок к разрушению тоталитарного государства.
Несмотря на тяжелейший кризис и все сложности переходного периода, обретение суверенитета было воспринято жителями Казахстана как глоток свежего воздуха. Чувство обновления и открывающихся перспектив не покидали казахстанцев и позволили с оптимизмом смотреть в будущее.
Но, как и ожидал Назарбаев, независимость принесла с собой и целый сонм трудноразрешимых проблем.
Объявление Казахстаном суверенитета отнюдь не означало его автоматического освобождения от влияния процессов, зародившихся некогда в недрах советской империи и предопределивших ее распад. Прежде чем двигаться дальше, необходимо было отсечь все еще живые головы поверженного дракона.
Главной преградой на пути к новому Казахстану продолжала оставаться мощная инерция тоталитарного прошлого. Она продолжала в той или иной степени определять многие стороны жизни государства и общества. Эта постсоветская инерция проявилась не только в тяготении к прежним методам хозяйствования и управления, но и в привычной пассивности и патерналистских ожиданиях подавляющей части населения.
Казахстан, как и большинство постсоветских стран, погрузился в пучину жесточайшего системного кризиса. Вместе с развалом огромной империи распалось все: привычные связи, уклад жизни и ценности людей. Наряду с болезнями, доставшимися в наследство от бывшего Союза, добавились новые, связанные с разрушением единого организма, скрепленного общей идеологией, экономикой и инфраструктурой. При этом Казахстан оказался едва ли не в худшем положении по сравнению с другими.
На то были свои причины. Кризис, охвативший страну, стал прямым продолжением и следствием того глобального кризиса, который давно уже зрел в недрах советской плановой экономики. Именно это наследие досталось Казахстану: осколок агонизирующей экономики, устаревшая инфраструктура, предприятия и оборудование, даже близко не соответствовавшие мировым стандартам, экстенсивное сельское хозяйство и депрессивное село, наконец, дефицит квалифицированных кадров и опытных управленцев.
Трещала по швам унаследованная с советских времен система госуправления. Экономика лежала на боку. Ее объем снизился на 55%. Казахстан не имел ни средств, ни рынков сбыта, поэтому остановились все предприятия. В магазинах отсутствовали продовольствие и товары первой необходимости. Люди месяцами не получали зарплату и пенсии. Страну охватила массовая безработица. Свирепствовала гиперинфляция, которая съедала последние сбережения населения. Расцвела преступность.
Не менее остро стояли и вопросы безопасности страны. Аморфность границ, наличие огромного ядерного арсенала, значительные запасы углеводородов и геополитическое расположение в самом центре нестабильного региона сами по себе уже были серьезным вызовом национальной безопасности. Если добавить к этому малочисленность пестрого по этническому составу населения, разбросанного по огромной территории, и слабую армию – становится ясной вся серьезность создавшегося положения.
На фоне тотального распада и идеологического вакуума в полиэтническом Казахстане, так же, как и в других бывших советских государствах, особенно остро встал национальный вопрос. Казахстан был одной из самых многонациональных республик СССР. В нем проживало порядка 130 наций и народов, относившихся к 45 религиозным конфессиям. Из них казахи составляли едва ли половину населения, русских было около 40%.Явное или скрытое брожение грозило в любой момент перерасти в кровавые межэтнические конфликты, подобные братоубийственным войнам в Югославии, Таджикистане, Нагорном Карабахе, Приднестровье, Абхазии, Северном Кавказе.
В эти тяжелейшие годы вследствие неустроенности, неуверенности и страха перед этническими конфликтами страну покинуло более миллиона граждан.
Надвигался призрак полного краха.
Десять лет спустя Нурсултан Назарбаев так охарактеризует положение Казахстана в первые годы независимости: «Нисколько не драматизируя ситуацию, скажу вам сегодня прямо, что в начале 1990-х мы стояли у края пропасти».Это были годы борьбы за выживание.
Некогда единое общество оказалось на грани раскола. Левые, правые, националисты всех мастей – все выступали с собственным видением общественного и экономического устройства страны. Все требовали восстановления справедливости: социальной, национальной, экономической. Но каждый понимал ее по-своему – и все были по-своему правы: коммунисты, требовавшие возвращения социальных льгот и равенства, либералы, выступавшие за абсолютизацию рынка и парламентскую республику, национал-патриоты, заявлявшие об исключительных правах казахов на собственной земле, политой кровью предков, активисты русско-славянского движения, боровшиеся за свои привилегии – сохранение государственного статуса русского языка и двойное гражданство. Взятые в отдельности, их аргументы казались вполне убедительными, но вместе они сливались в крайне запутанный и противоречивый узел, который затягивался все туже, грозя удушить новорожденную государственность.
Люди, недавно вышедшие из «советской шинели», которым была навязана одна безальтернативная картина мира и система ценностей, даже освободившись, не могли понять, что не может существовать единой непротиворечивой истины, устраивавшей бы всех. В сущности, царившая в стране атмосфера была продолжением перестроечной реакции на разрушение тоталитарного строя. Обществу требовалась компенсация за десятилетия молчаливого терпения. Но оно не понимало, что уподоблялось возу из известной басни, который тянули в разные стороны, исходя из своих представлений о целесообразности, лебедь, рак, да щука. Эта разрушительная по своей сути инерция, набранная в конце восьмидесятых, грозила похоронить под грудой правильных лозунгов и взаимных обид начавшиеся реформы.
Опять политика шла впереди экономики. Между тем Назарбаев, помня попытки реформирования Союза, лучше других понимал, что без надежной экономической базы любые призывы останутся сотрясением воздуха и могут привести только к распаду. Нужны были решительные и жесткие меры по предотвращению сползания общества в болото затяжного политического конфликта.
Главный водораздел проходил по линии старое-новое, прошлое-будущее. Каждую из сторон представляли две основные силы того времени: олицетворением прошлого был Верховный Совет, нового – президент Назарбаев и его команда.
Именно Верховный Совет, сосредоточивший в своих руках законодательную и исполнительную ветви власти, по существу возглавил антиреформистскую фронду.
История усиления Советов была связана со стремлением Горбачева противопоставить представительные органы власти старому партийному аппарату. Когда-то они сыграли свою роль в ослаблении централизованной власти компартии и, тем самым, в разрушении Советского Союза. Однако в новых условиях они превратились в политический рудимент и один из оплотов (наряду с той же компартией) прежней системы. Этому в немалой степени способствовало то, что депутаты Верховного Совета, избранные еще при Советской власти, были в основном из числа бывших коммунистов, в глубине души сохранивших прежние взгляды. Кстати, об устойчивости этой тенденции говорит и то, что тогдашний Председатель Верховного Совета теперь возглавляет оппозиционную президенту Компартию Казахстана.Верховный Совет был выразителем глубинной сущности административно-командной системы, став главным препятствием на пути рыночных преобразований.
Поэтому противостояние Верховного Совета и Президента, носившее подспудный, но принципиальный характер, по существу было противостоянием не двух ветвей власти, а двух непримиримых идеологий: уравнительно-тоталитарной и рыночно-либеральной. В неокрепшем государстве с ослабленной экономикой, раздираемом внутренними противоречиями, по существу создалась ситуация двоевластия. Судьба государственности оказалась в опасности перед лицом разногласий, и теперь уступить лозунгам в ущерб делу означало упустить исторический шанс. Победа Верховного Совета привела бы к потере единого стратегического курса и сворачиванию реформ, а как следствие – экономическому краху, дестабилизации и утере суверенитета.
Обладая практически неограниченной властью, руководство Верховного Совета решило взять ситуацию в свои руки через местные Советы народных депутатов. Депутаты блокировали любые предложения президента и правительства, касавшиеся реформ.
Это еще больше обострило существовавшие противоречия и обнажило неспособность Советов ответить на вызовы нараставшего социально-экономического кризиса. Укрепление государственного суверенитета и необходимость политических и экономических преобразований требовали безотлагательного изменения действовавшей тогда структуры государственной власти и управления, перераспределения полномочий между ними.
Существовавшая система Советов во главе с Верховным Советом противоречила фундаментальной основе демократического общества – принципу разделения властей. Ее несовместимость с новой моделью власти, ориентированной на западные образцы, была очевидной. Система, изначально создаваемая как отрицание классического парламентаризма, не могла не оказывать сопротивление при попытке втиснуть ее в рамки совершенно иных отношений.
В этих условиях принятие первой конституции страны в 1993 году, при всей исторической значимости, не открывало реальных перспектив. Три года спустя Назарбаев скажет: «будучи компромиссом истории, на который мы вынуждены были пойти во имя общественного согласия, Основной закон не оправдал всех общественных ожиданий». Это был компромисс между нарождавшимся институтом президентства и Советами, между рынком и остатками административно-командной экономики, между прошлым и будущим…
Как всякий компромисс, он не решал проблемы, загнав ее вглубь.
Между тем, неотложные действия по формированию в кратчайшие сроки нормативной базы реформ, и, в первую очередь, рыночных механизмов хозяйствования, тормозились неповоротливостью законодательного органа. Чем дальше углублялись реформы, тем более ожесточенными становились схватки между реформистским крылом Н.Назарбаева и антиреформистской фрондой.
Выбор был прост: сильная президентская власть, или безвластие, реформы или стагнация.
Следовало без промедления провести болезненную, но необходимую операцию по отсечению больного органа для спасения всего государственного организма. Выход из кризиса требовал укрепления сильной централизованной власти. Российский коллега Назарбаева, Б.Ельцин, решил этот вопрос, расстреляв из пушек здание парламента. Назарбаев же смог обойтись без крови, только ему одному известными методами добившись самороспуска Верховного Совета.
Апофеозом президентско-парламентского противостояния стали два парламентских кризиса 1993-1995 годов, которые завершились ликвидацией Верховного Совета как государственного института и перераспределением полномочий в пользу президента. Власть Советов, продержавшаяся в Казахстане почти 80 лет, прекратила свое существование.
Путь для проведения системных реформ был расчищен. Еще в 1993 году Назарбаев сумел убедить депутатов принять закон, предоставляющий право Президенту издавать законы до избрания нового Парламента. Получив право законодательной инициативы, Назарбаев сосредоточил все свои усилия на разработке необходимой нормативно-правовой базы реформ. За период 1994-1995 годов были изданы сотни указов, в том числе имеющих силу конституционных и обычных законов, по важнейшим вопросам государственного строительства и экономики. Но главное – при его личном участии была разработана новая Конституция страны.
Принятая на всенародном референдуме 30 мая 1995 года Конституция Казахстана юридически закрепила президентскую форму правления. Сильная президентская власть должна была противодействовать любой угрозе целостности и стабильности Казахстана.
Вместе с тем, в новой Конституции был прописан ключевой демократический принцип разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную ветви, которые взаимодействуют между собой с использованием системы сдержек и противовесов. Конституция четко очертила поле деятельности каждой из ветвей власти, включая Парламент, без их пересечения и попытки претендовать на чужие полномочия. В целом заложенная в ней модель тяготела по своему типу к французской пятой республике. Но самое главное – новая Конституция заложила фундамент реформ. В этом смысле она стала поворотным пунктом в истории Казахстана и сыграла не менее важную роль, чем обретение независимости. В стране развернулся полномасштабный процесс модернизации.
Но реформы шли достаточно тяжело – поначалу их приходилось буквально продавливать сверху. Мешали косность сознания большинства населения, опасавшегося новых для себя радикальных перемен; сопротивление консервативной части бывшей партийной номенклатуры; отсутствие необходимых знаний и навыков у самих реформаторов, которые учились на ходу.
Казахстан переживал опыт посттоталитарной трансформации, то есть перехода от тоталитарной коммунистической системы к современному либерально-рыночному обществу. По сути это было равнозначно переходу из одного мира в другой – мир неведомых экономических, общественных и политических реалий. В отличие от стран Балтии и восточно-европейских государств бывшего социалистического лагеря, для которых посттоталитарный транзит означал возвращение к прежней либерально-буржуазной традиции, Казахстану предстояло открывать ее основы заново.
Перед страной стояла задача тройного транзита, то есть одновременного перехода в трех измерениях: от плановой экономики к рыночной; от однопартийной командно-административной системы к демократической; от традиционного сознания к либеральным ценностям. Это требовало коренной ломки не только всего государственного устройства и экономической системы, но и решительного преодоления сложившихся за десятилетия стереотипов, образа мышления и жизни людей.
В этих условиях перед Назарбаевым встал непростой выбор: действовать постепенно, но потерять темпы реформ, или решительно и жестко, рискуя вызвать социальный протест.
Он выбрал второй, непопулярный путь, поскольку всякое промедление в условиях хаоса и полного развала первых лет независимости могло привести к коллапсу и, как следствие, утере суверенитета. Это был принципиальный шаг для лидера центрально-азиатского государства, определивший как дальнейшую судьбу Казахстана, так и во многом политико-экономические перспективы развития всего региона.
При этом нельзя забывать, что перед Назарбаевым всегда был открыт и третий, наиболее простой путь, традиционный для региона: укрепить личную власть и законсервировать ситуацию в стране, держа ее под жестким контролем. Однако этот вариант противоречил его главной цели: построению современного государства, конкурентного в глобализирующемся мире. «Имея необъятную власть, он предпочел перемены» – эта фраза, сказанная им когда-то в адрес Михаила Горбачева, как нельзя лучше характеризует кредо самого Назарбаева.
Логика реформ
Согласно распространенной точке зрения Казахстан начал с эффективных экономических реформ и только затем подошел к необходимости политической модернизации. Однако факты говорят, что это не так. Для успешного продвижения реформ в экономике Назарбаеву пришлось сначала осуществить кардинальные политические преобразования.
В первые пять лет существования Казахстана была решена важнейшая задача демонтажа старой системы. Назарбаеву удалось справиться с надвигавшимся призраком двоевластия и дестабилизации внутренней ситуации в стране. Это было время становления демократических институтов, рождения парламентаризма современного типа и многопартийности. За эти годы были заложены основы межэтнического и межконфессионального согласия.
Дракон посттоталитарной инерции был повержен. Но за эту победу пришлось заплатить дорогую цену: пять лет борьбы за выживание стоили Казахстану потери порядка 40% от валового внутреннего продукта 1990 года. Пять лет, отданные борьбе, во многом были вычеркнуты для полноценной реализации экономических реформ. Между тем, успех модернизации зависел прежде всего от их эффективности.
Несмотря на то, что сразу после объявления независимости Казахстан незамедлительно приступил к преобразованиям, направленным на создание рыночной экономики, они в силу внутренних и внешних причин не смогли сразу заработать в полную силу. Это были скорее подготовительные меры, создававшие определенный плацдарм для последующего рывка. К ним следует отнести либерализацию цен, объявленную в 1992 году, признание права частной собственности в Конституции 1993 года, национальную программу приватизации, разработанную в апреле 1993 года и введение национальной валюты.
Негативные тенденции нарастали. Переход к рынку был затруднен тем, что Казахстан продолжал оставаться в единой денежной, финансовой и экономической системе бывшего Союза, которая, в свою очередь, начала разрушаться.
Вплоть до 1993 года Казахстан находился в рублевой зоне. К этому времени уровень инфляции достиг гигантских размеров и измерялся четырехзначными цифрами: в 1992 году он составил 3061%, в 1993 году – 2265%.
Перед президентом и его командой стоял выбор - либо сжать денежную массу, либо установить жесткий государственный контроль за ценами. Второй вариант был более привычным со старых времен, но изначально противоречил логике реформ.
Был избран первый путь. 15 ноября 1993 года Казахстан ввел национальную валюту - важнейший атрибут экономической независимости. Данный шаг позволил уже в 1994 году сбить гиперинфляцию, а в 1995 - обуздать инфляционный процесс, доведя его уровень до двузначной величины.
Это открыло простор для дальнейших реформ. Сильная национальная валюта стала ядром банковско-финансовой системы Казахстана, признанной позже самой передовой на пространстве СНГ.
Приоритетом экономической политики Казахстана в начале 1990-х гг. помимо либерализации экономики и формирования новой финансовой системы стало создание самостоятельной бюджетной, налоговой и таможенной систем. Казахстан первым из стран СНГ провел налоговую реформу.
Однако главным условием вхождения в рынок оставалось расширение участия частного сектора в экономике с одновременным разгосударствлением и приватизацией государственной собственности, развитием рыночной инфраструктуры и созданием конкурентной среды.
Логика задач, стоявших перед страной, диктовала необходимость соединения силы частной инициативы и государства.
Здесь Назарбаеву пришлось столкнуться с одной из главных проблем посттоталитарной трансформации, без понимания которой невозможно понять масштабы и сложность модернизационных процессов в этой стране.
Для Казахстана так же, как и других стран постсоветского пространства, главным препятствием на пути реформ оставался уравнительно-патерналистский менталитет народа, сформированный за десятилетия административно-командного управления. Сложнее всего оказалось убедить в правильности выбора людей, ошеломленных развалом, казалось, непоколебимой системы ценностей и растерявшихся перед необходимостью сделать собственный выбор. Это была естественная реакция на шок в результате внезапного изменения привычных ориентиров и образа жизни. Люди не хотели покидать иллюзорный мир утопических представлений, в который были погружены в течение восьмидесяти лет. Необходимо было вернуть их в жестокий, но единственно реальный мир действительности.
«Как встряхнуть людей, которые не испытывают никакого желания встряхиваться? Как прочистить мозги, забитые нескончаемой вереницей съездов и цитатами великих и невеликих классиков марксизма-ленинизма?», - писал позднее Нурсултан Назарбаев. Будучи сам человеком, воспитанным в недрах социалистической системы, он понимал, как трудно отказаться от сложившихся взглядов, представлений и образа жизни. Но он знал и то, что без кардинального изменения сознания людей у них нет будущего.
Народ Казахстана никогда не жил в либеральном обществе и не знал свободной экономики. Суть рыночных реформ Назарбаеву пришлось разъяснять в своих выступлениях по всей стране.Он не устает повторять, как заклинание, простую истину: только полагаясь на свои силы, можно добиться успеха и процветания, никто – ни государство, ни добрые люди, ни общество – не смогут помочь человеку, если он будет только уповать на чью-то милость. Патернализм развращает. Заставляя оглядываться в поисках помощи, он отучает от самостоятельности, от личной ответственности за себя и общество. Процветающее государство и либеральное общество могут быть созданы только самостоятельными и инициативными людьми.
Поэтому он настойчиво внедряет в массовое сознание, сформировавшееся на стереотипах советской действительности, идеи личного успеха и личной ответственности, необходимости развития рынка и частной собственности. Если советская государственная политика была политикой тотального идейного доминирования государства над личностью, то Назарбаев предлагает противоположную ей политику формирования самостоятельной личности: «все в ваших руках».
