Дилемма «сциентизм-антисциентизм» в современной европейской философии

Культ науки в наше время привел к попыткам провозглашения ее как высшей ценности развития человеческой цивилизации. Сциентизм (от лат. scientia — «знание», «наука»), представив науку культурно-мировоззренческим образцом, в глазах своих сторонников предстал как идеология «чистой, ценностно-нейтральной большой науки». Он предписывал ориентироваться на методы естественных и технических наук, а критерии научности распространять на все виды человеческого освоения мира, на все типы знания и человеческое общение в том числе. Одновременно со сциентизмом возникла его антитеза — антисциентизм, провозглашавшая прямо противоположные установки. Он весьма пессимистически относился к возможностям науки и исходил из негативных последствий НТР, требовал ограничения экспансии науки и возврата к традиционным ценностям и способам деятельности.

Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конфликтующие ориентации в современном мире. К сторонникам сциентизма относятся все те, кто приветствует достижения НТР, модернизацию быта и досуга, кто верит в безграничные возможности науки и, в частности, в то, что ей по силам решить все острые проблемы человеческого существования. Наука оказывается высшей ценностью, и сциентисты с воодушевлением и оптимизмом приветствуют все новые и новые свидетельства технического подъема.

Антисциентисты видят сугубо отрицательные последствия научно-технической революции, их пессимистические настроения усиливаются по мере краха всех возлагаемых на науку надежд в решении экономических и социально-политических проблем.

Сциентизм и антисциентизм возникли практически одновременно и провозглашают диаметрально противоположные установки. Определить, кто является сторонником сциентизма, а кто антисциентист, нетрудно. Аргументы тех и других легко декодируются, имея разновекторную направленность:

Сциентисты приветствуют достижения науки. Антисциентиты испытывают предубежденность против научных инноваций.

Сциентисты провозглашают знание как наивысшую культурную ценность. Антисциентисты не устают подчеркивать критическое отношение к науке.

Сциентисты, отыскивая аргументы в свою пользу, привлекают свое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, обрывая путы средневековой схоластики, выступала во имя обоснования культуры и новых, подлинно гуманных ценностей. Они совершенно справедливо подчеркивают, что наука является производительной силой общества, производит общественные ценности и имеет безграничные познавательные возможности. Очень выигрышны аргументы антисциентистов, когда они подмечают простую истину, что, несмотря на многочисленные успехи науки, человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стала сама наука и ее достижения. Следовательно, она не способна сделать свои успехи благодеянием для всех людей, для всего человечества.

Сциентисты видят в науке ядро всех сфер человеческой жизни и стремятся к «онаучиванию» всего общества в целом. Только благодаря науке жизнь может стать организованной, управляемой и успешной. Антисциентисты считают, что понятие «научное знание» не тождественно понятию «истинное знание».

Сциентисты намеренно закрывают глаза на многие острые проблемы, связанные с негативными последствиями всеобщей технократизации. Антисциентисты прибегают к предельной драматизации ситуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития человечества, привлекая тем самым большее число своих сторонников.

Однако указанные позиции выступают как две крайности и отображают сложные процессы современности с явной односторонностью.

Ориентации сциентизма и антисциентизма носят универсальный характер. Они пронизывают сферу обыденного сознания независимо от того, используется ли соответствующая им терминология и называют ли подобные умонастроения латинским термином или нет. С ними можно встретиться в сфере морального и эстетического сознания, в области права и политики, воспитания и образования. Иногда эти ориентации носят откровенный и открытый характер, но чаще выражаются скрыто и подспудно. Действительно, опасность получения непригодных в пищу продуктов химического синтеза, острые проблемы в области здравоохранения и экологии заставляют говорить о необходимости социального контроля за применением научных достижений. Однако повышение стандартов жизни и причастность к этому процессу непривилегированных слоев населения добавляют очки в пользу сциентизма.

Экзистенциалисты во всеуслышание заявляют об ограниченности идеи гносеологической исключительности науки. В частности, Серен Кьеркегор противопоставляет науку как неподлинную экзистенцию вере как подлинной экзистенции и, совершенно обесценивая науку, засыпает ее каверзными вопросами. Какие открытия сделала наука в области этики? И меняется ли поведение людей, если они верят, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли? Способен ли дух жить в ожидании последних известий из газет и журналов? Изобретения науки не решают человеческих проблем и не заменяют собой столь необходимую человеку духовность. Даже когда мир будет объят пламенем и разлагаться на элементы, дух останется при своем, с призывами веры.

Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сферы человеческой жизни делает ее бездуховной, лишенной человеческого лица и романтики. Дух технократизма отрицает жизненный мир подлинности, высоких чувств и красивых отношений. Возникает неподлинный мир, который сливается со сферой производства и необходимости постоянного удовлетворения все возрастающих вещистских потребностей. Адепты сциентизма исказили жизнь духа, отказывая ему в аутентичности. Делая из науки капитал, они коммерциализировали науку, представили ее заменителем морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя.

Яркий антисциентист Г. Маркузе выразил свое негодование против сциентизма в концепции «одномерного человека», в которой показал, что подавление природного, а затем и индивидуального в человеке сводит многообразие всех его проявлений лишь к одному технократическому параметру. Те перегрузки и перенапряжения, которые выпадают на долю современного человека, свидетельствуют о ненормальности самого общества, его глубоко болезненном состоянии. К тому же ситуация осложняется тем, что узкий частичный специалист (homo faber), который крайне перегружен, заорганизован и не принадлежит себе, — это не только представитель технических профессий. В подобном положении может оказаться и гуманитарий, чья духовная устремленность будет сдавлена тисками нормативности и долженствования.

Бертран Рассел, ставший в 1950 г. лауреатом Нобелевской премии, в поздний период своей деятельности склонился на сторону антисциентизма. Он видел основной порок цивилизации в гипертрофированном развитии науки, что привело к утрате подлинно гуманистических ценностей и идеалов.

Майкл Полани — автор концепции личностного знания — подчеркивал, что «современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это делала церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скрывать их под маской слепых и нелепых, неадекватных терминов»

Крайний антисциентизм приводит к требованиям ограничить и затормозить развитие науки. Однако в этом случае встает насущная проблема обеспечения потребностей постоянно растущего населения в элементарных и уже привычных жизненных благах, не говоря уже о том, что именно в научно-теоретической деятельности закладываются проекты будущего развития человечества.

Дилемма сциентизм — антисциентизм предстает извечной проблемой социального и культурного выбора. Она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором научно-технический прогресс оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются болезненными явлениями в культуре, но и уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. В связи с этим задача современного интеллектуала весьма сложна. По мнению Э. Агацци, она состоит в том, чтобы «одновременно защищать науки и противостоять сциентизму».

Примечательно и то, что антисциентизм автоматически перетекает в антитехнологизм, а аргументы антисциентистского характера с легкостью можно получить и в сугубо научной (сциентистской) проблематике, вскрывающей трудности и преграды научного исследования, обнажающей нескончаемые споры и несовершенство науки.

XX век так и не предложил убедительного ответа в решении дилеммы сциентизма и антисциентизма. Человечество, задыхаясь в тисках рационализма, с трудом отыскивая духовное спасение в многочисленных психотерапевтических и медиативных практиках, делает основную ставку на науку. И, как доктор Фаустус, продав душу дьяволу, связывает именно с ней, а не с духовным и нравственным ростом, прогрессивное развитие цивилизации.

41.Основные направления «философии науки»

В современной философии сформировалась «философия науки», которая изучает особенности научного познания, динамику научного знания и закономерности развития науки. В рамках философии науки выделяется ряд крупных школ:
• неокантианство;
• позитивизм и неопозитивизм;
• критический рационализм;
• философия и методология научного познания.
Неокантианство (кон. XIX в. - нач. XX в.) рассматривает познание не как отражение действительности, а как деятельность по созданию предмета познания вообще, и науки, в частности. Источником научного знания, по мнению неокантианцев, является не структура сознания познающего человека, а логическая структура науки. Конечной целью философии объявляется исследование логических основ точных наук. Логика исследует лишь правильность, закономерность и необходимость знания, но не истинность.
Позитивизм (возник в XIX в., основоположник Огюст Конт) и неопозитивизм (в XX в.) призывают философию отказаться от метафизических абстракций, от неясных, усложненных рассуждений, преобразовать себя в духе требований естественных наук и изучать позитивное знание, то, которое поддается проверке эмпирическими или логико-математическими средствами.
Науки не нуждаются в стоящей над ними метафизической философии, а должны опираться сами на себя. Науки не должны искать причины явлений и отвечать на вопрос «почему?», а лишь описывать «как» протекают явления. Новая философия должна раскрывать связи между отдельными науками, систематизировать частные знания, познавать общие закономерности, создавать систему научного знания, разрабатывать общенаучные методы познания.
Критический рационализм (в XX в. ученые К. Поппер, И. Лакатос, Т. Кун) стал изучать не научные высказывания, а науку как целостную, динамичную, развивающуюся систему. Нельзя отделять эмпирический и теоретический уровень науки. Любое эмпирическое высказывание обусловлено какой-то теорией. Наука как целостное явление требует к себе разносторонних подходов: историко-научного, методологического, логического, психологического и т.п. Научные законы не сводимы к наблюдениям, поэтому опытным путем проверять их истинность не всегда возможно и принцип верификации не подходит для проверки истинности. Поэтому истинным можно считать такое научное высказывание, которое не опровергнуто опытом (принцип фальсификации). Если найдены такие условия, при которых хотя бы некоторые базисные высказывания теории ложны, то данная теория, гипотеза опровержима. Если опытное опровержение гипотезы отсутствует, то гипотеза может считаться истинной или оправданной.
Развитие науки представляется Куном как скачкообразный революционный процесс, сущность которого выражается в смене научных парадигм. На каждом историческом отрезке в рамках сообщества ученых складывается определенная парадигма, и развитие науки в какой-то период идет в рамках данной парадигмы (идет накопление эмпирического материала - период «нормальной науки»). Постепенно возникают причины для сомнения в ясности и обоснованности общепринятых теоретических положений, парадигма расшатывается и наступает кризис исходных понятий в данной парадигме. Таким образом, наука - это постоянный критический пересмотр знаний, это смена парадигм, это революции в изменении стиля мышления, методологии и методике научного исследования.
Если научно-исследовательская программа может теоретически предсказать новые факты, может объяснить больше, чем конкурирующая научная программа, то она вытесняет последнюю из сообщества ученых. История развития науки - это история борьбы и смены конкурирующих исследовательских программ.
В отечественной философии разрабатывается концепция «методологии научного познания» (В. С. Степин, В. С. Швырев, П. Ф. Юдин и др.). Научное познание рассматривается как исторически меняющаяся деятельность, которая детерминирована - характером исследовательских объектов, а также социальными условиями, свойственными исторически определенному этапу развития цивилизации. Современная наука состоит из различных областей знаний, взаимодействующих между собой, и в то же время имеющих относительную самостоятельность. Наука - это сложная самоорганизующаяся система, которая в своем развитии порождает новые относительно автономные подсистемы и новые интегративные связи.