Решение о стратегии перевода включает еще один выбор. В
цитированной выше книге И. Левый противопоставляет друг другу два
вида перевода: "иллюзионистский" и "антииллюзионистский". Подобно
тому как в "иллюзионистском" театре с помощью декораций,
исторических костюмов и т.п. создается иллюзия действительности, в
"иллюзионистском" переводе у читателя создается ощущение, что перед
ним — подлинник. Что касается антииллюзиониста в театре, то он смело
подчеркивает, что предлагает публике лишь некоторое подобие
действительности: актер снимает маску, показывает на дерево, а говорит,
что перед ним лес. Переводчик-антииллюзионист может, по словам И.
Левого, разрушить иллюзию, раскрыв свое мировоззренческое кредо,
отказавшись от имитации оригинала и комментируя его актуальными
намеками, обращенными к читателю.
Думается, что "антииллюзионистский" перевод как антипод перевода
"иллюзионистского" явно выходит за рамки того, что обычно
понимается под переводом. В самом деле, ведь "имитация оригинала" — это и
есть сущность перевода, репрезентирующего оригинал в другом
лингвокультурном контексте. Это признает и сам И. Левый, когда
отмечает, что "антииллюзионистский" перевод существует лишь в редких
случаях, да и то в основном в жанре пародии. Это не случайно, поскольку
перевод по своему предназначению репрезентативен — он призван "верно
передать" подлинник.
Однако думается, что в оппозиции "иллюзионистский—
антииллюзионистский" перевод есть рациональное зерно. Ведь фактически
И. Левый метафорически переносит на перевод противопоставление двух
театров — театра, натуралистически воссоздающего детали быта, и театра
сценических условностей. Думается, что аналогами этих двух театров в
переводе скорее являются, с одной стороны, перевод, скрупулезно
воспроизводящий экзотические детали местного колорита и колорита
эпохи, а с другой — перевод, отказывающийся от этого в пользу
глубинного проникновения в национальную и историческую специфику
текста. В нашу задачу не входит критическая оценка этих двух
переводческих тенденций. Важно лишь отметить, что выбор одного из этих
подходов к передаче временного и национального своеобразия текста
является одним из существенных элементов стратегии перевода.
В соответствии с выработанными на стадии программирования
принципиальными установками определяются конкретные способы
реализации коммуникативной интенции с учетом языковых и внеязыковых
детерминантов перевода. И снова переводчик стоит перед серией выборов,
отвечающих определенным критериям, обусловленным общей стратегией
перевода. На конкретных языковых способах реализации стратегии
перевода мы остановимся ниже, в гл. IV и V, посвященных
семантическим и прагматическим аспектам перевода.
Подводя итоги сказанному, следует отметить, что языковые и
внеязыковые детерминанты перевода образуют ряд взаимосвязанных
цепочек фильтров (селекторов), формирующих окончательный вариант
перевода. Этот процесс можно представить в виде схемы, отражаю-
66
|
| щей сам принцип выбора и взаимообусловленность детерминантов, но, разумеется, не реальную последовательность шагов. |
На схеме 5 хорошо видно центральное положение текста в процессе
перевода. Текст является объектом приложения действующих сил,
исходящих от всех детерминантов перевода. В схеме он выступает в двух
ипостасях — как исходный текст в первичной коммуникативной
ситуации и как конечный текст во вторичной. Одни и те же фильтры
участвуют в интерпретации исходного и формировании конечного
контекста: система языка, норма языка, норма перевода, литературная
традиция, национальный колорит, дистанция времени, первичная
коммуникативная ситуация, вторичная коммуникативная ситуация и
предметная ситуация. Будучи объектом воздействия первичной и
вторичной коммуникативных ситуаций, текст в то же время является
одним из факторов, детерминирующих эти ситуации. Некоторые
детерминанты обнаруживают непосредственные связи друг с другом
(например, система и норма языка). Другие связаны между собой
опосредованно, через текст (например, национальный колорит и дистанция
времени, с одной стороны, и первичная и вторичная коммуникативные
ситуации — с другой). Из схемы отнюдь не следует, что все указанные
факторы получают эксплицитное выражение в тексте. Как отмечалось
выше, в переводе важное место принадлежит подтексту,
пресуппозициям и импликациям. Однако все они в конечном счете
выводятся из текста с помощью фоновых знаний интерпретатора. Таким
образом, именно через текст осуществляется взаимосвязь языковых и
внеязыковых факторов, детерминирующих перевод.
