Бессознательное и сознательное

С вопросом биологического и социального тесно связана и проблема бессознательного и сознательного в философской ан­тропологии, отражающая психическую и биологическую сто­роны существования человека.

На протяжении длительного времени в философии домини­ровал принцип антропологического рационализма, человек, его мотивы поведения и само бытие рассматривались только как проявление сознательной жизни. Этот взгляд нашел свое яркое воплощение в знаменитом картезианском тезисе “cogito ergo sum” (“мыслю, следовательно, существую”). Человека этом плане выступал лишь как “человек разумный”. Но, начиная с Нового времени, в философской антропологии все большее место занимает проблема бессознательного. Такие авторы, как Лейбниц, Кант, Кьеркегор, Гартман, Шопенгауэр, Ницше, с разных сторон и позиций начинают анализировать роль и зна­чение психических процессов, не осознающихся человеком.

Определяющее влияние на разработку этой проблемы ока­зал 3. Фрейд, открывший целое направление в философской антропологии и утвердивший бессознательное как важнейший фактор человеческого измерения и существования. Он пред­ставлял бессознательное как могущественную силу, которая противостоит сознанию. Согласно его концепции, психика че­ловека состоит из трех пластов. Об этом уже шла речь в предыдущих разделах данного учебного пособия. Здесь же только напомним, что самый нижний и самый мощный слой — “Оно” (Id) находится за пределами сознания. По своему объему он сравним с подводной частью айсберга. В нем сосредоточены различные биологические влечения и страсти, прежде всего сексуального характера, и вытесненные из сознания идеи. Затем следует сравнительно небольшой слой сознательного — это “Я” (Ego) человека. Верхний пласт человеческого духа — “Сверх - Я” (Super Ego) — это идеалы и нормы общества, сфера долженствования и моральная цензура. По Фрейду, личность, человеческое “Я” вынуждено постоянно терзаться и разрывать­ся между Сциллой и Харибдой — неосознанными осуждаемы­ми побуждениями “Оно” и нравственно-культурной цензурой “Сверх - Я”. Таким образом, оказывается, что собственное “Я” — сознание человека не является “хозяином в своем собственном доме”. Именно сфера “Оно”, всецело подчиненная принципу удовольствия и наслаждения, оказывает, по Фрейду, решаю­щее влияние на мысли, чувства и поступки человека. Чело­век — это прежде всего существо, управляемое и движимое сек­суальными устремлениями и сексуальной энергией (либидо).

Драматизм человеческого существования у Фрейда усили­вается тем, что среди бессознательных влечений имеется и врожденная склонность к разрушению и агрессии, которая на­ходит свое предельное выражение в “инстинкте смерти”, про­тивостоящем “инстинкту жизни”. Внутренний мир человека оказался, следовательно, еще и ареной борьбы между двумя этими влечениями. В конце концов, Эрос и Танатос рассматри­ваются им как две наиболее могущественные силы, определяю­щие поведение человека.

Таким образом, фрейдовский человек оказался сотканным из целого ряда противоречий между биологическими влече­ниями и сознательными социальными нормами, сознатель­ным и бессознательным, инстинктом жизни и инстинктом смерти. Но в итоге биологическое бессознательное начало ока­зывается у него определяющим. Человек, по Фрейду, — это прежде всего эротическое существо, управляемое бессозна­тельными инстинктами.

Проблема бессознательного интересовала и швейцарского психиатра К.Г. Юнга. Однако он выступил против трактовки человека как существа эротического и попытался более глубоко дифференцировать фрейдовское “Оно”. Как уже отмечалось, Юнг выделил в нем помимо “личностного бессознательного” как отражения в психике индивидуального опыта еще и более глубокий слой — “коллективное бессознательное”, которое яв­ляется отражением опыта предшествующих поколений. Содер­жание коллективного бессознательного составляют, по нему, общечеловеческие первообразы — архетипы (например, образ матери-родины, народного героя, богатыря и т.д.). Совокуп­ность архетипов образует опыт предшествующих поколений, который наследуется новыми поколениями. Архетипы лежат в основе мифов, сновидений, символики художественного твор­чества. Сущностное ядро личности составляет единство инди­видуального и коллективного бессознательного, но основное значение имеет все-таки последнее. Человек, таким обра­зом, — это прежде всего существо архетипное.

Проблема бессознательного и сознательного развивалась и другими представителями психоанализа — последователями Фрейда, которые уточняли и развивали его учение, внося в него свои коррективы. Так, А. Адлер подверг критике учение Фрей­да, преувеличивающего биологическую и эротическую детер­минацию человека. По нему, человек — не только биологичес­кое, но и социальное существо, жизнедеятельность которого связана с сознательными интересами, поэтому “бессознатель­ное не противоречит сознанию”, как это имеет место у Фрейда. Таким образом, Адлер в определенной степени уже социологизирует бессознательное и пытается снять противоречие между бессознательным и сознанием в рассмотрении человека.

Американский неофрейдист, социальный психолог и социо­лог Э. Фромм выступил против биологизации и эротизации бес­сознательного и подверг критике теорию Фрейда об антагониз­ме между сущностью человека и культурой. Но вместе с тем он отверг и социологизаторские трактовки человека. По его собст­венному признанию, его точка зрения является “не биологи­ческой, и не социальной”². Одним из наиболее важных факто­ров развития человека, по Фромму, является противоречие, вытекающее из двойственной природы человека, который яв­ляется частью природы и подчинен ее законам, но одновремен­но это и субъект, наделенный разумом, существо социальное. Э то противоречие он называет “экзистенциальной дихото­мией”. Она связана с тем, что ввиду отсутствия сильных ин­стинктов, которые помогают в жизни животным, человек дол­жен принимать решения, руководствуясь своим сознанием. Но получается так, что результаты при этом не всегда оказывают­ся продуктивными, что порождает тревогу и беспокойство. Поэтому “цена, которую человек платит за сознание”, — это его неуверенность.

Оценивая роль бессознательного в концепции Фрейда и его последователей, следует сказать, что сама постановка пробле­мы является несомненной заслугой Фрейда. Подход к человеку и его существованию через соотношение бессознательного и сознания вносил новые моменты в философское понимание данной проблемы. Однако вместе с тем у Фрейда наблюдается явная абсолютизация роли бессознательного. Выступив про­тив абсолютизации роли сознания в жизнедеятельности чело­века, представители этого направления впали в другую крайность. Так, у Фрейда квинтэссенцией человека оказалось либи­до (сексуальная энергия).

Впрочем, эволюция фрейдизма свидетельствует о том, что представители психоанализа все больше отходили от ортодок­сальной концепции Фрейда, склоняясь в сторону все большего признания роли сознания и влияния социального фактора на развитие личности. Так, по Фромму, новая эпоха, связанная с функционированием рыночных отношений в условиях “разви­того капитализма”, рождает и “человека нового типа”, который он описывает как “рыночный характер”. “Человек, обладаю­щий рыночным характером, — пишет он, — воспринимает все как товар, — не только вещи, но и саму личность, включая ее физическую энергию, навыки, знания, мнения, чувства, даже улыбки... и его главная цель — в любой ситуации совершить выгодную сделку”. Альтернативой обществу “обладания”, по­рождающего “рыночного человека”, должно быть общество, в котором на первое место ставится бытие самого человека. Из­менение способа существования человека и его характера свя­зывается им как раз с изменением самого общества, в котором основным принципом существования человека будет “быть”, а не “иметь”.

Таким образом, разработка проблемы бессознательного внесла существенный вклад в исследование структуры инди­видуального и общественного сознания, разграничив область человеческой психики на сферу сознательного и бессознатель­ного. В этой связи необходимо обратить внимание и на такое ныне широко распространенное понятие, как менталитет (ментальность) (от лат. mens — ум, мышление, душевный склад). Под ним имеется в виду глубинный уровень индивиду­ального и коллективного сознания, включающий и бессозна­тельное. Он содержит в себе совокупность установок и предрас­положений индивида или социальной группы действовать, мыслить и воспринимать мир определенным образом. Если иметь в виду менталитет личности, то он формируется на ос­нове традиций, культуры и социальной среды человека и, в свою очередь, оказывает на них влияние.

Свое начало менталитет человека берет в социокультурных традициях и ценностных образцах исторического прошлого народа. Отсюда его характерной чертой является инертность. Он изменяется гораздо медленнее, чем социально-политичес­кие и экономические условия или господствующие формы об­щественного сознания людей. По самой своей природе он ока­зывает хотя и малоосознаваемое, но достаточно сильное сопро­тивление сравнительно быстро изменяющемуся социальному бытию, в том числе и официальной идеологии.

Концепция менталитета нашла отражение в работах многих исследователей. Так, например, известный французский фи­лософ и психолог Л. Леви - Брюлъ (1857—1939), одна из основ­ных работ которого “Первобытное мышление” (“La mentalite primitive”), выделяет в ней два типа менталитета — дологичес­кий и логический. Первый тип менталитета он рассматривает в связи с мышлением первобытных людей. Оно, считал Леви - Брюль, является в основе своей “пралогическим”, ибо не стре­мится (подобно нашему) избегать противоречий, и мистичес­ким, потому что содержит в себе коллективные представления, мистические по своему существу. Для первобытного человека наиболее важными являются именно таинственные силы и духи. В отличие от него наше мышление перестало быть пралогическим, ибо стремится избежать противоречий. Вместе с этим оно перестало быть и мистическим, по крайней мере, в том, что касается большинства окружающих нас предметов. Такие понятия Э. Фромма, как “социальный характер”, “рыноч­ный характер” и другие, также вполне могут служить аналога­ми коллективного и индивидуального менталитета. Но еще до этих авторов Ф.М. Достоевский, как уже отмечалось ранее, по существу, сформулировал его основной смысл и значение, хотя и не употреблял при этом сам термин “менталитет”.