Средневековые юристы

Заметная веха в истории философско-правовых идей связана с творчеством средневековых юристов.

В общетеоретическом плане правопонимание средневековых юристов так или иначе вращалось вокруг положений римского пра­ва и идей римских юристов как своего эпицентра и исходного пунк­та для разного рода толкований и комментаторства¹.

В целом ряде юридических школ того времени (X—XI в.), воз­никших в Риме, Павии, Равенне и других городах, в ходе изучения источников действующего права значительное внимание уделялось соотношению римского и местного (готского, лангобардского и т. д.) права, трактовке роли римского права для восполнения пробелов местных обычаев и кодификаций.

В этих условиях нормы, принципы и положения римского пра­ва по своему значению выходят за рамки той сферы, где они непо­средственно играют роль действующего источника права, и начи­нают приобретать более общий и универсальный смысл. Сущест­венное место в тогдашнем правопонимании начинает вновь отво­диться разработанной в римской юриспруденции и принятой в сис­теме римского права идее справедливости (aequitas) и связанным с ней естественноправовым представлениям и подходам к действую­щему, позитивному праву.

ИА. Покровский отмечал, что "в юриспруденции Павийской школы рано образовалось убеждение, что для пополнения ланго­бардского права следует обращаться к римскому, что римское пра­во есть общее право, lex generalis omnium. С другой стороны, рома­нисты Равенны принимали во внимание право лангобардское. В тех *е случаях, когда правовые системы сталкивались между собой и

Отмечая позитивные моменты подобной ориентированности средневековой юри­дической мысли и различных правовых школ и течений на римское право, дорево­люционный русский историк права А. Стоянов писал: "Война и схоластические мечтания поглощали деятельность большинства в средневековом обществе. Грубая ^сила и выспренные, мертворожденные умствования были господствующими явле­ниями. А между тем ум человеческий нуждался в здоровой пище, в положительном знании. Где было искать их? Вообще можно положительно и беспристрастно ска­зать, что римское право было самым практическим и здоровым продуктом челове­ческой мысли в ту пору, когда европейские народы стали ощущать в себе жажду знания... Ученые школы римского права, как орган юридической пропаганды, были необходимы при подобных условиях". — Стоянов А. Методы разработки положи-, Ильного права и общественное значение 1юристов от глоссаторов до _конда XVIII -\/~~ я. Харьков, 1862. С. 250—251. '"' ~"~——'

Раздел V. История философии права и современность

Глава 2. Философия права средневековья

противоречили друг другу, юриспруденция считала себя вправе выбирать между ними по соображениям справедливости, aequitas, вследствие чего эта aequitas возводилась ими в верховный крите­рий всякого права. Отсюда и дальнейшее воззрение, что и внутри каждой отдельной правовой системы всякая норма подлежит оцен­ке с точки зрения той же aequitas, что норма несправедливая при применении может быть отвергнута и заменена правилом, диктуе­мым справедливостью... Понятие aequitas при этом отождествляется с понятием ius naturale и таким образом юриспруденция этого време­ни, по своему общему и основному направлению, является гщедшест-венницей естественноправовой школы позднейшей эпохи!¹¹. '$

На смену данному направлению в дальнейшем (конец XI — середина XIII вв.) приходит школа глоссаторов (или экзегетов), представители которой стали уделять основное внимание толкова­нию (т. е. экзегезе, глоссаторской деятельности) самого текста ис­точников римского права — Свода Юстиниана и особенно Дигест. Этот поворот от оценки тех или иных норм в точки зрения aequitas к изучению римского права как именно источника позитивного права связан прежде всего с деятельностью юристов Болонского универ­ситета, возникшего в конце XI в. и вскоре ставшего центром то­гдашней юридической мысли.

j Аналогичный подход к праву был развит и в других универси-feTax (в Падуе, Пизе, Париже, Орлеане).

Известными представителями школы глоссаторов были Ирне-рий, Булгар, Рогериус, Альберикус, Бассианус, Пиллиус, Вакари-ус, Одофредус, Ацо. Основные глоссы — результат деятельности всего направления — были собраны и изданы Аккурсиусом в сере-, дине XIII в. (Glossa Ordinaria). Этот сборник глосс пользовался вы­соким авторитетом и играл в судах роль источника действующего права.

Глоссаторы внесли заметный вклад в разработку позитивного права, в формирование и развитие юридико-догматического ме­тода трактовки действующего законодательства. "Прежде всего, — писал А.Стоянов о деятельности глоссаторов, — они объясняют себе смысл отдельных законов. Отсюда так называемая законная экзе­геза (exegesa leqalis), первый шаг, азбука науки права положитель­ного. Но от объяснения отдельных законов высшие, теоретические требования ума повели юристов к логически-связанному изложе­нию целых учений в тех же законных пределах источников. Это элемент догматический. Кроме того, юридическая литература на­чала XIII столетия представляет попытку излагать учения римско­го права самостоятельно, не придерживаясь порядка титулов и книг Свода. Здесь зародыш элемента систематического. Таким образом глоссаторы напали на те живые стороны, которые должны быть ъ

\ ' Покровский И.А. История римского права. Петроград, 1918. С. 191—192.

методе юриспруденции как науки в истинном смысле слова. Изу­чение положительного права не может обойтись без экзегезы, без догматической и систематической обработки. Здесь выражаются основные, неизменные приемы человеческого ума, которые называ­ются анализом и синтезом"¹.

Проблему соотношения права и закона, справедливости (aequi­tas) и позитивного права при наличии противоречий между ними глоссаторы решали в пользу официального законодательства, и в этом смысле они были законниками, стоящими у истоков европей­ского средневекового"легизма. В этой связи И.А. Покровский справедливо отмечал: "...В противоположность прежней свободе об­ращения с позитивным правом и свободе судейского усмотрения, Болонская школа требовала, чтобы судья, отказавшись от своих субъективных представлений о справедливости, держался положи­тельных норм закона, т. е. Corpus Juris Civilis. Уже Ирнерий про­возгласил, что в случае конфликта между ius и aequitas разреше­ние его принадлежит законодательной власти"².

Постглоссаторы (или комментаторы), занявшие доминирую­щие позиции в юриспруденции в XIII—XV вв., основное внимание стали уделять комментированию самих глосс. Представители шко­лы постглоссаторов (Раванис, Луллий, Бартолус, Балдус и др.), опи­раясь на идеи схоластической философии, стремились дать логи­ческую разработку такой системы общих юридических принципов, категорий и понятий, из которой можно дедуктивным способом вывести более частные правоположения, нормы и понятия.

В отличие от глоссаторов постглоссаторы вновь обращаются к идеям естественного права и соответствующим учениям римских юристов и других своих предшественников. Естественное право при этом они трактуют как вечное, разумное право, выводимое из при­роды вещей, соответствие которому выступает в качестве крите­рия для признания тех или иных норм позитивного права (норм законодательства и обычного права).

Целый ряд основных положений этой школы сформулировал ее видный представитель Раймунд Луллий (1234—1315 гг.). «

Юриспруденция в трактовке Луллия и других глоссаторов оказывается пронизанной идеями и представлениями схоластиче­ской философии и теологии. Но Луллий "имеет еще и другие, для него второстепенные, но в сущности более научные стремления, а именно>1) дать юриспруденции компендиарное изложение и вы­вести из всеобщих начал права начала особенные, путем искусст­венным;¹^) сообщить таким образом познанию права свойство нау­ки; 3) подкрепить значение и силу права писаного, согласовавши ^его с правом естественным, и изощрить ум юриста"³.

₂ Стояков А. Указ. соч. С. 4—5.,, Покровский И.А. Указ. соч. С. 194. Стояков А. Указ. соч. С. 10.

15—160

Раздел V. История философии права и современность

Глава 2. Философия права средневековья

Излагая приемы своего нового подхода к праву и своего пони­мания "юридического искусства", Луллий выставляет, в частно­сти, следующие требования: "reducere ius naturale ad syllogysmurn" ("редуцировать естественное право в силлогизм"); "ius positivum ad ius naturale reducatur et cum ipso concordet" ("позитивное право редуцировать к праву естественному и согласовать с ним")¹.

Соотношение права и закона решается Луллием так, чтобы признание примата естественного права над правом позитивным сочеталось с поисками согласия и соответствия между ними. Даже отвергая то или иное несправедливое положение позитивного пра­ва, противоречащее естественному праву, следует, по мысли Лул-лия, избегать критического их противопоставления. "Юрист, — пи­сал он, — обязан исследовать, справедлив или ложен закон писа­ный. Если он найдет его справедливым, то должен вывести из него верные заключения. Если же найдет его ложным, то не должен только им пользоваться, не порицая его и не разглашая о нем, что­бы не повлечь позора на старших" (т. е. законодателей)²..

Помимо момента содержательного соответствия норм позитив­ного права смыслу и существу естественноправовой справедливо­сти и разумной необходимости, Луллий в духе скрупулезной схо­ластической логики намечает и формализованный путь проверки соответствия или несоответствия позитивного закона (светского и ка­нонического) естественному праву. "Способ этот, — замечает он, — таков: прежде всего должен юрист разделить закон светский или духовный на основании параграфа о различии... После разделения согласить части его одну с другою на основании параграфа согла­сования... И если части эти, соединившись, составляют полный за­кон, отсюда следует, что закон справедлив... Если же закон духов­ный или светский этого не выдержит.то он ложен и о нем нечего заботиться"³.

Юридико-содержательная характеристика позитивного зако­нодательства с позиций естественного права, таким образом, соче­тается и дополняется в подходе Луллия с требованием формально­логической процедуры проверки внутренней целостности, после­довательности и непротиворечивости закона как источника дейст­вующего права. Несправедливость противоречащего естественному праву закона, понимаемая Луллием как в то же время его лож­ность и неразумность (расхождение с необходимостями, вытекаю­щими из разума), означала также и его самопротиворечивость, его несостоятельность также и в формально-логическом плане. Данная идея и лежит в основе предложенной Луллием логизированной процедуры проверки правовой ценности закона.

Сходные представления о характере соотношения естествен­ного и позитивного права развивал и Балдус, утверждавший, что естественное право сильнее, чем принципат, власть государя ("ро-tius est ius naturale quam principatus")¹.

Правоположения, развитые и обоснованные юристами постглос-саторской школы, получили широкое признание не только в теоре­тической юриспруденции, но и в правовой практике, в судебной деятельности. Комментарии ряда выдающихся постглоссаторов имели для тогдашних судей значение источника действующего пра­ва, так что без всяких преувеличений можно говорить об их право-творческой роли².

С начала XVI в. в юриспруденции влияние школы постглосса-торов заметно ослабевает. В это время возникает так называемая гуманистическая школа (гуманистическое направление в юриспру­денции). Представители этого направления (Будаус, Альциатус, Цазий, Куяций, Донелл, Дуарен и др.) вновь сосредоточивают вни­мание на тщательном изучении источников действующего права, особенно римского права, усилившийся процесс рецепции которо­го требовал согласования его положений с исторически новыми ус­ловиями общественно-политической жизни и с нормами местного национального права. Начинают складываться и применяться прие­мы филологического и исторического подходов к источникам рим­ского права, развиваются зачатки исторического понимания и тол­кования права.

Для юристов гуманистической школы право — это прежде всего право позитивное, законодательство. Юристы XVI в. по преимуще­ству являются легистами, выступающими против феодальной раз­дробленности, за централизацию государственной власти, еди­ное светское законодательство, кодификацию действующего пози­тивного права. Подобный легизм, наряду с защитой абсолютной власти королей, включал в себя в творчестве ряда юристов и идею законности и легализма в более широком смысле (идею всеобщей свободы, равенства всех перед законом, критику крепостной зави­симости как антиправового явления и т. д.). Характерна в этой свя­зи, в частности, антикрепостническая позиция известного фран-* Цузского юриста Бомануара, утверждавшего, что "каждый человек свободен"³, и стремившегося к реализации данной идеи в своих юри­дических положениях и построениях.

Сосредоточение внимания юристов названного направления на позитивном праве вместе с тем не сопровождалось полным отрица­нием естественноправовых идей и представлений. Это очевидно уже

¹ Там же. С. 11.

² См. там же.

³ См. там же.

_z ^cm.: Покровский И.А. Указ. соч. С. 198.

Так, комментарии Бартолуса (1314—1357) "пользовались в судах чрезвычайным авторитетом; в Испании и Португалии они были переведены и даже считались для судов обязательными". — Покровский И.А. Указ. соч. С. 199.

"м.: Стояков А. Указ. соч. С. 35.

15*

Раздел V. История философии права и современность

из того факта, что в действующее позитивное право входило и рим­ское право, включавшее в себя данные идеи и представления. По­казательно, что ряд юристов этого времени (например, Донелл), характеризуя место и роль римского права среди источников дей­ствующего права, расценивали его в качестве "лучшей объектив­ной нормы естественной справедливости"¹.

Концепции правопонимания средневековых юристов (юриди­ческого и легистского характера и профиля) заметно углубили раз­работку проблем различения права и закона и в дальнейшем — в качестве важного теоретического источника — сыграли значитель­ную роль с процессе формирования философии права и юридиче­ской науки Нового времени.