Лазарев Ф. В., Трифонова М. К

Ф. В. ЛАЗАРЕВ М. К. ТРИФОНОВА

ФИЛОСОФИЯ

Учебное пособие

 

Симферополь, 1999

ББК 87

Рецензенты: акад. КАН А. С. Слепокуров док. филос. наук Т. И. Титова

Печатается по решению научно-методического Совета отделения гуманитарных наук КАН.

Рекомендовано к печати кафедрой философии СГУ.

Лазарев Ф. В., Трифонова М. К.

Философия. Учебное пособие.— Симферополь: СОНАТ, 1999.— с. 352.

ISBN 966-7347-07-9

Учебное пособие подготовлено с учетом современных европейских стан­дартов в преподавании философских дисциплин. Авторы, вступая в диалог с читателем, не навязывают собственную точку зрения на обсуждаемые вопро­сы, предоставляя ему возможность увидеть всю панораму мирового историко-философского процесса с многоцветьем мировоззренческих и методологиче­ских позиций различных школ и направлений. Атмосфера совместного поиска истины дает возможность вдумчивому читателю открыть таинственное в обы­денном и простые алгоритмы сложного, понять, почему философские вопро­сы, которые волновали человечество на протяжении тысячелетий, вновь и вновь возникают перед каждым человеком.

Издание соответствует вузовской программе по философии и предназ­начено для студентов колледжей, институтов, университетов, для аспирантов и слушателей высших курсов, для всех интересующихся современной фило­софской культурой.

Л 0301020000 Безрбъявл. Б 43 (04)-99

ISBN 966-7347-07-9

© Ф. В. Лазарев, М. К. Трифонова

О Оформление, серия "Лицей" издательство "СОНАТ", 1999

■

ВВЕДЕНИЕ

Средневековый мыслитель Фома Аквинский утверждал: "В каждой душе живет тяготение к счастию и смыслу". С древ­нейших времен философы пытались найти истинный смысл жизни и понять природу человеческого счастья. Центром и объектом внимания был человек в его взаимоотношениях с окружающим миром. В своем страстном желании найти исти­ну о мире и человеке они обращались к самому надежному сред­ству и орудию познания — к ресурсам интеллекта. Человече­ский разум рассматривался в качестве важнейшего имеющего­ся в нашем распоряжении инструмента, гарантирующего воз­можность избегать ошибок и ложных путей.

Великий урок, который преподнесла история философ­ских исканий, заключается, однако, в том, что никакой человек не может претендовать на высшую мудрость, на обладание аб­солютной истиной. Сам философ всегда был и остается поны­не лишь любителем мудрости, лишь ищущим истину. Наиболь­шее, на что он может претендовать, — это иметь свою рацио­нально обоснованную точку зрения. Кого это не устраивает — должен попытаться избрать принципиально другой путь при­общения к тайнам бытия. Такой путь предлагает человеку, на­пример, религия. Принимая тезис о принципиальной пробле­матичности любого рационального поиска истинного смысла жизни, религия переносит весь вопрос в новое бытийное из­мерение. Она меняет как средства приобщения к истине, так и сам объект размышления.

Для религиозного сознания высшая и абсолютная истина может быть нам дана не через исторически ограниченный ра­зум, а как откровение свыше, постигаемое благодаря священ-

Введение

ным текстам и интуиции сердца. При этом важно, что подлин­ный смысл жизни надо искать не в человеческом бытии как таковом, а в принципиально ином онтологическом измере­нии — в высшем существе, замыслившем и создавшем нас. С этой точки зрения земное существование человека — как оно есть — лишено внутренней ценности и самодостаточности. Но если на его жизнь посмотреть не "изнутри" человеческого "Я", а "извне", как бы со стороны, то она приобретает вселенскую значимость.

Преимущество такого подхода по сравнению с философ­ским — в том, что он не ввергает нас в пучину бесконечных споров и сомнений, не ставит в неизбежную ситуацию выбора из имеющихся точек зрения и не отодвигает окончательное решение вопроса в отдаленное будущее, а предлагает однознач­ный и понятный каждому ответ "здесь" и "теперь". Причем ответ этот, как правило, носит позитивный и жизнеутвержда­ющий характер.

Человек, который до приобщения к религиозной истине чувствовал себя одиноким, неукорененным в потоке истории, бессмысленно заброшенным в этот мир, в результате духовно­го озарения вдруг приобретает ощущение полной уверенности в себе, в своем человеческом достоинстве, в абсолютной цен­ности своей жизни. С открывшейся таким образом духовной высоты все житейские и материальные проблемы кажутся ме­лочной суетой, недостойной внимания.

Но главный закон жизни состоит в том, что в ней ничто не дается даром. Видимая легкость, с которой верующий обрета­ет религиозную истину, имеет и свою оборотную сторону. Ведь однажды он должен был принять на веру гипотезу о чуде и ежедневно, порой подавляя сомнения, укреплять в себе дух веры. Кроме того, он должен пережить второе рождение: нуж­но преобразиться и радикально поменять весь свой образ жиз­ни. В многокрасочном потоке жизни он должен принять сер л цем Послушание и реализовать в себе Великий Отказ

Введение

В отличие от религии, философия оставляет человека один на один с Бытием, с великой Загадкой мироздания. Философия ничего не навязывает, не предлагает рецептов спасения, она призывает к мужественному и стоическому восприятию ми­ра — каков он есть. Ее истины доступны критике, но они могут и очаровать своей серьезностью и красотой. Философская картина мира не исключает глубоких прозрений, когда мысль выходит далеко за рамки обычного реализма и повседневных представлений, но при этом философия всегда остается от­крытой для рационального диалога с любым, кто искренне стре­мится к истине.

Бог открывает человеку истину из любви к нему, философ делится своими мыслями с другими людьми, выказывая уваже­ние к человеческому разуму. Бог сулит людям Надежду и ра­дость сопричастности, философ хочет быть лишь интеллекту­ально честным с ними. Но философ не может находиться "по ту сторону добра и зла". Поэтому философия и религия едины в одном: они яростные противники зла на Земле, они непри­миримые враги бездуховности и сатанинского, деструктивно­го начала в человеке.

При всей важности для любого человека проблемы под­линности своего индивидуального бытия в мире мы не можем не быть вовлеченными в жизнь социума в самом широком пла­не, со всеми его тревогами, конфликтами, глобальными про­блемами. И если с этой точки зрения оглянуться на уходящий век, то можно сказать, что человечество переживает сегодня особый, может быть, уникальный момент в своем развитии. Прежде всего, земная цивилизация шаг за шагом втягивается в процесс, на наших глазах приобретающий всепланетарный, гло­бальный характер. В нем сложнейшим образом переплелись кризис экологический, демографический, социальный и куль­турно-экзистенциальный. Последний означает, что современ­ное общество столкнулось с возможностью нового отношения

——————————^—— Введение ____________.____,________ —

к сущности человека и его историческому бытию, ибо под воп­рос ставится само существование человечества на Земле. В этой ситуации "лицом к смерти " люди вынуждены по-новому по­нять конечный смысл истории и свои общечеловеческие цели. Можно сказать, что мы живем в условиях "кризисного созна­ния", радикальной переоценки всех ценностей, поиска новой модели социального универсума и жизненного мироустройства.

0

В такие смутные, кризисные времена естественно обра­щение к философии, к многовековому духовному опыту с це­лью получить ответы на волнующие проблемы. И тут мы впра­ве спросить: способна ли современная философская мысль, вобравшая в себя опыт интеллектуальных исканий прошлых столетий, ответить на вызов истории, найти в себе дополни­тельные мыслительные возможности и средства, новые фор­мы разумения и прояснения? Ответ здесь должен быть поло­жительным, ибо к концу второго тысячелетия, несмотря на всю болезненность переживаемых сегодня исторических потрясе­ний, мы — люди планеты — еще не утратили Надежды, не по­теряли Веру, мы знаем еще, что такое Любовь.

* * *

Философский учебник весьма существенно отличается по своему характеру от любых учебников по тем или иным есте­ственно-научным или математическим дисциплинам, целиком обращенным к возможностям нашего интеллекта. Философия предполагает, что при ее изучении деятельность ума сопряга­ется с работой вашего сердца. Изучающему философию необ­ходимо научиться переживать истину и одновременно быть предельно критичным. Заостряя эту мысль, известный совре­менный философ М. Мамардашвили подчеркивал, что люди, желающие приобщиться к философской культуре, должны идти к этому через свой собственный духовный опыт. Только вопро­сы, вырастающие из этого опыта, и являются проблемами, на которые можно искать ответ, обращаясь к философским понятиям. Философствование есть такое размышление о

Введение

предметах и явлениях жизни, для которого характерен контекст волнующих индивида фундаментальных измерений человечес­кого бытия, в том числе, конечного смысла истории и мирозда­ния. Но указанный смысл является частью человеческого пред­назначения. А человеческое предназначение, говорит Мамар-дашвили, есть следующее: исполниться в качестве Человека. Иными словами, философские проблемы становятся таковы­ми, когда они ставятся под луч одной идеи — конечного смысла. Для чего вообще все это? Для чего мироздание? Для чего "я" и мои переживания? А эти вопросы задаются именно потому, что в этом мироздании живет существо, которое не создано, а со­здается, реализуется в качестве человека.

Но философский учебник и не художественный роман. Его нельзя читать "запоем". Он требует размышления, рефлексии, анализа. Великий испанский философ нашего века Ортега-и-Гассет в своей книге "Что такое философия?" утверждает:

"Философию нельзя читать — нужно проделать нечто противоположное чте­нию, т. е. продумывать каждую фразу, а это значит дробить ее на отдельные сло­ва, брать каждое из них и, не доволь­ствуясь созерцанием его привлекатель­ной наружности, проникать в него умом, погружаться в него, спускаться в глуби­ны его значения, исследовать его анато­мию и его границы, чтобы затем вновь выйти на поверхность, владея его сокро­венной тайной. Если проделать это со всеми словами сразу, то они уже не бу­дут просто стоять друг за другом, а спле­тутся в глубине самыми корнями идей, и только тогда действительно составят философскую фразу".

Продолжая разговор о том, как изу­чать философию, стоит обратить внима­ние еще на одно обстоятельство. Вопреки распространенному мнению, будто философия — это занятие для людей, умудренных

 

------------------------------------------ Введение --------------- _____________.----

большим жизненным опытом, следует сказать, что на самом деле лучшая пора для приобщения к ней — юность. Вот что отметил по этому поводу Гегель 22-го октября 1818 года, открывая курс лекций в Берлинском университете: "...Юность есть та счаст­ливая пора жизни, когда человек еще не находится в плену у системы ограниченных целей, ставимых перед ним внешними нуждами, когда он способен свободно отдаваться бескорыст­ным научным занятиям и когда, наконец, он еще не подпал под влияние отрицательного духа суетности... Здоровое еще серд­це дерзает желать истины, а философия живет в царстве исти­ны, строит его, и, занимаясь ее изучением, мы становимся при-частны этому царству... Пока я могу требовать от вас только того, чтобы вы принесли с собой доверие к науке, веру в разум, доверие к самим себе и веру в самих себя. Дерзновение иска­ния истины, вера в могущество разума есть первое условие философских занятий. Человек должен уважать самого себя и признать себя достойным наивысочайшего".

* * *

Для освоения философских идей и понятий небесполезно помнить, что всякое философское познание предполагает оп­ределенный способ движения к истине, или, как говорят, ту или иную познавательную стратегию. Последняя включает в себя определение цели, норм и идеалов познания, нахождение средств и методов познавательной деятельности, выделение основных этапов исследования и т. п. Если с этой точки зрения присмотреться к развитию философской мысли с древних вре­мен и до наших дней, то можно определенно сказать, что боль­шинство философских учений начинались как бунт против мира повседневности, как восстание против обыденных пред­ставлений и примелькавшихся истин так называемого "здра­вого смысла".

Выбрав однажды и навсегда стратегию бескомпромиссного поиска истины, философы неизбежно должны были оказаться в оппозиции к обыденному мнению простолюдина. Обывательское мировосприятие есть, с точки зрения нарождавшейся философии,

------------------------------------------ Введение -------------------------------------------

не более как мнение /doxa/, в то время как любая рациональная позиция, будучи направленной против doxa, является парадок­сальной /paradoxa/по форме и истинной по содержанию. В этом смысле характерно высказывание Демокрита: "/Лишь/ в общем мнении существует сладкое, в мнении — горькое, в мнении — теплое, в мнении — холодное, в мнении — цвет, в действитель­ности же /существуют только/ атомы и пустота".

Философский подход, таким образом, будучи нацеленным на объективную истину, ведет к парадоксальности. Это озна­чает, что философская истина лежит не на поверхности явле­ний, а как бы скрыта в глубине, в исходной противоречивости бытия. Поэтому путь к ней возможен лишь через определен­ный метод мышления. В отличие от мнимой истины, подлин­ная картина есть результат интеллектуальных усилий, взятый вместе с самим процессом получения этого результата. Смысл этого процесса состоит в том, чтобы обнажить, раскрыть, раз­гадать загадку, сущность того или иного явления и тем самым снять покров с реальности и увидеть ее в первозданном виде. Само слово "истина" /alehteia/ в разговорном языке древних греков как раз и означало раскрытие, откровение. Философ­ское видение мира не только вступает в конфликт с обыденным восприятием вещей, но и означает переход к новому смысло­вому горизонту, т. е. к неизвестным ранее понятиям и спосо­бам объяснения окружающего мира.

Философский мятеж против повседневности означает и демонстрацию нового образа жизни и стиля поведения. Не слу­чайно поэтому такие философы, как Сократ, Диоген из Сино-пы, Эпикур, отличались поразительной самобытностью, един­ством слова и дела, правдоискательством, несгибаемой волей, 1 едким остроумием, всем своим образом жизни эпатировавши­ми человека "из толпы". К своим слушателям древнегреческие мыслители часто обращались со словами: "безумные", "глуп­цы", "неразумные" и т. п. Эпитеты такого рода должны были

Введение

как бы внушить общественному мнению мысль о неразумнос­ти большинства, алогизме обыденного сознания, пустоте и об­ветшалости многих традиций и социальных установлений. Дион Хрисостом из Прусы по этому поводу замечал: "Долг муд­реца подобен миссии врача — он должен идти туда, где страда­ют, где большинство неразумно; идти, чтобы разоблачать это неразумие".

Парадоксальность как важнейшая особенность философ­ского стиля мышления связана с тремя аспектами:

бытийным /онтологическим/ — переход от одного слоя бытия /явления/ к другому /сущности/;

познавательным /гносеологическим/ — переход от одно­го смыслового горизонта (представлений "здравого сысла") к другому (языку категорий);

жизненным /социокультурным/—переход от мира повсед­невности к иным уровням культуры.

Здесь стоило бы вспомнить известную легенду о Диогене Синопском, который вышел днем на городскую площадь с за­жженным фонарем. На недоуменнные вопросы прохожих он отвечал: "Ищу человека¹." В этом парадоксальном поступке можно увидеть все грани философского стиля: единство мыс­ли и поступка, вызов мнениям толпы, попытка перевернуть привычные смыслы в свете философского разума.

С парадоксальностью связано и еще одно свойство фило­софского познания — диалогичность. Философская мысль — явно или неявно—движется через диалог, полемику, спор, через столкновение точек зрения. Уже в древности искусство вести интеллектуальный спор было названо диалектикой. Этим сло­вом философы с давних пор обозначают довольно сложную идею, о которой следует поговорить подробнее с самого нача­ла, ибо речь идет об одном из самых известных философских методов.

Введение

Философский спор — не просто "речь против речи", это поиск противоречия в самой сути рассматриваемого объекта, это попытка увидеть за столкновением речей противостояние вещей, вслушаться в их вещание. Это попытка также за разно­голосицей внешних явлений найти скрытую за ними гармонию, глубинный лад, "музыку сфер". Другими словами, философ­ский диалог, имея бытийную подоплеку, отражает структуру мироздания. Именно так понятый философский спор и есть диалектика.

щ Щ Щ

До сих пор мы говорили о философии таким образом, что читатель мог подумать, будто последняя есть нечто единое и целостное, каковыми являются, например, физика или биоло­гия. На самом деле, в отличие от всех других изучаемых дис­циплин, философия всегда выступает как множество систем, течений, школ, направлений и т. п. При этом одни философ­ские течения могут быть близки между собой по своему содер­жанию и по своим исходными принципам, другие — находить­ся в непримиримой конфронтации. И такая картина наблюда­ется на протяжении всей истории философии, включая и современную эпоху.

Но в таком случае возникает один весьма важный вопрос: какую же философскую систему мы должны изучать в качестве дисциплины? И что положено в основу данного учебного по­собия? Читатель, возможно, будет удивлен, если мы скажем, что удовлетворительного ответа на этот вопрос нет. Поэтому во многих учебниках по философии этот вопрос просто обхо­дится. Но если важнейшей чертой философии является интел­лектуальная честность до конца, то авторы считают не в пра­ве водить читателя за нос, делая вид, что все в порядке. Давай­те порассуждаем вместе. Какие варианты изложения филосо­фии как дисциплины логически возможны?

11

------------------------------------------ Введение --------------------------------------------

• кратко изложить все важнейшие философские течения;

• взять за основу какую-нибудь одну (по возможности, со­временную) систему;

• изложить в виде систематизированного материала автор­ский взгляд на рассматриваемые философские проблемы и ка­тегории.

Рассмотрим варианты.

Если пойти по первому пути, то, в сущности, мы будем иметь дело с историей философии. При всей привлекательно­сти этого варианта он заключает в себе принципиальный по­рок, ибо тем самым мы подменяем курс философии другим кур­сом, другой дисциплиной — историей философии. Недостаток второго пути заключается в том, что в этом случае мы вынуж­дены произвольно, по своему субъективному предпочтению навязать изучающему какую-то одну философскую школу, одно учение и лишить его знакомства с другими, не менее известны­ми течениями. Кстати сказать, такой исторический опыт уже был, когда в условиях социалистической системы в обязатель­ном порядке изучалась марксистско-ленинская философия. Обоснованием выбора служил тезис, что эта последняя явля­ется "единственно научной", а потому единственно верной.

Наконец, третий путь — изложение курса в "автор-ском варианте". Если автор сам является "классиком философии" и тем самым имеет моральное право на собственную систему, то в этом случае мы просто возвращаемся ко второму варианту. Если же автор дает некое усредненное изложение материала с уче­том разных философских позиций, то он неизбежно впадает к эклектический стиль.

И все же проблема не так безнадежна, как кажется. Дело в том, что большинство философов — от античности до наших дней — в своих системах размышляли в основном над одними

Введение

и теми же базовыми философскими проблемами, которые в своей совокупности образуют внутренний стержень, инвари­антную основу для любых форм философствования. Вот эту-то цепочку проблем, вопросов, категорий мы и должны взять в качестве отправного пункта в нашем путешествии в "Страну философию". Такой базовый подход к изложению философ­ского курса не исключает, что при этом автор может предла­гать свое видение и толкование тех или иных проблем. Автор не только может, но и должен — в конечном счете — не про­сто беспристрастно излагать различные "точки зрения", но и со всей страстью и убедительностью защищать и обосновы­вать ту истину, которую он выносил в себе и за которую он го­тов постоять.

Еще одно практическое замечание. Поясняя многие спе­циальные понятия и термины (а без подобных терминов фи­лософия, как и любая другая дисциплина, просто немыслима) мы не давали в большинстве случаев законченных определе­ний (их можно найти в соответствующих словарях и энцикло­педиях), ограничиваясь иной раз этимологией, связанной с рас­крытием первоначального смысла слова.

Дело в том, что это еще одна особенность философии — за той или иной дефиницией фундаментальных категорий и понятий стоит, как правило, определенная концепция, тот или иной способ видения. Поэтому пробуйте, исходя из общего понимания слова, его более точное определение найти сами, сравнивая толкования понятия в различных словарях и учебниках.

■ 13

 

 

ФИЛОСОФСКАЯ ПРОПЕДЕВТИКА

Глава I. Природа мировоззрения