Уровни аффективной системы организации поведения

Рассматривая вслед за К. Бюлером ступени развития поведения, Л. С. Выготский к трем стадиям "натурального" поведения - инстинкту, дрессуре и интеллекту - добавляет четвертую - волю, связанную с освоением специфически человеческих форм жизни: с социальным развитием и, в частности, с употреблением знаков, позволяющих начать отсчет собственно культурному развитию. Низший слой натурального поведения рассматривается им в связи с врожденными безусловными рефлексами, дрессура - с условными рефлексами, интеллект - с целесообразными поступками, решением задач без повторных проб и ошибок (1983а, с. 123-127, 139).

В целом такое понимание ступеней организации поведения - врожденные инстинктивные формы, прижизненно обусловленные, интеллектуальная деятельность, направленная на разрешение новых задач и социально-культурное развитие произвольного поведения - звучит современно и в настоящее время. Тем не менее, мы надеемся, что наш опыт работы с детьми с глубокой аффективной патологией позволяет уточнить и несколько по-иному реконструировать эти традиционно выделяемые уровни, подойти к пониманию их работы в системе аффективной организации поведения.

Уточнения касаются прежде всего высшего и низшего уровни Низшая ступень связывается нами не с просто врожденными автоматизмами, а с наименее дифференцированными формами поведения осуществляющими целостную оценку воздействия среды и определяющими допустимую дистанцию в контактах с миром (мы описывали их в части, посвященной первому уровню организации поведения). Кстати, и сам Л. С. Выготский в другой своей работе (1984, с. 277-279) рассматривает в качестве характерной особенности первых форм младенческой психической жизни не просто ее инстинктивность, а сочетание нерасчлененности впечатления от ситуации в целом с общим массовидным ответом на воздействие. Он также высказывает предположение, что эти примитивные формы входят потом в качестве подчиненной инстанции в психические образования более высокого порядка.

В то же время высший, четвертый, уровень рассматривается нами не только как уровень социокультурной организации поведения, но и как "натуральный" уровень - предпосылка развития этих высших форм поведения, становления аффективной сферы как высшей психической функции, по праву стоящей в ряду других "натуральных" базальных уровней аффективной организации жизни человека.

Таким образом, арсенал безусловных форм адаптации понимается нами как исходная, врожденная основа всех, ступеней организации поведения. Мы знаем о врожденных защитных движениях в ответ на надвигающийся объект, потерю равновесия; о врожденном наборе ключевых впечатлений, запускающих процесс опредмечивания потребностей; о врожденных основах ориентировочно-исследовательского поведения; об исходном предпочтении младенцем социальны стимулов. Врожденные формы поведения представляются основе развития всех уровней, потому мы и назвали их базальными, укорененными в наследственно заданных формах адаптации.

В то же время все эти базальные уровни, как мы видим, развиваются в процессе культурного становления всей системы аффективной организации поведения. И культурное развитие механизмов низших уровней при этом не менее важно и необходимо, чем развитие высших. Так, мы уже говорили о том, что первый уровень становится основой развития эстетического мироощущения, творчества, культуры поддержания душевного равновесия, второй уровень создает основу нашего цивилизованного быта, сохранения жизненного опыта поколений. Понятно, что это не менее значимо для нас, чем вклад высших уровней: третьего - в культуру индивидуальной экспансии и четвертого - в развитие форм социальной жизни.

Как мы уже обсуждали выше, в ряду уровней каждый новый качественно своеобразен по отношению ко всем остальным и не сводим к предыдущим. Каждый уровень по задачам и методам их разрешения дополняет все остальные, поэтому низшие не просто продолжают жить в высших как подчиненная инстанция, а вступают в сложные отношения друг с другом, создают целостную систему организации поведения.

Эта уникальность не может быть понята с помощью простого отнесения отдельных явных и ярких феноменов нашей аффективной жизни к определенному уровню ее организации, скажем, проявлений страха - ко второму уровню аффективных стереотипов или агрессии - к уровню экспансии. Даже при таких, казалось бы, напрашивающихся соотнесения, мы можем ошибаться и упрощать действительное положение дел.

Например, поведение, которое мы в обыденной жизни по его внешним признакам определяем как агрессивное, может быть вызвано механизмами практически всех уровней. Даже самый пассивный, первый, иногда побуждает нас совершить агрессивное действие в стремлении выйти из ситуации непереносимого дискомфорта. При этом агрессия бывает достаточно выраженной, поскольку ее сила соответствует силе давления внешних обстоятельств. На втором, не умеющем ждать, уровне импульсивное агрессивное действие может быть спровоцировано помехой, задержкой в течение привычного хода жизни. Внезапное разрушение мощно заряженного аффективного стереотипа может становиться причиной импульсивной агрессии, вплоть до развития состояния патологического аффекта - "короткого замыкания", когда субъект вслепую сметает преграды на пути к цели.

На третьем уровне, наряду с реальной экспансией - конструктивным диалогом с препятствием, может возникнуть и особое стремление к игре с опасностью. Такая игра нагнетания напряжения, поиска опасности тоже содержит в себе агрессивные действия, используемые субъектом в данном случае как средства провокации других людей, способы обострения ситуации. Наконец, даже четвертый уровень, связанный с эмоциональным контролем, также иногда обусловливает развитие агрессивного поведения. Как известно, сообщество может санкционировать его членам любую, самую жестокую, агрессию по отношению к среде или к людям, определенным как "враждебные силы".

Поэтому нам кажется, что уникальность вклада каждого уровня точнее всего выражается в адаптивных задачах, за разрешение которых он отвечает. Мы выделяем четыре класса адаптивных задач: 1) подготовки к активному контакту с миром, выбора оптимальна позиции комфорта, позволяющей воспринять информацию и уберет себя от разрушающего влияния среды; 2) осуществления процесса удовлетворения потребностей - установления индивидуальной избирательности, опредмечивания и фиксации способов их удовлетворения; 3) активной адаптации в неопределенных условиях, обследования и преодоления препятствий; 4) регуляции взаимодействия с другими людьми, произвольной организации поведения. (Этот ряд не претендует быть исчерпывающим перечнем потребностей человека. Мы вообще не хотели бы углубляться в обсуждение проблемы потребностей, мотивов и их связи с эмоциями. Здесь речь идет только о тех адаптационных процессах, которые, как мы видели, страдают в случаях глубокой патологии аффективного развития.)

Класс адаптационной задачи определяет уровень активности в контактах со средой. Если первый уровень отвечает за сохранение состояния комфорта, редукцию напряжения, то другие - за все более активные формы взаимодействия с миром. Мы помним, что, хотя Фрейд говорил о "слоях душевной жизни", он предполагал, что именно самый низший осуществляет стремление к защите, парализуемый высшими инстанциями. Мы проследили выше, как при стремлении низшего уровня максимально защитить субъекта надстраивающиеся уровни, шаг за шагом ограничивали действие пресыщения, позволяя субъекту больше тратить себя в активном достижении цели, и как в возмещение этих ограничений они развивали все более активные способы подъема тонуса и стабилизации психических процессов.

Адаптационные задачи для своего разрешения требуют не только соответствующего уровня активности, но и особого аффективного взаимодействия с миром. Эти задачи могут рассматриваться как те естественные причины, которые, по Л. С. Выготскому, определяют акцентуацию отношения к миру, чувствительность к конкретным параметрам среды, а также тип впечатления, запускающего осуществление адаптационной программы. Для первого класса задач таким релизером становится изменение интенсивности воздействия, для второго -его качество, с точки зрения его соответствия нуждам организма, для третьего - новизна, препятствие, изменение соотношения сил субъекта и среды, для четвертого - эмоциональные проявления других людей.

Если характер аффективной избирательности исходно задается нам адаптивной задачей, то создание типовой программы ее разрешения требует развития соответствующего аффективного переживания. Как уже говорилось, переживание рассматривается нами как необходимый инструмент организации разрешения адаптационной задачи. Это соотносится с достаточно распространенной точкой зрения, согласно которой аффект, как и мышление, - обязательное средство познания реальности, основание каждого действия (по К. Изард, 1980). Мы считаем, что ряду адаптационных задач необходимо соответствует ряд адекватных структур переживания. Структура переживания является аффективным механизмом организации поведения в его афферентной, ориентировочной, и эфферентной, исполнительной, части, и при недоразвитии соответствующего типа переживания невозможна реализация даже существующих интеллектуальных предпосылок адаптации.