Развитие в культуре средств произвольной организации переживания первого уровня, обеспечивающих саморегуляцию

Перейдем к развитию культурных средств саморегуляции аффективных процессов первого уровня. В ходе психического развития, усложнения и активизации взаимоотношений с миром и другими людьми субъект ощущает все большую потребность в поддержании душевного равновесия, снятии нервных перегрузок. Переживания первого уровня стимулируют впечатления безопасности и комфорта, снимают напряжение, освобождают от тяжелых переживаний. Поэтому на их основе в каждой культуре развивается сложная система психотехнических средств, гармонизирующих и охраняющих нашу душевную жизнь.

Прежде всего это касается развития гармонизирующей, несущей покой, культуры организации пространства. Так, по мнению О. Шпенглера (1991), именно сфере культуры борьбы со страхом принадлежит расписывание и резьба дома, одежда как украшение, орнаментация оружия и мебели. Украшение, орнаментация могут развиваться на поверхности утилитарной жизни (например, уже упоминавшаяся роспись рукояти орудия), так и существовать самостоятельно как произведение чистого искусства, например собор, который, по Шпенглеру, в сущности, сам представляет орнамент в его высшем развитии.

Культурный уклад вводит в привычный обиход жизни впечатления успокаивающие, сосредоточивающие на созерцании и вслушивании: вид, открывающийся из окна или от крыльца, куст в палисаднике, фонтан в саду, цветок на окне, особым образом задрапированная и колеблющаяся занавесь, узор обоев, вышитое полотенце на стене, тлеющие в очаге угли, картина, ваза, букет на столе, движение рыб в аквариуме, певчая птица в доме.

Д.С.Лихачев приводит характерные данные о русском "законе градском", известном с XIII века и восходящем к античному градостроительному законодательству. Согласно этим законам - "О виде на местность, которая представляется из дома", "Относительно видов на сады", "Относительно общественных памятников", "О виде на горы и море", - каждый житель города имеет право не допустить строительства на соседнем участке нового дома, если он нарушает взаимосвязь его дома не только с общественными памятниками, религиозными символами, но и с природой. Древнерусское законодательство также защищало право человека видеть из окна не только церковь, но и луг, перелески, сады, реку - все это представлялось обязательным условием нормальной жизни. Как известно, одной из важных забот основателей монастыря был выбор места, где человек мог бы ощущать себя в гармонии с миром (Лихачев Д. С., 1987В).

Приемы эстетической организации среды накапливаются в семейных и национальных традициях. Мы знаем, какие силы тратятся на такие, казалось бы, необязательные вещи в самом простом и тяжелом крестьянском быту, как украшение керамической посуды, резьба по дереву, роспись домашней утвари, орудий труда, вышивка одежды, орнамент в ткачестве. Традиционный уклад сосредоточивает субъекта на этих витально необходимых впечатлениях и тем самым способствует присвоению и активному использованию приемов гармонизации душевной жизни.

С развитием и усложнением культурных традиций всякое глубокое впечатление от произведения искусства сопровождается ощущением соразмерности, гармонии, которое обеспечивается стимуляцией первого уровня. Как мы уже упоминали, И. Бродский говорит: "Красота есть место, где глаз отдыхает". Вместе с тем можно выделить и относительно самостоятельные линии развития психотехник овладения способами успокоения и гармонизации. Это искусство организации мест и церемоний, позволяющих уйти от тягот жизни и восстановить душевное равновесие.

В наибольшей степени это представлено опять же в восточных культурных традициях: в сосредоточении человека на восприятии эстетики природных явлений и обычных моментов бытовой жизни, в развитии искусства чайной церемонии, икебаны, садоводства, где важным признается не только сочетание цвета, но и очертания и соотношение пропорций веток и листьев. Во всей полноте стимуляция пропорциями проявляется в бонсеки - искусстве "выращивания камней" - создании садов из камней и песка.

Эти же тенденции мы обнаруживаем и в развитии привычных нам форм культуры. Д. С. Лихачев (1987г) пишет о том, что садово-парковое искусство входит необходимой частью в развитие каждого этапа культуры и в ряду других искусств является наиболее захватывающим и воздействующим на человека. Конечно, идеал сада, парка индивидуален и многогранен, однако при всех качественных отличиях он всегда служит стимуляции переживания покоя, гармонического слияния человека с окружающим миром.

Сад - это культура планировки: сочетания клумб, открытых плоскостей лужаек и куп деревьев, замкнутых гротов и беседок, орнамент дорожек; это насыщение пространства впечатлениями покоя, движения и плеска воды: каскадов прудов, фонтанов, уединенного ручья; это игра пятен света и тени в листве, в мерцаний фонарей, в узоре чугунной ограды на песке дорожки. Все это отражает развитие произвольной организации переживаний первого уровня и использование их для саморегуляции.

Нельзя не сказать о том, что первый уровень вносит огромный вклад и в культуру организации религиозного переживания. Приобщению к Божественной гармонии служит совершенство пропорций церкви, ее орнаментация, соразмерное членение внутреннего пространства, высокий купол, столп света, игра витражей, колебание пламени свечей, особый мерный ритм службы, ее музыкальность.

Особое место среди средств гармонизации нашей душевной жизни занимает музыкальная культура. Обращение музыки именно к этому глубинному слою организации нашей душевной жизни не вызывает сомнений. Ее восприятие может вызвать у нас ощущение гармонии момента и слияния с миром. Аристотель писал о том, что благодаря безвредной радости музыки люди получают облегчение и очищаются от аффектов (цит. по изд. 1927).

А.Ф.Лосев (1991б) определяет основу воздействия музыки как переживание процесса чистого чувственного становления жизни. По Лосеву, музыкальное становление "есть не становление мысли, но ощущения и не в области мыслительной предметности", оно "совершенно неотделимо от чувственной текучести вещей" (с. 326), "...только чистая музыка обладает средствами передавать эту безобразную стихию жизни, т. е. ее чистое становление" (с. 327). Музыка дает человеку "не какой-нибудь устойчивый и неподвижный, хотя бы и прекрасный образ, но рисует ему само происхождение этого образа, его возникновение, хотя тут же и его исчезновение" (с. 324).

А.Ф.Лосев пишет, что если мы увидим в восприятии музыки ощущение самой чистой процессуальное жизни, покоя и динамики бесконечного движения, единства. уникального, осуществляемого мгновения жизни и вечности, из которой оно возникло и в которую возвращается, то нам сделается понятным это максимально интимное переживание. Важно отметить, что почти сходные описания переживания как живого, динамически связанного с вечностью мгновения мы встречаем при попытке объяснить сущность медитации, достигаемой совсем другими средствами, например о разросшемся в вечность мгновении говорят участники чайной церемонии.

В становлении музыкального образа любая точка может быть началом, концом и центром, все растворяется во всем, появление и исчезновение отдельных моментов сливаются в одно целое. И "человек, никогда не мысливший о бесконечности и никогда не понимавший бесконечного в свете конечного, при слушанье музыки вдруг начинает испытывать единство и полную нераздельность того и другого" (Там же, с. 329), "это не может не вызвать у воспринимающего музыку некоторого состояния мудрого молчания, если не прямо слез, но уже бескорыстных и ничем не связанных с пестрой пустотой жизни" (Там же, с. 330).

Слияние конечного в бесконечном ощущает и Л.Н.Толстой, когда пишет о том, как князь Андрей, слушая пение Наташи, вдруг живо осознает страшную противоположность "...между чем-то бесконечно-великим и неопределимым, бывшим в нем и, чем-то узким и телесным, чем он был сам...", и эта противоположность радует и томит его во время пения ("Война и мир", с. 182, цит. по изд. 1929 г., т. 5). Мы помним также, что, по Толстому, переживание во время пения Наташи чего-то, что "...было независимо от всего в мире и выше всего в мире", спасает Николая Ростова от мысли о самоубийстве (Там же, с. 53-54).

До сих пор мы говорили о развитии средств гармонизации душевной жизни, обострения чувства жизни, единства с миром, но вместе с тем в культуре формируются и приемы защиты от неприятных переживаний. Как и в случае обеспечения безопасной дистанции во взаимодействии с физической и социальной средой, разрабатываются средства сохранения себя в пространстве аффекта: каких впечатлений следует избегать, на что не надо смотреть, о чем нельзя слушать, о чем неприлично даже думать и, наоборот" какие впечатления рекомендуются, считаются благотворными. Каждая культура формирует свой аффективный ракурс взгляда на мир (приличие - к чему можно повернуться лицом), свой тип "прищуривания", который, как известно, может не совпадать в разных культурных традициях. Создание системы культурных фильтров основано на работе высших уровней, но организация самого ускользания от неприятного обеспечивается работой первого.

И, наконец, развиваются культурные средства избавления от непереносимых отрицательных переживаний, причина которых не может быть устранена в реальной жизни. Так, во всех культурных традициях специально разработаны ритуалы переживания горя. С помощью стимуляции переживаниями более высоких уровней (сопереживания других людей, ритмичной сенсорной стимуляции) субъект не отвлекается, а специально удерживается, сосредоточивается на тяжелом переживании, интенсивность которого все усиливается голошением и причитанием (Крывелев И. А., 1937; Гурвич И. С., 1980). В идеале культурный ритуал, психотехника "правильного" переживания горя должна привести к его пресыщению (характерны при этом выражения "испить горе", "выболеть горем"), чтобы, выйдя из состояния безысходности, он смог снова почувствовать вкус жизни.

Не похожие по форме, но близкие по сути приемы совладения с травматическим переживанием можно выделить в современных психотерапевтических подходах, в которых предполагается длительное совместное сосредоточение на аффективных проблемах пациента. Концентрация на болезненном переживании обеспечивается уже не внешней аффективной стимуляцией, а внутренними личностными установками пациента и терапевта. Достижение катарсиса, появление более реалистического и конструктивного понимания проблемы, обретение новой личностной целостности обеспечивается сложной системой психотерапевтических приемов. Подходы могут быть совершенно различными, но все они, однако, связаны с сосредоточением и многократным совместным проживанием травмирующего впечатления. Уже само это дает терапевтический эффект.

И, наконец, в ряду культурных средств саморегуляции, опирающихся на аффективные механизмы первого уровня, мы можем выделить и заимствованные из восточных культур, но повсеместно распространенные сейчас приемы прямой стимуляции впечатлениями первого уровня. Их цель - непосредственное введение субъекта в состояние медитации, достижение им переживания абсолютного покоя, растворения в окружающем - нирваны. Как известно, это состояние достигается с помощью сосредоточения на впечатлениях легкого ритмичного движения вовне или пульсации ритмов собственного организма: колебании пламени свечи, звуках падающих капель, направленного чередования в восприятии фигуры и фона, сосредоточении на совершенной геометрической форме, орнаменте, концентрация на ритме собственного дыхания. Все эти приемы достаточно эффективны и используются в лечебных целях и для стабилизации аффективных процессов в экстремальных условиях; они входят в общепринятые системы аутотренинга.

* * *

Завершая рассмотрение вклада первого, низшего, уровня в развитие культуры отношений с миром и владения собой, мы хотим еще раз подчеркнуть его уникальность. На основе базального переживания первого уровня формируется система целостных отношений с миром, естественного, интуитивного вписывания в условия жизни "здесь и сейчас", творческой интуиции, мудрого взгляда на вещи, психотехники уравновешивания, умиротворения, гармонизации отношений с собой и с миром - то, чего не могут дать средства других, более сложных и активных уровней. Можно предположить, что эти низшие механизмы, претерпевая изменения в ходе культурного развития, обеспечивают целостное эстетическое мировосприятие.