Видели ли вы когда-нибудь нечто более беспомощное, чем младенец? Человеческие детеныши гораздо меньше способны позаботиться о себе, чем детеныши животных. Первые месяцы жизни новорожденного предназначены Богом для формирования глубинных душевных связей между ребенком и его родителями (или другим человеком, заботящемся о нем). Ответственность за формирование этих связей ложится на родителей, которые знают, что без их поминутной опеки ребенок просто не выживет. Вся энергия, затраченная в это время, трансформируется в прочную привязанность. В атмосфере любви, теплоты и прочных связей ребенок учится ощущать себя в этом мире в безопасности.
Однако Божий план внутреннего созревания на этом не заканчивается. Мама и папа не могут быть рядом всю жизнь, чтобы заботиться о нем и обеспечивать его всем необходимым. В итоге функция защиты должна перейти к самому ребенку. Став взрослым, он должен уметь защищать себя.
Установка барьеров — это наш способ защиты и сохранения собственной души. Задача барьеров заключается в том, чтобы пропускать внутрь добро и не допускать проникновения зла. Чтобы ребенок был способен принять на себя функцию самозащиты, в нем, пока он еще находится в рамках семьи, должны быть выработаны определенные навыки, такие, как умение, когда необходимо, отказывать, говорить правду и сохранять физическую дистанцию.
Сравните поведение двух двенадцатилетних мальчиков:
Джимми за обедом рассказывает своим родителям:
— Угадайте, что сегодня было? Некоторые ребята из моего класса хотели, чтобы я вместе с ними курил марихуану. Когда я сказал им, что не хочу, они назвали меня сосунком. Я сказал им, что они дураки. Некоторые из них мне нравятся, но если я им не нравлюсь из-за того, что не курю марихуану, то, думаю, они мне не настоящие друзья.
Пол вернулся из школы с красными глазами, сбивчивой речью и нарушенной координацией. На вопрос встревоженных родителей, что случилось, он отрицал все, пока наконец не выпалил: «Все это делают. Почему вы ненавидите моих друзей?»
Как Джимми, так и Пол выросли в христианских семьях, в которых все любят друг друга и твердо придерживаются библейских ценностей. Почему же мальчики так отличаются друг от друга? В семье Джимми допускались расхождения во мнениях между родителями и ребенком. Ему давали возможность практиковаться в установлении барьеров даже при общении с матерью и отцом. Бывало, когда мать двухлетнего Джимми держала его на коленях и обнимала, мальчик в какой-то момент начинал беспокойно елозить. Борясь со своим собственным импульсом держать ребенка, мать опускала его на пол и говорила: «Хочешь поиграть с машинками?»
Отец Джимми руководствовался той же самой философией. Борясь со своим сыном на полу, он всегда старался уважать внутренние барьеры Джимми. Когда борьба становилась слишком суровой или когда Джимми уставал, он говорил: «Хватит, пап», и папа вставал. Они переходили к другой игре.
Таким образом Джимми практиковался в установлении барьеров. Он усваивал, что когда он испуган, испытывает дискомфорт или хочет что-то изменить, он может сказать «нет». Это маленькое слово давало ему чувство власти над своей жизнью. Оно избавляло его от чрезмерной уступчивости. Джимми мог произнести его, не навлекая на себя гнев или обиду.
С самого младенчества Джимми усвоил, что его барьеры — хорошая вещь, что он может использовать их для самозащиты. Он научился противиться тому, что для него плохо.
В семье Джимми было разрешено не соглашаться. Когда, к примеру, Джимми спорил с родителями о том, в какое время необходимо ложиться спать, они никогда не лишали его общения и не наказывали за несогласие с ними. Вместо этого они прислушивались к его доводам, и, если они были достаточно вескими, меняли свое решение. В противном случае они настаивали на соблюдении установленных ими барьеров.
Кроме того, Джимми было дано право голоса при решении некоторых семейных вопросов. Когда приближалось время совместного вечернего отдыха, родители прислушивались к его мнению по поводу того, следует ли им пойти в кино, поиграть в настольные игры или в баскетбол. Можно ли сказать, что в этой семье не существовало никаких ограничений? Напротив! Это была семья, в которой установленные барьеры принимали всерьез, как навык, который необходимо развивать в детях.
Эта тренировка хорошо подготовила мальчика к сопротивлению злу в «лукавый день» (Еф. 5:16), когда некоторые из друзей Джимми стали давить на него, требуя, чтобы он вместе с ними стал принимать наркотики. Почему Джимми сумел устоять? Потому что к этому времени он имел за плечами десять или одиннадцать лет практики несогласия со значимыми для него людьми. Все эти годы он знал, что может противоречить им, не боясь потерять любовь. Поэтому и с друзьями он вел себя так же — возражал им без страха потерять их.
В семье Пола обстановка была несколько иной. В случае возражения с его стороны существовало два варианта реакции. Мать обижалась, переставала разговаривать с ним и всячески выражала свое недовольство. В эти минуты она говорила с сыном лишь для того, чтобы заставить его чувствовать себя виноватым. Например: «Как ты можешь говорить такое маме, ведь она тебя так любит!» Отец сердился, угрожал и говорил что-нибудь вроде: «Больше не разговаривай со мной, мистер».
Полу не потребовалось много времени, чтобы усвоить, что если он хочет добиваться своего, то должен внешне со всем соглашаться. У него развилась привычка говорить «да», как будто он согласен со всем, что внушали ему родители. Какие бы мысли и мнения у него ни возникали по поводу обеденного меню, выбора телевизионных передач, одежды, времени для сна, он никогда им не возражал. Протест загонялся внутрь.
Однажды, когда он попытался воспротивиться материнским объятиям, которые стали уже слишком утомительными, она сразу же оттолкнула его со словами: «Когда-нибудь ты пожалеешь, что так ранишь материнские чувства». Пола методично приучали не устанавливать барьеры.
Пол на первый взгляд казался довольным и послушным сыном. Однако подростковый возраст — наиболее критический в развитии ребенка. Именно в течение этого нелегкого периода выясняется, какой характер мы воспитали в своем ребенке.
Пол сломался. Он поддался влиянию друзей. Стоит ли удивляться? Кипящее внутри негодование и годы отсутствия барьеров, когда он не мог защитить себя, начали разъедать его уступчивое, удобное для других ложное «я», которое он вынужден был выработать, чтобы выжить.
