Теории когнитивного соответствия

Обширный класс социально-психологических теорий соответ­ствия, составляющих ядро когнитивистской ориентации, базиру­ется на центральной идее о том, что когнитивная структура чело­века не может быть несбалансированной, дисгармоничной, а если это имеет место, то немедленно возникает тенденция изменить такое состояние. Эта идея по-разному представлена в различных теориях, но сам факт одновременного обращения к ней многих исследователей весьма примечателен. Сами последователи этих те­орий в своеобразном credo — работе «Теории когнитивного соот­ветствия» [Abelson et al. (eds.), 1968] отмечают, что история их воз­никновения есть иллюстрация нередко встречающегося в истории науки явления, когда в определенный период времени возникает несколько сходных теорий, созданных авторами, не имеющими между собой прямых научных контактов. В конце 50-х годов так же получилось и с теориями когнитивного соответствия, которые воз­никли под разными названиями: баланса, конгруэнтности, сим­метрии, диссонанса. Общим для них всех с самого начала стало признание того факта, что человек ведет себя таким образом, что­бы максимизировать внутреннее соответствие его когнитивной системы, и, более того, группы ведут себя таким образом, чтобы максимизировать внутреннее соответствие их межличностных от­ношений. Ощущение же несоответствия вызывает психологичес­кий дискомфорт, что порождает реорганизацию когнитивной струк­туры с целью восстановления соответствия.

Хотя эти теории возникли лишь в конце 50-х годов, к ним применимы слова Эббингауза, относящиеся к психологии в це­лом: эти теории имеют «длинное прошлое, но короткую историю». Сами последователи этих теорий усматривают их связь еще со сред­невековым понятием логического человека или с понятиями рацио­нального человека, экономического человека, относящимися к фило­софским концепциям более позднего времени. Таким образом, общность подхода подчеркивается в том пункте, где осуществля­ется попытка соотнести логичное и алогичное, рациональное и нерациональное в поведении человека, что, вообще говоря, явля­ется действительно одной из центральных задач психологии.

Тот факт, что именно в конце 50-х годов XX в. западная соци­альная психология вновь концентрирует свое внимание на этой проблеме, очевидно, не является случайным. Довольно длитель­ное господство бихевиористской ориентации к этому времени ут­вердило, казалось бы, незыблемый стандарт строгого объективно­го исследования поведения, претендующего на объяснение его механизмов. Но это было преимущественно объяснение поведения животных, и аналогии с поведением человека оказались весьма уязвимыми, прежде всего потому, что за бортом исследований оказался такой существенный момент, как сознание человека. Сле­довательно, проблема соотношения логичного и алогичного в по­ведении по-прежнему оставалась нерешенной. Между тем услож­нение форм общественной жизни, необходимость активных, ра­циональных форм поведения диктовали социальной психологии своеобразный «заказ» на объяснение указанных феноменов. Тео­рии соответствия в специфической форме ответили на этот заказ.

Непосредственными источниками всех теорий соответствия считают идеи К. Левина о природе конфликта и коллективную ра­боту «Авторитарная личность», выполненную под руководством Т. Адорно [Адорно, 1997]. Левин, как известно, выделил три вида психологических конфликтов, которые позже были подтверждены Миллером в результате экспериментов на животных. Эти типы кон­фликтов: «подход — подход» («approach — approach»), «избега­ние — избегание» («avoidence — avoidence»), «подход — избегание» («approach — avoidence») [Левин, 2000, с. 286]. Сама ситуация альтернативы, в которой каждый раз оказывается индивид, по мнению Брауна, впервые могла быть удовлетворительно интер­претирована именно в терминах моделей соответствия. Что же ка­сается работы Адорно, имеющей четкую политическую направ­ленность против культа фюрера, но привлекающей чисто психологические объяснения общественных явлений, то в ней пос­ледователи теорий соответствия отметили одну важную для них деталь. В разделе этой книги, озаглавленном «Когнитивная органи­зация личности», обсуждалось понятие «толерантность неодноз­начности», которое рассматривается как прообраз идеи терпимос­ти несоответствия, сыгравшей важную роль, в частности, в тео­рии когнитивного диссонанса.

С самого начала своего существования теории соответствия стали рассматриваться как социально-психологические теории, хотя сами авторы необязательно отождествляли их с социальной психологи­ей. Справедливо, что в полном объеме проблема когнитивных струк­тур и динамики когнитивной организации человека есть общепси­хологическая проблема, и лишь некоторые ее аспекты представля­ют интерес для социального психолога: не случайно направление когнитивной психологии утверждает себя на Западе все больше и больше как общепсихологическое направление. Однако тот конк­ретный вид, который приобретает когнитивизм в теориях соответ­ствия, связан в первую очередь, конечно, с социально-психоло­гическим материалом. В этом нетрудно убедиться, обратившись непосредственно к содержанию самих теорий.

Из всех теорий соответствия наибольшую известность получили следующие: теория структурного баланса Ф. Хайдера, теория комму­никативных актов Т.Ньюкома, теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера, теория конгруэнтности Ч. Осгуда и П. Танненбаума.