По­ста­нов­ле­ния о пра­зд­ни­ках

Кроме законов о жертвах и постановлений о священстве кни­га Ле­вит повествует о пра­зд­ни­ках Господних (23 гл.). Название праздник свидетельствует о том, что в эти дни не полагалось делать никакой работы, но посвящать их делам благочестия – молитве, жертвоприношениям и положенным обрядам, чтению Закона.

Па­с­ха. Па­с­ха – это со­бы­тие, свя­зан­ное с Ис­хо­дом, пред­две­рие Па­с­хи но­во­за­вет­ной, вос­кре­се­ния Хри­с­то­ва. Здесь мож­но от­ме­тить мысль, что в ре­зуль­та­те Бо­жь­е­го по­се­ще­ния по­ги­ба­ют пер­вен­цы еги­пет­ские, по­то­му что они не Бо­жии, а пер­вен­цы из­ра­иль­ские, бла­го­да­ря по­ма­за­нию кро­вью, бла­го­да­ря то­му, что они Бо­жии, как раз при по­се­ще­нии Бо­жи­ем ос­та­ют­ся жи­вы имен­но по­то­му, что они по­свя­ще­ны Бо­гу, и Гос­подь со­хра­ня­ет то, что че­ло­век Ему по­свя­тил (Исх. 13:2, 11-16). То, что от­да­но че­ло­ве­ком Бо­гу, в ре­зуль­та­те к са­мо­му че­ло­ве­ку воз­вра­ща­ет­ся, – в дан­ном слу­чае жизнь этих пер­вен­цев, ко­то­рые по­свя­ще­ны Бо­гу, – она Им воз­вра­ща­ет­ся, и она Им со­хра­ня­ет­ся че­рез по­ма­за­ние. Я ду­маю, что о Па­с­хе мно­го го­во­рить нет нуж­ды: её об­ра­зы впол­не нам по­нят­ны.

Пра­ви­ла празднования Пасхи установлены при исходе евреев из Египта (Исх. 12:1-27; 13:5-10), за­тем некоторые уточ­не­ния относительно порядка жертвоприношений да­ет­ся в кни­ге Ле­вит (23:4-8). На Па­с­ху по­ла­га­лось вку­шать агнца, который запекался целиком и кость ко­то­ро­го не долж­на со­кру­шать­ся (Исх.12:10), что прообразует стра­да­ние Спа­си­те­ля. Преподобный Исидор Пелусиот говорит: «ев­реи ели мя­со агнца, пе­че­ное ог­нем, про­об­ра­зо­ва­тель­но пред­став­ляя та­ким вку­ше­ни­ем ве­ли­кое та­ин­ст­во Бо­же­ст­вен­но­го до­мо­ст­ро­и­тель­ст­ва и пред­ва­ри­тель­но по­зна­вая Те­ло Агнца, Ко­то­рый не­из­ре­чен­но со­еди­нил в Се­бе огнь Бо­же­ст­вен­ной сущ­но­с­ти с пло­тью, ны­не на­ми вку­ша­е­мою и да­ру­ю­щею нам ос­тав­ле­ние гре­хов» [35, ч. 1, с. 101].

Па­с­ху сле­до­ва­ло вку­шать с горь­ки­ми тра­ва­ми в вос­по­ми­на­ние пле­на язы­че­с­ко­го и с прес­ны­ми хле­ба­ми в воспоминание бегства. Ни­че­го квас­но­го не долж­но бы­ло ос­та­вать­ся. Это бы­ло свя­за­но с тем, что ког­да евреи покидали Египет, то не бы­ло вре­ме­ни за­ква­ши­вать те­с­то, по­это­му те­с­то бы­ло из­го­тов­ле­но из то­го, что бы­ло, то есть прес­ное, на ско­рую ру­ку, а сим­во­ли­че­с­ки это оз­на­ча­ло, что за­ква­с­ка, как ос­тат­ки ста­рой вы­печ­ки, изо­б­ра­жа­ла со­бой не­ко­то­рое гни­е­ние – на­сле­дие гре­ха и по­ро­ка. Кста­ти, вся­кая жерт­ва обязательно долж­на бы­ла по­сы­пать­ся со­лью (Лев. 2:13), – соль в дан­ном слу­чае как предотвращающая гни­е­ние была сим­во­лом твер­до­с­ти и веч­но­с­ти, а также любви, без которой жертва не имеет цены [22, т. 6, с. 387]. Опресноки зна­ме­ну­ют чи­с­то­ту: ни­что гре­хов­ное и по­роч­ное не мо­жет вой­ти в Цар­ст­во Не­бес­ное.

С пра­зд­ни­ком Па­с­хи был свя­зан дру­гой пра­зд­ник, а имен­но: пра­зд­ник Сно­пов – на­чат­ков уро­жая (Лев. 23:10-14). Никто не должен был есть от нового урожая, прежде чем первый сноп жатвы священник вознесет пред Господом (Лев. 23:14), в зна­ме­ние то­го, что Хри­с­тос есть на­ча­ток умер­ших, и до Хри­с­та ни­кто не мог вой­ти в Его не­бес­ную ски­нию, не мог при­бли­зить­ся к Бо­гу. Ес­ли, со­глас­но еван­ге­ли­с­ту Ио­ан­ну, Ве­ли­кая Суб­бо­та бы­ла днем иу­дей­ской Па­с­хи, то сле­ду­ю­щий день (вос­кре­се­ние) – это день при­не­се­ния на­чат­ков уро­жая. Та­ким об­ра­зом, это ус­та­нов­ле­ние ука­зы­ва­ло на Хри­с­та как на на­ча­ток вос­кре­се­ния из мерт­вых (ср. Кол. 1:18) [38, кн. 1, с. 712; 22, т. 6, с. 388].

Пя­ти­де­сят­ни­ца. Че­рез 50 дней по­сле Па­с­хи от­ме­чал­ся пра­зд­ник Пя­ти­де­сят­ни­цы. В этот день вспо­ми­на­лось дарование за­ко­на на Си­нае. В этот день, по­ми­мо ос­нов­ных жертв, при­но­си­лись в жерт­ву пред Бо­гом два кис­лых хле­ба и два хле­ба квас­ных. Смысл этой за­ква­с­ки сов­сем дру­гой, чем в дни опресноков. Свя­ти­тель Ки­рилл Алек­сан­д­рий­ский го­во­рит, что это «не за­ква­с­ка по­роч­но­с­ти и не­прав­ды, о ко­то­рой го­во­ри­лось на Па­с­ху, а слав­ная и по­лез­ная си­ла бо­же­ст­вен­но­го еван­гель­ско­го на­став­ле­ния», – и вспо­ми­на­ет сло­ва Спа­си­те­ля, ко­то­рый го­во­рил: «Цар­ст­вие Не­бес­ное по­доб­но за­ква­с­ке, ко­то­рую жен­щи­на, взяв, по­ло­жи­ла в три ме­ры му­ки, до­ко­ле не вскис­ло все» (Мф. 13:33), – за­ква­с­ка, при­но­си­мая в пра­зд­ник Пя­ти­де­сят­ни­цы, есть уже про­об­раз той за­ква­с­ки Цар­ст­вия Не­бес­но­го, ко­то­рую при­нес Хри­с­тос, ибо, по сло­ву свя­ти­те­ля Ки­рил­ла, «вхо­дя в ум и серд­це, жи­во­твор­ное дей­ст­вие еван­гель­ско­го на­став­ле­ния пре­об­ра­зу­ет ду­шу, те­ло и дух как бы в свое соб­ст­вен­ное ка­че­ст­во» [38, кн. 1, c. 715]. Мы по­ни­ма­ем это как указание на схождение Святого Духа в день Пятидесятницы. Этот пра­зд­ник вет­хо­за­вет­ной Пя­ти­де­сят­ни­цы был про­об­ра­зом новозаветной Пя­ти­де­сят­ни­цы, ког­да дей­ст­ви­ем Свя­то­го Ду­ха дей­ст­ви­тель­но бы­ло освящено но­вое че­ло­ве­че­ст­во, написан новый закон на «скрижалях сердца» (Иер. 31:33), на­ча­лось рас­про­ст­ра­не­ние Цар­ст­вия Бо­жия сре­ди лю­дей. Два хле­ба Пя­ти­де­сят­ни­цы изображают 2 за­ко­на.

Пра­зд­ник Труб. Закон пред­пи­сы­ва­ет­ со­вер­шать пра­зд­ни­к Труб в пер­вый день седь­мо­го ме­ся­ца го­да (Лев. 23:24) – это время ко­нца убор­ки уро­жая, при­бли­же­ния зи­мы. Это пра­зд­ник, ко­то­рый в граж­дан­ско­му го­ду был пер­вым, – пра­зд­ник но­во­ле­тия. В этот пра­зд­ник по­ла­га­лось бла­го­да­рить Бо­га за все по­лу­чен­ные бла­го­де­я­ния. И эти тру­бы, в ко­то­рые тру­би­ли в кон­це го­да, оз­на­ча­ли со­бой те, при зву­ке ко­то­рых во Вто­ром при­ше­ст­вии явит­ся Сам Гос­подь Ии­сус Хри­с­тос. О том, что та­кая сим­во­ли­ка впол­не по­лу­ча­ет свое под­тверж­де­ние, сви­де­тель­ст­ву­ют сле­ду­ю­щие два пра­зд­нич­ных со­бы­тия, ко­то­рые должны были праздноваться че­рез десять и че­рез пятнадцать дней по­сле пра­зд­ни­ка Труб. Сим­во­ли­че­с­ки же это­т пра­зд­ни­к ука­зы­ва­л­ на то, что каж­дый прежде конца должен собрать со­кро­ви­ща в со­кро­вищ­ни­цу не­бес­ную.

День Очи­ще­ния. В 10-й день того же ме­ся­ца тисри, че­рез 10 дней по­сле пра­зд­ни­ка Труб, пра­зд­но­вал­ся день Очи­ще­ния (Лев. 16; 23:27-32). Ис­то­ри­че­с­ки этот день был ус­та­нов­лен по­сле то­го, как два стар­ших сы­на Аа­ро­на, На­дав и Ави­уд, вне­сли чуж­дый огонь во свя­ти­ли­ще (Лев. 10:1-7) и бы­ли по­па­ле­ны. По­сле это­го бы­ло ус­та­нов­ле­но еже­год­но со­вер­шать день Очи­ще­ния, ког­да при­но­си­лась жерт­ва за весь на­род и кровь этой жерт­вы свя­щен­ни­к вно­си­л един­ст­вен­ный раз в год во Свя­тое Свя­тых, где се­ми­крат­но кро­пил ею на крыш­ку ков­че­га (Лев. 16:14-19).

Кроме того, в этот день по­ла­га­лось при­но­сить в жерт­ву двух коз­лов, один из ко­то­рых за­ка­лал­ся, а дру­гой был из­го­ня­ем в пу­с­ты­ню (Лев. 16:7-10, 21-22), и пре­по­доб­ный Еф­рем Си­рин го­во­рит о том, что «один ко­зел, то есть гос­по­день, слу­жил зна­ком кре­по­с­ти Бо­жи­ей, а дру­гой – от­сы­ла­ем был к прав­де Бо­жи­ей, ко­то­рая в пу­с­ты­не пре­да­ла смер­ти мно­гие ты­ся­чи. По­сколь­ку обо­их коз­лов при­во­дил Аа­рон и од­но­го за­ка­лал, а дру­го­го от­пу­с­кал к Аза­зе­лу, то ко­зёл за­ка­ла­е­мый оз­на­чал Хри­с­та, за нас за­клан­но­го, а дру­гой ко­зёл изо­б­ра­жал то­го же Хри­с­та по Его рас­пя­тии и смер­ти, ког­да Он, взяв на Се­бя гре­хи мно­гих, ис­шел жи­вым и бес­смерт­ным» [22, т. 6, c. 395].

Этот день был днем стро­гого по­ста и по­ка­я­ния, по дру­го­му он на­зы­вал­ся «день Суд­ный» и об­ра­зом сим­во­ли­зи­ро­вал Страш­ный Суд [38, ч. 1, с. 718].

Пра­зд­ник Ку­щей. В 15 день седьмого месяца на­чи­нал­ся пра­зд­ник Ку­щей. Ку­ща – это па­лат­ка, шалаш или ша­тер. Во вре­мя это­го пра­зд­ни­ка, на про­тя­же­нии 8-ми дней, ев­реи долж­ны бы­ли жить в ку­щах, ук­ра­шен­ных цве­та­ми и ветвями де­ре­вьев. В 1-ый и в 8-ой день пра­зд­ни­ка пред­пи­сы­вал­ся пол­ный по­кой и осо­бые тор­же­ст­вен­ные со­бра­ния, су­гу­бые жерт­во­при­но­ше­ния (Лев. 23:39-43). Этот пра­зд­ник должен был напоминать евреям жизнь в шатрах, когда их отцы странствовали в пустыне (Лев. 23:43), а про­об­ра­зо­ва­тель­но ус­та­нов­ка кущ сим­во­ли­зи­ру­ет вос­ста­нов­ле­ние тел че­ло­ве­че­с­ких, их все­об­щее вос­кре­се­ние при Вто­ром при­ше­ст­вии Сы­на Бо­жия [38, ч. 1, с. 722]. Пер­вый день по­коя сим­во­ли­зи­ро­вал ра­дость пре­бы­ва­ния пер­во­здан­но­го Ада­ма в раю. Восьмой день покоя сим­во­ли­зи­ро­вал со­бой по­кой и ра­дость пра­вед­ни­ков в Цар­ст­вии Не­бес­ном – тех са­мых пра­вед­ни­ков, ко­то­рые со­бра­ли се­бе до­б­рые со­кро­ви­ща на не­бе­сах и ко­то­рые бы­ли оп­рав­да­ны в День Суд­ный. В законе сказано, что в этот пра­зд­ник нуж­но бы­ло веселиться пред Господом семь дней (Лев. 23:40), что яв­ля­ет­ся ука­за­ни­ем гря­ду­щей ра­до­с­ти и ве­се­лия в Цар­ст­вии Не­бес­ном.

Суб­бо­та. В книге Левит суббота названа первой в череде праздничных дней (Лев. 23:2-3). Суббота была освящена Самим Богом и в Декалоге заповедано помнить этот день. В субботу не по­ла­га­лось де­лать ни­ка­ко­го-либо де­ла (Исх. 20:10,11). Как го­во­рит свя­ти­тель Ио­анн Зла­то­уст, за­прет на де­ла­ние в суб­бо­ту был на са­мом де­ле за­прет де­ла­ния дел гре­хов­ных и злых, но, по­сколь­ку вет­хим лю­дям ес­ли раз­ре­шить что-то од­но, то они раз­ре­шат се­бе и все ос­таль­ное, то при­хо­ди­лось за­пре­щать пол­но­стью вся­кое дей­ст­вие. По­это­му тре­бо­ва­ние суб­бот­не­го по­коя не рас­про­ст­ра­ня­ет­ся на че­ло­ве­ка, об­нов­лён­но­го бла­го­да­тью, по­сколь­ку сам он ес­те­ст­вен­ным об­ра­зом всё вре­мя стре­мит­ся к до­б­ро­му и ук­ло­ня­ет­ся от вся­ко­го зло­го де­ла [29, т. 7, с. 425]. Нуж­но здесь за­ме­тить, что суб­бо­та бы­ла осо­бен­но­с­тью из­ра­иль­тян, так как, не имея ка­кой-то осо­бой свя­той и ос­вя­щен­ной зем­ли, пред­наз­на­чен­ной для по­кло­не­ния Бо­гу (особенно это актуально было в период странствия и впоследствии в плену Вавилонском), они все­гда име­ли осо­бое ос­вя­щен­ное Бо­гом вре­мя, в ко­то­рое они долж­ны бы­ли со­вер­шать Ему по­кло­не­ние.

Суб­бот­ние и юби­лей­ные го­ды. Суб­бот­ний год – каж­дый 7-ой год, в ко­то­рый по­ла­га­лось да­вать по­кой зем­ле, не об­ра­ба­ты­вать ее, а Бог обе­щал шестой год благословить, и он принесет урожай на три года (Лев. 25:21), что­бы хва­та­ло на суб­бот­ний год и на год по­сле не­го, ког­да зем­ля бу­дет толь­ко за­се­вать­ся. Кро­ме то­го, в этот год по­ла­га­лось от­пу­с­кать ра­бов из ев­ре­ев.

От­но­си­тель­но ра­бов, кста­ти ска­зать, ус­та­нов­ле­ния бы­ли та­кие, что раб из ино­пле­мен­ни­ков мог пре­бы­вать на по­ло­же­нии ра­ба в до­ме на­всег­да и пе­ре­хо­дить в ка­че­ст­ве на­след­ст­ва от от­ца к сы­но­вь­ям, толь­ко эти ра­бы долж­ны быть, тем не ме­нее, все рав­но об­ре­за­ны. А вот ес­ли вдруг ка­кой-то обед­нев­ший ев­рей про­да­вал сам се­бя в раб­ст­во, он не дол­жен был экс­плу­а­ти­ро­вать­ся как раб, но дол­жен был жить на пра­вах на­ем­ни­ка в до­ме, по­сколь­ку он был еди­но­пле­мен­ни­ком. В год же суб­бот­ний он дол­жен был от­пу­с­кать­ся на во­лю и воз­вра­щать­ся в свой удел.

Юби­лей­ным го­дом на­зы­вал­ся каж­дый 7-ой суб­бот­ний год, то есть 50-й год по­сле 49-лет­не­го цик­ла (Лев. 25:11), и в юби­лей­ный год, по­ми­мо обыч­ных ус­та­нов­ле­ний го­да суб­бот­не­го, долж­но бы­ло со­вер­шать­ся воз­вра­ще­ние всех куп­лен­ных зе­мель в тот род, ко­то­ро­му они при­над­ле­жа­ли (Лев. 25:13). И ес­ли раб, от­пу­щен­ный на сво­бо­ду, не всегда мог этой сво­бо­дой вос­поль­зо­вать­ся, не имея постоянных средств к сво­е­му су­ще­ст­во­ва­нию (временное пособие полагалось при выходе из рабства), то в год юби­лей­ный он впол­не мог уже се­бе по­лу­чить ус­ло­вия для обес­пе­че­ния имен­но бла­го­да­ря этим зем­лям. И в этой свя­зи в за­ко­не пре­ду­с­ма­т­ри­ва­ет­ся, что сто­и­мость зем­ли долж­на быть оце­не­на в за­ви­си­мо­с­ти от то­го, сколь­ко вре­ме­ни ос­та­лось до юби­лей­но­го го­да, че­рез ка­кое вре­мя она долж­на быть воз­вра­ще­на в то ко­ле­но, ко­то­ро­му при­над­ле­жит, и сколь­ко уро­жая ус­пе­ет ре­аль­но с нее со­брать че­ло­век, ко­то­рый всту­па­ет во вре­мен­ное ее поль­зо­ва­ние. Раз­де­ле­ние зем­ли меж­ду ко­ле­на­ми, меж­ду ро­да­ми долж­но бы­ло со­хра­нять­ся та­ким не­зыб­ле­мым, поддерживая ус­ло­вие для не­ко­е­го со­ци­аль­но­го рав­но­ве­сия вну­т­ри это­го об­ще­ст­ва. Кро­ме то­го эти суб­бот­ние и юби­лей­ные го­ды долж­ны бы­ли быть по­сто­ян­ным на­по­ми­на­ни­ем из­ра­иль­тя­нам о про­мыс­ле Бо­жи­ем, о ми­ло­с­ти Бо­жи­ей, ко­то­рая ни­ког­да не ос­тав­ля­ет, в свя­зи с те­ми боль­ши­ми уро­жа­я­ми, ко­то­рые на­ка­ну­не долж­ны бы­ли они по­лу­чать. В суб­бот­ний год по­ла­га­лось пуб­лич­ное и все­на­род­ное чте­ние Закона.

По­ня­тие свя­то­с­ти

В кни­ге Ле­вит читаем: «Свя­ты будь­те, ибо свят Я, Гос­подь Бог ваш» (Лев. 19:2). Что та­кое свя­тость? Употребленное здесь слово «святой» в древ­нем ми­ре оз­на­ча­ло «вы­де­лен­ный» или «от­де­лен­ный». Соответственно святым считалось то, что вы­де­ле­но из обыч­но­го упо­треб­ле­ния для ри­ту­аль­ных или куль­то­вых це­лей: ка­кой-то уча­с­ток зем­ли, зда­ние, пред­мет. Такое по­ня­тие свя­то­с­ти ни­как не бы­ло со­по­с­тав­ле­но с тре­бо­ва­ни­я­ми нрав­ст­вен­но­с­ти. В ча­ст­но­с­ти, хра­мо­вые блуд­ни­цы или че­ло­ве­че­с­кие жерт­во­при­но­ше­ния то­же назывались этим словом (ср. 3Цар. 15:12, Ос.4:14), по­то­му что являлись частью куль­та [45, с.143].

Осо­бен­ность Вет­хо­за­вет­но­го От­кро­ве­ния заключается в том, что свя­тость человеческая прямо взаимосвязана со свя­то­с­тью Бо­жи­ей. Слово Божие по­ка­зы­ва­ет, что Бог, бу­ду­чи аб­со­лют­ным Ду­хом, Твор­цом вселенной, от­де­лен от всей тва­ри и чуж­д вся­ко­го гре­ха, име­ет пол­но­ту нрав­ст­вен­но­го со­вер­шен­ст­ва. Вся­кая свя­тость че­ло­ве­че­с­кая яв­ля­ет­ся от­кли­ком и при­об­ще­ни­ем к свя­то­с­ти Бо­жи­ей. В биб­лей­ском контексте слово «святой» при­об­ре­та­ет новое зна­че­ние нрав­ст­вен­но­го со­вер­шен­ст­ва.

Но мы уви­дим в даль­ней­шем при изу­че­нии Свя­щен­но­го Пи­са­ния, что та­кое по­ня­тие свя­то­с­ти, хо­тя оно бы­ло уже за­ло­же­но в са­мом за­ко­не Мо­и­се­е­вом, сов­сем не сра­зу бы­ло ус­во­е­но из­ра­иль­тя­на­ми. По­тре­бо­ва­лись ещё огромные уси­лия и тру­ды про­ро­ков, великие потрясения в жизни народа для то­го, что­бы ста­ла по­нят­на связь внеш­них за­по­ве­дей, де­ся­тин, жерт­во­при­но­ше­ний и т.п. с тре­бо­ва­ни­ем нрав­ст­вен­ной чи­с­то­ты, прав­ды и со­вер­шен­ст­ва. Эта проблема остается актуальной для каждого человека и до наших дней. Не случайно в Евангелии мы видим, как Христос неустанно напоминал об это своим слушателям.