Про­ро­че­ст­во Ва­ла­а­ма

Повествование о продвижении израильтян по равнинам Моава содержит ис­то­рию про­ро­ка Ва­ла­а­ма (Чис. 22 – 24). Валаам – известный в Междуречьи волхв, был специально вызван Валаком – царем Моавитским, что бы проклясть Израиль (Чис. 22:1-6). Че­ты­реж­ды Ва­ла­ам бла­го­слов­ля­ет из­ра­иль­тян, хо­тя Ва­лак, царь мо­а­вит­ский, вся­че­с­ки уго­ва­ри­ва­ет его про­клясть и го­во­рит, что он на­ни­мал Валаама, чтобы про­кли­нать их, а вме­с­то это­го тот бла­го­слов­ля­ет. Благословление Валаама со­дер­жит следующее пророчество: «Ви­жу Его, но ны­не еще нет, зрю Его, но не близ­ко. Вос­хо­дит звез­да от Иа­ко­ва, и вос­ста­ет жезл (то есть сим­вол вла­с­ти) от Из­ра­и­ля» (Чис. 24:17). Эти сло­ва тра­ди­ци­он­но по­ни­ма­лись Церковью как про­ро­че­ст­во о про­ис­хож­де­нии от Иакова Хри­с­та, Мес­сии. Мес­си­ан­ские чер­ты есть и в дру­гих бла­го­сло­ве­ни­ях Валаама: «пре­кло­нил­ся, ле­жит, как лев и как льви­ца, кто под­ни­мет его? Бла­го­слов­ля­ю­щий те­бя бла­го­сло­вен, и про­кли­на­ю­щий те­бя про­клят» (Чис. 24:9). Вы по­мни­те, что об­раз ле­жа­ще­го льва, ко­то­ро­го ни­кто не мо­жет под­нять, ес­ли он это­го сам не за­хо­чет, мы встре­ча­ли уже в бла­го­сло­ве­нии Иа­ко­вом сво­их сы­но­вей (Быт. 49:9) и от­но­си­ли этот об­раз к вос­кре­се­нию Хри­с­то­ву.

Од­на­ко тем не ме­нее Ва­ла­ам все-та­ки ока­зы­ва­ет не­ко­то­рую «ус­лу­гу» тем, кто его на­ни­мал (Числ. 31:16). По­сле не­сколь­ких по­бед, из­ра­иль­тя­не уже жи­ли в мо­а­вит­ских сте­пях. Для то­го, что­бы ос­ла­бить си­лу на­ро­да, Ва­ла­ам со­ве­ту­ет мо­а­ви­тя­нам по­слать жен­щин, что­бы скло­нить из­ра­иль­тян к блу­ду. За это Ва­ла­а­ма впо­след­ст­вии по­стиг­ла ги­бель (Числ. 31:8). Со­вет ока­зал­ся эф­фек­тив­ным. Израиль оказался на краю гибели. Пре­кра­ща­ет­ся это не­сча­с­тье тем, что Фи­не­ес, внук Аа­ро­на, сын Еле­а­за­ра, уби­ва­ет из­ра­иль­тя­ни­на Зи­м­ри, од­но­го из вож­дей ко­ле­на Си­ме­о­но­ва, ко­то­рый ввел в ша­тер свой Ма­ди­а­ни­тян­ку (Чис. 25:8).

Мож­но вспом­нить, что мы го­во­ри­ли о благочестии и о раз­ли­чии су­деб Си­ме­о­но­ва и Ле­ви­и­на ко­лен. Здесь это раз­ли­чие ярко про­яви­лось. Рев­ность Фи­не­е­са, ко­то­рая вылилась в то, что он убил Зи­м­ри и Ма­ди­а­ни­тян­ку, вме­ни­лась ему в по­двиг, и Гос­подь да­ет Фи­не­е­су за­вет ми­ра и обе­ща­ет ему по­сто­ян­ное пре­бы­ва­ние его по­том­ков в свя­щен­ст­ве (Чис. 25:12–13).

Пе­ред за­хва­том зем­ли обе­то­ван­ной Мо­и­сей де­ла­ет но­вое ис­чис­ле­ние из­ра­иль­тян, ко­то­рое по­ка­зы­ва­ет, что ни­ко­го уже не ос­та­лось из тех, кто вы­шел из Егип­та в воз­ра­с­те стар­ше 20 лет, кро­ме Мо­и­сея, а так­же Ии­су­са и Ха­ле­ва, тех двух со­гля­да­та­ев, ко­то­рым Гос­подь обе­щал, что за их твер­дость и му­же­ст­во они уви­дят зем­лю обе­то­ван­ную. При исчислении колено Симеоново оказалось самым малочисленным.

Некоторое смущение может вызвать строгость определения: не войдут в землю обетованную все, кто вышел из Египта старше двадцати лет. Но мы уже знаем, что такие определения Божии обычно являются пророчествами.

Действительно, те, кому при Исходе было от 20-ти до 30-ти лет к моменту окончания странствия было не более 70-ти. А Моисею – 120. Так что умирали они не от старости. От чего же умирали люди в пустыне?

Умирали, объевшись мяса, восстав на Моисея и Аарона, пренебрегая медным змеем, блудодействуя в Моаве. То есть умирали те, кто грешил в пустыне. Поэтому, говоря о смерти людей в пустыне, Господь через Моисея предрекал очищение народа от недостойных, которым нечего было делать в земле обетованной. Справедливость, как видим, не была нарушена. Об этом в послании к Евреям пишет св. апостол Павел (Евр. 3:7–19).

Города-убежища

В кни­ге Чи­сел есть ряд по­ста­нов­ле­ний, ка­са­ю­щих­ся жиз­ни из­ра­иль­тян в зем­ле обе­то­ван­ной. Одно из них ог­ра­ни­чи­ва­ло воз­мож­но­с­ти для кров­ной ме­с­ти, ко­то­рая, по-ви­ди­мо­му, име­ла ме­с­то. Убий­ца на­ме­рен­ный дол­жен был быть каз­нен, од­на­ко че­ло­век, со­вер­шив­ший убий­ст­во непред­на­ме­рен­но, имел воз­мож­ность ук­рыть­ся. Для это­го вы­де­ле­ны бы­ли шесть так на­зы­ва­е­мых го­ро­дов-убе­жищ; и в слу­чае, ес­ли та­кой че­ло­век ту­да уда­лял­ся, ни­кто не мог на не­го воз­ло­жить ру­ку, ко­неч­но, ког­да не бы­ла до­ка­за­на пред­на­ме­рен­ность убий­ст­ва. Эти го­ро­да долж­ны бы­ли быть рас­пре­де­ле­ны с 2-х сто­рон от Иор­да­на и рас­тя­ну­ты с се­ве­ра на юг, что­бы быть ото­всю­ду до­ступ­ны­ми. Че­ло­век дол­жен был пре­бы­вать в этом го­ро­де-убе­жи­ще до вре­ме­ни смер­ти пер­во­свя­щен­ни­ка, по­сле че­го он мог вый­ти на сво­бо­ду, и уже ни­кто не имел пра­ва под­ни­мать на не­го ру­ку (Чис. 35:25). В од­ном современном тол­ко­ва­нии го­во­рит­ся: «В го­ро­де-убе­жи­ще та­кой убий­ца дол­жен был на­хо­дить­ся до смер­ти вер­хов­но­го жре­ца. Ус­та­нов­ле­ние, смысл ко­то­ро­го не ясен». Свя­то­оте­че­с­кая тра­ди­ция, од­на­ко, го­во­рит, что смысл это­го ус­та­нов­ле­ния оче­ви­ден. Оно име­ет про­ро­че­с­кий смысл, ука­зы­вая на смерть Пер­во­свя­щен­ни­ка Хри­с­та, ко­то­рая ос­во­бож­да­ет че­ло­ве­ка от по­вин­но­с­ти гре­ху и де­ла­ет его сво­бод­ным от смер­ти [35, ч. 2–3, с. 130].