Лингвистические аспекты теории воздействия 223

различных глаголов или синтаксических преобразований (изменения диа­тезы, опущения составляющих) может быть соотнесена с различными падежными рамками, что позволяет акцентировать внимание адресата сообщения на различных сторонах описываемого положения дел, ср. вы­сказывания, относящиеся к одной и той же ситуации Дума обсуждает бюджет, предложенный правительством (все участники ситуации пред­ставлены, но «Дума» коммуникативно выделена); Правительство внесло бюджет в Думу (все участники ситуации присутствуют, но коммуника­тивно выделено «правительство», а Дума синтаксически представлена как «локус»); Бюджет принят в первом чтении (главные участники ситуации исключены из языкового описания ситуации).

В реальных ситуациях речевого воздействия синтаксические ме­ханизмы ВИД чаще всего используются в комплексе. В одной из работ обсуждаются заголовки статей различных газет по поводу одного и того же события — расстрела демонстрации чернокожего населения в тогдашней Южной Родезии [Language and control 1979]. Множество заголовков мо­жет быть описано как применение трансформаций — синтаксических механизмов ВИД: Police shoot dead Africans «Полиция расстреляла афри­канцев» (прототипически полный вариант описания ситуации) —► Africans shoot dead by the police «Африканцы расстреляны полицией» (пассивизация выводит из центра внимания одного из участников ситуации — полицию, что в каком-то смысле уменьшает ее ответственность за происшедшее) —► Africans shoot dead доел. «Африканцы застрелены насмерть» (опущение агенса — участника, ответственного за происшедшее) —► Africans died «Погибли африканцы» (действие превращается в состояние; тем самым инициатор действия даже не подразумевается) —► ...deaths... «...смерт­ные случаи...» (из обсуждения исчезает не только инициатор действия, но и пострадавшая сторона) — * Factionalism caused deaths «Фракционность ведет к жертвам» (введение псевдопричины).

Необходимо отметить также речевоздействующий потенциал выбора порядка слов внутри перечислительных конструкций. В общем случае такой порядок определяется сложными культурно обусловленными ие­рархиями [Cooper, Ross 1975] и может быть использован для ранжиро­вания адресованного партнеру по коммуникации языкового материала в соответствии с интересами говорящего. Весьма интересен в этом плане пример из Л. Соловьева («Повесть о Ходже Насреддине»):

(3) — Доходное озеро и принадлежащие к нему сад и дом, — сказал он [кадий] многозначительным, каким-то вещим голосом и поднял палец. — Очень хорошо, запишем! Запишем в таком порядке: дом, сад и принадлежащий к ним водоем. Ибо кто может сказать, что озеро — это не водоем? С другой стороны: если упомянутые дом и сад принадлежат к озеру или, иначе говоря, водоему, ясно, что и водоем в обратном порядке принадлежит к дому и саду. Пиши, как я сказал: «дом, сад и принадлежащий к ним водоем!» — По ловкости это был удивительный ход (...); озеро волшебно превратилось в некий захудалый водоем (...).

К синтаксическому уровню относится возможность описания ситуа­ции с помощью нормальной предикации и ее свертки — номинализации. Имеется в виду трансформация типа (4) Дума рассмотрела законопроект, представленный правительством, в первом чтении —► (5) Рассмотрение законопроекта в первом чтении. Номинализации позволяют управлять процессом понимания, поскольку говорящий имеет возможность легко выводить из обсуждения важных актантов ситуации — вплоть до полной элиминации участников — ср. (5). При этом номинализация оказывается достаточно гибким механизмом, чтобы оставить того участника, который необходим в данном речевом ходе, ср. (6) Рассмотрение законопроекта правительства в первом чтении окончилось неудачей или (7) Рассмотрение думой законопроекта в первом чтении не вызвало серьезных возражений у депутатов. П. Серио в своем исследовании советского политического дискурса времен Хрущева и Брежнева выделяет две основных функции номинализации [Серио 1999]. С одной стороны, они функционируют интрадискурсивно, отсылая к предикации, которая уже была упомянута в тексте. Такова номинализация рост рядов КПСС в примере (8).

(8) Коммунистическая партия Советского Союза насчитывает ныне 12 мил­лионов 471 тысячу членов и кандидатов партии. Ее ряды за отчетный период выросли на 2 миллиона 755 тысяч человек. Рост рядов КПСС отражает высокий авторитет партии и безграничное доверие к ней советского народа.

Однако значительное количество употребления номинализации в со­ветском политическом дискурсе приходится на номинализации, которые никак не представлены в предшествующем тексте. В этом случае мож­но говорить о интердискурсивной функции номинализации. Формально они отсылают к какому-то другому дискурсу, но «бывает очень часто, что этот предыдущий дискурс так никогда конкретно и не существовал» [Серио 1999, с. 367]. В стремлении охватить все явления действительности советский политический язык уподоблялся научному дискурсу, однако если ответственность за номинализации в научном дискурсе несут соот­ветствующие теории и научные направления, то в политическом языке ответственность за номинализации возлагалась на какого-то универсаль­ного субъекта, существование которого в то же время не признавалось (см. подробнее [Seriot 1985]).

Речевоздействующий потенциал варьирования макроструктурных мо­делей, то есть способов организации текста, не вызывает сомнений и на протяжении тысячелетий изучается риторикой и отчасти стили­стикой. Вхождение таких моделей в число объектов лингвистического изучения лишь только начинает осуществляться; в стадии разработки на­ходится и метаязык исследования. Наличие метаязыка особенно важно, поскольку выделение элементов макроструктуры текста в очень сильной степени зависит от способа описания этой структуры. Один из наибо­лее разработанных метаязыков этого типа — грамматики сюжетов (story grammars). Они основываются на идее порождения макроструктуры текста