Иоханн ТАУЛЕР Johannes Tauler

(1300-1361)

Иоханн Таулер родился около 1300 г. в семье богатого купца Ни-
колауса Таулера. Рано обратившись к внутренней духовной жизни
и отказавшись от отцовского наследства, в 15 лет он вступил в до-
миниканский монастырь в Страсбурге. Таулер получил хорошее об-
разование, учась сначала в своем монастыре, вероятней всего у Ио-
ханна фон Штернгассена, а затем в Generalstudium в Кельне, где
стал 'духовным учеником. Мастера Экхарта, что определило всю его
дальнейшую жизнь. Затем, не поехав в Париж для получения магис-
терского звания, чего от него все ожидали в силу его необыкновенной
одаренности и образованности, он вернулся в свой монастырь в
Страсбург, где, за исключением коротких отлучек, он и провел всю
свою жизнь. Там он и умер 13 июня 1361г., и там же погребен.

Внешне не богатая событиями, жизнь Таулера была чрезвычай-
но насыщенной. Он совершенно сознательно отказался от получе-
ния степеней и построения карьеры внутри ордена, на что имел
полное право, будучи дипломированным учителем Священного Пи-
сания.

 

 

В Таулере очень рано проснулся дар проповедника, но проповед-
ника особого рода. Он был учителем, а не начетчиком, «lebemeister»,
а не «lesemeister». Его проповеди в соборах, на площадях и в многочис-
ленных женских монастырях были настолько мощны по глубине
мыслей и чувств, так близки к жизни и так отвечали настроениям
слушателей, что очень быстро Таулер стал одним из самых извест-
ных проповедников своего времени. Сам Таулер никогда не записывал
свои проповеди, это делали его слушатели, записывая их на самые
разные диалекты немецкого языка, которым он вслед за Мастером
Экхартом заговорил со своей паствой. Его проповеди построены по
обычному принципу: фраза из Библии и ее толкование. Но выбор
этих фраз у Таулера абсолютно свободен и не подчинен циклу цер-
ковных чтений, цитирует он, передавая не букву, а дух, поэтому ци-
таты у него очень редко бывают дословно точны и почти никогда не
имеют ссылок.

Самым главным учителем и бесспорным авторитетом для Та-
улера был Мастер Экхарт. Разделяя его взгляды по существу, он
всегда старался смягчить их, чтобы оградить опального учителя
от лишних нападок. Поэтому долгое время многие проповеди Эк-
харта приписывались Таулеру, поскольку слушатели не замечали
различия в их взглядах, не говоря уж о последующих переписчиках.

Главным в мистическом учении Таулера было глубокое внутрен-
нее убеждение, основанное как на знании Священного Писания и уче-
нии отцов Церкви, так и на собственном опыте религиозной жизни:
«Царствие Божие — внутри нас» (Лк. 17, 21). Как представитель
практической мистики и живого деятельного христианства Таулер
был далек от какого-либо фанатизма. Монашескому бегству от ми-
ра он противопоставил задачу преодоления мирского в себе. Он учил,
что Царствие Божие следует искать там, где оно спрятано, —
в глубине души, хотя это и требует от человека огромных усилий
и самоограничения: твори внешнюю жизнь силой внутренней, чтобы
внешнее и внутреннее стали едины и чтобы Царствие Божие стало
внешней и внутренней реальностью. Центральный пункт мистики
Таулера — глубина души, которая одна может стать глубиной бо-
жественной и трудами самого человека предуготованной к рожде-
нию в ней Бога.

Следующий важнейший момент — необходимость самоограниче-
ния или умение оставлять: оставлять все привязанности и ценнос-
ти, все собственные желания, земные или духовные, всякое знание
и все образы. Неизмеримое блаженство заключено не в деятельнос-
ти, а в предоставлении себя воле Божьей. Стань бездеятельным
и безмолвным, оставь себя, не полагайся на разум, сделайся абсо-
лютно пустым — и тогда Бог заполнит эту пустоту.

Однако в мистике Таулера, в отличие от его учителя Экхарта,
меньше умозрительных спекуляций и больше душеспасительных мо-
тивов. Гражданские доблести он делал одним из непременных, хотя

и не главных, условий достижения Царствия Божия. И в этом раз-
гадка его особой популярности в последующие времена. Сам же Та-
улер всегда оставался правоверным католиком, для которого следо-
вание церковным правилам было непременным условием жизни
христианина.

В настоящее время известны 84 подлинные проповеди Таулера, со-
хранившиеся более чем в сотне рукописей. Проповеди были в основном
записаны монахинями, рукописи многократно переписывались и име-
ли широкое хождение в Рейнской области и Нидерландах, некоторые
из них стали известны еще до смерти Таулера. Не исключено, что он
сам их просматривал и, может быть, даже редактировал. Во всяком
случае, они отличаются гораздо большей точностью и грамотнос-
тью текстов, чем записи проповедей Экхарта. К сожалению, не со-
хранились письма, которые Таулер писал своим духовным дочерям.
А о том, что таких писем было много, свидетельствует лишь единст-
венное сохранившееся его письмо с упоминанием об этом.

Печатное издание проповедей Таулера появилось довольно рано —
в Лейпциге, в 1498 г. Затем в течение двух следующих веков труды
Таулера издавались в разных городах Германии, Швейцарии и Нидер-
ландов с частотой раз в 30-40 лет. Примечательно, что был издан
даже перевод на латинский язык, и это значительно расширило круг
его читателей, прибавив к ним почти всю Европу. После такого изда-
тельского бума следует перерыв до середины XIX в., когда с подачи
Карла Розенкранца возникает понятие «немецкая мистика», возоб-
новляется интерес к ней и начинается более или менее серьезное изу-
чение сочинений мистиков вообще и Иоханна Таулера в частности.

Проповеди Таулера поражают своей глубиной, ясностью, энергией
и необыкновенной эмоциональностью языка, по-современному точно-
го и экономного в выражениях. И хотя главные темы проповедей Тау-
лера — глубинная жизнь души, внутренний человек, его победы и пора-
жения, наряду с этим он большое внимание уделял повседневной жизни
человека в миру — необходимости добросовестно и неукоснительно
следовать своему земному предназначению, трудиться, заботиться
о семье и детях. Таулер в гораздо большей степени, чем Экхарт и Сузо
может рассматриваться как предтеча протестантизма. Неудиви-
тельно, что именно на него ссылался Лютер, реформируя Церковь.
И главное, чему он учил, — обретение Бога в себе — задача, которая
рано или поздно может встать перед всеми и каждым, независимо от
конфессиональной принадлежности, и потому помощь в этом такого
учителя, как Таулер, бесценна во все времена.

И. М. Прохорова

Проповеди¹

О ПОДЛИННОМ СОЗЕРЦАНИИ

И ныне прославь меня Ты, Отче, у Тебя
самого славою, которую Я имел у Тебя
прежде бытия мира.

Ин. 17,5

То, как Сын Божий, подняв глаза к Небу, сказал: «Прославь ме-
ня, Отче», учит и нас, подобно Ему, воздевать к небу свои руки и чув-
ства, мысли и силы, молясь в Нем, с Ним и через Него. Это — самый
благородный и совершенный труд, который свершает Христос, мо-
литвенно в Духе обращаясь к Отцу.

Такое внутреннее обращение важнее любого внешнего. Многие
предаются молитве и созерцанию, дабы достичь чего-то, или просят
других помолиться о деньгах и добрых словах для их блага. К это-
му внешнему торгу Бог не имеет никакого отношения. Для Него су-
щественно правильное внутреннее поведение, которое на самом де-
ле заключается не в делании, а оставлении дел.

Всецело отвернись от себя самого и всего тварного и, уйдя за
пределы всякой тварности, погрузи свои мысли и чувства в глуби-
ну бездны Божией, в истинную отрешенность от всяких низменных
и возвышенных, внешних и внутренних сил, уйди за грань всяких
чувств и всех чувственных желаний — в совершенное единение
с Богом в сокровеннейшей глубине твоего существа.

Тогда стряхнешь ты с себя все внешние приемы и слова, упраж-
нения и молитвы. И тогда попросишь ты Бога о том, о чем Он хо-
чет, чтобы Его просили: о свершении Его воли для твоего блага
и блага всякого существа.

Сколь мал пфеннинг по сравнению с сотней тысяч золотых ма-
рок, столь же ничтожна всякая внешняя молитва по сравнению
с молитвой внутренней, являющей собой полное оставление себя
самого, погружение и переплавку тварного духа в нетварном духе
Божием, истинную соединенность с Богом.

Если такая соединенность допускает устную молитву, не обед-
няясь этим, то мы молимся устами так же, как и сердцем, ибо два

© Прохоров И. М., перевод, 2000

' Печатается по изданию: Иоханн Таулер. Царство Божие внутри нас. Спб., 2000

хороших способа лучше, чем один. И если просят тебя помолить-
ся, то хорошо, что ты и внешне молишься, вознося, однако же,
при этом мысли свои в светлую высоту Божью.

Если что-то мешает внешней молитве, труд или какое-то заня-
тие, не беспокойся об этом, ибо одна только внешняя молитва — все
равно что солома и мякина в сравнении с благородной пшеницей
внутренней молитвы, как сказал Христос: «Истинный молитвен-
ник должен молиться в духе и истине»(ср. Ин. 4, 23-24). И сподо-
биться этого можно в одно мгновение при подлинном и существен-
ном обращении вовнутрь.

И если самоотдача совершенна, то все наше существо в одно
мгновение погружается в сокровеннейшую глубину, всецело вы-
текшую из вечной глубины Божьей, в которой все присутствует
вечно, совершенно и едино.

Так молился Иисус и так молятся те праведники, которые все
свои дела творят не во времени, но в вечности: они молятся в духе Бо-
жием и живут и действуют в нем, отрешаясь от самих себя. Ибо никто
не может стать чем-то другим, не отрешившись прежде от того, что он
есть. Так, в духе, молятся и действуют дети Божий, отрешаясь от сво-
его вида и образа и тем устремляясь в сверхсущее, где Отец рождает
Сына и они сами возрождаются в Нем, все от Него принимая — и бла-
га, и утраты, и радости и страдания — с равной охотой и полнотой.

И Иисус продолжал: «Молю Тебя, чтобы стали они едины, как
едины Мы»(ср. Ин. 17, 22).

Это единение происходит двумя способами: внутренним
и внешним, непосредственным и косвенным, в духе и в естестве.

Часто это понимают неправильно. Ибо человеческий разум не
сразу постигает, как именно душа соединяется с телом, как она
движет им и как через него проявляется. Как же в таком случае
следует понимать единение с Богом?

Достигшие этого, действуют вне тварного — в нетварности, вне
многообразия — в простоте и единстве. Посреди смятения — они
спокойны, погрузившись в глубине в совершенный покой и отре-
шение и возвращая Богу все, что извечно в Нем пребывало.

Такое внутреннее погружение в Бога более приближает к Не-
му, нежели молитва внешняя, но к нему не могут прийти те, кто
живет только во внешнем и знает только о внешнем человеке.

Могут спросить, какие же пути и методы ведут к высотам безмолв-
ной внутренней молитвы и к абсолютной истине и совершенству.

Христос призвал Иоанна тремя способами, которыми зовет Он
всех людей, стремящихся к наивысшему. Первый раз Он призвал
его, оторвав от мира и сделав апостолом (ср. Мф. 4, 21-22); вто-
рой — дав ему покоиться на сердце Своем (ср. Ин. 13, 23); и тре-
тий и самый совершенный — в день Троицы, когда явлен ему был
Святой Дух (ср. Деян. 2, 1-4): тогда открылись ему врата Царст-
вия Божия и был он в него допущен.

 

 

Первый способ, которым, подобно Иоанну, человек отвлекает-
ся от мира, действенен тогда, когда человек в своей наивысшей
способности и так управляет ими, что научается следить за собой
и разговаривать с другими и относится к ним так же, как хотелось
бы ему, чтобы они разговаривали с ним и поступали по отноше-
нию к нему, дабы помыслы его и устремления приходили от Бога
и к Нему вели и дабы все, что он делает, не имело бы иной цели,
кроме исполнения воли Божьей и покоя и благости человека.

Вот так заберет тебя Христос из мира и сделает апостолом, по-
сланником Божиим, который учит внешнего человека становить-
ся внутренним. Но это только начало божественной жизни.

Второй способ состоит в том, что ты, подобно Иоанну, поко-
ишься на сердце Христовом, ваяя себя по образу Христову и ду-
мая лишь о том, чтобы следовать за Ним и уподобляться Ему
в Его кротости и смирении и в горячей любви, которые расточает
Он в добровольном самоотречении Своим друзьям и врагам и ко-
торые проявляет на всех путях, всеми способами, во всяком мес-
те, куда бы ни позвал Его Отец.

Хотя и небесное и земное царства принадлежали Ему, Он не
владел ими как собственностью, но во всем, что говорил и свер-
шал, думал лишь о воле Отца Своего и блаженстве человека.

Следуй за Ним! Осознай, как же не похож ты еще на этот при-
мер, и обратись вовнутрь, дабы упокоиться на сердце Христовом
и, восприняв от Него свет и силу, стать совершенным. И в то же
время не забывай, что, хотя Иоанн и покоился на Его сердце, все
же и он бросил плащ и убежал, когда схватили Иисуса(ср. Мр. 14,
51-52). Так что смотри, чтобы и ты, если схватят тебя и начнут
пытать, не бросил бы плащ и не предался страху и своеволию!

То, что ты станешь упражняться в обоих этих способах, хорошо
и полезно. И не давай никому сбивать себя с этого с пути. И если
призовет тебя Христос, предстань пред Ним без вида и образа,
предоставь Ему действовать через тебя, стань орудием Его воли!

Если хотя бы на мгновенье ты именно так безмолвно и всеце-
ло предашь Ему себя, Ему это — большая хвала, а тебе — большая
заслуга, нежели целая жизнь, полная внешней аскезы.

Тогда исполнится Слово, по которому Бог явит тебе то, что ни
один глаз не видел и ни одно ухо не слышало, и откроются тебе
врата Царствия Божия.

Поэтому да не упустит человек ни мгновенья своих усилий, что-
бы делаться все совершенней, покуда есть у него хоть какая-то воз-
можность привести внешнего человека во внутреннего. Это не мо-
жет случиться ни за день, ни за год, но требует своего времени.
И для того надобны готовность и отрешенность. Это и есть путь со-
зерцания.

Подай всем нам, Господи, идти этим путем и достигать совер-
шенства!

ОТВЕРЖЕНИЕ Я

И, выйдя оттуда, Иисус удалился в страны
Тирские и Сидонские.

Мф. 15,21

В Евангелии от Матфея сказано, что «оттуда Иисус удалился
в страны Тирские и Сидонские». Из тех же мест выйдя, женщина
хананеянка кричала Ему и просила помочь ее дочери, одержимой
злым духом. Но Иисус не отвечал. Женщина кричала все громче,
и ученики показывали Ему на нее (ср. Мф. 15-22-23).

...Но Он отослал ее, сказав, что послан к детям Израилевым.
«Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам»(Мф. 15, 26).

Когда женщина услышала эти слова, которые должны были ис-
пытать ее готовность к самоотречению, она ответила: «Так, Госпо-
ди: но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их». Тог-
да Иисус сказал ей в ответ: «О, женщина, велика твоя вера: да будет
тебе по желанию твоему». И исцелилась дочь ее в тот же час (ср.
Мф. 15, 27-28).

Этот евангельский рассказ указывает нам пример величайшего
самоотречения и отвержения Я, которых можно достичь в бренном
мире и без которых не поможет ничто из предпринимаего челове-
ком для своего исцеления. Однако начнем с первых слов: «Иисус,
выйдя оттуда». Откуда? Начало Евангелия говорит нам: от книж-
ников и фарисеев (ср. Мф. 15, 1), то есть от ученых, которые дер-
жатся за свою человеческую мудрость, и от фарисеев, которые гор-
ды своей духовностью и прилепились к своим приемам и обычаям.

Тем самым указаны две ошибки, которые могут совершить ду-
ховные люди. Кто не отложится от них, встанет на путь погибели.
Не много таких, кто не одержим ни той, ни другой ошибкой.

Под «книжниками» понимают тех, кто воображает себе что-то по
своему разуму или знаниям и судит обо всем, исходя из этого, и так
впадает в одержимость чувственным, что вновь и вновь грешит
этим. Их ученость известна, и говорят они громкие слова, но внут-
ри, в глубине души, из которой должен бить источник истины и по-
знания правды, они сухи, пусты и мертвы.

А другие, «фарисеи», те духовны и благочестивы, они высокого
мнения о себе, считая свой метод, свой характер и направление ве-
ры единственно правильными для всех, и потому они желают быть
почитаемы и признаны. Глубина их души полна осуждения всех,
кто не согласен с ними.

От этих-то людей, которые свой человеческий метод спасения
и свою человеческую мудрость принимали за божественное зна-
менье и божественную мудрость и с презрением смотрели на тех,
которые не проявляли склонности ни к какому особенному ме-

 

 

тоду спасения, ибо непосредственно следовали воле Божией, и
ушел Иисус.

Остерегайтесь такого фарисейского метода, дабы не впасть через
него в мнимую святость или ее кажущийся блеск, происхождение
и цель которых в Я, а не в Боге. Ибо от таких, кто думает только
о своих внешних деяниях и воззрениях, глубиной же души целиком
обращен к тварному и миру, одержимый ими, ушел Христос, ибо
там не было Ему места.

Куда же он ушел? В страны Тирские и Сидонские; и означает это
ни много ни мало, как места теснения и гонений. Что за теснения
и гонения имеются в виду? А именно те, что внутренний человек,
желая приблизиться к Богу, где, собственно, и есть его подлинный
дом, теснит и гонит туда внешнего человека. Внешний же поспеша-
ет другим путем и стремится — по крайней мере внешне — к низ-
менным вещам, где его место. И так возникает меж ними разлад.

Подлинное богатство внутреннего человека есть Бог и к Нему
направлены все его желания, стремления и мысли. Но это противо-
речит природе внешнего человека, и он противится ему, как Павел,
когда тот говорил: «Чувствую в себе вечную борьбу; моя природа
противится устремлению духа, и что не хочу, то делаю, а что хочу,
того не делаю» (ср. Рим. 7,15-20). Так притесняются оба, и тогда на
них сверху нисходит Бог и обоих привлекает к Себе. Где понято бы-
вает это стремление вверх, там все хорошо, ибо «водимые Духом
Божьим — дети Божий» (ср. Рим. 8,14).

Я говорил, что из этого разлада возникают стеснение и тревога.
Если же человек осознает в этой тревоге внутренний напор и подъ-
ем, то в него войдет Христос. Но там, где Он останется неузнанным,
не будет толку из такого человека, ибо он, не зная ничего о Том,
Кто в нем, следует за внешним соблазном и порывом.

Что же может сделать теснимый, дабы обрести покой?

Он может и должен поступать подобно бедной женщине из
Евангелия: со всем жаром обратиться ко Христу, умоляя о помо-
щи и упорствуя в этом.

И если Христос не отвечает, пусть продолжает со все большим
жаром и преданностью, стараясь, чтобы его Я делалось все мень-
ше, покуда совсем не исчезнет, как у той женщины, что не только
приняла сравнение с собакой, но пошла еще дальше в отказе от
своего Я, называя себя ничтожной собачонкой (12) и в этом уни-
чижении и самоотречении предавая себя Христу со всей своей ве-
рой и преданностью.

Кто достиг такого отвержения Я, тот достиг сокровеннейшей
глубины, обрел Бога и причастился Его силе и помощи. Ибо этот
путь вовнутрь без всяких промежуточных ступеней ведет прямо
к Богу.

Кому сие удается, тому все дается — подобно той женщине, ко-
торой Христос сказал: «Будет тебе по вере твоей, чего ты хочешь,

тем и будешь наделена!» Такой же ответ получат все те, кто идет
путем самоотвержения: «Когда выйдешь ты из своего, то придешь
в Мое». Ибо все, чего хочешь, можно иметь лишь тогда, когда ста-
нешь ничем в тварном мире.

Всем, чего страстно желаешь и жаждешь, ты будешь наделен
и сподобишься всего, лишь отвергнувшись себя самого и отбросив
свое Я. Как только уходит Я, приходит Бог. Одно-единственное
мгновение такой самоотдачи благотворней, чем сорок лет, прове-
денных в собственных упражнениях и молитвах по своим уставам.

Подумайте, на что вы тратите свое драгоценное время, как из-
за внешней тяги вы не замечаете тяги внутренней, которой Бог
влечет вас в Царствие Свое, как отказываетесь от самого благо-
родного богатства, которого когда-либо могли сподобиться.

Дни свои и годы проводите вы в вечной спешке и погоне за
преходящими вещами — и все же никуда не приходите, а истин-
ное совершенство и полнота не делаются вам ближе, чем были
в начале вашего жизненного пути...

Благо, если вы это осознаете, смирите себя, последуете тяге
вверх и обратитесь внутрь.

Поэтому молим мы Бога, дабы сподобил Он нас уйти в себя
достаточно далеко, чтобы обрести Его в себе и себя в Нем!

О «НЕ -Я»

И, обратившись к ученикам, сказал им особо:
блаженны очи, видящие то, что вы видите.

Лк. 10,23

Евангелие повествует, как радовался Иисус, когда смотрел
в души учеников Своих, как говорил Он: «Благодарю тебя, Отче,
что Ты сокрыл это от великих и умных сего мира и явил малым
сим» (ср. Мф. 11, 25), и как называл Своих учеников блаженны-
ми, ибо «много мудрых царей и пророков желало увидеть, что ви-
дите вы, и не увидало и услышать, что слышите вы, и не услыха-
ло» (ср. Лк. 10, 24).

«Блаженны очи, видящие то, что вы видите». У человека двоя-
кие глаза: внешние и внутренние. Не будь внутренних, плохо бы-
ло бы и для глаз внешних, и для человека вообще, ибо был бы он
тогда не более чем животное.

Но почему же возможно, что эти внутренние глаза — разум — бы-
вают так незрячи и слепы, что не воспринимают божественный свет?

Вот отчего происходит этот недостаток: на внутренних глазах
возникает слой толстой непроницаемой кожи, образующийся из-за
привычки смотреть вовне, из-за постоянной склонности к вещам

 

 

и творениям внешнего мира, к себялюбию, своеволию и собствен-
ничеству. Из-за этого многие люди становятся внутренне слепы
и глухи, независимо от того, светские они или духовные.

Потому-то человеку столь трудно достичь своей собственной
глубины, что внутренний его мир покрыт слишком многими ко-
жами и оболочками, так что ни он сам, ни Бог не могут в него вой-
ти: все заросло и перекрыты все входы. У некоторых на душах их
множество таких оболочек, толстых, как медвежья шкура.

Что же это за оболочки такие? Это наросты самости и своево-
лия, и одержимости вещами и сущностями, к которым обращен
человек и с которыми связан словами и делами в любви или нена-
висти, высокомерии или своенравии. Эти и другие вещи образу-
ют непроницаемые оболочки и препоны, которые ослепляют и за-
крывают человеку внутренние глаза и удерживают его вдали от
его сокровеннейшей глубинной сущности и тем самым от Бога.

Но стоит человеку увидеть это и возыметь желание и волю из-
мениться, обратиться вовнутрь и вместо преходящих вещей и сущ-
ностей всецело предаться Богу — все еще может стать хорошо.
Ибо очевидно, что если одно только созерцание внешних вещей
и тварного и преданность им дают такую радость, то в тысячу крат
больше блаженство того, кто предается Сотворившему все эти ве-
щи и твари.

Иисус называл своих учеников блаженными, ибо они научи-
лись видеть внутренними очами. Собственно, мы могли бы стать
блаженнее учеников, если бы смогли воспринять от Христа боль-
ше, чем они. Ибо они видели перед собой страдающего и умира-
ющего человека, мы же, глядя внутрь, познаем вечного Христа —
источник вечного блаженства нашей души.

Что надобно человеку, желающему достичь этого знания, так
это — отвергнуться от своего ничтожества и всего, что он есть
и кто он есть, исходя из самости своей. Ибо только тот, кто оставит
свое Я, достигает HE-Я, единства, которое одно обращает и конча-
ет все беды. Кто достиг этого одного, тот достиг всего — не части,
но целого.

Это ни в коем случае нельзя понимать подобно некоторым, сми-
ренно говорящим о своей ничтожности так, будто они уже достиг-
ли ступени исчезновения Я, хотя на самом деле их Я так разрос-
лось, что стало велико, как дворец... Они воистину хотят казаться
великими и этим вводят в заблуждение людей, но больше всего са-
мих себя; ибо их Я — вот все, что при этом остается.

Лишь немногие знают о глубочайшей бездне по ту сторону Я.
Поскольку ее не измерить ни рассудком, ни чувствами. Однако
же туда может привести постоянное обращение и погружение во-
внутрь; постоянное упражнение может в конце концов сделать
людей способными и по существу отрешиться от Я и погрузиться
в свое НЕ-Я.

Тому же, для кого такие упражнения и погружения важны как
нечто, делаемое ради него самого, лучше бы ничего не делать и в не-
делании всецело оставить себя своему внутреннему ничто, НЕ-Я,
которое находится за пределами всего, что он воспринимает как се-
бя, свое Я, внешние и внутренние добродетели и способности.

Нужно, чтобы внешний человек, Я, исчезло. Ведь что возложе-
но на внешнего человека? Посмотри, откуда он пришел и кто он
есть: возникший как существо преходящее, вид, подверженный
страданиям, исчезновению и тленью. Никакая самая прекрасная
пища не может сделать этот недолговечный вид более стойким:
она исчезает в нем, ничего не меняя в его несовершенстве и конеч-
ной смерти...

И как собственное появление и кончина, столь же исполнены
страданий мир и вещи внешнего человека. Он то испытывает голод,
то жажду, то ему холодно, то жарко, сегодня ему хорошо, завтра
плохо. Сегодня его мучает утрата вещей, а завтра изменяет здоро-
вье. Ему хуже, чем животным, одеяние которых растет в зависимо-
сти от холода или тепла. У него так много потребностей, что, дабы
защититься от ударов непогоды, он использует и шкуры животных,
и даже их внутренности должны служить ему для пропитания...

...Понимаете теперь, почему святые с древнейших времен огор-
чались необходимостью пищи и радовались неизбежности смерти?

Посмотри же внимательней на свое Я, куда оно тебя ведет:
усердно ли ты обращаешься внутрь? Усердно ли молишься? Рев-
ностно ли взираешь на Бога?

Разве не о Я говорил Павел, сокрушаясь: «Благое, чего хочу, я
не делаю, злое же, чего не хочу, делаю» (ср. Рим. 7, 19). Скольким
соблазнам следует Я, и сколь малому научают его горестные по-
следствия, которые, возникая из этого, должны бы указывать ему
путь в НЕ-Я и вести к нему!

Но, даже если человек осознает это и захочет проложить путь во-
внутрь, придут люди с быстрыми и умными словами, воображая,
будто они апостолы, и убедят его, что неправильно он поступает,
и утянут обратно в мир и в самость.

Ведь было бы гораздо лучше сразу же погрузиться в глубину
собственной души и отвергнуться самости, дабы обрести внутри
высшее и единственное спасение: НЕ-Я. Однако же сколь немногие
хотят и делают это! Многим не хочется нарушать удобную и при-
вычную жизнь, терять достигнутое, отказываться от того, что удов-
летворяет их чувства, лишаться наслаждений самости. Поэтому
они предпочитают оставаться тем, что они есть.

Такие люди вполне могут достигать высоких познаний и гово-
рить о божественных вещах, словно они их уже обрели и познали; на
самом же деле они не сделали ни шага из Я в НЕ-Я. Они еще не
достигли глубины, где обитает живая истина, ибо путь туда найдет
лишь тот, кто свою самость растворит в НЕ-Я.

 

 

На это указует нам Христос, призывая: «Будьте, как дети»
(ср. Мф. 18, 3), которые все вещи используют по своим потребно-
стям, а не для удовлетворения своей самости.

Чем меньше и ничтожней становится наше Я, чем больше оно
уподобляется долине, что лежит в самой глубине, куда текут все
воды и где всего плодородней, тем легче оно всецело погружается
во внутреннюю божественную бездну и там исчезает в НЕ-Я.

Становясь глубже, тварная глубина все дальше уходит в не-
тварную бездну Божию. И, исчезая, она, в свою очередь, втягива-
ет в себя, своим небытием, нетварную бездну божества. Так одна
бездна перетекает в другую и возникает единственное Одно.

Это то не-бытие, которое имеет в виду Дионисий, говоря, что
Бог — это все, что Не, все, что нельзя назвать, понять и ощутить,
глядя из Я: Он — сверхсущее HE-Я и НЕ-бытие.

Глаза, ставшие столь зрячими, что смогли в этом убедиться,
воистину блаженны.

Сподоби и нас, Боже, оказаться внутри этого!

ЖИТЬ ДУХОМ

Если мы живем духом, то по духу и поступать
должны.

Гол. 5, 25

«Если мы живем духом, то по духу и поступать должны. Не бу-
дем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать...
Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Хри-
стов. Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот оболь-
щает сам себя. Каждый да испытывает свое дело, и тогда будет
иметь похвалу только в себе, а не в другом» (ср. Гал. 5, 25; 6, 2-4).

Эти слова сказал Павел. И все они важны. Но самое важное —
первое, о жизни духом. Ибо как наша душа есть жизнь нашего тела,
так же и дух есть жизнь души, и душа живет духом.

И Павел добавляет: «Если мы живем духом, то по духу должны
и поступать». Различаются три вида жизни духом: первый — внеш-
ний; он относится к нам самим и нашим ближним. Второй — по об-
разу Иисуса Христа. Третий — не имеющий образа.

Это о первом способе сказано, что наши мысли и дела не долж-
ны определяться тщеславными желаниями. Всякий день видишь,
как настроенные на мирское со всем пылом рассуждают о почес-
тях и выгоде. Они не поступают по духу, но далеки и от себя са-
мих, и от Бога.

Но есть и другие, они делают вид, что духовны, однако сердце
у них мирское, и думают они во всех случаях о самих себе: о своем

положении и одежде, о дружбе и об обществе. И поступают они не
по духу и дальше от Бога, чем полагают. Такое поведение, когда го-
ворят о духовном и о Боге, а думают только о Я, легко прокрадыва-
ется во все благие способы и слова, помыслы и дела, так что нужно
быть настороже и молить Бога, дабы Он сподобил правильному по-
ведению.

Это то, что касается нас самих. Но правильное поведение прояв-
ляется и во взгляде на своих ближних. Будем миролюбивы, не ста-
нем гневаться и ненавидеть, судить других и нападать на них, но бу-
дем обходиться с ними с кротостью, добротой и любовью. По тому,
кому в какой мере это удалось, судят о том, как преуспел он в жиз-
ни по духу.

Пусть каждый проверит здесь свое поведение и образ жизни,
всегда ли он осознает, что все мы — одно тело Христово и любим
друг друга, и обходимся друг с другом с кротостью, терпением и до-
бротой, и несем ношу другого. Последим за тем, каково наше пове-
дение и поступки по отношению к ближним, чтобы не разрушить
в них храм Божий.

Второй способ, который должен стать нашим обычным, выра-
жается в следовании примеру Христа. Он должен быть нам как
зеркало, дабы на Него направляли мы в меру сил свои мысли и по-
ступки.

Подумайте, как терпелива, кротка, добра, молчалива, верна, мяг-
ка, справедлива и истинна Его присносущая любовь. Об этом мы
должны думать в молитвах и размышлениях и молить Бога, чтобы
сподобил Он нас следовать подобному поведению, дабы отпало от
нас все неподобное Ему и с Ним несоизмеримое.

В таком самоуглублении и уподоблении не обойтись нам без
помощи Божией, и потому всякий день будем молить Его и сле-
дить за тем, чтобы, если Бог нас к тому призовет, оставили бы мы
все мешающее и последовали воле Божьей.

Такая внутренняя молитва проникает на небеса, и тогда нам
становится легче следовать примеру Христа в своем поведении.
Кто делает это, тот не станет жаловаться, что ему что-то мешает:
хочет молиться, но вдруг засыпает, или ждет ответа, но озарение
пропадает. Ибо так и будет, покуда он во всем ищет свое, следуя
за своим Я, а не за Христом.

Ни в чем совершенно не должны мы искать радости и удоволь-
ствий, порабощающих Я, но, будучи не связанными и не отяго-
щенными ничем внешним, должны обратиться вовнутрь, погру-
зившись в глубину своей души, где из Я мы превращаемся в
ничто. Кто именно так откажется от Я и обновится, тот будет воз-
вышен.

Многие так жадны до обладания и удовольствий, что Богу
приходится отбирать их богатство. Если бы отказались они от се-
бя, богатство их не было бы отобрано, напротив, многократно бы

 

 

возросло. Таков плод правильного поведения по духу, оно осво-
бождает от привязанности ко всему, что не Бог.

Третий способ поведения — когда нет пред тобою образов.
Это — крутая, мрачная и одинокая стезя. Здесь женщины становят-
ся мужчинами; ибо здесь отступает внешний человек и вперед вы-
ходит внутренний. Не зная, куда заведет его эта стезя, и, оказав-
шись в темноте и стеснении, он должен пробиться и через то,
и через другое — через знание и незнание — и, подобно стрелку, ко-
торый видит только цель и ничего кроме, смотреть лишь на Бога
и ни на что более.

Когда по этой узкой тропе придет он к двум скалам — «Зна-
нию» и «Незнанию», то пусть не прислоняется и не опирается ни
на одну из них, но протиснется меж ними и идет дальше...

...Подобным же образом, когда приблизится он к двум ска-
лам — «Надежности» и «Ненадежности», то пусть не держится ни
за одну из них, но пройдет посредине. И таким же образом, оста-
ваясь в праведной отрешенности, пусть пройдет он расщелину
меж скалами «Мир» и «Раздор» и минует наконец скалы «Уве-
ренность» и «Страх».

Это означает, что у скал «Знание» и «Незнание» нужно ему хо-
рошенько узнать, откуда он появился и для чего существует,
но прежде всего — кто он таков. Ибо стыдно, когда человек знает
всевозможные вещи, о себе же не зная ничего. А «Незнание» пусть
постигает он сокровеннейшей глубиной своей души, не доступной
никакому знанию, чтобы не дать себя запутать.

...Ибо и в том и в другом можно заблудиться, тем и другим быть
сбитым с толку. Знание может сделать человека заносчивым, не-
знание — повергнуть в ужас. Поэтому следует пройти, не сбив-
шись, меж тем и другим и идти дальше.

Погрузись в свое Ничто, держись за свое НЕ-Я — дух — и осте-
регайся сомнений и раздвоенности, которые поворачивали вспять
столь многих и заставляли вернуться, внушая, что невозможно ид-
ти дальше.

Именно тогда нельзя останавливаться, оглядываясь назад, но,
нужно, доверившись духу, самозабвенно идти дальше. Где так
и делают, там успешно продвигаются вперед

Здесь опять нужно обратить внимание на три вещи:

Первая и решающая из них — это та, что мы оставляем себя
и предоставляем Богу творить в нас волю Свою. Тогда мы живем
по духу.

Вторая — что всеми своими помыслами и чувствами мы обра-
щены к Богу и в Нем пребываем, и во всех мыслях и желаньях
едины с волей Божьей в нас.

Тогда мы поступаем по духу.

Третья же — что мы остерегаемся опираться — будь то из люб-
ви или из страха — на что-либо, что — не Бог, поскольку иначе за-

стрянем мы на узкой тропе между скал, повиснем меж образами
и их отсутствием и низвергнемся в великое стеснение и мрак.

Стеснение это многих заставляет искать совета и помощи из-
вне — в церквах и сектах, у наставников и духовников. Но чем боль-
ше они ищут, тем меньше находят. Некоторые вновь обращаются
к миру, ибо не выдерживают, будучи не в силах вынести это стесне-
ние, и опять оказываются далеко позади, в начале пути.

Те же, кто сохранит покой в этом мраке и оставленности, от-
вергнувшись всякой самости и всех образов, достигнут цели своего
следования и дойдут до вершины.

В чем же заключается цель, к которой они стремятся?

Она в том, что в полуночном мраке, как вспышка, сверкнет бо-
жественный свет и придет уверенность в любви Божьей: в этом
сияющем свете из заветной глубины все вам откроется и сделает-
ся несомненным, и явной станет сокрытая мудрость.

Вы увидите, как, ведомые духом по узкой и мрачной стезе, при-
дете вы в свет, и всем ожиданиям и страданьям наступит конец.
И вы погрузитесь в блаженную отрешенность в самой глубине ду-
ши; и чем глубже и бездонней будет погружение, тем ближе и пол-
нее приблизится к вам Бог и свершит через вас волю Свою.

Сподоби нас, Боже, идти этой узкой тропой через мрак, пока
не забрезжит в нас свет!

БЛАЖЕНСТВО СОЮЗА С БОГОМ

Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня,
ибо Я кроток и смирен сердцем; и найдите
покой душам вашим. Ибо иго Мое благо, и
бремя Мое легко.

Мф. 11,29-30

Христос, предвечное Слово, сказал: «Иго Мое благо, и бремя
Мое легко». С этим спорит направленный вовне человек, которым
движет естество. Он думает, что Божье иго жестко и бремя Его тя-
жело. И все же не может Слово не быть истинным, ибо изрекла его
предвечная Истина.

Игом или ярмом называют вещь, которую с трудом надевают
на себя, однако его первоначальный смысл — быть привязанным
к чему-то или связывать что-то. А бременем или ношей назы-
вают то, что является грузом и тяжестью своей давит или при-
гибает.

Символически «иго» означает внутреннего человека, а «бре-
мя» — внешнего. Светлый внутренний человек, созданный по пре-
чистому образу Божию, вышел из сияющей божественной прабе-

 

 

здны и, всегда ощущая на себе груз этого, чувствует себя призванным
и привлеченным стать причастником всех благ.

Бог вложил в заветную душевную глубину Свою божествен-
ную глубину и там сокрылся — и сколь же блажен тот, кто ее об-
ретет, увидит и познает!

Ибо хотя человек и отвернул лицо свое оттуда и обратился вовне
и сбился с пути, однако же ощущает он вечное влечение и склон-
ность и притяжение вовнутрь. И он не находит покоя, сколько ни
противится этому, ибо все другие вещи, кроме этого единственного,
не могут дать ему никакого удовлетворения: влечет и тянет его —
неосознанно — в глубину своей души. Там его цель.

Каждая вещь имеет свое место: камень на земле, душа в Боге.

Кому же это иго, эта связь блага и приятна?

Только людям, которые лицо свое, мысли и дела отвернули от
внешних вещей и тварного и обратили вовнутрь.

Душа пребывает меж временем и вечностью: обратится ко вре-
мени, упустит вечность; если сделаются ей вещи чужды и отстра-
ненны, то станут они, как все далекое, малы и ничтожны; и по ме-
ре этого откроется в душе Бог и свет Его.

Совершенного же блаженства божественного единства душа
удостоится, только всецело отказавшись от всех вещей и вещных
образов. Ибо сколь бы благородны ни были эти образы, они созда-
ют преграду для появления Создавшего их, Который есть Бог. Кто
не стремится к освобождению от образов всего внешнего, тот не уз-
нает связанности своей души с Богом и не достигнет единства.

Кто хотя бы раз на дню не обращается вовнутрь и не погружает-
ся в глубину души — по мере сил своих — тот живет не как истин-
ный христианин и не следует за Христом. Тем же, кто предоставля-
ет Ему место, избавляясь от образов и предаваясь Богу, дабы свет
Его мог излиться в душу, тем божественное иго — сознание своей
связанности с Богом — благодетельно сверх всякой меры, и все
внешнее для них несущественно.

А то, что внешние вещи и образы тебе мешают, происходит от то-
го, что укрепляют они твою самость. Освободившись от образов и са-
мости, можешь владеть хоть царством, и это не причинит тебе вреда.

Поэтому не будь самовлюблен, жаден, отягощен образами, да-
бы ничто внешнее не смогло к тебе прилепиться и соблазнить те-
бя к алчности и стяжанию, и тогда все вещи будут тебе служить,
не связывая тебя. И будет в тебе сиять божественный свет, напол-
няя твою сущность божественной волей и вознося тебя над зем-
ными делами и обязанностями.

Столь всецело будешь ты связан с Богом, что внешние вещи
в их малости и ничтожности будут ускользать от твоего взгляда,
вечные же, которые внутри, станут большими, будто они рядом,
и наполнят своей благодатью. Об этом слово Иисуса Христа: «Иго
мое благо».

А теперь о другом слове: «Бремя мое легко».

Под «бременем» понимается внешний человек, удел которого —
страдания и тлен. Кто же те блаженные, которым бремя сие легко?
Многие не хотят пострадать, противятся любой неприятности,
но все же должны или претерпеть, или научиться все принимать.

Как же нужно принимать страданье? Подобно тому как говорят
любимому человеку: «Потерпи от меня», так и мы должны все, что
приходит, осознавать как содеянное Богом для нашего блага и пре-
терпевать, а стало быть, послушно принимать.

Теряем ли мы блага и доблести или достигаем богатства и
славы, обретаем ли друзей или видим, как они умирают, — эти
вещи и свои собственные изъяны и недуги, от которых страдаем
и которые не можем преодолеть, — все должны мы покорно вве-
рять воле Божьей и знать, что и в радости, и в печали мы с ней
одно, и принимать вещи и возвращать Богу в истинной отрешен-
ности, постоянно оставаясь в самих себе и при том вновь и вновь
отвергаясь своей самости и всецело погружаясь в глубину боже-
ственную.

Если делаем мы все это, упорствуя в этом, все тяготы внешнего
человека и жизни превратятся в ничто и будут столь легки, что, ка-
кое бы бремя ни возложили на нас, оно будет нам в радость. Ибо
Бог несет это бремя, сами же мы свободны: мы ушли из всего внеш-
него, оставив его и самих себя, и по мере этого Бог вошел в наше де-
лание и неделание и действует через нас.

Сподоби нас, Боже, чтобы Ты, пресветлый Бог, так действовал
в нас, чтобы иго Твое стало благом и бремя было легко!

О ДЕЙСТВИИ БОЖЬЕМ В НАС

Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны
Божий.

Рим. 8, 14

Все дела нами, людьми, от века совершенные, — и те, что творим
сегодня, и те, что завершим в будущем, как бы велики они ни были,
все — ничто в сравнении с самой малой малостью, сотворенной Бо-
гом в людях.

Дух Божий часто входит в человека и зовет и подталкивает его в
сокровеннейшую глубину его души или говорит ему словами про-
светившихся людей: «Если предоставишь Мне себя и последуешь за
Мной, Я укажу тебе истинный путь и буду действовать в тебе и че-
рез тебя».

Но сколь мало тех, кто слушает внутреннего советчика и сле-
дует за ним.

 

 

...Многие остаются при своих собственных мнениях и привыч-
ках, своих внешних намерениях и делах и как раз этим препятст-
вуют пробуждению благоразумия и действию Духа Божия, так что
не слышат они Его слово и остаются закрытыми и недоступными
Его воздействию.

Почему же так происходит? Желая услышать и понять внутрен-
нее слово, нужно прежде побыть в тишине, помолчать и прислу-
шаться. Дабы Бог говорил в нас, вещи вокруг нас должны безмолв-
ствовать. Дабы Бог действовал в нас, мы должны предоставить Ему
место, препоручая себя Ему. Не может то и другое действовать од-
новременно: одно нужно делать, другое же нет.

Этим я не предлагаю, чтобы молодые, сильные и еще неопыт-
ные люди не занимались делом: нет, они должны укреплять и ис-
пытывать свои и внутренние и внешние силы, дабы становиться
более зрелыми. Я же имею в виду зрелых, продвинувшихся на жиз-
ненном пути и опытных людей, которые желали бы стать чадами
Божьими, и, живо осознавая свое родство с Богом, хотели бы жить
по духу: их метод должен быть иным, чем у неопытных новичков,
которые еще ничего не знают о действии Божьем в себе.

Бросив взгляд на мир, мы видим, что многие люди далеки от
Бога. Другие же лишь по принуждению, из страха или необходи-
мости делают что-то, услужая Ему. Третьи служат Богу ради сво-
их доходов или заслуг и, если их не наделят ими, отворачивают-
ся от Бога, всецело обращаясь к миру.

На самом деле все они далеки от Бога, и, пожелай они говорить
о Боге, их родство с Богом будет еще неосознанно. Ибо во всем, что
делают и чего не делают, они думают только о себе самих, своем Я,
но не о Боге.

Но наряду с ними существуют дети Божий, и это именно те,
кто во всем, что делают даже по своему собственному методу и ус-
таву, будь то внешние или внутренние дела, думают о Боге и взы-
скуют Его.

И, наконец, есть те пробудившиеся чада Божьи, о которых го-
ворит Павел, те, что оставили себя, препоручив Богу, и стали во-
димы Духом Божиим. Это вождение и действие происходит дву-
мя способами, как говорит Августин.

«Первый способ тот, что человек от века подчинен Духу и дви-
жим им, т. е., что Дух всегда зовет и ведет его, направляя к правед-
ной жизни. Он свершает это в тех, кто дает ему место в себе, дабы
последовать за ним.

Второй способ, которым Дух Божий действует в своих, тот, что
Он вдруг, минуя все методы и пути, одним махом возносит их на го-
раздо более высокую ступень — выше всех их дел и возможностей —
прямо к высшей цели. Эти-то, собственно, и есть дети Божий».

Конечно, многие не отваживаются всецело препоручить себя
действию Божию, совершенно Ему вверившись: они охотней по-

лагаются на свою собственную деятельность. И не замечают, что
портят то доброе, что могли и дожны были совершить, исподволь
возникающим удовлетворением от собственной силы и деятель-
ности, ростом своего самодовольства и своеволия, своей суетнос-
тью, алчностью и привязанностью к Я.

Дух Божий призывает их: «Доверься мне и следуй за мной, и я
наставлю тебя на истинный путь!»(ср. Втор. 32, 4). И сколь было
бы разумно и хорошо отдаться этому зову, последовать указани-
ям Духа и предоставить Ему действовать через себя.

Но, увы, не следуют они внутреннему совету, но остаются при
своих внешних предписаниях и упражнениях, упорствуя в своем
своеволии.

Не нужно понимать это превратно: следует по-прежнему при-
держиваться добрых путей спасения и духовных упражнений —
но не из своеволия и не любуясь своим Я, а чтобы с их помощью
различать волю Божию и учиться предоставлять себя ее дейст-
вию.

Кто пренебрегает этим, тот, со своим порожденным Я своево-
лием, подобен дереву, полному прекрасными с виду плодами, ко-
торые падают, не успев созреть, ибо, несмотря на свою прекрас-
ную наружность, изнутри подточены червем.

Пусть это будет нам напоминанием, что надо следить за тем,
чтобы все внутри нас, до самой глубины души, было направлено
на Бога, дабы наши дела приходили к завершению и не уподобля-
лись красивым, но червивым яблокам.

Недостаточно предаваться духовным упражнениям, молитвам
и размышлениям, то есть плодам своего труда, ибо тогда возник-
нет опасность стать внутренне червивым — независимо от того,
ведем ли мы деятельную или созерцательную жизнь, независимо
от того, какие плоды мы приносим, пусть даже высочайшей силы
и озарения: если мы забудем о глубине, то подвергнемся опасно-
сти, что все плоды нашей самонадеянности в конце концов ока-
жутся червивыми.

Взглянем на ближайшее и самое малое: как человек творит ми-
лостыню и совершает что-то из любви к ближнему. Если ему при
этом не все равно, узнает ли и оценит это мир, то плоды его дела
подточены червем. И то же самое, если он молится, чтобы считать-
ся благочестивым человеком. Все, кто так настроен, «уже получи-
ли награду свою в том» (ср. Мф. 6,2), как сказал Христос в Нагор-
ной проповеди, ибо во всем, что делают для людей и Бога, смотрят
на себя и свою выгоду, и потому в глубине их ничего не соверша-
ется.

Это говорю я не от себя самого, но отсылая к Слову Христову,
которым Он снова и снова призывает нас не уподобляться лице-
мерам, что хотят красоваться постами и молитвами, праведнос-
тью и раздачей милостыни, но учит жить в тишине и отрешаться

 

 

от всего, что мы есть, имеем и делаем, препоручая Богу действо-
вать в нас.

Есть четыре способа, которыми наше делание надежно защи-
щено от червоточины:

Первый состоит в том, что человек совершает все труды, будь
то ради ближних своих, или ради себя самого, но все — как внут-
ренне, так и внешне — глядя лишь на Бога и Его одного сохраняя
в мыслях.

Второй — что человек должен иметь разум в равной мере от-
зывчивый, самоотверженный и преданный Богу и всему сотво-
ренному Им, никому не противоречить и быть готовым каждому

услужить.

Третий — что человек осознает ничтожность, незначитель-
ность своего Я, признает и расценивает как несущественное все,
что исходит из Я, и считает благим и важным лишь то, что во всех
поступках движет им Бог.

Четвертый же — что он всегда находится в безмолвной обра-
щенности вовнутрь, оставаясь открытым замыслу и действию Бо-
жию, и постоянно старается не сделать ничего, что противоречи-
ло бы воле Божьей или не исходило бы из нее.

Кто соблюдает эти четыре способа, тот может быть уверен, что
на древе его жизни будут висеть добрые плоды, которые не упадут
даже в непогоду и бурю, тем более не сгниют от червоточины,
но будут радостно и самозабвенно принесены в момент созревания.

Это и подразумевает Слово, из которого мы исходили: «Води-
мые Духом Божиим суть дети Божий». Те, кто постоянно думает
о том, чтобы во всем следовать за Духом Божьим, слушаться Его
Слова, жить по Духу и поступать по Духу, оказываются детьми Бо-
жьими. Они испытали, как Бог руководит ими, оказывая им все но-
вые милости, давая обрести божественную мудрость и свершить
труды, которые далеко превосходят всякую человеческую мудрость
и все человеческие дела.

Если хоть год человек не будет заниматься ничем иным, кроме
мыслей об этом, то и этот год даст ему более, нежели все предше-
ствующие, даже если в течение них он совершил нечто по его спо-
собностям великое, поскольку только с Богом достигают наивыс-
шего, ибо такое дело — дело Божье, а не человеческое.

От такого человека отпадает всякое внешнее дело, и довольно
ему всегда делать лишь одно дело — внутреннее — а большего, чем
это, ничего нет. Не измерить, с какой любовью действует Бог в че-
ловеке, таким образом предоставившем Ему место в себе и всеце-
ло Ему себя вручившем.

Таким вверившимся Богу человеком был Тимофей. Ученики
св. Дионисия удивлялись тому, что Тимофей в сравнении с ними
был неизмеримо восприимчивей и сильно превосходил их всех,
хотя они тоже, как и он, совершали много добрых дел.

Учитель отвечал им, что это оттого, что он — человек, препору-
чивший себя Богу и так глубоко погрузившийся в бездну собст-
венного небытия, в HE-Я, что даже не соизмеряет себя с делами
Божьими, но все свое оставляет Богу.

Сподоби и нас, Боже, достичь такого оставления и такого пре-
поручения себя руководству Божию!

О ВКУШЕНИИ ТЕЛА ХРИСТОВА

Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя
истинно есть питие.

Ин. 6,55

Все упражнения и труды — лишь пути и средства достижения ис-
тинной готовности прийти к Богу, дабы Он руководил нами. Тот же
дар, что мы «едим Плоть Сына Человеческого и пьем Его Кровь», —
цель и награда, ибо в нем Он Сам Себя непосредственно отдает лю-
дям, соединяясь с ними просто и совершенно.

«Плоть Моя истинно есть пища и Кровь Моя истинное есть пи-
тие»: те, кто воспринимает это внешне, чувствами, как телесную
пищу, как хлеб и вино, вкушая их, ничего не знает об истинном
смысле Вечери и о блаженстве соединения, сокрытом в ней.

Пища, которую принимает внешний человек, сама по себе мерт-
ва и служит лишь для жизни человека. Но Пища, которую внутрен-
ний человек получает от Христа, — живая, и кто ее вкушает, «жить
будет вечно» (Ин. 6, 58).

Услышав эти слова, отошли многие, кто шел за Христом, ибо
не поняли Его слов (Ин. 6, 66). Они восприняли буквально то, что
имело духовный смысл. Ибо Пища эта превосходит все, постига-
емое умом. Здесь Пища и вкушающий едины.

Однако трудно объяснить словами то, что выходит за пределы
понимания. Только внутренний человек, живущий исключительно
внутренним, в состоянии вкушать эту Пищу и понимать ее смысл,
даже если не выразить того словами человеческими.

Кто хочет узнать, что означает вкушать Кровь и Плоть Хрис-
тову, пусть, от всего отрешившись, пребывает внутренне в покое
и одиночестве.

Дабы достичь этого, нужно привыкнуть следить за своим внут-
ренним человеком и во всем, что делаешь, заглядывать в себя, и все-
гда, занимаясь чем-либо или общаясь с другими людьми, оставаться
обращенным вовнутрь большей частью своего существа, особен-
но—в часы досуга и одиночества; только тогда ты будешь истинно
собран внутри со всеми своими чувствами и силами и погружен
в глубину души. Ибо здесь то место, где Пища живая, «Плоть

 

 

и Кровь», то есть суть и дух Христовы, соединяются с внутренним
человеком, всецело его в Себя вовлекая и в Себя преображая.

Это соединение превосходит все превращения, которые человек
в силах осмыслить. Ибо здесь дух возвышен над всякой тварнос-
тью, очищен и просветлен и так совершенно вознесен над самим со-
бой и своим образом и пронизан Богом, что теряет всякое сходст-
во и подобие с Богом, становясь с Ним единым и растворяясь
в море божественного света.

Происходит это подобно тому, как огонь действует на дрова: сна-
чала он вытягивает из них влагу, потом делает их теплее, горячее,
а затем — подобными себе. Чем более дрова приближаются к подо-
бию, тем более исчезает неподобие, пока, наконец, огонь не раство-
рит материю дров, и существо дров не сделается единым с огнем, са-
мо становясь пламенем. Так, в единении, исчезает подобие.

Точно так же и божественная Пища увлекает дух из неподобия
в подобие, а из него — в единство.

Если божественный жар любви устранит из духа всякое непо-
добие, всякую несоразмерность Богу, то при вкушении существа
Христова он совершенно растворится в божественности, как ска-
зал о том Христос Августину: «Расти и принимай Меня в себя,
тогда ты не Меня превратишь в себя, но сам всецело преобразишь-
ся в Меня».

Прежде чем случится такое, все тварное должно в нас умереть.
Но сколь же плодотворна и блаженна жизнь, рождающаяся в этой
смерти!

Когда вкушаем мы пищу телесную, все, что мы едим, само
должно умереть и исчезнуть, прежде чем попадет в наше естество
и станет с ним полностью единым.

Попадая в наше чрево, пища становится столь не похожа на са-
му себя, что ее прежнюю форму уже не узнать, особенно же когда
ее сила всосется в наше тело и станет частью нас самих.

Но гораздо глубже заходит смерть и исчезновение, когда наш
дух растворяется в божественном единстве и теряется в нем, так
что нельзя больше обнаружить его тварное бытие.

О таком единении да будет всякое наше помышление и ни о
чем, более мелком. Мы созданы, призваны и снаряжены для неиз-
меримо больших вещей, и Бог хочет, чтобы мы не довольствова-
лись меньшим и не утешались мелкими вещами, но осознавали,
что Он хочет отдать нам Себя во всей Своей сути. Поэтому с чем
бы мы ни встретились, будем внутренне бдительны и открыты
и всеми чувствами и силами устремлены к наивысшему, к Само-
му Богу, дабы все более приближаться к божественной глубине
и тем самым все более возвышаться.

Как жаль тех, кто божественную Истину и Реальность воспри-
нимает только рассудком, понимая все буквально и грубо матери-
ально: они толкутся позади и ничего у них не получается...

...Если телесная пища, попав в чрево, остановится и не будет
двигаться дальше, то телу от этого лишь неприятности — то же са-
мое и с теми, кто принимает Пищу божественную лишь чувствами,
а не духом; они не приемлют высшего блага, которое Бог хочет дать
им с этой Пищей, а именно — Себя Самого. Они не понимают
смысла Таинства и не становятся причастниками преображения,
в котором Бог отдает Себя столь существенно и совершенно, что
вкушающий и Пища становятся едины.

Этот божественный дар можно принимать во все дни, как
только мы того возжаждем. Для тех, кто хочет прийти к совер-
шенству, нет более короткого и надежного пути, чем тот, что ведет
вовнутрь.

Ничто столь хорошо не готовит материю к тому, чтобы сде-
латься светом, как приближение к огню, когда вбирает она в себя
все больше и больше тепла: оставаясь вблизи от огня, она может
быть еще сырой, твердой и окаменевшей, но затем жар его воздей-
ствует на нее, делая подобной себе и полностью втягивая в себя.

Так и человек, еще сильно пропитанный своими грехами,
ошибками и недостатками, ожесточенный сердцем или окаменев-
ший, в благоговении и самоотдаче приближается к божественно-
му огню, постоянно обращаясь вовнутрь, насколько в его силах,
и пребывает в этом, пока огонь не прогреет его столь неравномер-
ное существо, делая мягче и светлее, и пока, наконец, не вспыхнет
он, становясь огненным и божественным.

Нет иного достойного средства совершенного обожения нашего
существа, кроме Самого Бога. Разве могли бы мы лучше и совершен-
нее подготовить себя для Него, нежели через Него Самого! Нельзя
быстрее привести к обновлению и возрождению свое несовершенст-
во, своего «ветхого Адама» (ср. Еф. 4, 22), своего неполноценного
внешнего человека, все свое существо, нежели вкушая Плоть и
Кровь Христовы, то есть принимая в себя все Его существо, напол-
няясь Его Духом, воспламеняясь Его любящим сердцем и причаща-
ясь Его божественности.

Всецело же Его воспримет тот, кто при этом отрешится от себя
самого, совершенно предастся Ему и соединится с Его волей: «Моя
воля, чтобы жил Я в человеке, как в Моем сердце и Моей душе».

Это подразумевал св. Фома, говоря: «Все милости, которые,
став человеком, принес Христос в мир, приносит Он каждому
человеку Своей святой любовью и сущностью и сегодня, и во
все времена» — всем, кто принимает Его в себя и соединяется
с Ним.

Все созерцания и все погружения, совершаемые человеком по
своей воле, — ничто в сравнении с этим даром; ибо если они толь-
ко направлены к Богу, то здесь присутствует Сам Бог. Здесь про-
светленный человек совершенно обоживается, как сказал Бог Ав-
густину: «Не Я в тебе, но ты всецело во Мне».

 

 

Все преграды, которые мешают такому восприятию божест-
венной Пищи и единению, заключены в самом человеке.

Это — вещи и удовольствия, которые разрушают его сердце,
изгоняют его благоговение, делают невозможной его преданность,
и Бог становится ему далек и чужд. Это — склонность с большей
любовью и удовольствием привязываться к тварному, чем к Богу,
так что тварное, преходящие наслаждения и блага переполняют
и занимают его настолько, что для Бога не остается больше ни ме-
ста, ни времени.

Склонность все больше получать и стяжать, обладать и удержи-
вать глубоко укоренена в человеческой сущности, неважно, стяжа-
ет ли человек материальные ценности или знания или же копит
вокруг себя и в себе тысячи вещей, которые обещают ему удоволь-
ствие, тешат его Я и этим укрепляют его в его делании. Каждый
ищет дружбы, развлечений, единомышленников, которые со своей
стороны поддерживают его в таком занятии и все больше уводят от
самого себя и от Бога.

И, поскольку не хочет он оставить ни одну из этих вещей и не
воспринимает Бога и дары Его, держась за тварное и внешние ве-
щи, жизнь его уходит в песок, как ручей в пустыне.

Человек же не желает ни видеть этого, ни знать, что с ним будет
потом. Он находит множество прикрытий своей тяге прочь от Духа
и от Бога, успокаивая свою совесть: «У меня еще все впереди» и «Ни-
чего страшного». Это — мощная преграда, которую человек воздвига-
ет между собой и Богом. Что пользы ему тогда, если принимает он бо-
жественные дары, но остается невосприимчив к их сути, к тому,
чтобы влиться в преображающий божественный свет и огонь? Невос-
приимчив же он, покуда во всем, к чему стремится, даже с самыми
благими намерениями, думает о своем Я и ищет его, а не Бога.

Но те, кто держится Бога, не предпочитая украдкой себя, кто
больше обращен вовнутрь, чем вовне, кто, проверяя свои устремле-
ния и глубину своей души, находит их чистыми и светлыми и всеми
чувствами и помыслами обращен к Богу, никогда не отступая и рав-
но доверяясь Ему в радости и печали, те воспримут его дары, благо-
дарно принимая их от Бога и Ему возвращая.

В них действует, просветляя, «Плоть и Кровь Христова», они
рождаются в Боге и Бог в них. Ибо в их мыслях нет ничего, кроме во-
ли Божьей, они всецело поднялись над самими собой, вошли в Бога
и в глубине соединились с Ним.

Какое чудо сотворим мы с Богом, если повседневно будем о се-
бе вспоминать, в себе самих покоиться и чтить в себе божествен-
ные дары! Мы найдем Царствие Божие внутри себя и преодоле-
ем все вещное!

Но, увы, мы этого не делаем, только взираем; вместо того что-
бы уходить в себя, мы уходим от себя и спешим к вещам, которые
ман