О том, что познающая природа имеет причиной интеллигенцию, как говорит Платон

Прояснив это таким образом, надлежит далее исследовать, ка-
кова та природа, из которой, как из источника, проистекает вся-
кое познание и жизнь. И Платон полагал, по-видимому, что ин-
теллектуальность у человека, чувственность у животного
и начало жизни у растений и животных проистекают от движения
орбит и звезд. Ведь он приводит в «Тимее» высшего из богов, го-
ворящего и обращающегося к движителям небесных [тел]: «Я по-
сею их [душ] семена и вам вручу. Вам же надлежит довершать это,
следуя мне»². С этим, как кажется, соглашаются те, кто учит, что
душа животных проистекает и причиняется от интеллигенции.

Подтверждают же они сказанное ими тремя весомыми доводами,
из которых первый — что всякая крайняя в порядке причин не ис-
ходит от первой причины иначе, как посредством средних причин.

¹ Эти идеи, явно неаристотелевского происхождения, заимствованы из ано-
нимной арабской «Книги о причинах» (Liber de causis, или иначе Liber Aris-
totelis de expositione bonitatis purae), приписываемой Аристотелю, созданной
неизвестным арабским автором в виде откомментированных выдержек из «На-
чал теологии» Прокла и переведенной неизвестным переводчиком (возможно,
Ричардом из Кремоны) на латинский. Она состоит из тридцати двух положе-
ний, сопровожденных доказательствами или пояснениями (Арабский текст
и средневековый латинский перевод см. в издании: Bardenhewer O. Die pseudo-
aristotelische Schrift über das reine Gute, bekannt unter den Namen Liber de Cau-
sis. Freiburg (Switz), — 1882. См. положение 20 (21): «Первая (причина) явля-
ется само по себе достаточным, наиболее достаточным» и 21 (22): «Первая
причина выше всякого имени, которым она называется» (Книга о причинах //
Историко-философский ежегодник. 1990. М., 1991. С. 202). Ср. также пп. 115
и 127 «Первооснов теологии»).

² Там же.

Крайнее же причиненное есть формы порождаемого и разрушае-
мого. Средние же причины — двигатели небесных орбит, которые
философы назвали «небесными интеллигенциями». Ближайшая
же [причина], изливающая души, есть интеллигенция, движущая
крайнюю орбиту. Второй довод: интеллигенция впечатляет душу
(imprimit in animam) подобно тому, как душа — природу одушев-
ленного тела. Следовательно, подобно тому, как мы говорим, что
душа есть причина одушевленного тела, его движения и претерпе-
ваний, согласно тому, что оно одушевлено, так надлежит нам гово-
рить, что нижняя интеллигенция есть причина познающей души,
согласно тому, что она есть познающая, поскольку некое познание
души есть результат свечения интеллигенции. Третий: подобно то-
му как одушевленное тело подчиняется небесному телу, причиня-
ясь и направляясь им, так и телесная душа подчиняется интелли-
генции и направляется ею.

Однако обнаруживается и противоположное этому. Ведь если
смертное познающее проистекало бы от интеллигенции крайней
орбиты (или же из неких других орбит, или из всех) и управлялось
ею, то оно в своих движениях и действиях познания и аффектах по
необходимости подчинялось бы движению звезд, поскольку все,
проистекающее от другого, удерживается в повиновении другим
относительно способностей к деятельности. Но то, что душа под-
чиняется преимущественно движению звезд, противоречит всем
перипатетикам и Птолемею. Ведь она охватывает и наиболее вы-
сокие из сфер и свободно отвращается от того, к чему склонно дви-
жение звезд, и обращается к другому благодаря мудрости в интел-
лекте, как доказывается Птолемеем.

Далее, в природе есть порядок от первого к среднему и от сред-
него к крайнему, так что в крайнем не причиняется средним то, что
не сотворяется первой причиной. И я говорю о том причиненном,
которое по своему имени подразумевает некое благородство, иначе
крайнее не возвращалось бы к первому через среднее, а этого быть
не может, поскольку все, что существует, желает некоего блага пер-
вой причины и поэтому совершает то, что оно совершает. Но скажем
мы, что сотворяет ли среднее нечто при произведении крайнего или
нет, в любом случае благости крайнего проистекают первоначально
и действенно от первой причины, а те, которые посредине, если они
и сотворяют нечто в крайнем, действуют как орудия.

Кроме того, мы видим, что в свете, который есть универсальная
причина цвета, хотя крайние цвета составляются посредством сме-
шения первых, однако всякий составной цвет причастен свету как
первому субъекту цвета, благодаря природе ясной прозрачности.
И если некий цвет имеет нечто от природы цвета — то он имеет ее
от света, а если нечто другое есть в нем, то оно скорее происходит
от лишенности природы цвета, чем заслуживает быть названным
сущностью цвета.

Итак, всецело таким же образом [обстоит дело], когда первое
источает свои благости на среднее и крайнее: если нечто и было бы
проистекающим на крайнее от среднего, то устроение среднего не
существовало бы иначе, как от причастности первому благу. И ес-
ли в крайнем есть нечто другое, то оно — от лишенности. И тако-
во мнение лучших мудрецов из греков: Теофраста, Дионисия¹
и других философов. Они полагали сходное о свечении солнца,
что источается в прозрачности воздуха и различных земных обла-
ков; однако поскольку среднее не дает [света] иначе, как получив
от солнца, [свет], который в крайнем, всецело от солнца. И если
в средних и крайних отсутствует свет от ясности солнца, это ско-
рее происходит от лишенности и материи, чем от некоторой сотво-
ряющей это причины.

Соглашаясь с этим, скажем, что когда Платон говорит, что небес-
ным [телам] свойственно следовать благостям первой [причины]
и они, таким образом, сея познающие субстанции, следуют как ору-
дия тому, что существует в искусстве творца, движущего эти ору-
дия, и когда он утверждает, что орудия движущего их сотворяют,
это не от некоторого свойственного им влияния.

Ведь во всех интеллигенциях есть порядок деятельных форм,
который через них сходит в материю порождаемых [вещей], и во
всех из них существуют те же самые формы, но в низших более оп-
ределенные, подобно тому, как форма света та же самая и в солн-
це, и в воздухе, и в облаке, и в определенном теле, хотя свечение
более и более замыкается и определяется к природе цветов, со-
гласно тому, что он более отдаляется от солнца. То же происходит
и с творческой формой, находящейся в уме творца: ей следует ру-
ка, затем она переходит в орудие и воспринимается железом, и во
всем она — одна и та же, пропорциональным образом; однако она
более определена к материи в руке, чем в уме творца, и более в мо-
лотке, чем в руке, более же всего определена в железе, поскольку
железо принимает ее материальным образом. И сходное происхо-
дило бы в случае многих интеллигенции, первой причины и мате-
рии порождаемых [вещей], как если бы рука и молот обладали бы
интеллектами, которые осуществляли бы формы, схваченные умом
творца, и следовали бы им. Поэтому, как согласно этой гипотезе
(невзирая на то, верна ли она), в сфере творчества все формы про-
исходили бы от ума творца, так все они предсуществуют в первой
причине, но именно интеллигенции осуществляют некие благости
и посредством небесного движения вводят их в материю. Об этом
же много учил первый философ², для наших же намерений доста-
точно то, что приведено. Однако многие из последующих филосо-
фов учили, что души причинены интеллигенциями и проистекают

¹ Псевдо-Дионисий Ареопагит.

² Имеется в виду Платон.

от них (понимая истечение тем образом, о котором сказано), и по
этой причине полагали, что душа впечатляется от интеллигенции,
расстилается перед интеллигенцией и является субъектом ее иллю-
минаций, говоря относительно этого особенно истинно, как показы-
вают предсказания во сне и многое другое, о чем будет изложено
в других книгах. Поэтому в книге «О движении сердца» сказано, что
душа обладает восприятием благодаря вторичному открытию (se-
cunda revelatione) иллюминаций, исходящих от первой [причины].
Сказанным прояснено в достаточной мере, в каком смысле дви-
гатели нижних сфер изливают [души], а в каком — нет. Ведь пер-
вое и целокупное истечение души и всякой природы — от первой
причины. Нижние же орбиты действуют, определяя природы ор-
ганически и склоняя их к материи. Поэтому Платон говорит, что
в какой-либо орбите душа воспринимает нечто: память — в орби-
те Сатурна, другие [свойства] — в других [орбитах], как мы опре-
делили в первой [книге] «О душе». И согласно этому сущность ду-
ши происходит всецело и только от первой причины; приложение
же и определение ее к телу — от других, служащих первой причи-
не как орудия; и в этом отношении душа подлежит интеллигенци-
ям других орбит для управления в иллюминациях и при движении
во временных перемещениях. И поскольку, таким образом, вся
гармония неба возводится к первой причине, наиболее мудрые фи-
лософы говорили, что все имеет единый движитель, и говорили,
что движители нижних сфер есть способности и члены первого не-
ба и его движителя. Об этом же мы сделали упоминание во второй
[книге] «О небе и земле». Полное же исследование об этом будет
в «Первой философии».

Глава V.