Как несовершенное вегетативное и интеллигибельное проистекают от первого и совершенного интеллектуального?

Итак, исследуем, какова эта природа. Ведь поскольку первое в по-
рядке природы оказывает влияние на второе, а не наоборот, а в по-
рядке природы жизнь более первична, чем чувство, а чувство — чем
познание, возможно, кому-то покажется, что первый источник вся-
кого познания есть только живое, а не чувствующее и познающее.
В особенности [к такому заключению можно прийти,] поскольку
первичное в порядке природы существует по способу единицы, вто-
рое — по способу двоицы, в которой одно прибавлено к другому, тре-
тье — по способу троицы, следуя друг другу в порядке природы воз-
растания [чисел]. Чувствование же прибавляется к тому, что есть
жизнь, а познание — к тому, что есть чувствование, поскольку, как
мы сказали в книге «О душе», устроение (ratio) души такое же, как
[геометрической] фигуры, ведь как среди фигур треугольник суще-
ствует в четырехугольнике, так и вегетативное существует в чувст-
венном, а чувственное — в интеллектуальном. Ошибочность этого
доказывается тем, что согласно природе несовершенная причина ни-
когда не унивокальна совершенной: живое же, отделенное в своем
бытии от чувственного и интеллигибельного, наиболее несовершен-
но в роду «живого» и не обладает неким благородством жизни, бла-
годаря которому оно могло бы быть началом.

К тому же во всем унивокально причиненном дело обстоит со-
гласно природе так, что если нечто присуще причиненному сущ-
ностным образом, то причине этого причиненного оно присуще

¹ Евстратий Никейский (ок. 1050-1120), автор комментариев ко «Второй
аналитике» и к «Никомаховой этике»; его комментарии к I и VI книгам были
переведены Р. Гроссетестом одновременно с самой «Этикой», в 1246-1247 гг.
В своих философских взглядах Евстратий стремился к соединению аристоте-
лианства с платонической теорией идей.

в большей степени, и благороднее, и более явно, и первичнее,
и совершеннее. Но начало познания присуще всему познающему
сущностным образом; следовательно, в большей степени и благо-
роднее, и первичнее, и совершеннее оно присуще причине позна-
ющего. Следовательно, природа, благодаря которой нечто — по-
знающее, не проистекает от чего-то только живущего, жизнь
которого была бы отделена от познания.

Кроме того, среди причиненных наиболее благородно то, что
ближе первому, которое есть причина, поскольку приближается
[к нему] благодаря многим благостям и благородствам. Но интел-
лектуальное [сущее] благодаря многим благородствам и благостям
приближается к первому и совершенному познающему, и оно есть
скорее интеллектуальное, чем только живущее или только чувст-
вующее и живущее. Итак, надлежит, чтобы источником и началом
познания у живых существ (cogitatio vitae) была некая интеллек-
туальная природа.

Кроме того, мы видим, что все совершенное в отношении зрения
имеет причиной то, что зримо благодаря себе самому и наиболее
совершенным образом; все же разнообразие цветов имеет причи-
ной свет, а различие их происходит из многообразного примешива-
ния темного и ограниченного тела к прозрачному (diaphanum¹),
действие которого, самого по себе, есть свечение. Итак, сходным
образом всякое познание проистекает от наиболее совершенного
познающего, а различие познаний происходит из многообразной
затененности познавательного свечения, излучающегося на позна-
вательную [способность] в различных живых существах.

Наиболее доказательные из этих [доводов] определяют, что вся-
кое интеллигибельное и чувственное познание в живых существах
проистекает от интеллектуальной природы, познающей совершен-
но и интеллектуально. Относительно же сказанного, что первая
причина оказывает влияние в большей степени, чем вторичная, пе-
рипатетики учили, что это истинно относительно истинной при-
чины; живое же, отделенное от познающего, не является причи-
ной познающего и поэтому не оказывает влияния [на него]. Но
хотя первая причина все свои благости изливает на причиненное
и благости в ней не имеют никакого различия и иерархии, посколь-
ку сама первая [причина] обладает всем простым образом прежде
причиненного, однако то, что изливается в причиненное, изливает-
ся в некоторой иерархии и в различии. Таким образом, прежде все-
го оказывает влияние то, что согласно порядку познания есть более
общее и первичное, поскольку если устранить причинность пер-
вичного, вторичное не будет оказывать влияния, но если удалить
причинность вторичного, первое будет оказывать влияние. Сход-

' Транслитерация греч. διαφανήσ — прозрачный, светлый, раскаленный,
ясный.

ным образом в причине, которая есть источник жизни и познания,
«живое» не добавляет ничего к остальному, поскольку ее жизнь есть
ее познание, однако в причиненных, в которых «живое» имеет разли-
чие [с чувствующим и познающим], живое — как бы основание ос-
тального. В отношении же наделенности благородствами нет ничего
столь многообразного, как первая причина, однако эта множествен-
ность благородств в первой причине не устраняет никакой простоты,
поскольку первая причина обладает всеми этими благородствами
прежде причиненного, просто и едино, и поэтому Философ замеча-
тельно говорит, что первая причина превышает имена всех ее дейст-
вий и она изобильна в себе, когда ничего не дает и не дарует никако-
му из причиненных, и изобильна в других причиненных, которым
она сообщает [благородства] пропорциональным образом¹.

Глава IV.