(Ок.1096-1141)
В XII β. заинтересованный наблюдатель увидит непростой пе-
реходный период, который подводит итог раннему Средневековью,
формируя при этом установки и горизонты для эпохи позднего
Средневековья. Именно поэтому жизнь духовных лидеров этого
времени особенно напряженна и даже драматична — ведь в своих
творениях они стремятся соединить прошлое с будущим, найти
в ставшем уже традиционным взгляде на мир новые перспективы,
показать органичную близость схоластических понятий и мисти-
ческих откровений, трудно уживающихся вместе и зачастую да-
же просто несовместимых.
Может быть, наиболее ярко эта проблемная ситуация отра-
жена в сен-викторской школе и особенно в произведениях Гуго Сен-
Викторского, ставшего в 1138 г. главой этой школы после смерти
ее основателя, Гильома из Шампо. К этому времени схоластика
в традиционной классической форме уже подошла к пику своего
принципиального содержательного развития, поэтому вставала
проблема открытия новых горизонтов и путей мышления. И Гуго
был одним из первых, кто пытался, не отбрасывая схоластичес-
кую модель исследования Бога, мира, человека и бытия в целом,
выйти к новым, жизненно важным богословским формам. Но про-
явилось это не в создании какого-то революционного трактата
(в конце концов, недаром юноша из знатного фламандского рода по-
лучил классическое по тем временам образование в Хаммерслебенском
монастыре, продолжив его в Париже — центре схоластического
философско-теологического образования), а в осуществленной энцик-
лопедической систематизации схоластической структуры знания.
Энциклопедический принцип Гуго гласил: «Учмсъ всему, и ты потом
увидишь, что ничто не бесполезно».
Произведение «Дидаскалион, или Семь книг назидательного обу-
чения» (Eruditionis didascalicae libn septem), написанное в 1120-х гг.,
было предназначено научить последовательному овладению са-
мыми разными науками, цельность которых была связана с тем,
что все они вытекали из философии и воплощали, каждая по-свое-
му, всю полноту гармоничной системы мироздания. Это была уже
более подробная систематизация наук по сравнению с привычным
делением знания на тривиум (грамматика, диалектика, риторика)
и квадривиум (арифметика, музыка, геометрия, астрономия).
Но, помимо этих, бесспорно, важных частей, Гуго, и в этом одна из
его принципиальных отличительных черт, уделяет большое внима-
ние механике (включавший в себя такие эмпирические науки, как
сукноделие, медицина, агрикультура и др.) и практике, разделяе-
мой им на индивидуальную, частную и общественную. Таким обра-
зом, в этом произведении, очень популярном в XII -XIII вв. (об этом
свидетельствует хотя бы тот факт, что до нас дошло более 1300
его латинских списков), мы обнаруживаем выверенную дидактиче-
скую модель схоластического образования, использующую, конечно,
философскую концепцию, но не столько для новых фундаменталь-
ных исследований и размышлений, сколько для систематизации
уже закрепившихся установок и подходов в схоластической мето-
дологии знания.
Однако сам Гуго стремился создать гармоничный союз мистиче-
ской и схоластической теологии. Наряду с мистическими вдохнове-
ниями, он был в значительной степени подвержен и традиционно
схоластическим веяниям: отдавая предпочтение переживанию экс-
татического восхищения Божественным откровением, он при этом
увлеченно доказывал бытие Бога методами силлогистики и рассу-
дочной схоластики, развивая на их основе теодицею. Такое соедине-
ние мистики и схоластики нашло свое яркое выражение в трактате
«О соединении тела и духа» (De unione corporis et animae).
Гуго Сен-Викторский не ограничивался в своем творчестве схо-
ластической дидактикой и схоластическим способом мышления.
Влияние Аристотеля на ход его построений было существенным,
но, пожалуй, более определяющей являлась связь с мистической
традицией Дионисия Ареопагита и Августина. Комментарии Гуго
на «Небесную иерархию» Дионисия Ареопагита (Commentana in
Hierarchiam coelestem S. Dionysii Areopagitae) поражают своей глу-
биной, а подробнейшее исследование учения Августина, позволив-
шее ему осуществить фундаментальный богословский синтез —
прежде всего в диалоге «О таинствах закона естественного и за-
кона писанного» (De sacramentis legis naturalis et scnptae), — сказы-
вается практически во всех его работах, включая такие основопо-
лагающие, как «О таинствах христианской веры»· (De sacramentis
Chnstianae fidei), «0 призрачности мира» (De vanitate mundi),
«О плодоношении души и тела» (De fructibus carnis et spiritus). He
случайно Гуго называли Новым Августином (Alter Augustinus). Мис-
тическая теология Гуго основывается на том, что даже несмотря
на первородный грех, человек сохраняет память о Боге, и эта па-
мять есть источник его спасения, его возвращения к Богу. На пути
же этого спасительного для человека припоминания духовная жизнь
включает в себя теоретическую и практическую составляющую,
т. е. предполагает знание и добродетель. Целью же такого при-
поминания является достижение опыта, непосредственного мис-
тического единения с Богом и обретение божественного созерцания.
И хотя теоретические и практические пласты неотъемлемы друг
от друга на пути к этой цели, но они имеют свои особенности. Так,
теоретико-спекулятивный уровень духовной жизни состоит из
трех ступеней: первая — символическое знание, вторая —рассудоч-
ное знание, третья — мистическое знание. Практический же уро-
вень включает в себя чтение, размышление и главное — молитву, ко-
торая в конечном счете и приводит к мистическому созерцанию
в любви (или scientia amorosa). Сам Гуго понимает такое созерцание
как преображение разума человека Божественным светом любви,
что позволяет ему в ясном и радостном видении усматривать глу-
бину единства бытия. Конечно же, такое созерцание есть дар бес-
конечной любви Бога, и в этом смысле оно есть то высшее, к чему
может стремиться и о чем только может мечтать человек; но при
этом Гуго считает, что определенный, менее совершенный, вид со-
зерцания достижим и благодаря истинам науки и философии.
Многочисленные аспекты мистика-богословского значения созер-
цания разъясняются Гуго в трактате «О созерцании и его видах»
(De contemplatione et ejus speciebus), который не вошел в собрание его
сочинений, опубликованное в Патрологии Миня (PL). Он был впервые
издан Б. Ορο в 1859 г. Причем Ορο, опираясь скорее на впечатление,
чем на доказательство, приписал трактат именно Гуго Сен-Вик-
торскому, хотя β этом можно было и сомневаться. В 1958 г. Р. Барон
выпустил в свет критическое издание этого трактата. Обширное
введение к нему содержит аргументацию в пользу его аутентичнос-
ти. Отсутствие ряда характерных для позднего Гуго понятийных
схем, например триады «о/со плоти, око рассудка, око созерцания»,
объясняется Бароном тем, что трактат был написан раньше основ-
ных трудов: «О таинствах христианской веры» и «Комментария
к „Небесной иерархии"». Хотя не исключена возможность того, что
это произведение могло быть доработано одним из последователей
Гуго. Несомненно, что оно дает довольно полное представление о мис-
тицизме сен-викторской школы вообще и о мистицизме Гуго Сен-Вик-
торского β частности. Автор «О созерцании и его видах» выделяет че-
тыре вида созерцания: размышление, монолог, «осмотрительность»
и восхождение. По его мнению, восхождение происходит в сферах
практики, эмоциональной жизни и разумения, причем интеллектуаль-
ное восхождение увенчивается восхождением к Богу и познанием Его.
О последнем и идет речь в публикуемом в настоящем издании разделе
«О пяти способах познания Бога» — заключительной части тракта-
та. Эта часть имеет относительно самостоятельное значение и,
по существу, является сводом основных представлений спекулятивно-
мистической теологии сен-викторской школы.
Гуго Сен-Викторский был мистиком, а мистический опыт не зна-
ет границ. Начавшийся в XII в. мистический подъем был вызван ус-
тойчивым в это время представлением о том, что человеческая ис-
тория, которая началась на Востоке, найдет свое скорое завершение
на Западе, переместив тем самым центр мироздания. Вот как об
этом писал Гуго: «Божественное провидение распорядилось таким
образом, что всеобщее правление (миром), которое вначале находи-
лось на Востоке, по мере того как время подходит к своему концу, пе-
ремещается на Запад, чтобы уведомить нас о том, что близится ко-
нец света, ибо ход событий уже достиг края Вселенной».
Д. Ю. Дорофеев
Семь книг назидательного обучения,
или Дидаскалион1
