Иностранные термины и выражения 44 страница

ДОГМАТИЗМ, антиисторич. недиалектич. схема-тически-окостеневший тип мышления, при к-ром ана-лиз и оценка теоретич. и практич. проблем и положений производится без учёта конкретной реальности, условий места и времени. Термин «Д.» введён др.-греч. скептиками Пирроном и Зеноном, отрицавшими возможность истинного знания и обвинявшими в Д. философов, делавших к.-л. утвердит. выводы о субстанции вещей, В дальнейшем содержание термина эволюционировало. Кант считал Д. всякое познание, не основанное на предварит. исследовании его возможностей и предпосылок. Для Гегеля Д. — это метафизич., рассудочное мышление.

Гносеологич. основа Д. — одностороннее отношение к истине, признание в ней абс. момента при одновременном игнорировании её относительности. Психологически Д. покоится на слепой приверженности к однажды выработанным или усвоенным приёмам и способам познания и деятельности. Социальные истоки Д. связаны с классовой, групповой, а подчас и индивидуальной заинтересованностью в отстаивании, сохранении и упрочении определ. положений и представлений, обеспечивающих стабильное положение субъекта. Непременным признаком Д. является отрыв теории от практики. В. И. Ленин подчёркивал: «Не мо-

жет быть догматизма там, где верховным и единствен-ным критерием доктрины становится — соответствие ее действительным процессам общественно-экономического развития» (ПСС, т. 1, с. 309). Абстрактно-догма-тич. мышлению материалистич. диалектика противопоставляет положение о том, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Это предполагает всесторонний учёт диалектич. взаимосвязей исследуемого объекта, учёт тенденций его развития (см. Истина).

Д. в междунар. коммунистич. и рабочем движении присущ как правому, так и «левому» оппортунизму. Решит. борьба с Д. — важнейшая предпосылка творч. развития теории и успешной практической деятельности.

• Ленин В. И., Против Д., сектантства, «левого» оппортунизма. [Сб.], Μ., 1971³; Программные документы борьбы за мир, демократию и социализм, М., 1961; Междунар. совещание коммунистич. и рабочих партий. Документы и материалы, М., 1969; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1976; Парамонов Н. 3., Критика Д., скептицизма и релятивизма, М., 1973; 3 а б о т и н П. С., Преодоление заблуждения в науч. познании, М., 1979.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО в логике, процесс (метод) установления истины, обоснование истинности суждения. Термин «Д.» допускает ряд пониманий, отличающихся друг от друга по степеням общности. Однако во всех модификациях понятия Д. отчётливо прослеживаются две противоположные тенденции. Первая обусловлена относительностью и содержат. характером понятия истины, поскольку оно означает соответствие (более или менее точное и полное) нек-рой части реальной действительности. Вторая связана с тем, что Д. должно гарантировать истинность тезиса — именно в этом состоит специфика понятия Д., выделяющая его из более широкого класса процедур, к-рые являются подтверждениями тезисов и могут обладать большей или меньшей степенью убедительности. Понятие Д. должно служить полным подтверждением истинности доказываемого предложения, а потому носить дедуктивный (см. Дедукция) характер; отсюда тенденция ко всё большей формализации понятия Д.

Противопоставление содержат. и формального аспектов понятия Д. проявляется прежде всего в различии широкого и узкого понимания этого термина.

Д. в широком смысле — это любая процедура установления истинности к.-л. суждения (наз. тезисом, или заключением, данного Д.) как при помощи нек-рых логич. рассуждений, так и посредством чувств. восприятия нек-рых физич. предметов и явлений. Именно такой характер имеют Д., обоснования большей части утверждений гуманитарных наук, а в ещё более отчётливой форме — эмпирич. (экспериментальные или основанные на данных наблюдений) Д. в естеств. науках. Хотя все такие Д. включают в качестве составных частей дедуктивные фрагменты — умозаключения, связывающие ссылки на опыт с доказываемым тезисом, их можно считать индуктивными, т. к. здесь имеет место переход от частных посылок к общим заключениям (индукция), совершаемый (в неявной форме) по правилам индуктивной логики.

Д. в узком смысле, слова, характерные для дедуктивных наук (логики, математики и построенных по их образцу и на их основе разделов теоретич. физики), представляют собой цепочки правильных умозаключений, ведущих от истинных посылок (исходных для данною Д. суждений) к доказываемым (заключит.) тезисам. Истинность посылок не должна обосновываться в самом Д., а должна к.-л. образом устанавливаться заранее.

Последоват. развитие этой традиц. (идущей от Аристотеля) концепции Д., связанное с аксиоматическим методом, потребовало существ. её уточнения и даже пересмотра. Однако произведённый Гильбертом пере-

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО 173

смотр понятия Д. на рубеже 19—20 вв. не был до конца последовательным. В связи с обострившимися проблемами непротиворечивости науч. теорий Гильберт выдвинул программу формализации Д. дедуктивных. теорий, предполагающую не только явное указание всех исходных понятий и исходных предложений (аксиом) каждой данной теории, но л такое же явное указание всех используемых в выводах (в частности, в Д.) этой теории логич. средств. При такой постановке вопроса проблема убедительности (правильности) Д. получает объективный характер. Оказалось возможным представить науч. теорию в виде исчисления, или формальной системы, состоящей из формул, получающихся из формул нек-рого исходного запаса (аксиом) посредством чисто механич. применения правил вывода.

Последоват. формализация понятия Д. открывает возможность передачи нек-рых функций человека электронным вычислит. машинам. Однако из этого не следует заключение о возможности сведения всех содержат.

аспектов понятия Д. к формальным: правила вывода, хотя они и имеют дело с формальными объектами (формулами), формулируются на содержат. языке, а все проблемы, касающиеся природы формальных исчислений в целом, ставятся и решаются чисто содержат. средствами (см. Метатеория). Именно эти содержат. рассуждения (и содержат. Д.) составляют предмет самой теории Д.

Более того, было доказано, что задача полной и одновременно непротиворечивой формализации даже таких относительно простых математич. теорий, как арифметика (теория чисел), в принципе неосуществима, так что в них всегда имеется нек-рый «неформализуе-мый остаток» (К. Гёдель, 1931). Наконец, никакая формализация дедуктивных теорий не снимает проблемы их интерпретации, т. е. соотнесения с нек-рой описываемой ею и внешней для неё реальности, адекватность к-рого только и может быть в конечном счёте обоснованием истинности теории в целом. См. также Интуиционизм, Конструктивное направление.

• Энгельс Ф., Анти-Дюринг, M a p к с К. и Э н г е л ь с Φ., Соч., т. 20; Ленин В. И., Материализм и змпириокритицизм, ПСС, т. 18; Гильберт Д., Основания геометрии, пер. с нем., М.—Л., 1948; Тарский А., Введение в логику и методологию дедуктивных наук, пер. с англ., М., 1948; А с-м у с В. Ф., Учение логики о Д. и опровержении, [M.], 1954; Клини С. К., Введение в метаматематику, пер. с англ., М., 1957; Π о и а Д., Математика и правдоподобные рассуждения, пер. с англ., Μ., 1975²; Т а к е у т и Г., Теория Д., пер. с англ., М., 1978; Д ρ а г а л и н А. Г., Математич. интуиционизм. Введение в теорию Д., М., 1979; Крайзель Г., Исследования по теории Д., пер. с англ., М., 1981.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ОТ ПРОТИВНОГО (лат. reduc-tio ad absurdum), вид доказательства, при к-ром «доказывание» нек-рого суждения (тезиса доказательства) осуществляется через опровержение противоречащего ему суждения — антитезиса. Опровержение антитезиса при этом достигается установлением факта его несовместимости с к.-л. заведомо истинным суждением. Этой форме Д. от п. соответствует след. схема доказательства: если В истинно и из А следует ложность В, то А — ложно. Другая, более общая форма Д. от п. — это доказательство путём опровержения (обоснования ложности) антитезиса по правилу: допустив А, вывели противоречие, следовательно — не- А. Здесь А может быть как утвердительным, так и отрицательным суждением. В последнем случае Д. от п. опирается на двузначности принцип и закон двойного отрицания. Помимо указанных выше, существует «парадоксальная» форма Д. от п., применявшаяся уже в «Началах» Евклида: суждение А можно считать доказанным, если удастся показать, что А следует даже из допущения ложности А.

• Слупецкий Е., Борковский Л., Элементы математич. логики и теория множеств, пер. спольск., М., 1965.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

ДОКСОГРАФЫ [новолат. Doxographi, от греч. δόξα (мн. ч. δόξαι) — мнение, воззрение и γράφω — описываю], термин, введённый в сер. 19 в. Г. Узенером для обозначения древних авторов, работавших не в жанре «жизнеописаний» (биографы), а в жанре «взглядоопи-саний» философов, и закрепившийся в науке благодаря классич. труду Г. Дильса «Греческие Д.» (Berolini, 1879), в к-ром сохранившиеся (в основном фрагментарно) образцы доксографич. лит-ры были впервые собраны и критически изданы. Д. в собств. смысле называют только авторов сборников типа Δόξαι (лат. Placita), в к-рых «мнения» философов группировались но тематич. рубрикам и излагались в проблемно-систе-матич. порядке, противопоставляя их прежде всего авторам «Преемств» (греч. Διαδοχαί, лат. Successiones), т. е. историй филос. школ, дававших наряду с биографиями целостные описания отд. филос. систем. Но поскольку авторы «Преемств» пользовались источниками Д., такие описания также называют «доксографией». Термин «доксография» шире, чем термин «Д.»: напр., можно говорить о «доксографии» у Аристотеля, но неправильно называть его «доксографом». Наконец, док-сографию как описание взглядов к.-л. философа (часто в терминах др. филос. системы) противопоставляют дословным цитатам из его соч. — фрагментам, вместе они составляют два осн. класса источников для реконструкции учений тех философов, соч. к-рых утрачены. Термин «свидетельства» (testimonia) часто употребляется для обозначения косвенных свидетельств — совокупности доксографич. и биографич. сообщений, и в этом смысле противопоставляется фрагментам.

Систематич. доксография зародилась в 4 в. до н. э. в Ликее (так же, как и биография — Аристоксен); её теоретич. основой было методологич. требование Аристотеля предпосылать собств. исследованию предмета изложение и критику «мнений предшественников». Теофраст составил первый доксографич. компендий — «Физич. мнения», или, иначе, «Историю физики», в 18 кн., охватывавший период от Фалеса до Платона включительно. «Физич. мнения» были если не единственным (вопреки Дильсу), то всё же осн. источником по досократовской мысли для последующих Д. В 1 в. до н. э. материал Теофраста был использован в «Мнениях философов» (Placita philosophorum, т. н. Аэтий) — единственном (не считая зависящей от него «Истории философии» Псевдо-Галена) сохранившемся доксографич. компендии. Помимо фрагментов «Физич. мнений» Теофраста и компендия т. н. Аэтия в корпус «Греч. Д.» входят: эксцерпты из 1-й кн. «О природе богов» и 1-й кн. «О благочестии» Филодема; 1-я кн. «Опровержения всех ересей» («Философумены», до сер. 19 в. неправильно приписывалась Оригену) епископа Ипполита Римского (170—236); сохранённый Евсевием отрывок из «Стромат» Псевдо-Плутарха (ок. 150), и др.

Доксография имеет огромное значение для реконструкции досократовской, в меньшей мере —эллинистич., философии (напр., милетская школа известна только из доксографии). Часто это не просто описание, а перевод на язык той филос. школы, к к-рой принадлежат Д.

• D i e l s H., Doxographi Graeci, В., 1929 (на рус. яз. краткое изложение теории Дильса— в кн.: Т а н н е p и П., Первые шаги др.-греч. науки, СПБ, 1902, с. 19—30); Маковель-ский А. О., Досократовская философия, ч. 1 — Обзор источников, Казань, 1918; M с D i а г m i d J. В., Theophrastus on the presocratic causes, «Harvard Studies in Classical Philology», 1953, v. 61, p. 85 — 156; G i u s t a M., I dossografi di etica, Torino, 1964.

ДОКТРИНА (лат. doctrina — учение), нек-рое систематизированное учение (обычно философское, политическое или идеологическое), связная концепция, совокупность принципов. Термин «Д.» (в отличие от почти синонимичных ему «учение», «концепция», «теория») чаще встречается при обозначении взглядов с оттенком схоластичности и догматизма (откуда выражения: «доктринёр» об упорном защитнике устаревших Д., «доктринёрский», «доктринёрство»).

ДОЛГ, категория этики, в к-рой выражается нравств. задача отд. индивида, группы лиц, класса, народа в конкретных социальных условиях и ситуациях, становящаяся для них внутренне принимаемым обязательством (этим Д. отличается от более абстрактного понятия должного, обнимающего область вообще всех требований, предъявляемых к людям в форме норм). В истории нравств, сознания человечества содержание Д. толковалось различно, сообразно общесоциальному или классовому пониманию обязанностей, лежащих на человеке в ту или иную эпоху; оно всегда было связано с конкретными проблемами времени и данного общества. По своему общечеловеч. содержанию понятие Д. включает в себя выполнение ряда исторически выработанных «простейших правил человеч. общежития». Что касается природы Д., то данная проблема всегда была ареной столкновения различных школ и направлений фи-лос. этики. Основания Д. связывались с той или иной формой толкования нравств. необходимости (исполнения божеств. велений, к.-л. космич. или потусторонних законов, офиц. или неофиц. обществ. установлений, самоосуществления внутр. потенций личности и т. д.). В марксистской этике моральный Д. рассматривается как конкретизация общих требований морали, имеющих историч. происхождение, применительно к возникшим обстоятельствам, положению, способностям и возможностям человека, к-рые определяют условия и меру его личной ответственности и составляют содержание его мотивов и совести. В Д., т. о., выражается нравств. специфика социально-идейной позиции личности во отношению к создавшейся обществ. ситуации, конфликту и расстановке классовых сил и т. п., внутр. убеждений и способов их реализации.

В коммунистической нравственности Д. человека осмысляется прежде всего в плане борьбы за уничтожение эксплуатации и построение социализма и коммунизма.

M a p к с К. иЭнгельс Ф., Нем. идеология, Соч., т. 3, с. 235—36; Ленин В. И., Гос-во и революция, ПСС, т. 33, гл. 5; е г о ж е, Задачи союзов молодежи, там же, т. 41; А р-хангельский Л. М., Курс лекций по марксистско-ленинской этике, М., 1974.

ДОСОКРАТИКИ (нем. Vorsokratiker; франц. Ргё-socratiques; англ. Presocratics), новоевроп. термин для обозначения ранних греч. философов 6—5 вв. до н. э., а также их ближайших преемников в 4 в. до н. э., не затронутых влиянием аттической «сократич.» традиции. Термин укрепился в междунар. историко-фи-лос. практике гл. обр. благодаря классич. труду нем. филолога Г. Дильса (1848—1922) «Фрагменты досокра-тиков» («Die Fragmente der Vorsokratiker», 1903), в к-ром впервые были с науч. полнотой собраны и критически изданы сохранившиеся в виде цитат у позднейших ан-тич. авторов фрагменты из утраченных соч. Д., а также доксографич. (см. Доксографы) я биографич. свидетельства о них. Собрание Дильса объединяет св. 400 имён (большая часть их остаётся голыми именами), в т. ч. софистов, к-рых, однако, не принято называть «Д.» (поэтому нек-рые авторы предпочитают говорить о «дософистич.», а не «досократич.» философии), а также фрагменты предфилос. теокосмогоний (см. Орфизм, Ферекид).

Дильс исходил из антич., широкого значения термина «философия», поэтому «Фрагменты Д.» включают много материала, к-рый относится к истории математики, медицины и т. д. (вплоть до кулинарного иск-ва).

Философия Д. развивалась на Востоке — в ионийских городах М. Азии и на Западе — в греч. колониях Юж. Италии и Сицилии; отсюда восходящее к древности разделение на «ионийскую» (милетская школа и её последователи) и «италийскую» (пифагореизм и элейская школа) ветви. В целом для вост., ионийской, традиции характерны эмпиризм, сенсуализм, интерес к конкретному многообразию чувств. мира, преимуществ, ориентация на материально-веществ. аспект мира, от-

теснённость антропологич. и этич. проблематики (исключение — Гераклит с его пафосом религ.-нравств. реформатора); для зап., италийской, традиции — примат рационально-логич. начала над чувственным, преимуществ, интерес к формальному, числовому и вообще структурному аспекту вещей, первая постановка гно-сеологич. и онтологич. проблем в чистом виде, нередко религ.-эсхатологич. интересы. В центре внимания всей философии Д. — космос,. понимаемый — с помощью доминирующего у Д. метода аналогии — либо биоморф-но (см. Гилазоизм], либо техноморфно (см. Демиург), либо социоморфно (см. Дике), либо — у пифагорейцев — на основе числовых моделей; существ. роль у Д. продолжают играть унаследованные из донауч. картины мира бинарные оппозиции. Уникальное место среди Д. в этом смысле занимают Парменид и его школа, впервые отказавшиеся от фольклорно-мифологич. наследства — двоичных классификаций и метафорич. аналогии — и давших программный для всей зап.-еврод. «метафизики» образец чисто логич. конструирования бытия. Чело-век и вообще сфера социального, как правило, не выделяются из общекосмич. жизни (противопоставление «природы и закона» — номос и фюсис — впервые было разработано софистами): космос, общество и индивид подчинены действию одних и тех же законов и рассматриваются нередко как изоморфные структуры, зеркально отражающиеся друг в друге (см. Микрокосмос и макрокосмос). Характерным для доплатоновской философии является отсутствие чёткого различения «материального» и «идеального».

Внутр. ход развития философии Д. может быть представлен в след. формуле: построению космологич. систем у раннеионийских мыслителей был положен конец Парменидом и его школой, потребовавшими ло-гико-теоретич. обоснования возможности чувств. мира и прежде всего — движения и множественности; старый гилозоистич. космос разложился, выделив в особую категорию «движущую причину» (по определению Аристотеля); в ответ на постулаты элейской школы возникли более механистич. плюралистич. системы 5 в. — Эмпедокла, Анаксагора и атомистов (иногда называемые «новоионийскими»), в к-рых на деа-нимизированную «материю» были перенесены все признаки элейского неизменного и самотождеств. бытия (однако закон сохранения вещества был, по-видимому, ещё раньше сформулирован Анаксимандром). Среди Д. почти не было «профессионалов» (первое исключение — Анаксагор): большинство из них были вовлечены в жизнь полиса и выступали как гос. деятели, основатели колоний, законодатели, флотоводцы и т. д. — прямая противоположность эллинистич. идеалу философа с его принципом «живи незаметно».

• Фрагменты: D К I—III; Kirk G. S., R a v е n J. E., The presocratic philosophers, Camb., 1963; Colli G., La 8Я- pienza greca, v. l—3, Mil., 1978—80; в рус. пер.— М а к о-вельский А. О., Досократики, ч. 1—3, Казань, 1914—19; Т а н н е p и П., Первые шаги др.-греч. науки, пер. С. И. Церетели, СПБ, 1902.

• Гомперц Т., Греч, мыслители, пер. с нем., т. 1, СПБ, 1911; Т о мс он Д ж., Исследования по истории др.-греч. об-ва, пер. с англ., 1т.1 2 — Первые философы, М., 1959; Л οсев А. Ф., История антич. эстетики, (т. 1] — Ранняя классика, М., 1963; Рожанский И. Д., Развитие естествознания в эпоху античности, М., 1979; Доброхотов А. Л., Учение Д. о бытии, М., 1980; Lloyd G. E. R., Polarity and analogy. Two types of argumentation in early Greek thought, Camb., 1966; Frank el H., Wege und Formen frühgriechischen Denkens, Münch., 1968³; Um die Begriffswelt der Vorsokratiker, hrsg. v. H.-G. Gadamer, Darmstadt, 1968; Hölscher υ., Anfängliches Fragen. Studien zur frühen griechischen Philosophie, Gott., 1968; Studies in presocratic philosophy, ed. by D. J. Fur-ley and H. B. Allen, v. 1—2, L., 1970; G u t h r i e W. K. C., A history of Greek philosophy, ν. ί—2, Camb., 1971 (лит.); West M. L., Early Greek philosophy and the Orient, Oxf., 197Г, Fritz K. v., Grundprobleme der Geschichte dw antiken Wissenschaft, В.—N. Υ., 1971; Cherniss H., Aristotle's criticism of presocratic philosophy, N. Y., 1971; The Presocratice. A collection of critical essays, ed. A. P. D. Mourela-

ДОСОКРАТИКИ 175

tos, N. Υ., 1974; The Presocratlcs, ed. E. Hussey, Ь., 1972; V e rn a n t J.-P., Les origines de la pensee grecque, P., 1975³; B a Γη e s J., The presocratic philosophers, v. 1—2, L., 1979 (библ.).

А. В. Лебедев.

ДОСТАТОЧНОГО ОСНОВАНИЯ ПРИНЦИП, достаточного основания закон (лат. prmcipium sive lex rationis sufficientis), принцип логики, согласно к-рому всякое суждение (исключая суждения непосредств. восприятия, аксиомы и определения) должно быть обосновано (доказано) в том смысле, что должно быть приведено достаточное основание истинности этого суждения. В составе достаточного основания могут быть аксиомы (постулаты, принципы), определения, удостоверенные суждения непосредств. восприятия и выводные суждения, уже обоснованные посредством доказательств. При этом учитывается, что в практике науч. и повседневного мышления нек-рые из суждений, входящих в достаточное основание, напр. аксиомы, законы науки, общеизвестные положения и т. п., могут не формулироваться явно; равным образом, не выявленным до конца может быть и ход рассуждения, ведущий от основания к обосновываемому суждению. Это не нарушает Д. о. п., если и форма рассуждения, и суждения, входящие в основание (в т. ч.и недостающие, но к-рые могут при необходимости быть выявлены), действительно обосновывают данное суждение.

Д. о. п. лежал фактически в основе всех логич. теорий древности, средневековья и нового времени, хотя явно, как особый принцип, был сформулирован Лейбницем, к-рый придавал ему не только логич. (относящийся к мышлению), но и онтологич. (относящийся к бытию) смысл: «... ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым, — без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе...» (Избр. фи-лос. соч., М., 1908, с. 347). В последующем развитии логики Д. о. п. стал пониматься как чисто логич. принцип. В связи с развитием математич. логики выяснилось, что он носит исключительно содержат. характер — его нельзя представить в виде формулы к.-л. логич. исчисления.

Д. о. п. в каждом отд. рассуждении реализуется обычно с той или иной степенью приближения, в связи с чем возникают гносеологич. проблемы, относящиеся, в частности, к средствам получения достоверных заключений в науках, основанных на наблюдениях и экспериментах и широко пользующихся вероятностными и индуктивными выводами. Проблема обоснования суждений во всей её полноте входит в теорию познания, к-рая и даёт ответ на вопросы о связи логич. обоснования суждений с практикой, с историей науки и техники, с историч. развитием средств вывода, применяемых в науч. рассуждениях. Теоретико-познават. контекст определяет значение Д. о. п. как требования обосновывать истинность суждений и не принимать «на веру» суждений, не имеющих в составе наличного знания достаточных оснований.

ДОСТОВЕРНОСТЬ, термин, применяемый в филос. и логико-методологич. исследованиях в качестве характеристики знания как обоснованного, доказательного, бесспорного и как синоним истины. В естествознании достоверными нередко называют события, суждения о к-рых рассматриваются как эмпирически подтверждённые спец. экспериментами или, шире, — общест-венно-производств. практикой.

ДОСТОЕВСКИЙ Фёдор Михайлович [30.10 (11.11).1821, Москва, — 28.1 (9.2).1881, Петербург], рус. писатель, мыслитель, публицист. Начав в 40-х гг. лит. путь в русле «натуральной школы» как преемник Гоголя и поклонник Белинского, Д. в то же время впитал в себя филос. масштабность романтизма и нашёл жизненное приложение обоим импульсам — социальному критицизму и максималистскому порыву — в деятельности

ДОСТАТОЧНОГО

радикально настроенного кружка петрашевцев, приверженцев утопического социализма Фурье. После ареста в 1849, познав «опыт конца» во время инсценировки смертной казни, столкнувшись на каторге с иррациональной стихией преступного мира и ближе познакомившись с народно-религ. сознанием, Д. на исходе 50-х гг. испытал, по его собств. словам, «перерождение убеждений»: по-прежнему остро воспринимая разлад в социальном и духовном бытии человека, не отказываясь от мечты о более гармоничном и счастливом жизнеустройстве, он видит теперь отправной пункт не во внеш. преобразовании социальной среды, а прежде всего во внутр. преображении личности. В 60-х гг., вернувшись в столицу и окунувшись в атмосферу пореформенной идеологич. полемики, Д. вместе с братом Михаилом в журн. «Время», а затем «Эпоха» развёртывает программу почвенничества, к-рое первоначально мыслилось как самостоят. позиция, сочетающая нек-рые тенденции «Современника» и, с др. стороны, консервативной публицистики (см. Туниманов В. А., Творчество Д. 1854—1962, Л., 1980, гл. «Чернышевский и Д.»). Это была попытка примирить народ и интеллигенцию, религ. традицию и новоевроп. образованность, славянофильские и западнические начала, «петербургский» и допетровский периоды рус. истории во имя нравств. оздоровления и консолидации рус. общества на путях реформ. Тогда же Д.-художник ставит вопрос об антро-пологич. корнях социального зла, о самоценности личностной свободы и, с др. стороны, о необходимости этич. фундамента, без к-рого эта свобода вырождается в разрушит. и асоциальный произвол. В «Записках из подполья» (1864) Д. развивает эту аргументацию в полемике с детерминизмом революц. демократов, становясь с этого момента прямым идейным антагонистом Чернышевского, а в первом своём филос.-идеологич. романе «Преступление и наказание» (1866), как бы предугадывая имморализм ницшеанского «сверхчеловека», показывает внутр. неустранимость этич. начала, столь же неотъемлемого от человеч. личности, как и свобода воли. Здесь уже вырисовывается осн. круг духовных и умств. интересов Д.: «тайна человека», загадка красоты, смысл истории и связующий их религ.-нравств. идеал.

В последующих больших романах кон. 60-х — 1-й пол. 70-х гг. («Идиот», «Бесы», «Подросток») деморализующая социальная атмосфера, к-рую Д. определил для себя как вторжение «золотого мешка» в жизненный уклад и — на др. полюсе — как нигилистич. подрыв основ человеч. общежития, понуждает его выяснять путём «жестокого» эксперимента над героями те трагич. пределы, за к-рыми утрачивается человечность и зло уже оказывается необратимым. Он выводит деструктивное начало в человеке, имеющее последствием убийство и самоистребление, так же как социальную страсть к анархии и насилию, из феномена «метафизич. сиротства» личности посреди совр. европ. разобщённой цивилизации, лишённой корней «в мирах иных». В поисках спасит. средства Д. обращается к идеалу «положительно прекрасного человека», пытающегося личным примером перестроить отношения между людьми по принципу самоотдачи и прощения (князь Мышкин в «Идиоте»), и возлагает всё большие надежды на рус. народ в целом как на мессианского носителя высшей духовной истины, к-рая утрачена. Западом, и на патри-архально-монархич. устои (т. н. русская идея). На этих позициях позднего славянофильства, развиваемых во 2-й пол. 70-х гг., преим. в публицистич. «Дневнике писателя», и в значит. мере отличных от почвенничества 60-х гг., Д. отдаёт дань националистич. настроениям, даже с расчётом на принудит. гос. мощь. При этом он вступает в противоречие со своей утопией перерождения гос-ва в свободную общность в лоне и по типу церкви (хотя совр. состояние рус. церк. институтов представлялось ему «параличом»). В итоговых размышлениях (роман «Братья Карамазовы», Пушкинская речь, 1879—80) Д. с полной ясностью противополагает не толь-

добровольность и индивидуальная избирательность (η отличие от родства или солидарности, обусловленной принадлежностью к одной и той же группе), внутр. близость, интимность (в отличие от простого приятельства), устойчивость. Реальное содержание Д. менялось в ходе истории. В первобытнородовом обществе Д. называли ритуализированные взаимоотношения, связанные с символич. породненном (кровная Д., побратимство и т. п.); способы её заключения, нрава и обязанности друзей регламентированы обычаем и часто ставятся выше фактич. родства (воинская Д., напр., Ахилла и Патрокла у Гомера). По мере разложения родовых связей дружеские отношения всё чаще противопоставляются родственным, при этом «друзьями» человека называют всех его единомышленников или по-литич. приверженцев.

В истории философии Д. рассматривалась преим. в этич. плане, при этом одни подчёркивали эмоц. аспект Д. (напр., Монтень), другие выводили её из общности интересов или разумного эгоизма (напр., Гельвеции). Нем. романтики, создавшие настоящий культ Д., видели в ней убежище от эгоизма бурж. мира; социалисты-утописты проповедовали установление Д. всех людей. В кон. 19 в. начались первые эмпирич. исследования Д. психологами и социологами.