Анализ взаимодействия в различных теоретических подходах

Важность интерактивной стороны обще­ния обусловила тот факт, что ее иссле­дованию уделяется специальное внима­ние в различных концепциях. Одной из них стал символический интеракционизм, основополож­ником которого является Г. Мид [Андреева, Богомолова, Петровская, 2001]. Взаимодействие (интеракция) выступает здесь исходным пунк­том всякого социально-психологического анализа, в частности игра­ет решающую роль в становлении человеческого «Я». Личность фор­мируется в ситуациях взаимодействия, где осознает себя, не просто смотрясь в других, но действуя совместно с ними. Моделью таких ситуаций является игра, которая у Мида выступает в двух формах: play и game. В игре человек выбирает для себя так называемого значи­мого другого и ориентируется на то, как он воспринимается этим «зна­чимым другим». В соответствии с этим у человека формируется и пред­ставление о себе самом, о своем «Я», разделенное на два начала: «I» и «me» (здесь за неимением адекватных русских терминов мы сохраняем их английское наименование). «I» ― это импульсивная творческая сто­рона «Я», непосредственный ответ на требование ситуации; «me» ― это рефлексия «I», своего рода норма, контролирующая действия «I» отимени других, это усвоение личностью отношений, которые скла­дываются в ситуации взаимодействия и требуют сообразовываться с ними, обеспечивая адекватное восприятие личностью себя самой и своих собственных действий.

Несмотря на важность постановки такой проблемы, в теории Мида содержатся существенные просчеты. Главными из них являются два. Во-первых, непропорционально большое значение уделяется в этой концепции роли символов. Вся обрисованная выше канва взаимодей­ствия детерминируется системой символов, т.е. поведение человека в ситуациях взаимодействия в конечном счете обусловлено только их символической интерпретацией. И хотя в определенной мере обще­ство действительно регулирует действия личностей при помощи символов, излишняя категоричность утверждения приводит к тому, что вся совокупность социальных отношений, культуры сводится только к символам. Отсюда вытекает и второй важный просчет концепции символического интеракционизма ― интерактивный аспект общения здесь вновь отрывается от содержания деятельности, вследствие чего все богатство макросоциальных отношений личности по существу иг­норируется. Единственным «представителем» социальных отношений остаются лишь отношения непосредственного взаимодействия, без при­влечения широких социальных связей, в рамках которых данный акт взаимодействия имеет место. Происходит известное «замыкание» вза­имодействия на заданную группу. Конечно, и такой аспект анализа возможен, и даже заманчив, но он явно недостаточен.

Тем не менее символический интеракционизм острее многих дру­гих теоретических ориентаций социальной психологии поставил воп­рос о социальных детерминантах взаимодействия, хотя и не выявил их в полной мере. Следствием этого явился отрыв рассмотрения взаи­модействия от широкого социального фона, а значит, и отказ от изу­чения содержательной стороны общения.

Взаимодействие как организация совместной деятельности. Единственным условием, при котором этот содержательный момент можетбыть уловлен является рассмотрение взаимодействия как формы организации какой-то конкретной социальной дея­тельности людей. Общепсихологическая теория деятельности, приня­тая в отечественной психологической науке, задает и в данном случае некоторые принципы для социально-психологического исследования. Подобно тому как в индивидуальной деятельности ее цель раскрыва­ется не на уровне отдельных действий, а лишь на уровне деятельности как таковой, в социальной психологии смысл взаимодействий рас­крывается при условии включенности их в некоторую общую дея­тельность.

Конкретным содержанием различных форм совместной деятель­ности является определенное соотношение индивидуальных «вкла­дов», которые делаются участниками. Так, одна из схем предлагает выделить три возможные формы, или модели: 1) когда каждый уча­стник делает свою часть общей работы независимо от других ― «со­вместно-индивидуальная деятельность» (пример ― некоторые про­изводственные бригады, где у каждого члена свое задание); 2) когда общая задача выполняется последовательно каждым участником ― «совместно-последовательная деятельность» (пример ― конвейер); 3) когда имеет место одновременное взаимодействие каждого участ­ника со всеми остальными ― «совместно-взаимодействующая дея­тельность» (пример ― спортивные команды, научные коллективы или конструкторские бюро) [Уманский, 1980. С. 131]. Психологичес­кий рисунок взаимодействия в каждой из этих моделей своеобразен, и задача экспериментальных исследований ― установить его в каж­дом конкретном случае.

Однако задача исследования взаимодействия этим не исчерпыва­ется. Подобно тому как в случае анализа коммуникативной стороны общения была установлена зависимость между характером коммуни­кации и отношениями, существующими между партнерами, здесь также необходимо проследить, как та или иная система взаимодей­ствия сопряжена со сложившимися между участниками взаимодей­ствия отношениями.

Так, во взаимодействии «даны» межличностные отношения, ко­торые определяют как тип взаимодействия, который возникает при данных конкретных условиях (будет ли это сотрудничество или со­перничество), так и полученный результат (будет ли это более ус­пешное или менее успешное сотрудничество). Присущая межличнос­тным отношениям эмоциональная основа, порождающая различные оценки, ориентации, установки партнеров, определенным образом «окрашивает» взаимодействие [Обозов, 1979]. Но вместе с тем такая эмоциональная (положительная или отрицательная) окраска взаи­модействия не может полностью определять факт его наличия или отсутствия: даже в условиях «плохих» межличностных отношений, заданных определенной социальной деятельностью, взаимодействие обязательно существует. В какой мере оно определяется межличност­ными отношениями и, наоборот, в какой мере оно «подчинено» тре­бованиям выполняемой деятельности, зависит, в том числе, от ха­рактера социальных отношений, в которой эта деятельность осуще­ствляется. Мотивация участников взаимодействия в каждом его конкретном акте выявлена быть не может именно потому, что по­рождается более широкой системой деятельности, в условиях кото­рой оно развертывается.

Анализ взаимодействия только с точки зрения его формы взаимо­действия (такая попытка была предпринята в формальной социоло­гии Г. Зиммеля) оказывается явно недостаточным. Примером могут служить исследования альтруизма. Альтруизм относится к такой об­ласти проявлений человеческой личности, которые приобретают смысл лишь в системе определенной социальной деятельности. Воп­рос здесь упирается в содержание нравственных категорий, а оно не может быть понято лишь из «близлежащих» проявлений взаимодей­ствия. Является ли альтруистическим поведение человека, помогаю­щего бежать злостному преступнику? Только более широкий соци­альный контекст позволяет ответить на этот вопрос.

При анализе взаимодействия имеет значение и тот факт, как осоз­нается каждым участником его вклад в общую деятельность [Хараш, 1977. С. 29]: именно это осознание помогает ему корректировать свою стратегию, добиваться успешности во взаимодействии. Но это требует в свою очередь взаимопонимания между его участниками, адекватного представления друг о друге. Таким образом, для познания механизма взаимодействия необходимо выяснить, как намерения, мотивы, ус­тановки одного индивида «накладываются» на представление о парт­нере и как то и другое проявляется в принятии совместного решения. Иными словами, дальнейший анализ проблемы общения требует бо­лее детального рассмотрения вопроса о том, как формируется образ партнера по общению, от точности которого и от взаимопонимания с которым зависит успех совместной деятельности.

 

Литература

Андреева Г. М., Богомолова Η. Н., Петровская Л. А. Современная зару­бежная социальная психология. М., 2001.

Базаров Т. Ю., Еремин Б. Л. (ред.). Управление персоналом. М., 2001.

Бёрн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры / Пер. с англ. М., 1988..

Бородкин Ф. М., Каряк Η. Μ. Внимание: конфликт! Новосибирск, 1993.

Гришина Н. В. Психология конфликта. СПб., 2000.

Ершов П. Н. Режиссура как практическая психология. М., 1972.

Крижанская Ю. С., Третьяков Г. П. Грамматика общения. Л., 1987.

Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Поголъша В. М. Межличностное об­щение. СПб., 2001.

Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1972.

Ломов Б. Ф. Общение как проблема общей психологии // Методоло­гические проблемы социальной психологии. М., 1975.

Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1997 (Гл. 15).

Обозов Η. Η. Межличностные отношения. Л., 1979.

Соловьева О. В. Обратная связь в межличностном общении. М., 1992.

Уманский Л. И. Психология организаторской деятельности школьни­ков. М., 1980.

Шибутани Т. Социальная психология / Пер. с англ. Ростов-на-Дону, 1999.

Шмелев А. Г. Продуктивная конкуренция: Опыт конструирования. М., 1997.

Шострам Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор / Пер. с англ. М., 1992.

Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии / Пер. с польск. М., 1969.

 

Глава 7