Тема 1. Предмет, задачи и методы культурологии. 3 страница

Но одновременно с преобразующей дает о себе знать и защитная функция, благодаря которой, несмотря на существенные новаторские изменения, культура позволяет сохранять наиболее значимые и устойчивые традиции и нормы, оберегая и отчетливо фиксируя их в структурах опыта. Поэтому любые даже самые востребованные новации наталкиваются на сопротивление, а зачастую и неприятие современниками. Таких примеров мы в истории знаем множество. Всячески пресекались, например, попытки покорения человеком воздушного пространства, технические средства декларировались как бесовские и т.д.

Еще одной важнейшей функцией культуры, в связи с этим, является функция накопления, хранения и распространения (трансляция) знаний, норм, ценностей и значений, которая раскрывается во всем комплексе функциональных позиций. Это, прежде всего, коммуникативная и информационная функции. Благодаря культуре осуществляется передача социального опыта как от одного поколения к другому, входящему в жизнь, так и между странами и народами. Культура сохраняет опыт поколений в понятиях и словах, математических символах, формулах науки, своеобразных языках искусства, которые рассказывают о человеке, его творческих силах и возможностях. В этом смысле культура — это память общества, сумма накопленного им опыта. Но память всякой культуры избирательна, в ней сохраняются лишь значительные события, придающие смысл истории данного общества, поэтому в летописях зачастую мы не встретим многих интересных событий, знание о которых в историческую науку попадает благодаря сложным исследованиям материальной практики.

В качестве средства хранения и накопления информации выступают естественная память индивида, коллективная память, запечатленная в языке и духовной культуре, символические и вещественные средства сохранения информации: тексты, книги, изобразительные средства, в том числе памятники архитектуры, новейшие средства записи текстов, изображений, знаков и звуков.

В примитивных обществах основными механизмами культурной преемственности служили естественная память, прямое подражание и устная речь. Это вызвало к жизни обширные мифопоэтические комплексы, фольклорное наследие, хранившееся в живой памяти сказителей и старейшин. Возникшая позже письменная культура хранила лишь наиболее важные знания и смыслы, имевшие сакральный характер. Чем сложнее и более дифференцированной становилась деятельность общества, и чем больше накапливалось информации, тем чаще догматический способ ее систематизации вступал в противоречие с задачей выработки новых знаний. По мере специализации видов человеческой деятельности и вызревания отдельных сторон общественных отношений складывался предметный способ познания и осмысления действительности, формировалась спецификация знания: философское, историческое, этическое, естественнонаучное, политическое и др. Ускоренный процесс радикальной смены системы накоплений и хранения знаний происходит в последние десятилетия в связи с изменениями форм фиксации опыта, и в этой связи можно говорить об информационной революции, создавшей предпосылки для становления современного общества. Достижения компьютерных технологий позволили за 30 лет закодировать в электронные программы значительную часть того научного задела и информации, которую накопило человечество за предшествующие века своего существования. Формализация методов обработки данных и оперирования знаниями позволила не только ускорить технологические и управленческие процессы, высвободить значительную часть работников от рутинных трудовых процессов, но и преобразить производство знаний, создать «индустрию» знаний. Здесь и находят свое отражение такие функции как коммуникативная и информационная. Они обеспечивает знаковое взаимодействие между субъектами деятельности, их дифференциацию и единство.

Коммуникативная и информационная функции очень близки, но отнюдь не совпадают. Как воспитание индивида, так и согласование действий или поддержание общности в целом невозможны без наличия различных форм культурной коммуникации. Культурная коммуникация — это обмен информацией посредством символов и образов или же связанность позиций взаимодействия. Так, наше общение с окружающими не всегда может выступать с точки зрения передачи информации. Мы можем передавать и «пустую» информацию, то есть «поддерживать контакт», что является необходимым для личностной идентификации и конструирования образа Другого, который, в свою очередь, влияет на формирование образа собственного «Я» и создает комфортность для персонального существования индивида в группе. Например, при приветствии как в нашей культуре, так и во многих других мы используем традиционную формулу: «Привет, как дела?» Ответ, как правило, подразумевается в такой же форме: нормально, хорошо, замечательно и т. д. А вот информационная функция, напротив, предполагает лишь возможность выражения смысла посредством его аккумулирования в знаках и отнюдь не обязывает непосредственно передавать знания. Информация может быть востребована, но может быть и просто сохранена. Например, мы зачастую сохраняем в памяти наших компьютеров огромные блоки информации, которую даже не читаем, оставляя это «на потом». А в дальнейшем так и не используем сохраненные файлы.

Еще одна, нормативная, функция культуры осуществляется через внедрение позиций долженствования в структуру поведения и деятельности индивидов, через усвоение признанных в обществе значений, через приучение к социальным ролям и нормативному поведению. Если в экономике основой отношений выступает собственность, в политике — власть, то в культуре такой основой являются нормы, ценности и значения. По мере усложнения социокультурной среды механизмы культурной адаптации и воспитания становятся также все более сложными. Здесь дифференцируются структурные элементы культуры, а нормы обретают дробный, но при этом более мобильный характер. В такой ситуации «законы» выполняются с известной степенью обязательности, а их нарушения оцениваются сравнительно мягко. Скорее, значимым становится не сам нормативный принцип, а его согласованность с ценностно-символической системой.

Еще одной существенной функцией является игровая (компенсаторная, досуговая) функция культуры. Она реализуется в тех или иных формах материальной или духовной деятельности как способ отдыха, эмоциональной разрядки, переинтерпретации значений, «несерьезного». Обычно реализация этой функции возможна во время, свободное от производственной или иной другой «полезной» и «серьезной» деятельности. Культура призвана обеспечить сохранение такой особой сферы, освобожденной от непосредственной занятости, в которой происходит оптимизация культурного взаимодействия в игровых обучающих практиках. Самые разнообразные типы творческой деятельности, учебы, общения, занятия художественной культурой (чтение книг, посещение театра, слушание музыки) могут быть включены в сферу досуга, являющуюся формой компенсации перегрузок, получаемых в ходе выполнения какой-либо обязательной деятельности.

Важной формой компенсации являются и праздники, на время которых обыденная жизнь преображается, и создается обстановка приподнятого настроения. Всякий праздник обставляется в культуре различного рода упорядочивающими формальностями: соблюдение соответствующего времени и места, разыгрывание устойчивых ролей, выходящих за рамки повседневности. Разрушение этих формальностей приводит порой к нарушению правил приличия, общедозволенного, к отклоняющему поведению. С тем, чтобы эта сфера реализации человеческих потребностей оставалась в культурных рамках, чтобы можно было ее направлять в управляемое и дозволенное русло, многие традиции предполагают свою специфику игровой деятельности.

Сигнификативная (знаковая) функция является также одной из существенных функций, поскольку сама культура зачастую рассматривается через призму знаково-символической деятельности. Многие исследователи предлагают обращаться к «тексту» культуры, который может быть дешифрован посредством культурных кодов. Речь идет о «тексте», под которым подразумевается как система знаков, имеющих визуальный характер, так и вся система значений. То есть «читать» можно как непосредственные тексты в различных системах письма, отнюдь не только графических, так и дешифровывать смысл структур поселений, связанность событий, анализировать характер традиций и т. д.

Посредством аккумулирования опыта в знаковых и символических системах различные народы мира сохраняют во многих поколениях накопленный традицией опыт. Но вырвать знаковую функцию из ряда других оказывается практически невозможно. Более того, стоит отметить, что все функции культуры, переплетаясь друг с другом, сосуществуют одновременно, хотя в каждой конкретной ситуации мы можем говорить о доминировании какой-либо одной функции или группы по отношению к остальным.

 

Тема 4. Динамика культуры.

1. Различие подходов к объяснению динамики культуры.

Современная эпоха порождает разнообразие взглядов на принципы целостности и единства человечества. Появляется ряд оригинальных построений: «мировоззрение радикальной множественности» Х. Гумпрехта, полистильность В. Велша и т. д. В данных концепциях авторы демонстрируют специфический характер происходящих культурных изменений, но одновременно все более остро ставят вопрос о том, что в культуре непрерывно происходят те или иные новации, осуществляется динамика, характерная для «живой» системы. В этом смысле происходящие трансформации оцениваются в радикально противоположных руслах. С одной стороны, речь может идти о прогрессивном процессе и культурном совершенствовании, с другой стороны, о культурном вырождении или упадке, приводящем к завершению человеческой истории, например, апокалиптические настроения К. Г. Юнга. Но в ряде случае, что постепенно начинает доминировать в теоретических построениях, речь идет о динамике культуры с позиции ее собственного пути становления и развития, где кризисы и периоды «упадка», будут сменяться новыми подъемами, а линейная логика христианской истории, характерная для новоевропейской науки, уступает место циклическим и системным моделям.

Культурная динамика — это изменения, происходящие как внутри, так и во внешних взаимодействиях разных культур, для которых характерна целостность, наличие упорядоченных тенденций, а также направленность развития.

Понятие динамики культуры тесно связано с широко используемым в теории культуры понятием «культурные изменения», но не тождественно ему. Культурные изменения предполагают любые трансформации в культуре, в том числе такие, которые лишены целостности, ярко выраженной направленности движения. Понятие «культурные изменения» шире, чем понятие динамики культур. Вместе с тем оно условно может быть рассмотрено в качестве понятия, поскольку предполагает слишком широкий диапазон значений и не поддается строгому научному определению.

Широкое использование понятия «культурная динамика» приходится на вторую половину XX века, когда в области научной аналитики происходило активное расширение представлений об изменениях в культуре, о многообразии динамических типов и форм, а также об источниках и предпосылках такого движения. Для культурной динамики характерен устойчивый порядок взаимодействия направленных изменений, периодичность и стадиальность. При выделении деятельностной стороны изменений можно говорить, например, о динамике политической культуры, сферы национальных отношений, религиозной или художественной деятельности. Процессы культурной динамики следует интерпретировать как проявление способности сложных социальных систем адаптироваться к меняющимся внешним и внутренним условиям существования. Таким образом, фундаментальным «побудителем» культурной динамики выступают не идеи, не интересы и желания людей, а необходимость адаптации общества и культуры к меняющейся вне и внутри неё ситуации.

Мыслители, обращавшиеся к исследованию данных проблем, называли различные источники культурной динамики. К примеру, немецкие философы, сначала Ф. Шеллинг (1775-1854), а затем Ф. Ницше (1844-1900) выдвигали такие полюсы противоречий культурной динамики, как «дионисийское» и «аполлоническое» начала, хотя уже в античной философии мы сталкиваемся с появлением представлений о культурной бинарности, в силу чего, например, у Аристотеля в «Поэтике» появляется постановка вопроса о проблеме катарсиса.

В работе «Рождение трагедии из духа музыки» Ф. Ницше применил понятия «дионисийского» и «аполлонического» для метафорического обозначения двух начал бытия и художественного творчества. Оба бога греческого пантеона — Дионис и Аполлон представляют противоположные символические типы: «аполлоническое» начало — светлое, созерцательное, рациональное; «дионисийское» — буйное, темное, хаотическое, иррациональное. Именно с этими двумя началами, согласно Ницше, связано поступательное развитие культуры. Достижение идеала возможно только при условии их равновесия и гармонии.

Мыслители школы философии жизни считали источником культурной динамики «жизненный порыв». Так, немецкий философ и социолог Г. Зиммель (1858-1918) полагал, что на культурную динамику влияет сама жизнь, порождающая новые культурные формы, которые, однако, со временем окостеневают и тормозят развитие самой жизни. Это происходит потому, что культура, «возвысившись» над жизнью, обретает собственную динамику, относительно автономные закономерности и логику развития, но при этом, оторванная от жизненной стихии, лишается жизненного содержания, превращается в пустую форму, не способную уже вмещать в себя движение развивающейся жизни. В противоречии между творческой пульсацией «жизни» и её объективацией в застывших формах культуры, согласно Г. Зиммелю, и состоит трагедия культуры.

В более строгих понятиях анализируется динамика культуры сторонниками структурно-функционального подхода. В теории действия американского социолога Т. Парсонса (1902-1979) социальные и культурные изменения выводятся из процессов обмена информацией и энергией между социальными системами. Культура в работах Т. Парсонса интерпретируется в достаточно узком понимании — как часть социальной системы, обеспечивающая структурирование и существование ценностных форм, — и рассматривается в чисто функциональном ключе. Анализируя каналы взаимодействия между элементами системы, американский социолог рассматривает их преимущественно как эмоциональные и символические. Социальное действие Т. Парсонс представляет как самоорганизующуюся динамическую систему. Основным компонентом этой системы являются «деятель» (индивид или группа, совершающая действие) и «ситуация» (совокупность внешних факторов, определяющих среду, в которой совершается действие). Отличие социального действия от биологического и физического Т. Парсонс усматривает в его «волюнтаризме» (ориентация «деятеля» на собственное понимание «ситуации»), а также в наличии символических (язык, культура) и нормативных (общезначимые нормы, ценности, правила) механизмов регуляции действия. Мотивация действия определяется наличием у «деятеля» стремления к удовлетворению определенной потребности (недостатка в чем-либо), а также его способности к когнитивной (мыслительной) и оценочной ориентации в «ситуации». Благодаря способности к оценке последствий своего действия, «деятель» способен ставить перед собой цель и осуществлять ее.

В теории синергетики (наука о процессах самоорганизации в природе и обществе) фундаментальным свойством эволюции выступает неустойчивость, характерная и для стационарных структур, и, в большей степени, для диссипативных-пульсирующих, усложняющихся или деградирующих структур. С позиций теории синергетики подвергается плодотворному анализу целый класс исторических тенденций социокультурной динамики (например, циклические изменения в экономике, катастрофы в политике, «взрывы» в культуре и др.). Источником культурной динамики может быть неравновесное развитие разных областей, уровней и структурных единиц культуры. Значительную роль играет и большой разрыв между разными уровнями и способами понимания человеком окружающего мира.

2. Факторы культурной динамики.

Культурная динамика осуществляется как в связи с общими закономерностями функционирования культуры, так и в силу дополнительных факторов, имеющих конкретное историческое содержание и становящихся причинами культурных изменений. Например, процессы длительного действия свидетельствуют об исторической динамике, имеющей свои закономерности развития, и изучаются в рамках исторической культурологии и теории цивилизаций. Это дает нам возможность выделять фактор времени, позволяющий рассматривать изменения на определенных отрезках, имеющих различный масштаб. Микромасштабные изменения в культуре одного поколения (от 25–30 лет — периода активной жизни одного поколения, в современных условиях постепенно сокращающийся) свидетельствуют об актуальной культурной динамике. Эти процессы, помимо культурологов, представляют интерес и для конкретных гуманитарных дисциплин. Процессы актуальной динамики заметны каждому человеку, который в течение своей жизни является свидетелем множества культурных изменений. Однако преходящие изменения в области культуры (например, сезонные изменения моды), не способные закрепиться в глубоких пластах культурной жизни, не могут рассматриваться в качестве проявлений культурной динамики. В то же время такое явление как молодежный слэнг, являясь динамичным и кратковременным, постепенно производит существенные изменения и в базовом языке, особенно в его разговорных формах и публицистике.

Ряд факторов, определяющих динамику культуры, связан с определенными областями культурной активности и социального взаимодействия, в рамках которых создаются предпосылки как для появления нестабильности, отклонений, дисбалансов, противоречий и конфликтов, так и для их разрешения и преодоления. Это проявляется в проблемах взаимодействия общества и природы, в вопросах пространственного размещения культурных форм, взаимодействия разных культур (в том числе национальных), в функционировании социальных институтов и социальных норм деятельности, в области научно-познавательной, информационной и управленческой активности.

История культуры свидетельствует о наличии многообразных трактовок в понимании причин культурной динамики и ее направленности. Аналитики признают значительность в динамических изменениях поступательно-линейных векторов развития, хотя очевидно, что этот вид культурной динамики далеко не единственный и часто не ведущий по значимости. Как правило, он дополняется или чередуется с фазовыми, циклическими изменениями, которые могут перерастать в волновое развитие, в развитие по кругу. В качестве варианта циклического развития выделяют инверсионное развитие, которое реализуется в форме маятниковых колебаний культурных изменений. Одна из форм перехода от постепенных изменений к резкому обновлению (инновации) — взрыв (в понятиях синергетики «точка бифуркации»), то есть резкое повышение удельного веса перемен, а также изменение вектора развития с набором нескольких альтернатив будущего.

3. Культурные революции — смена эпох.

Проведя ретроспективный анализ, мы можем вычленить ключевые моменты коренного перелома, когда происходит резкая смена культурных парадигм. Сама возможность революционных преобразований, ведущих за собой эпохальные изменения заложена в структуре культуры.

Так, структуру любой развитой культуры мы можем представить в качестве центрального ядра, которое составляют официальная идеология, преобладающие идеи и представления в сфере политики, морали, религии, а также имплицитные философские мировоззренческие основания, а кроме того в структуру будут входить также альтернативные варианты решения тех или иных проблем, играющие роль «противовесов» официальному ядру, причем как в оформленном состоянии контркультурных образований, так и в виде независимых идей. Тогда, в ситуации, когда в доминирующей культуре отсутствуют готовые способы решения, встающих пред нею задач, то она вынуждена обращаться к оппозиционным вариантам. Если при этом сохраняется механизм преемственности, то основным способом обновления будет путь культурных реформ, в результате которых, приход новых форм будет постепенным, а старые формы еще долгое время будут сохраняться в структуре социо-культурного опыта. В ином случае,если альтернативные варианты развития вступают в конфликт с доминирующим типом культуры, тогда возможно включение другого механизма – культурной революции.

Обращаясь к анализу культуры как целостного феномена, с генетической точки зрения, возможно рассмотрение динамики социо-культурного бытия человека в терминах смены культурных эпох в результате культурных революций:

1. «палеолитическая революция» – приблизительно 1,5 млн. лет назад привела к появлению стандартизированных орудий, систематическому использованию огня и, возможно, переходу от преимущественно собирательного к охотничьему образу жизни. Первичное формирование надынстинктных протокультурных регулянтов привело к ограничению внутристадной агрессии за счет перенесения агрессии на чужаков, что обеспечило выживание гоминид, в ситуации, когда искусственные средства нападения превзошли естественные средства защиты.

2. «Верхнепалеолитическая революция» – культурная революция кроманьонцев относится приблизительно к 30-35 тыс. до н.э. Привела к окончательному вытеснению неандертальцев. Время появления членораздельной речи, двухмерных изображений (наскальная живопись), орудий из кости и рога.

3. «Неолитическая революция» – приблизительно 10-8 тыс. до н.э. Характеризуется переходом от присваивающего к производящему хозяйству, что явилось ответом на «палеолитический кризис», который выразился в истреблении популяции и целых видов животных, благодаря развитию охотничьих технологий. Смена нормативного геноцида и людоедства зачаточными формами коллективной эксплуатации приводит к значительному демографическому росту.

4. «Городская революция» – 5-3 тыс. до н.э. последовала за появлением бронзовых орудий, очередным демографическим взрывом и конкуренцией за плодородные земли. К этому времени относится образование крупных агломераций, строительство ирригационных систем, появление письменности и первых правовых документов.

5. «Революция осевого времени» – середина 1 тыс. до.н.э. Ей предшествует вытеснение дорогого, тяжелого и хрупкого бронзового оружия железным, более дешевым, легким и прочным, в результате чего войны становятся намного более кровопролитными, что при сохранении прежних норм, основанных на «законе талиона», грозило крахом наиболее развитым обществам. В это период авторитарное мифологическое мышление сменяется мышлением критическим, формируются морально-нравственные нормы на основе представлений о добре и зле и о личности как носителе суверенного выбора.

6. «Промышленная революция» – ей предшествует кризис сельского хозяйства, начавшийся в период позднего Средневековья в результате использования экстенсивного землепользования, и характеризующийся низкой эффективностью сельского хозяйства, как результат голод и эпидемии, вырубкой лесов и разрушением экосистем. Промышленная революция приводит к внедрению щадящих технологий производства с более высокой продуктивностью; развитию идей гуманизма, равенства, международного и индивидуального права, становлению ценностного отношения к феноменам войны и мира, что, в свою очередь, приводит к демографическому росту, геополитическим амбициям и экологическому кризису.

7. «Информационная революция» – сер.20 века. Характеризуется повсеместным внедрением новых технологий, повлекших изменения во всех сферах бытия культуры и человека. Переходный период преобразований еще не закончен, поэтому мы можем лишь строить предположения относительно того, насколько эффективной окажется данная попытка выхода из системного кризиса нач.20 века. Основные аспекты складывающегося «постиндустриального», «информационного» общества и характерного для него типа культуры проанализированы в последующих разделах пособия.

Кроме представленной выше модели социокультурной динамики, основанной на эволюционистской идее линейного прогресса, в современном гуманитарного знании возможно выделение подходов, основывающихся на циклической модели восприятия времени, которая начала складываться уже в глубокой древности.

4. Изучение истории культуры.

 

В культурах Востока существуют те особенности, которые зачастую не дают нам возможности однозначно интерпретировать процессы, которые в них происходят. Тем не менее, мы можем наблюдать черты культурной динамики и в культурах Древнего Востока, которые так или иначе были зафиксированы в учениях мыслителей различных эпох.

Смутное проявление циклической концепции можно найти, к примеру, в древней мысли Индии. Во-первых, здесь мы встречаем теорию социального регресса, сходную с библейской теорией падения и теорией регрессивной трансформации грешного человеческого существа. Аналогичные позиции присутствуют и в представлениях и мифах архаических аборигенных культур. Так, на вопрос антрополога о том, чем руководствовались древние, когда совершали свои поступки, вождь дагонов (африканского племени) ответил: «В старину законов не было, просто все поступали как надо!». Эту ситуацию описывает М. Гриоль в книге «Бог воды». В индийской культуре также существовало расхожее представление о том, что в прежние века люди были всегда добродетельны, что постепенно менялось к худшему, но в связи с верой в реинкарнацию стимул к совершенству сохранялся. Основной угрозой было то, что при неправедной жизни в последующем рождении можно было опуститься на более низкую ступень существования. Близкую по смыслу идею высказывает и древнегреческий философ Платон, описывающий гибель Атлантиды, которую покарали боги за проступки и непокорность людей.

Но в таких историях мы зачастую встречаем и начальные представления о прогрессе в форме приближения добродетельных людей к абсолютному и вечному Бытию, например, в тех же индуистских представлениях о возможности перехода в следующей жизни к более высоким уровням существования, условием чего является праведность, а в предельном варианте перестать возрождаться к новой жизни, избежав ее тягот и страданий. Кроме того, новые рождения, согласно данной традиции, характерны и для мира в целом. Согласно Веданте (одному из основных направлений в индуизме), после известного периода времени (кальпа или великий мировой период) эмпирический мир растворяется и принимает чисто духовную форму существования (Брама). Просуществовав некоторое время в этой чистой форме, реальное Бытие (Брама) опять принимает эмпирическую и материалистическую форму существования. Такие большие циклы (пралая) растворения материального мира в Браме и материализация Брамы повторяются в конце каждой кальпы. Сама Веданта целью имеет обретение конечного знания, особого духовного или космического состояния. Появившись в древности около 3 в. до н. э. (хотя тексты и ряд положений этой веры существовали гораздо раньше), Веданта сохраняет свое влияние и сегодня. По крайней мере, жизненный путь видного деятеля этой религиозной доктрины Свами Вивекананды закончился в начале ХХ века.

В древнекитайском учении (иногда его ошибочно рассматривают как религию), конфуцианстве, мы находим также циклическую концепцию исторического процесса. Об этом, как и о Веданте, пишет Питирим Сорокин в работе «Циклические концепции социально-исторического процесса», где отмечает, что такая идея сформулирована в законе Конфуция (551-479 г. до н. э.) о трех стадиях, которые циклически повторяются с течением времени: «Философия даосизма в Китае была в сущности философией неизменного Бытия, аналогичной Веданте. В конфуцианстве же мы находим определенно и четко выраженную циклическую концепцию исторического процесса. Она сформулирована в законе Конфуция о трех стадиях, которые циклически повторяются с течением времени. Это Стадия Беспорядка, характеризуемая примитивной анархией, постоянными войнами, отсутствием действенного социального контроля среди первобытных групп; Стадия Малого Спокойствия, характеризуемая установлением семьи и частной собственности, социальной нестабильностью и эгоизмом, как-то сдерживаемыми социальным контролем; Стадия Великого Сходства, отмеченная стабильным социальным порядком, почти общей собственностью, взаимным уважением и доброжелательностью во взаимоотношениях членов общества. Эти стадии, согласно Конфуцию, в ходе времени повторяются. Бок о бок с этими непериодическими крупными циклами у Конфуция мы находим теорию периодичности в повторении малых социальных циклов. Есть социальные процессы, которые повторяются каждые три, девять, восемнадцать, двадцать семь и тридцать лет в соответствии с природой процесса».

Это достаточно вольная интерпретация мнения великого Учителя. Несколько иначе рассматривает данное учение М. Гране, который, в отличие от П. Сорокина, был не социологом а именно исследователем Китая. М. Гране пишет: «Ни одному из китайских философов не приходило в голову рассматривать время как монотонную длительность, образуемую однообразным движением качественно подобных друг другу мгновений… Ни один из китайских философов не хотел рассматривать время как постоянную величину». С точки зрения данного исследователя, Конфуций не является автором ни одного из сочинений, ему приписываемых, и приводит по этому поводу веские доказательства. А то, что действительно записано Конфуцием или же учениками с его слов, составляет свод афоризмов, имеющих, прежде всего, этико-политический характер. Именно самосовершенствование и составляет, по мнению данного мудреца, основание жизни, что дополняется идеей служения, а также нормами деятельности, соответствующими основным благам, таким как самоуважение, ответственность, доброта, справедливость и другие. Его не сильно волновали вопросы происхождения мира, скорее, проблемы его структурирования, которые разрешались благодаря идее, что каждый должен быть самим собой, следуя традиции, добиваться при этом совершенства. При таком положении вещей Поднебесная сможет вернуться к счастливой и благодатной эпохе Чжоу (Западная Чжоу, династия, правившая в Китае с 1027 по 770 г. до н. э.). И вот именно это и дает нам возможность говорить, что концепция истории для Конфуция носила циклический характер, хотя с некоторой долей условности, поскольку об истории как таковой в данном учении речи не шло.