Категориальный аппарат и принципы понимания

(описательное определение)

Общее понятие «культура» в системе современного социогуманитарного знания толкуется очень широко и является открытой категорией, приложимой к различным сферам специализированных дисциплин о человеке. В самом общем смысле это понятие раскрывается через парное противопоставление с не менее широко понимаемой категорией «природа». Двойное соотношение понятий «Культура–Природа» трактуется в сочетании смыслов «естественное» и «искусственное», где культура и понимается как «надприродное», «выход человека» из мира естественного в мир искусственный и наоборот. (Прим./ Здесь и в дальнейшем мы не ставим задачу развертывать данные категории. Наша цель – определить место «театрального любительства» в контексте общих и общепринятых понятий.)

«Театральное любительство» занимает «срединное», «переходное», «буферное» положение (в некотором смысле, «маргинальное»), располагаясь на стыке «естественного» и «искусственного», т.е. «природы» («почвенничество») и «культуры» («просветительство»). Но исходит это явление культуры из естественной природы человека, из его изначальной потребности в творчестве (закон максимального и/или избыточного действия).

Прим./ Происхождение слова «культура» сопрягается с двумя значениями: латинское 1) Cultus – «почитание», «преклонение» – «культ» (аспект рецепции, переходящий в рудимент), и 2) Caltio – «возделывание», «обрабатывание» – «культивация» (аспект преобразования) или «правильное возделывание почвы, предполагающее душевное отношение к занятию».

Метафора культуры сближается с древнегреческим понятием «пайдейя», означавшим «приобретаемый воспитанием» и «образованность». Согласно Платону (V-IV вв. до н.э.), пайдейя, т.е. образованность, есть руководство к изменению всего человека в его существе (преобразование).

Прим./ Античная категория «пайдейя» на современном этапе глобального кризиса культуры и образования обретает новую актуальность в контексте педагогики «свободного воспитания и развития». В нашем контексте это методы «свободной педагогики» толстовца Л.А. Сулержицкого, директора Первой студии МХТ, и их практическая реализация в техниках Е.Б. Вахтангова и М.А. Чехова.

Прим./ Античную «пайдейю» и современные педагогические подходы к этой категории нужно отличать от «пайдейи» просветительской XVII-XVIII вв., разработанной отцами иезуитами для своей эстетической модели школьного театра (иезуитский театр).

В средние века слово «культ», употребляемое чаще, чем «культура», выражает способность человека раскрыть творческие возможности в любви к Богу (аллегорический метод «театра школы» – hieroglyphica, emblemata, symbola). В эпоху Возрождения культура понимается как активное творческое начало, способствующее духовному возвышению человека (ренессансная парадигма «Мыслить, значит созерцать в образах»). Современное значение «над-природного» смысла (т.е. «беспочвенного») термин «культура» получает в механистическом ratio XVII века.

То есть, в изначальном понимании слова «культура» речь идет о процессе взаимодействия человека с природой (в том числе и со своей собственной «натурой», «нутром» в сочетании с практикой «внутреннего делания», «внутреннего строительства») и созидании общей системы ценностей, к которым требуется особо почтительное отношение (аксиология). В целом данный архаический комплекс культурной деятельности человека сохраняется и в системе современных представлений о некой искусственной среде обитания, «второй природе», созданной человечеством в процессе жизнедеятельности (символизм «первобытного мышления» К. Леви-Строса, как высшей формы человеческого мышления). «Театральное любительство» не только сохраняет этот изначальный комплекс, но и воспроизводит его в качестве механизмов поведенческих моделей («театрократия» и «инстинкт театральности» Н.Н. Евреинова). В идеальном «государстве-утопии» Платона «трагедия» (в значении – «театр») уже осуществлена, т.е. «механизм» преобразования и усовершенствования природы человека приведен в движение в социальной организации жизнедействия, и потому «художники» в идеальном городе-полисе не нужны.

Начиная с эпохи позднего Просвещения (Ж.Ж. Руссо), культура рассматривается вообще как «неудача» творческих усилий человека потому, что не может быть гармонии в отношениях «жизненного» (природного) и культурного миров. Утверждается выход из культурного пространства в сферы духовной жизни, как некую трансцендентальную иллюзию. (Прим./ Это бегство философов ratio в transcendentis (букв. выходящее за пределы) русский мыслитель В. Эрн остроумно характеризовал как «суспенсизм» от слова suspensus – подвешенный, в котором прослеживаются рудименты архаических онтологических верований.)

Прим./ Культура, как следствие и результат кристаллизации застывших форм деятельности, кардинально расходится с «естественным», «органическим» источником творчества духовной жизни. Возникает еще более неопределенное понятие «духовная культура». Касаясь взаимосвязи природы человеческого творчества с динамичностью культуры, требуется подчеркнуть, что в их основе лежит (говоря словами культурфилософа М.М. Бахтина) «установка на неготовое, незавершённое бытие в его принципиальной незавершённости». Сама же «культура» есть феномен, рождённый этой незаконченностью, открытостью природы человека и развёртыванием его творческой деятельности, направленной на поиск священного смысла бытия (и/или «нерешённого ядра человеческой личности» по В.С. Библеру).

В данных «условиях» «театральное любительство» кроме «поисковых» (эвристических) задач «конструктивного» творчества выполняет функции катарсические в разработке психотехник в качестве инструментария к выявлению «природных» и «поведенческих» психофизических ресурсов (компенсанаторно-очистительные концепции «свободного развития» или «театротерапия»).

В механизмах самоочищения, направленных на отделение организма от среды и повышение его упорядоченности (чистоты) по сравнению со средой, усматривается прототип всех культурных процессов, в ходе которых человечество пропускает окружающий его мир через системы фильтров: гигиенических, информационных, ритуальных и др. (М.Н. Эпштейн). Чистота в гигиеническом смысле принадлежит природе («органическое»), в экономическом, эстетическом, этическом и логическом – культуре («искусственное»). Переход к религиозной чистоте возможен через чистоту логики. Благодаря её интеллектуальному бескорыстию человеку дано перестать смотреть из себя и дано взглянуть на себя. Что же тогда удаётся увидеть? Что не только окружающее грязнее человека – он сам грязнее чего-то. Это «нечто», к чему нельзя прикасаться не из опасения запачкаться, а из страха загрязнить его, и есть священное. «Взглянуть на себя» как бы со стороны, но при этом оставаясь собой и «очиститься» возможно нигде так лучше, как в условно созданной из самого себя среде – «на театре» (в храме, на площади, в Камере риторов, в «охотном» клубе, на домашней сцене, в Доме творчества, в «студийном духе» и т.д.). (Это утверждение активно сопрягается с очистительными психотехниками театральности, особенно в «студийной педагогике».)

В этом моменте встаёт краеугольный вопрос о различениях 1) артистических психотехник специализированной ориентации («работа АКТЁРА над собой», начиная с «гигиены актёра»); 2) артистических психотехник психолого-педагогического характера (психосоматического в паратеатральных техниках арттерапии); и, наконец, 3) онотологического принципа собственно «духовных упражнений», который определяются не «сверхзадачей» творческой личности, а «сверх-сверхзадачей» человека, т.е. «смыслом жизни» («работа над собой» и «работа СОБОЙ» = «человек как действователь»). У Станиславского этот алгоритм действовал в полном объёме: «задача – сверхзадача – сверх-сверхзадача»; «от сознательного – к подсознательному и – к сверхсознательному». И его «учение о сверхзадаче» определялось постановкой «онтологически значимой цели» (С.С. Хоружий). В этом движении «индивид» освобождается от его собственной «индивидности», а «индивидуальность» теряет/находит себя в «универсуме». От переживания личного – к переживанию сверх-личного. И снова экзистенциальный вопрос: «жизнь человеческого духа» – это «духовная метафизика» или «духовная реальность» (?).

[Подробнее об этом в книгах:

Хоружий, С.С. О старом и новом. – СПб.: Алетейа, 2000.

Фуко, М. Герменевтика субъекта: Забота о себе и самопознание: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1981-1982 году. / Пер. с фр. А.Г. Погоняйло. – СПб.: Наука, 2007.]

Формально под понятием «духовная культура» подразумевается комплекс так называемой «нематериальной» деятельности, в результате которой возникают произведения искусства и литературы, а также открытия в научно-теоретической отрасли (искусство–литература–наука).

Чтобы не порождать еще большую неопределенность в понимании «духовности», для социально-философского анализа выделяются ее основные определяющие элементы, составляющие целое (по структуре В.С. Барулина):

1) «Духовность» как форма самосознания, т.е. сознание и оценка человеком самого себя как личности («индивидуальный субъект» или «субъект индивидуальности») – своего нравственного облика и интересов, ценностей, мотивов поведения (что требует выработки механизмов редупликации, т.е. преобразование имеющихся образцов-копий в их дублирующие модели искусства в процессе художественного творчества – драматический ко-мимесис или ко-эволюция взаимодействий);

2) Лик, как основа «образа человеческого в каждом индивиде», возникающего из комплекса отношений человека, как субъекта, направленных на окружающий его мир («образ мира») и на самого себя («Я-образ»; рефлексия и саморефлексия на основе интроспекции, т.е. самонаблюдения);

3) Фигура, как форма внутреннего освоения социально-культурного опыта; в психологии – «интериоризация» (от лат. interior – внутренний), «переход извне внутрь», означающее формирование умственных действий и внутреннего плана сознания через усвоение индивидом внешних действий с предметами и социальных форм общения («принцип детерминизма» Рубинштейна);

4) Аутопоэзис, как система «смысложизненных» ценностей или «внутренняя аксиология» (от греч. axia – ценность); организация и/или самоорганизация мотивационно-ценностного психологического комплекса;

5) Аутоноэзис, как внутренняя потребность, импульс, аналог и содержание творческого назначения человека («рефлекс цели» Павлова, «рефлекс творчества» Бехтерева или «инстинкт творчества» Бергсона и в нашем контексте – «инстинкт театральности» Евреинова);

6) Самодеятельность, как аналог и потенция свободы выбора; свобода личности определяется ее поступательной «жизненной направленностью» к своей духовности (индивидуальности) или эгоистическому интересу (индивидуализм) («свобода творчества» Н. Бердяева);

7) Самоорганизация, как «ментальные» способности (mentalis – умственный), определяющие и конституирующие образ мыслей, т.е. «менталитет» как совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе; современные процессы интеллектуализации духовности отождествляются с процессами творчества. Попытка моделировать «ментальность» Другого отдельного человека или Других общественных групп и образований мы будем назвать «технологией ментальности» (инструментальный аналог «расширенного сознания»).

Таким образом, освоение духовной культуры определяет «духовность», как формирование личностных качеств, способствующих проявлению культуры.

Но, наш взгляд, данный подход порождает потребительское, непродуктивное отношение к культурным ценностям – «культура для культуры» или «человек для культуры», а не «культура для человека». Социально-ролевые структуры распределения духовных ценностей лишают, по сути, основы самой «духовности» – свободы. «Свобода выбора» определяется относительно готовых, специализированных, т.е. закрепленных социальными институтами, культурных моделей деятельности.

NB! Оперативная свобода выбора определяется уровнем «технологической ментальности», т.е. способностью моделирования различных структур субъектно-объектного опыта. Такой пример субъектной матрицы культурной само-идентификации и само-интеграции (антропологический аутоноэзис) задавал философ и культуролог В.С. Библер в структуре антропологической тринитарности:

1-е определение культуры (теза): «Культура есть форма одновременного бытия и общения людей различных – прошлых, настоящих и будущих – культур, форма диалога и взаимопорождения этих культур…» (экстенсивная рецепция);

2-е определение культуры (антитеза): «Культура – это форма самодетерминации индивида в горизонте личности, форма самодетерминации нашей жизни, сознания, мышления; то есть культура – это форма свободного решения и перерешения своей судьбы в сознании ее исторической и всеобщей ответственности» («Выделение личности из хора»);

3-е определение культуры (синтез): «Культура – это изобретение «мира впервые». [В.С. Библер. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в 21 век. – М., 1991.]

И добавим от себя, необходимое, 4-е определение культуры: Культура – это изобретение человека впервые «здесь и сейчас».

Под категорией же «деятельность» понимается специфическая человеческая форма отношения к окружающему миру, содержание которой составляет его целесообразное, т.е. функционально-прагматическое изменение в интересах людей и служит необходимым условием существования общества. Деятельность включает в себя цель, средства, результат и сам процесс. (Прим./ Но нужно помнить императив академика Павлова о том, что человек, обладая «рефлексом цели», перестаёт быть человеком, если его последняя цель им реализуется.)

В отечественной науке только с недавнего времени проблема «духовности» стала рассматриваться не только относительно «деятельностной» личности, но применительно к творческой природе индивидуальности. Именно в противоположности общему, типичному, социально-коллективному (групповому) и понимается неповторимое уникальное своеобразие человека как индивидуальности. (См.: Ананьев Б.Г.Человек как предмет познания психологии. – СПб.: Питер, 2001.)

Таким образом, все вышеприведенные понятия и категории рассматриваются в «системе координат»: «культура – духовность – деятельность». Но гармонизируется и интегрируется это семантическое пространство в гуманитарном принципе антропной пентады («пять») Esse Homo:

Человек делающий – Homo Faber (выживающий)

Человек играющий – Homo Ludens (культуросозидающий по Хейзинге)

Человек верующий – Homo Religian (благочестие, святыня, восстановление, воссоединение)

Человек разумный – Homo Sapiens (ration – разумный, разумеющий, рассудительный)

Человек творящий – Homo Creatives, – что и есть человек-целостный. (При всякой доминантной акцентуации какого-либо одного универсального качества у нас выходит «анти-человек».)

Далее в наше поле зрения попадает другая «система координат»: «культура – духовность – творчество».