Татарстан, 1992 г.
Год спустя после публикации материала о судьбе одного из бывших военнопленных, зачисленных в Татаро-башкирский легион (см. «Татарстан», 1991, № 7, с. 62-68), редакция журнала получила официальный ответ председателя Комитета госбезопасности Республики Татарстан Р.Г. Каримуллина. Вот что в нем говорится:
«В нескольких номерах вашего журнала появились публикации, в которых высказывались критические замечания в адрес органов госбезопасности по поводу якобы предвзятого отношения к гражданам, проходившим службу в татаро-башкирском легионе «Идель-Урал» и необъективной исторической оценки этого воинского формирования, а также излишней засекреченности имеющихся в нем сведений.
Редактору журнала Р.А. Мустафину, как автору ряда работ о судьбе М. Джалиля и его соратников, приходилась обращаться к материалам наших архивов и в этом вопросе он всегда находил наше понимание. Органы госбезопасности внесли свой вклад в восстановление правды об истинных патриотах, находившихся в легионе. В частности, 2 августа 1952 г. министр госбезопасности ТАССР направил в Татарский обком КПСС справку «О татарском писателе Залилове Мусе Мустафовиче», в которой на основе следственных и иных материалов делается вывод о том, что М. Джалиль совместно с другими легионерами вел подпольную патриотическую работу. По ходатайству Союза Писателей ТАССР, начиная с 1980 г. сотрудниками госбезопасности проведена большая работа по установлению истины о бывшем легионере Г.Фахрутдинове. Эту работу мы продолжаем, о чем свидетельствует подготовленная центром общественных связей КГБ статья «Герой Сопротивления из Татарстана» («Казанские ведомости» от 16.4.1992 г.).
Кроме того, в республиканской печати мы начали публиковать сведения, основанные на трофейных документах, о наших земляках, оказавшихся в плену. На сегодняшний день откликнулись родственники 5 советских военнопленных, умерших в плену.
В 1992 г. мы намерены передать в редколлегию республиканской Книги Памяти аналогичные данные на десятки тысяч уроженцев Татарстана, томившихся в фашистской неволе. Мы предполагаем провести поисковую работу по поиску материалов на легионеров, участвовавших во Французском Сопротивлении. Считаем, что при открывающихся возможностях исследователи, занимающиеся этой проблемой, могли бы активизировать свою работу в архивах Германии, Франции и других стран. С нашей стороны мы готовы оказывать им всяческую помощь.
В журнале «Татарстан» поставлен вопрос «о реабилитации всех военнопленных, завербованных фашистами в татаро-башкирский легион». Реабилитация необоснованно репрессированных легионеров должен осуществляться в соответствии с Законом. Определять роль того или иного легионера необходимо сугубо индивидуально, на основе изучения документов. Это нами было сделано в отношении тов. Зиганшина, который упоминается в публикации. Лишение удостоверений участника войны бывших легионеров, либо ограничение их прав не входит в компетенцию органов госбезопасности. КГБ Татарстана по запросам военных комиссариатов предоставляет имеющаеся сведения, которые в настоящее время не являются секретными. Направляем вам копию официального ответа тов. Зиганшину, данного нами в феврале 1992 г.
С добрыми пожеланиями Р.Г. КАРИМУЛЛИН».
Напомню, обвинение в предательстве выдвигалось в связи с тем, что М. Зиганшин «служил в качестве рядового в 826-ом батальоне Волго-татарского легиона с 10.10.1942 г. Принял присягу на верность Германскому государству в 1943 г.». Однако, в официальном ответе КГБ ТАССР было указано: с сентября 1944 г. по май 1945 г. Зиганшин содержался в штрафном лагере в Голландии.
В 1983 г., когда этот документ пришел в военкомат, Мугдасыму-абы не дали его даже прочесть. Тем более не получил он и копии.
Заканчивалась статья такими словами: «Давно пришла пора сказать во всеуслышание: да, среди татарских легионеров были слабовольные, не исключено даже предатели. Их имена пора назвать всему народу. Но всех остальных легионеров необходимо освободить от клейма «подлых изменников»...
Реакция на публикацию была, к сожалению, традиционной для КГБ. Написавшую письмо в редакцию С.М. Глажанову (дочь ветерана) вызвали в КГБ Набережных Челнов (по месту ее жительства), предъявили документы, свидетельствующие о службе М. Зиганшина в 826-м батальоне с его признанием, что присягу Германскому государству он все же принимал. При этом весьма некорректно предупредили, что если она еще будет куда-то писать или обращаться, - разберутся и с ней, и с «писакой из журнала». (Текст письма С.М. Глажановой об этом вызове имеется.)
Что же это за документы, на которые так активно ссылаются сотрудники КГБ? Копия опросного листа, датированного 20 октября 1945 г. и заполненного самим Зиганшиным в лагере СМЕРШа № 213. В ней такие записи:
«12.10.1941 г. попал в плен в районе Вязьмы в момент окружения. С 10.10.1942 г. до капитуляции Германии служил в немецкой армии рядовым солдатом 826-го батальона Татарского легиона. Присягу принял в 1943 г. В данный лагерь прибыл в августе 1945 г. из лагеря Бруненталь от англичан».
В трофейной личной карточке военнопленного под номером 175953, взятой из немецкого архива, записи такие:
«Зиганшин Мугтасим, год рождения - 1921, солдат, крестьянин, татарин». В графе «перемещение по лагерям» - штамп «Волго-татарский национальный легион». Никаких других пометок, в том числе и о принятии присяги, нет. Сроки службы не указаны.
Иначе говоря, предоставленные копии документов никаких дополнительных сведений о службе М. Зиганшина в легионе, участии его в боевых действиях против Красной Армии, других компрометирующих фактов не содержат. Конечно, нет сведений и о причастности Зиганшина к подпольной деятельности в легионе. Но об этом никто и речи не вел. Мы добиваемся признания того, что принадлежность к легиону не является основанием для обвинения в измене.
Имеющиеся в КГБ документы лишь подтверждают юридическую невиновность М. Зиганшина. Да, в опроснике упоминается о принятии присяги. Но теперь известно, что мог написать о себе под диктовку следователя НКВД любой смертный. Но даже если и был факт принятия присяги, это тоже ничего не доказывает. Ее вынуждены были подписать все узники концлагерей немецкого рейха, зачисленные в национальные легионы. В том числе и Джалиль, и его соратники, и солдаты 825-го батальона легиона, перешедшие в феврале 1943 г. на сторону белорусских партизан.
Для чего мы ещё раз возвращаемся к этим подробностям? Чтобы обратить внимание общественности на тот факт, что официально обвинение в предательстве с бывших легионеров никто не снимал. Для реабилитации тех, на кого нет никаких компрометирующих материалов, кроме факта службы в легионе, действительно нужен закон. В этом мы согласны с Р.Г. Калимуллиным. Но кто, если не КГБ, должен быть инициатором принятия этого закона? Кто еще располагает всеми, необходимыми для этого документами?
Трудно согласиться и с тем, что упрек в «излишней засекреченности сведений» несправедлив. Мы располагаем, например, следующим документом:
«Комитет Государственной Безопасности ТАССР
Март, 1988 г. СЕКРЕТНО
Рыбно-Слободскому райвоенкому ТАССР с. Рыбная Слобода
ГАТИН Зиннур Мифтахович, 1915 г. р., урож. д. Нижние Биятлы Таканышского р-на ТАССР, находясь в плену, с марта 1944 г. по июнь 1944 г. служил в «Волго-татарском» легионе. В июне 1944 г. он совершил побег и затем служил во французском партизанском отряде.
Другими материалами на него не располагаем.
Начальник отделения КГБ ТАССР подполковник МУХИН.»
Надпись от руки внизу текста гласит: «Сделать запрос в архив о службе в партизанском отряде».
Стоит ли говорить, что содержание этого секретного письма до сих пор не было известно ни самому З.М. Гатину, ни его родным, ни его односельчанам, перед которыми ветеран войны и узник фашистских концлагерей все эти годы так и не мог оправдаться. Клеймо предателя-легионера так и стоит на его имени.
Что мешало органам госбезопасности огласить эти сведения в тот момент, когда это было нужно самому человеку? Почему только в 1988 г. решили вдруг сделать запрос о службе в партизанском отряде? 40 с лишним лет - это же целая жизнь. Жизнь под грузом тяжелейших обвинений, несправедливых репрессий.
Может быть, это лишь единичные случаи? Если бы так. С каким бы из бывших узников концлагерей, членов Волго-татарского легиона нам ни приходилось разговаривать (а их десятки), никто из них так и не добился официального признания своей невиновности перед Родиной. У нас есть свидетельства бывших легионеров - X.М. Мусина из Мензелинского района, Ю.Р. Тухватуллина из Альметьевска, И.Г. Галимова из Мамадыша и некоторых других. Ни одному из них не предъявлены конкретные обвинения в предательстве, но и официальной реабилитации ни один добиться не смог. Между тем только в нашей республике таких людей сотни. И каждый ждет именно индивидуального рассмотрения своего дела. Скрывать им нечего, да и бояться разоблачения тоже. Большего позора и унижения, чем каждый из них пережил за послевоенные полвека, не пережил никто. Напомню, что каждый из бывших легионеров, о которых идет речь, побывал и в немецких концлагерях, и, конечно, в лагерях ГУЛАГа.
Рассказы этих людей похожи. Служба в армии, окружение. Скитания по лагерям для военнопленных - голод и смерть товарищей. Потом зачисление в национальный легион, которое мало что меняло в положении пленника. Только жили в отдельных бараках, да носили форму, перешитую из трофейной французской. Ни один из опрошенных легионеров не упоминает об участии в каких-либо боевых действиях. Как мы убедились, не имеют таких сведений и компетентные органы. Их и не может быть, потому что батальоны Татаро-башкирского легиона в основном были расформированы немцами за политическую неблагонадежность еще в 1944 г.
Еще раз подчеркну: речь не идет о безоговорочной реабилитации всех легионеров. Она возможна только при конкретном рассмотрении личного дела каждого. Но кто, если не КГБ, должен это делать? Неужели людям, многие из которых уже и встать с постели не могут, вновь нужно обивать пороги учреждений, чтобы добиться реабилитации? Это важно не столько для них: многие легионеры давно уже отошли в мир иной. Это важно для их семей, детей, родственников. Это важно, наконец, для всего народа Татарстана. Недоговоренность по поводу легиона до сих пор висит тяжким бременем на национальном самочувствии татар.
Что же касается публикации сведений о наших земляках, погибших в плену в годы войны, то хочется сказать следующее. Обнародование списков полвека спустя и начало розыска родственников лишь в 1992 г. - это не заслугаКГБ, а свидетельство бесчеловечного равнодушия к судьбам военнопленных и их семьям. Сведения о гибели многих тысяч земляков в плену в компетентные органы республики попали не в прошлом году, а десятки лет назад. Кто мешал комитету госбезопасности обнародовать эти списки тогда, когда были живы вдовы погибших, когда их малолетние дети действительно нуждались в пенсиях по случаю потери кормильца?
Это угрожало государственной безопасности? Почему КГБ еще только намерен передать, эти сведения в редакцию Книги Памяти Татарстана, когда уже началось издание первого тома? Почему только полвека спустя «решено провести поисковую работу по поиску материалов на легионеров, участвовавших во французском Сопротивлении? Сколько лет нужно еще ждать ветеранам войны и их семьям, чтобы они смогли, наконец, доказать свою причастность к антифашистскому Сопротивлению?
Закон, на основании которого могла бы быть проведена реабилитация бывших узников концлагерей, зачисленных в легион «Идель-Урал», безусловно необходим (о порядке реабилитации конкретно каждого бывшего легионера, в том числе и посмертно, пусть выскажут свое мнение юристы, эксперты). Но откладывать дело на потом недопустимо. Закон должен застать:в живых хотя бы нескольких стариков, которые ждут его принятия всю свою послевоенную жизнь.
ПРЕКРАТИТЬ ПОЛЕТ «УТКИ»
