скольку она помещает нас внутрь Божьей жизни. Понятно, почему Джон Ньютон назвал это удивительной благодатью.
Возможно, в своем сердце вы еще чувствуете остатки бунта. Вы отказываетесь подчиниться свету, проявившему убедительную правду о том, что Бог существует и любит вас. По сути, многие из вас смот- рят на зло в этом мире и приходят к выводу, что Бога нет, а если Он и есть, то это просто какой-то монстр.
С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь
Крест дает ответ также и на это последнее возражение. Суще- ствование зла могло бы разбить все наши аргументы вдребезги, если бы не Иисус Христос, распятый на кресте. Он раскрывает объятия Своих пригвожденных рук в ответ на наши возражения против Божьей любви. Сколь бы суровыми ни были те обвинения, которые мы носим в себе, Он предлагает бросить их в лицо Его небесному Отцу. Подобная ненависть к Богу и есть та самая сила, которая вбила гвозди в руки Христа. Он предал Себя нашей ненависти по отноше- нию к Богу, чтобы продемонстрировать Божью невиновность. Глядя на распятого Христа, мы понимаем, кто на самом деле виновен в том зле, которое царит в этом мире. Виновны мы, а не Бог, Который со- гласен увидеть Своего единственного Сына казненным, словно пре- ступник, чтобы показать нам сущность наших собственных сердец и Его любовь.
Чего же хочет Бог от каждого из нас? Чтобы мы посмотрели на крест и задали тот самый вопрос, который задал Райан: «Был ли я достойным человеком?» Ответ, конечно же, заключается в том, что ни один человек никак не может быть достоин подобной жертвы. Нет, мы никогда не совершим достаточно добрых дел, чтобы урав- новесить чаши весов правосудия в Божьих глазах. Все, чего хочет от нас Бог, — это простая вера, чтобы мы пришли к этому кресту и по- корились. Скажите «нет» лжи. Примите истину. Примите восхити- тельное Божье приглашение обратиться к Нему с верой маленького ребенка. Завершите свои поиски, оказавшись найденными.
Приехать на могилу капитана Миллера Райана побудила без- граничная благодарность этому человеку. Но как нам выразить бла- годарность за гораздо более выдающуюся жертву Христа, ставшую самым важным событием в истории человечества? Мы делаем это, покоряясь и обращаясь к Христу. Мы исповедуем свою вину и про- сим быть принятыми Божьей любовью.
Наш поиск завершается у креста. Истина, которую мы так уси- ленно стремились познать, воплощена во Христе. «Я есть истина», — говорит нам Иисус.2 Слово «истина» подразумевает изначальную ре- альность. Иисус назван в Библии греческим словом «логос», которое обозначает замысел или план сотворения. Далее Писание говорит нам о том, что все было сотворено Им и для Него, и все сущее об- рело в Нем единство и строй.3 Я могу быть более уверенным в реаль- ности Христа, чем в своей собственной, потому что моя реальность зависит от Него. Изначальные смысл, замысел и реальность могут быть найдены в парадоксе Креста, на котором человеческое зло — как и уродливый символ смерти — превратилось в жизнь и вечную надежду.
Г Л А В А 3 0
 |
Даже сейчас, когда я пишу эти строки, момент, пережитый мною возле дома Тома Филлипса 32 года назад, настолько отчетлив и ясен, силен и ярок, словно это случилось вчера. Мое упование на Христа является центральной реальностью моей жизни. Не знай я наверняка, что Иисус умер за мой грех, сегодня меня уже не было бы в живых. Я бы задохнулся от зловония собственного греха. Иисус — это жизнь. Кратковременный кризис веры, постигший меня после того, как я углубился в усердное изучение христианства, уле- тучился, как пар, когда я встретился лицом к лицу со своей горды- ней, и пережил первый момент своей по-детски простой покорности.
Жизнь в благодарности Богу открывает целый новый мир, в ко- тором она с каждым днем продолжает обретать все более глубокий и богатый смысл. Для описания этой новой жизни Иисус использовал слова «родиться свыше», которые я вынес в 
заголовок моей духовной автобиографии.4
Эта фраза — не просто избитое клише, как полагают некоторые. Она отражает реаль- ность новой жизни, находящейся по ту сто- рону Креста.
Я нашел эту новую жизнь во взаимо- отношениях со своей семьей. Они всегда были дороги мне — даже в те годы, когда я был слишком поглощен работой, — но вдруг, они стали самым важным, что у меня есть в этом мире, после взаимоотношений с Богом. Мой брак укрепился, и я увидел его, как завет, за-
