средства удовлетворения. Однако человеку присуща высокая степень гибкости в удовлетворении потребностей, с которой связана способность к замещению одного действия другим, а также к замещению действия действием в уме, или нереальным действием. Необходимо отметить, что Фрейд в свое время обратил внимание на феномены замещения, однако Левин исследовал их экспериментально.
Важное положение теории Левина — понятие об основных детерминантах человеческого поведения. По мнению Левина, поведение есть функция двух переменных: личности и окружения. Такая постановка вопроса не является пустым звуком, а задает определенный подход к исследованию проблемы мотивации человека, при котором обязательно рассмотрение взаимодействия личности и окружения. Левин во многом опередил не только свое, но и наше время. До сих пор во многих исследованиях мотивации наблюдается пренебрежение или факторами личности, или, наоборот, факторами ситуации, что существенно обедняет, а порой и дезориентирует исследование. Так, в первом случае помещенные в активную, кипучую среду действуют однообразные в своем безличии субъекты, а во втором ~~ разнообразные личности реализуют себя на фоне статичных, «омертвленных», как на некоторых полотнах средневековой живописи, пейзажей.
Однако тот факт, что в целом поведение осуществляется под влиянием двух основных переменных — личности и окружения — не означает, что оба этих фактора во всех случаях оказывают на поведение одинаковое по степени воздействие. Наоборот, можно наблюдать, что порой действия конкретного человека в основном определяются ситуацией, полем. Такое поведение Левин называл полевым. В противоположном случае человек действует под влиянием собственных потребностей, преодолевая силы поля. Это поведение можно назвать волевым.
Другой важный конструкт теории Левина (с ним так или иначе связано большинство современных теорий мотивации достижения, принятия решения и целе-полагания) — понятие результирующей
мотивационной тенденции, которая определяется двумя основными факторами: валентностью (привлекательностью цели или исхода действия) и ожиданием, или психологической удаленностью, степенью достижимости цели. Чем больше валентность и меньше психологическая удаленность (достижимость) цели, тем выше соответствующая мотивация. В рамках концепции Левина разработаны классические методы исследования уровня притязаний (эксперименты Хоппе), динамики ожиданий (исследования Юкнат) и др. (см, [Хекхаузен, 1986]).
Проблемы мотивации в гуманистической психологии. Гуманистическая традиция в психологии, оформившаяся в основном в 50-х гг. нашего века, является своего рода антиподом психоаналитических воззрений. Но, как всякие противоположности, психоанализ и гуманистическая доктрина имеют много общих черт.
Философской основой гуманистической психологии считается экзистенциона-лизм (см., например: [Cofer, Appley, 1964]), декларирующий самоценность индивида в противовес стремительно нараставшей с начала XX столетия стандартизации цивилизованного общества; призывающий принимать вещи такими, какими они есть; требующий разрешить индивиду самому определять свой путь; отрицающий возможность аналитического, рационального познания человеческой сущности. Теоретические построения психологов, представителей гуманистического направления, перекликаются с перечисленными положениями экзистенционализма.
Г. О л порт [Allport, 1943], например, считал, что для исследования уникальности личности необходимы принципиально иные, отличные от традиционных, методы. По мнению Олпорта, нормальный взрослый человек функционально автономен, независим от нужд тела, в основном сознателен, вы со ко индивидуален (он не находится во власти вечных, неизменных инстинктов и бессознательного, как полагали психоаналитики).
По мнению К. Роджерса [Rogers, 1955], нормальная личность открыта опыту, не нужно контролировать ее или управлять ею. Необходимо наблюдать личность и
| 4.2. Мотиваций и эмоции' |
участвовать в процессах, происходящих в ней. Человек в свою очередь должен доверять своим чувствам, прислушиваться к ним. Реализация индивидом своих способностей и потенций — вот основная мотивирующая сила человеческого поведения. Стремление к самореализации, самоосушествлению-— главное в человеке. Люди стремятся к тому, чтобы приблизить Я-идеальное к Я-реальном у.
В психологической литературе часто упоминается теория иерархии потребностей (мотивов) [Maslow, 1954). А. Маслоу, ее автор, выделяет пять основных групп мотивов человеческого поведения: 1) физиологические; 2) мотивы безопасности; 3) мотивы принадлежности и любви (стремление принадлежать к некоторой социальной группе, быть любимым и любить); 4) мотивы опенки (стремление к достижению, приобретению мастерства и компетентности, потребность в престиже и высоком социальном статусе); 5) мотивы самореализации (познавательные и эстетические).
Маслоу считает, что все мотивы ин-стинктоподобны, имеют врожденный характер. Однако актуализация мотивов зависит от того, удовлетворены ли потребности более низкого уровня, поскольку их удовлетворение является необходимым условием перехода на следующий уровень. Механизм движения вверх по «лестнице» мотивов напоминает процесс шлюзования при движении вверх по течению: пока степень удовлетворения на предыдущем уровне не достигнет необходимого значения, невозможен переход на более высокий уровень. Теории присущ ярко выраженный телеологический характер: человек стремится подняться все выше и выше по «лестнице» мотивов и это стремление в основном определяет его поведение. Однако в случае конфликта — когда неудовлетворенными оказываются потребности разных уровней — побеждает низшая потребность. Интересно отметить, что последовательность, выстроенная в теории иерархии мотивов, соответствует в целом порядку возникновения потребностей в онтогенезе. В качестве экспериментального развития своей теории Маслоу изучал биографии и личностные особенности людей,
Современная психология
известных всему миру своими выдающимися творческими успехами, а потому по определению являющихся великими само-актуализаторами. Среди этих людей были Спиноза, Линкольн, Эйнштейн, Рузвельт и др. В дальнейшем Маслоу обратился к исследованию студентов американских колледжей, отбирая тех, кто подпадал под определение самоактуализаторов. Обнаружилось, что только 1% исследованных Маслоу студентов обладает искомыми признаками.
На основе проведенного анализа был составлен перечень характерных свойств личности самоактуализатора:
способность эффективно воспринимать реальность и устойчивость по отношению к неопределенности;
принятие себя и других такими, какими они являются;
спонтанность в мыслях и поведении;
центрированность на проблеме, а не на
себе;.г '
хорошо развитое чувство юмора;
высокая креативность (творческость);
озабоченность проблемами человечества;
склонность устанавливать глубокие
межличностные отношения с несколь
кими, а не с многими людьми;
способность взглянуть на жизнь с объективной точки зрения и т. д. (см., например: [Atkinson et al., 1990]).
Я довольно подробно остановился на теории Маслоу, поскольку, на мой взгляд, она в наибольшей степени из всех остальных гуманистических воззрений напоминает то, что в науке называют теорией: концепция иерархии потребностей имеет несколько более или менее четких следствий, которые могут быть верифицированы. Два из них уже были упомянуты. Первое — это то, что необходимым условием перехода на более высокий уровень иерархии является удовлетворение потребностей нижележащих уровней. Второе касается конфликта между побуждениями разных уровней. Теория Маслоу предсказывает победу побуждения низшего уровня.
Следующее интересное положение теории — тезис о том, что, поскольку мотивы низших уровней считаются общими для всех людей, поведение, связанное с ними, является относительно хорошо предсказу-
4. ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
емым. В то же время проявления высших мотивов, таких, как потребность в самоактуализации, предельно и иди вид у ал и зи-рованны, а поэтому непредсказуемы.
И наконец, достойно упоминания предлагаемое Маслоу деление мотивов на мотивы нужды и роста: вторые занимают относительно более высокое положение в иерархии. Основное различие в их функционировании состоит в том, что удовлетворение мотивов нужды приводит к снижению мотивации (по принципу снятия напряжения), а удовлетворение мотивов роста (хотя термин «удовлетворение» здесь не является вполне корректным) — к повышению мотивации.
Несмотря на наличие ряда заслуживающих внимания гипотез, догадок и рассуждений, представители гуманистического (как, впрочем, и психоаналитического) направления так и не разработали сколько-нибудь последовательных программ экспериментальных исследований, направленных на верификацию своих теоретических положений.
Когнитивные теории мотивации. Обшей особенностью когнитивных теорий мотивации является то, что представление человека о мире, когнитивная репрезентация реальной ситуации, ее причин и последствий, с точки зрения авторов этих теорий, инициирует и направляет поведение индивида. Знание — не простая совокупность сведений. Знание — это не «холодная», бесстрастная информация, знание пристрастно. Представления человека о мире программируют, проектируют будущее поведение. И то, что человек делает и как он это делает, зависит в конечном итоге не только от его фиксированных потребностей, глубинных и извечных стремлений, но и от относительно изменяющихся репрезентаций реальности.
Теория когнитивного диссонанса. Когнитивные теории мотивации, интенсивно разрабатывающиеся в настоящее время, берут свое начало от широко известных работ Лиона Фестингера (см., например, [Festinger, 1957)). Ему принадлежит теория когнитивного диссонанса. Эта теория имеет по меньшей мере два принципиальных достоинства, отличающие хорошую теорию от плохой, научную теорию от нена-
учной или околонаучной. Во-первых, она исходит из «максимально общих оснований», если пользоваться выражением Эйнштейна. Во-вторых, из этих общих оснований выведены следствия, которые могут быть достаточно однозначно верифицированы. В силу этих обстоятельств работы Фестингера породили огромное количество экспериментальных исследований и исследовательских программ, результатом чего стало открытие массы новых — порой парадоксальных — эффектов и закономерностей, представляющих как теоретический, так и практический интерес.
Под когнитивным диссонансом Фес-тингер понимал некоторое противоречие между двумя (или более) когнициями. Диссонанс переживается личностью как состояние дискомфорта. Она стремится от него избавиться, восстановить внутреннюю когнитивную гармонию. И именно это стремление является мощным мотивирующим фактором человеческого поведения и отношения к миру. Когниция трактуется Фестингером достаточно широко: любое знание, мнение или убеждение, касающееся среды, себя или собственного поведения.
Состояние диссонанса между когнициями X и Y возникает тогда, когда из ког-нииии X следует не Y. Состояние консонанса между X и Y существует тогда, когда из X следует Y. Человек стремится к внутренней непротиворечивости, к состоянию консонанса.
Простой пример. Склонный к полноте человек решил сесть на диету (когниция X), но не может отказаться от любимого шоколада (когниция Y). Человек, стремящийся похудеть, не должен есть шоколад. Здесь явный диссонанс. Его возникновение мотивирует человека на редукцию, снятие, уменьшение диссонанса. Для этого, по мнению Фестингера, у человека есть три основных способа: I) изменить одну из когниций (в данном случае — перестать есть шоколад или прекратить диету); 2) снизить значимость входящих в диссо-нантные отношения когниций (решить, что полнота не такой уж большой грех или что шоколад не дает значительной прибавки веса); 3) добавить новую когницию (на-
| 4.2. Мотивация иэмоции |
пример, хотя шоколад и прибавляет вес,
но благотворно сказывается на умствен
ной деятельности). > - >'•<••:
Когнитивный диссонанс мотивирует, требует своего уменьшения, приводит к изменению отношений, а в итоге — поведения. Рассмотрим два наиболее известных эффекта, связанные с возникновением и снятием когнитивного диссонанса. Один из них возникает в ситуации поведения, противоречащего отношению (аттитюду). Если человек добровольно (без принуждения) соглашается сделать что-либо не соответствующее его убеждениям, мнению и если это поведение не имеет достаточного внешнего оправдания (скажем, вознаграждения), то в дальнейшем убеждения и мнения меняются в сторону большего соответствия поведению. Если, например, человек согласился на поведение, идущее вразрез с его нравственными установками. то следствием этого будет диссонанс между знанием о поведении и нравственными установками, а в дальнейшем последние изменятся в сторону понижения нравственности.
Другой, хорошо изученный эффект, полученный в исследованиях когнитивного диссонанса, — диссонанс после трудного решения. Трудным решением называется тот случай, когда альтернативные варианты, из которых необходимо сделать выбор, близки по привлекательности. В таких случаях, как правило, после принятия решения и сделанного выбора человек переживает когнитивный диссонанс, яв-ляюшийся результатом следующих противоречий: с одной стороны, в избранном варианте есть негативные черты, а с другой — в отвергнутом варианте есть нечто положительное. Принятое частично плохо, но оно принято. Отвергнутое частично хорошо, но оно отвергнуто.
Экспериментальные исследования последствий трудного решения показали, что после принятия такого решения (со временем) повышается субъективная привлекательность избранного варианта и понижается субъективная привлекательность отвергнутого. Человек таким образом избавляется от когнитивного диссонанса: он убеждает себя в том, что его выбор не просто слегка лучше отвергнутого, а зна-
чительно лучше. Он как бы раздвигает альтернативные варианты: избранное тянет вверх по шкале привлекательности, отвергнутое — вниз. Исходя из этого, можно полагать, что трудные решения увеличивают вероятность поведения, соответствующего избранному варианту. Например, если человек долго мучился выбором между автомобилями «А» и «Б», а в итоге предпочел «Б», то в дальнейшем вероятность выбора автомобилей типа «Б» будет выше, чем до покупки, так как относительная привлекательность последних вырастет.
Теория баланса. После второй мировой войны, после разрушений, тревог и хаоса у людей обострилась потребность в стабильности, устойчивости и непротиворечивости мира. Поэтому вполне закономерно, что в психологии появился ряд теорий, ставящих в основу поведения человека стремление к гармонии. Один из таких примеров — теория когнитивного диссонанса — был рассмотрен выше. Другой, широко известный пример — теория баланса Ф. Хайдера [Heider, 1958]. Ее автор исходил из следующих принципов. Социальная ситуация может быть описана как совокупность элементов (людей и объектов) и связей между ними. Одни сочетания элементов и связей являются устойчивыми, сбалансированными, другие — несбалансированными. У людей наблюдается стремление к сбалансированным, гармоничным, непротиворечивым ситуациям. Несбалансированная ситуация вызывает — подобно когнитивному диссонансу — чувства дискомфорта, напряженности и стремление принять сбалансированный вид. Таким образом, одним из источников движущих сил человеческого поведения, по мнению Хайдера, является потребность в гармоничных, непротиворечивых социальных отношениях. Положение дисбаланса инициирует поведение, направленное на восстановление баланса.
В качестве простейшей социальной ситуации Хайдер рассматривает триаду: субъект — другой человек — объект вместе с отношениями между ними: субъект -— другой человек, субъект — объект, другой человек — объект. Объект при этом понимается весьма широко: как вещь, процесс, группа людей, предмет, идея и т. д. Отно-
4. ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
шения внутри триады могут быть положительными и отрицательными. Таким образом, логически возможно восемь видов триад (см. табл. 4.1).
Таблица 4.1 Восемь видов триад социальной ситуации
| Ne вида | Субъект -обьект | Другой человек -объект | Субъект - другой чегоеек |
| + | + | + | |
| + | • - | - | |
| - •:;- *, | !.'• •. '. Т | + | |
| -- | , •.':•*; | _ | |
| -. | , •...,- | - | |
| + | .+• •. | - | |
| - | + | + | |
| + | - | + |
Первые четыре ситуации являются сбалансированными, остальные — несбалансированными. Скажем, я не люблю лыжные прогулки, мой знакомый(ая) тоже их не любит, между нами — позитивные взаимоотношения {сочетание 3). В этом нет никакого противоречия — ситуация сба-лансированна. Однако может оказаться так, что я и ненавистный мне человек одинаково (негативно) относимся к некоторой политической партии (сочетание 5). Это уже дисбаланс: я разделяю мнение со своим врагом.
По мнению Хайдера, ситуации видов 5-8 неустойчивы, вызывают чувство дискомфорта и стремление преобразовать их в одну из первых четырех. В целом же возможны три основных способа снятия дисбаланса: 1) изменить одно из отношений с «+» на «~» или с «-» на «+»: например, если выясняется, что мой друг очень любит кошек, а я к ним раньше относился довольно прохладно (сочетание 7), то весьма возможно со временем я изменю свое отношение к этим домашним животным с отрицательного на положительное, а если моя ненависть к кошкам превосходит привязанность к другу, я могу пересмотреть свое отношение к другу, а не к этим животным; 2) уменьшить значимость одного из отношений, т. е, свести одно из них к нулю: если моя хорошая знакомая, например, не выносит разговоров на отвлеченные темы, а я их обожаю (сочетание 8), то я могу прекратить беседы с ней на подоб-
ные темы и буду утолять свою жажду философствования в разговорах с друзьями; 3) дифференцировать положительное и отрицательное отношения: если мой любимый врач говорит, что кофе вредно для меня, имея в виду действие кофеина на сердечно-сосудистую систему, а я без вкуса и запаха кофе не могу прожить и дня (сочетание 8), то можно в принципе перейти на кофе без кофеина, т. е. дифференцировать, разделить свое отношение к кофе на два типа: отношение к кофе с кофеином, как и у врача, отрицательное; отношение к кофе без кофеина положительное.
Исследования показывают, что в целом выводы теории подтверждаются: люди действительно предпочитают ситуации видов 1—4 ситуациям видов 5—8. Основная трудность состоит в том, чтобы предсказать, какой конкретно стратегией восстановления баланса (1,2 или 3) будет пользоваться данный человек в определенной ситуации. Эта проблема далека от своего окончательного решения так же, впрочем, как и проблема предсказания способа снятия когнитивного диссонанса.
Тем не менее эффект баланса широко используется в практической социальной психологии. Вероятно, наиболее характерным примером его применения является реклама, в которой известные личности (предположительно любимые народом) демонстрируют свою любовь к определенным напиткам, продуктам питания, предметам одежды и т. п. Авторы рекламы ожидают — и, как правило, не без оснований — что наше (потребителей) нейтральное или даже негативное отношение к тем или иным товарам под влиянием такой рекламы преобразуется в позитивное (переход от сочетания 7 к 1): мы избавимся от дисбаланса, а производитель — от товара.
Сценарии (скрипты) и контрфакты. В последние годы в психологию мотивации «импортируется» все больше концепций, рожденных в недрах когнитивной психологии. Например, понятие «сценарий», впервые использованное Р. Шенком и Р. Абельсоном [Schank, Abelson, 1977] для обозначения организованных единиц стереотипной информации, отражающей некоторую обычную, привычную последо-
| 4.2. Мотивация и эмоции |
вательность событий, все шире применяется при объяснении процессов мотивации поведения. При этом предполагается, что человек не только заучивает, усваивает сценарии в готовом виде, но и создает их сам, представляя, воображая будущий ход событий. Сценарий же в свою очередь может играть регулятивную, направляющую функцию по отношению к поведению. Есть определенное соответствие, корреляция между поведением и сценарием: если я детально и последовательно представил себе ссору с некоторым человеком, то вероятность ее возникновения в этом случае будет больше, чем если бы я вообще не формировал в голове подобного сценария; мысленное проигрывание сценария успешного выступления на собрании способствует успеху будущего выступления.
Одним из конретных и экспериментально обоснованных воплощений идеи сценария в психологии мотивации является концепция функциональной роли контрфактического мышления, или контрфактов [Roese, 1994]. Контрфактами называются представления об исходе события, альтернативном реальности. Это мышление в сослагательном наклонении по типу «если бы... то...» Например, после того как студент сдал экзамен на «3». он думает: «Если бы я не болтался по дискотекам, то я мог бы сдать этот экзамен на «4» или даже «5» или «Если бы я вообще не заглянул в конспект, то мне бы и тройки не видать». Легко видеть, что в первом случае наш нерадивый студент конструирует альтернативный сценарий событий, который привел бы к лучшему по сравнению с реальностью исходу. Иначе говоря, это означает, что он рассматривает нынешнее свое положение как худшее по сравнению с тем, что могло бы быть. Такого рода контрфакты называются идущими вверх. Во втором случае, наоборот, нынешнее положение воспринимается как относительно хорошее, так как могло бы быть и хуже. Это — идущий вниз контрфакт.
В исследовании Н. Роса [Roese, 1994} убедительно показано, что идущие вверх контрфакты ухудшают эмоциональное состояние, однако позитивно влияют на будущую деятельность. И наоборот, идущие вниз контрфакты улучшают эмоцио-
нальное состояние, но приводят к относительному ухудшению последующей деятельности (по сравнению с контрольной группой, не получившей инструкцию на контрфактическое мышление). Если человек склонен думать о некотором событии в стиле «если бы... то... (было бы хуже)», он, естественно, рад, что сейчас лучше, чем могло бы быть. Если же человек думает «если бы... то... (было бы лучше)», его настроение ухудшается. Что касается влияния контрфактов на последующую деятельность, то автор концепции рассуждает следующим образом. Представляя альтернативный ход событий, который мог бы привести к лучшему исходу, человек мысленно проигрывает сценарий, который подразумевает определенную линию поведения в прошлом, что, по всей видимости, побуждает его в будущем корректировать, приводить свое поведение в соответствие с этим сценарием (например, впредь поменьше болтаться по дискотекам в период сессии). Если же человек мыслит в режиме контрфактов, идущих вниз и означающих, что все сложилось удачно, то особой потребности в коррекции собственного поведения не возникает (в следующий раз можно глянуть в конспект перед экзаменом и опять удачно «проскочить»). Таким образом, стиль (направление) контрфактического мышления оказывает влияние на последующую деятельность и эмоциональное состояние, что открывает возможности для регуляции поведения с помощью самоинструкции или внешнего педагогического воздействия.
4.2.3. Эмоции
Можно выделить четыре основных аспекта анализа эмоций.
1. Физиологические механизмы эмоций.
2. Выражение эмоций (эмоциональная экспрессия).
3. Эмоция как результат оценки ситуации (например, степени достижения цели, величины и характера расхождения между желаемым и достигнутым).
Соответственно в каждой теории эмоций делается акцент на одном из этих четырех аспектов (см. [Изард, 1980]).
4. ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
Психофизиологические компоненты эмоций. Представители психофизиологического подхода к эмоциям стремятся определить характер процесса активации, выражающийся в нейрональных и вегетативных процессах, соответствующих различным уровням эмоциональной активации и типам эмоций.
Одной из центральных задач этого подхода является стремление найти способ дифференцировки эмоциональных состояний на основе показателей физиологической активности, т. е. научиться определять с помошью измерения различных физиологических показателей, какую эмоцию переживает человек. Несмотря на то что эта проблема далека от окончательного решения, принципиальная возможность распознавания эмоций по физиологическим показателям уже обоснована. Исследования показывают, например, что, даже измеряя только дна показателя — частоту сердечных сокращений и изменение температуры тела, — можно достаточно точно различать шесть основных эмоциональных состояний (гнев, страх, печаль, радость, удивление и отвращение). Так, гнев связан с сильным увеличением частоты сердечных сокращений и значительным повышением температуры тела; страх — с сильным учашением сердцебиения и незначительным понижением температуры тела; печаль — с учащением сердцебиения и незначительным повышением температуры; радость — с некоторым учашением сердцебиения и повышением температуры тела; удивление — с некоторым учашением сердцебиения и слабым понижением температуры; отвращение — с незначительным понижением сердцебиения и понижением температуры (см. [Atkinson et al., 1990]).
Выражение эмоций (эмоциональная экспрессия). Выражение многих эмоций носит универсальный характер. Например, оска-ливание является универсальным проявлением гнева во многих культурах. Дарвин полагал, что универсальность проявления эмоций имеет приспособительное значение для выживания. Например, выражение лица может сигнализировать о негативном отношении даже у видов, не обладающих языком. '.- -.-•;•" ''!. • •",•-: •-• -. ч. ••',..ч'-< •.,--
Конкретные исследования показывают (Rathus, 1991), что люди разных культур — от студентов европейских университетов до представителей так называемых примитивных сообществ, ведущих изолированный образ жизни, — сходным образом идентифицировали ряд эмоциональных состояний людей на предъявленных фотографиях. Этими эмоциональными состояниями были гнев, радость, страх, отвращение, печаль, удивление. Поэтому в определенном смысле указанные эмоции можно считать базовыми, или универсальными.
По поводу экспрессивного компонента эмоции существует гипотеза лицевой обратной связи. Суть ее состоит в том, что мимические компоненты эмоций являются не только собственно выражением эмоций, но и фактором, усиливающим переживание эмоции. Эта гипотеза нашла подтверждение в нескольких исследованиях. Поэтому чем свободнее и сильнее экспрессивный компонент эмоции, тем сильнее ее переживание.
Эмоция как результат оценки ситуации. Собственно психологическим аспектом эмоции является ее оценочная функция. Физиологическое возбуждение — это необходимое, но недостаточное условие возникновения переживания определенного качества. Специальные исследования показали, что при одном и том же характере физиологического возбуждения эмоция может быть разной по качеству в зависимости от когнитивной оценки ситуации: от того, как человек (позитивно или негативно) оценивает происходящее событие. В одном из экспериментов, направленных на проверку предположения о роли когнитивной оценки, испытуемым сделали инъекцию некоторого лекарственного препарата, вызывающего состояние возбуждения. Экспериментатор сообщил части испытуемых достоверную информацию о воздействии препарата: о том, что он вызывает учащение сердцебиения, тремор и т. д. Другим испытуемым было сказано, что препарат вызывает снижение чувствительности. Таким образом, правильно информированные испытуемые имели объяснение своего возбуждения, в то время как дезинформированные его не имели.
| 4.2. Мотивация и эмоции |
После этого экспериментатор, оставив испытуемых в ожидании, с помощью одного из своих помощников создал в комнатах, где находились участники эксперимента, обстановку или веселья, или гнева и раздражения. Результаты самооценки эмоционального состояния дезинформированных испытуемых показали, что те из них, кто находился в обстановке веселья, оценивали свое состояние как относительно веселое, а те, кто находился в обстановке гнева и разражения, — как относительно раздраженное. Однако самооценки эмоционального состояния правильно информированных ипытуемых не были подвержены влиянию созданной обстановки (см. [Atkmson et al., 1990]). Вывод из этого эксперимента состоит в том, что в целом оценка ситуации играет ведущую роль в субъективной дифференциации эмоций.
Говоря об оценке ситуации, нужно иметь в виду не просто анализ внешних условий, а, скорее, оценивание индивидом возможностей удовлетворения своих потребностей, которые зависят как от внешних, так и от внутренних условий. По-существу, различные эмоциональные состояния являются оценкой перспективы в плане удовлетворения потребности. Если удовлетворение маловероятно, возникает отрицательная эмоция; в противоположном случае, когда перспективы удовлетворения потребности благоприятны, преобладает позитивный эмоциональный тон. Такое определение эмоций доминирует в когнитивно-ориентированных теориях. Однако даже в психоаналитическом лагере все отчетливее раздаются голоса в пользу понимания эмоции как результата когнитивной оценки условий удовлетворения потребности, или исходов действия, что причудливым образом перекликается с понятиями ожидания, вероятности достижения цели, валентности, развитыми в рамках подхода К. Левина. Динамическая теория мотивации Левина, часто критикуемая за формализм и несодержательность, как оказалось, помогает пониманию самых что ни на есть содержательных, субъективных процессов, каковыми являются эмоции и чувства.
Примером психоаналитической концепции, интерпретирующей эмоциональ-
ные переживания как результат когнитивной оценки, может служить теория Р. Холта (см. |Изард, 1980)). Он основывает свою теорию на понятии желания, данном еще Фрейдом. Желание связано с когнитивно-аффективным состоянием неудовлетворенности. Речь, по сути дела, идет об оценке — сознательной, предсознательной или бессознательной — рассогласования между тем, что воспринимается, и тем, что центрально генерируется, между существующим состоянием и потенциальным. Малое или умеренное рассогласование вызывает удовольствие и интерес, а сильное и неожиданное рассогласование — испуг и неудовольствие. Таким образом, различные степени рассогласования между существующим и желаемым связаны с различными эмоциями.
Рассматривая теории, интерпретирующие эмоцию как результат когнитивной оценки ситуации, необходимо отметить концепцию Д. Шехтера (см. [Хекхаузен, 1986|), по мнению которого необходимо различать два основных фактора, или компонента, эмоций: физиологический и когнитивный. Как ясно видно из приведенного выше экспериментального исследования, физиологическое возбуждение не определяет однозначно тип возникающей эмоции. Изменение уровня активации (собственно физиологический компонент эмоции) обладает лишь общей энергетической функцией. Для возникновения эмоиии определенного качества, определенной субъективной окраски необходима когнитивная интерпретация ситуации.
Свое развитие теория Шехтера получила в работах Валинса (см. [Хекхаузен, 1986]), который несколько модифицировал и дополнил подход последнего. По мнению Шехтера, нейрофизиологический компонент возбуждения абсолютно неспеии-фичен по отношению к качеству переживаемой эмоции; на фоне возбуждения в зависимости от когнитивной оценки ситуации может возникнуть какая угодно по качеству субъективного переживания эмоция. Такая крайняя точка зрения противоречит данным о специфичности паттернов физиологического возбуждения для разных эмоций (см,, например, приведенные выше результаты экспериментов, по-
4. ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
казываюших довольно четкую различимость типов вегетативного возбуждения при различных эмоциях). Поэтому Валинс предполагает, что качество эмоции некоторым образом все-таки зависит от физиологического возбуждения, а точнее — от восприятия человеком собственного физиологического состояния, хотя способность субъекта к распознаванию и диф-ференцировке паттернов физиологического состояния весьма несовершенна.
Теоретические взгляды Шехтера и Ва-линса имеют непосредственное прикладное значение. Основываясь на теории Шехтера, мы можем манипулировать эмоциональными состояниями с помошью изменения ситуативных контекстов, причем, не только усиливая или ослабляя данную эмоцию, но и придавая ей определенный качественный отттенок. Несмотря на то что детальные исследования влияния процессов физиологического возбуждения на эмоциональные переживания показывают ограниченность возможностей манипуляции, один и тот же паттерн возбуждения допускает довольно широкую его субъективную трактовку.
Субъективная интерпретация эмоционального состояния зависит и от восприятия внутренней, физиологической ситуации. Следовательно, можно изменить сам характер переживания с помошью предъявления человеку ложной обратной связи о его физиологическом состоянии, что неоднократно делалось в экспериментах Вачинса. Например, испытуемым-мужчинам предъявляли изображения полуобнаженных женщин. Испытуемые при этом получали ложную акустическую информацию о собственном сердцебиении. Контрольная группа слышала те же звуковые сигналы, но им говорилось, что они не имеют отношения к эксперименту. После предъявления фотографий испытуемые оценивали степень привлекательности каждой из изображенных на них женщин. Выяснилось, что испытуемые экспериментальной группы предпочитали изображения, которые сопровождались изменениями — учашением и замедлением (замиранием) — сердцебиения. Результаты этого эксперимента позволяют сделать вывод, что оценка собственного эмоцио-
нального состояния (в данном случае удовольствия от разглядывания изображений) зависит от восприятия своего физиологического состояния, на которое можно влиять с помошью обратной связи. Следовательно, само эмоциональное состояние в принципе подлежит коррекции посредством ложной обратной связи.
Наиболее последовательный подход к эмоции как к оценке ситуации реализован в теории эмоций П.В. Симонова [19751- По его мнению, эмоция — это функция двух факторов: значения мотивации, или потребности, и разности между информацией, необходимой для удовлетворения данной потребности, и информацией, доступной субъекту. Речь идет об информации прагматической, по сути дела о средствах удовлетворения потребности. Когда этой информации недостаточно, возникает отрицательная эмоция. Положительные же эмоции наблюдаются в том случае, когда информация увеличивает вероятность удовлетворения потребности по сравнению с прогнозом.
Влияние эмоций на познавательные процессы. Не только когнитивные процессы {когнитивная оценка ситуации) влияют на эмоциональные переживания, но и эмоции оказывают влияние на познавательные процессы. Исследования показывают, что лучше запоминается та информация, которая соответствует настроению. В одном из экспериментов было установлено, что испытуемые лучше воспроизводили позитивные события, когда находились в положительном настроении; и наоборот, негативные события воспроизводились лучше при плохом настроении [Atkinson et al., 1990].
Настроение влияет также на оценку людей и событий; оценка более благоприятна при хорошем настроении и наоборот. Риск кажется относительно меньшим, когда настроение хорошее, и относительно большим, когда настроение плохое [Atkinson et al., 1990].
Теория дифференциальных эмоций. В качестве некоторой обобщающей концепции рассмотрим теорию дифференциальных эмоций Томкинса, подробно изложенную к книге К. Изарда [1980]. В отличие от большинства теоретических
| 4.2. Мотивация и эмоции |
концепций эмоций эта теория пытается понять не только механизмы и особенности функционирования эмоций вообще, но и разобраться в специфике отдельных эмоциональных переживаний. Отсюда ее название. Рассмотрим кратко основные ее положения.
Теория допускает существование десяти основных (фундаментальных) эмоций. Они имеют: I) специфический нервный субстрат, 2) характерные мнсмические или нервно-мышечные комплексы и 3) отличное от других субъективное или феноменологическое качество. Для различения эмоций необходим учет этих трех факторов. Ниже приводится краткая характеристика основных эмоций.
1. Интерес-волнение — положительная эмоция, которая мотивирует обучение, способствует творческой деятельности, положительно влияет на внимание, увлеченность и любознательность по отношению к объекту интереса.
2. Радость — максимально желаемая эмоция, однако, скорее, является побочным продуктом действий и условий, чем результатом стремления испытать ее; состояние радости связано с чувством уверенности и собственной значимости.
3. Удивление возникает под влиянием внезапного события, способствует освобождению от предыдущей эмоции и направляет на объект, вызвавший удивление, псе когнитивные процессы.
4. Горе-страдание — эмоция, пережиная которую, человек падает духом, чувствует одиночество, недостаток контактов с людьми, жалость к себе,
5. Гнев связан с мобилизацией энергии, ощущением силы, чувством храбрости и уверенности в себе.
6. Отвращение вызывает стремление избавиться от чего-либо или кого-либо, вызывается физической или психологической изнашиваемостью объекта.
7. Презрение может служить средством подготовки к встрече с опасным противником; связано с чувством собственного превосходства; «холодная» эмоция, ведущая к деперсонализации индивида или группы, к которым эта эмоция относится. Гнев, презрение и отвращение часто идут рука об руку и поэтому называются враждебной триадой.
8. Страх вызывается информацией о реальной или воображаемой опасности; связан с неуверенностью и дурными предчувствиями.
9. Стыд вызывает желание спрятаться, исчезнуть; может быть связан с чувством бездарности.
10. Вина связана со стыдом, однако стыд может появиться из-за любых ошибок, а чувство вины возникает при нарушениях морального, этического или религиозного характера в ситуациях, в которых субъект чувствует свою личную ответственность за происходящее.
Фундаментальные эмоции, образуя устойчивые сочетания, приводят к образованию всевозможных аффективных комплексов типа тревожности, депрессии, любви и враждебности.
Теория дифференциальных эмоций вводит понятие эмоциональной системы как совокупности элементов с определенными отношениями. Некоторые эмоции связаны между собой иерархически: например, внимание может переходить в удивление, а удивление — в изумление. Другой принцип организации эмоциональной системы — полярность между рядом эмоций: например, радость и печаль, гнев и страх, интерес и отвращение, стыд и презрение можно рассматривать как противоположности.
Рассматриваемая теория отвечает на вопрос о причинах возникновения эмоций и подходит к этому вопросу комплексно, называя в качестве основных детерминант эмоциональных переживаний следующие основные факторы: I) взаимоотношения субъекта с окружающей средой (восприятие); 2) индивидуальные процессы (память, воображение, образное мышление, пантомимическая активность, деятельность эндокринной системы).
Заключение
В данном разделе были рассмотрены основные направления исследования мотивации и эмоций. Эти две сферы психологического исследования не случайно были рассмотрены внутри одной главы. Мотивация и эмоции — две стороны
4. ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
процесса регуляции поведения. В исследованиях мотивации, как правило, более акцентирован внешний, собственно поведенческий аспект регуляции, в то время как чисто психологические исследования эмоциональных состояний сосредоточены в основном на внутренней, «переживательной» стороне управления поведением.
Теории мотивации в свою очередь характеризуются разной степенью «заинтересованности» анализом эмоциональных переживаний. Из рассмотренных выше теоретических подходов наиболее «эмоциональными», пожалуй, являются психоаналитический и гуманистический, а наименее — бихевиористский. Теория Курта Левина и современные когнитивные концепции мотивации занимают в этом смысле промежуточное положение, принимая в расчет эмоциональные состояния, но отводя им роль производных от потребност-ного состояния или когнитивной репрезентации реальности.
Однако различие между теориями мотивации в плане роли, отводимой ими эмоциям, не является единственным и даже наиболее существенным. Теории мотивации как различные способы объяснения, предсказания и управления поведением значительно контрастируют между собой и порой кажутся несовместимыми. Так, в бихевиоризме реализован взгляд на детерминацию поведения снаружи: конфигурация стимулов, компонентов ситуации — это основной, а в радикальном варианте и единственный фактор детерминации поведения. Психоаналитическая традиция «смотрит» на поведение из глубин. Гуманистические теории — с вершин. Подход Левина «горизонтален» и охватывает взаимодействие субъекта и окружения. Когнитивные теории мотивации «смотрят» на поведение изнутри, но не из глубин.
Хочется верить, что дальнейшее развитие теорий мотивации приведет к некоторому синтезу подходов, поскольку при всех противоречиях между существующими, теориями ясно прослеживается их взаимодополнительность. Каждая из них — это особая предметная область без значительных пересечений с другими. Скорее всего, эти области отделены одна от другой не заборами, а пустыми, неисследованными территориями.
Однако для того чтобы объединение усилий стало возможным, необходимо наличие «общего языка» — критериев оценки результатов научного исследования. К сожалению, и в этом плане теории мотивации далеко не однородны. Они распадаются на две группы: одна из них твердо стоит на позициях экспериментальной верификации (бихевиоризм, теория Курта Левина, когнитивная психология), другая (психоаналитические и гуманистические теории) довольствуется нечеткими критериями практической эффективности.
Список литературы
Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М.: Фонд «За экон. грамотность», 1995.
Зейгарник Б.В. Теория личности Курта Левина. М.: МГУ, 1981.
Изард К.Е. Эмоции человека. М.: МГУ, 1980.''
Симонов П.В. Высшая нервная деятельность человека: мотивационно-эмоциональные аспекты. М.: Наука, 1975.
Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука, 1991.
Фрейд 3. О психоанализе: Пять лекций//Исто-рия психологии. М.: МГУ, 1992.
Фрейд 3. Я и Оно//История психологии. М.: МГУ, 1992.
Хекхаузен X. Мотивация и деятельность/Под ред. Б.М. Величковского. М.: Педагогика, 1986.
Юнг К. Аналитическая психология//История зарубежной психологии: Тексты. М.: МГУ, 1986.
Юнг К. Проблемы души нашего времени. М.: Прогресс, 1993.
Allport G.W. The ego in contemporary psycholo-gy//Psychol. Bull. 1943. V. 50. P. 451-478.
Atkinson R.L., Atkinson R.C., Smith E.E., Bern D.J. Introduction to psychology. 10th ed. N.Y.: Harcourt Brace Jovanovich, Inc., 1990.
Gofer C.N., Appley M.H. Motivation: Theory and research. N.Y.: John Wiley, 1964.
Festinger L.A. Theory of cognitive dissonance. Evanston, 1957. V. 3.
Fromm E. The sane society. N. Y: Rinehart, 1955.
Heider F. Psychology of inerpersonal relations.-N.Y., 1958.
Homey K. Neurosis and human growth. N.Y.: W.W. Norton, 1950.
Hull C.L. A functional interpretation of the conditioned reflex//Psychol. Rev. 1929. V. 36. P. 498-511.
Lewin K. A Dynamic theory of personality: Selected papers. N.Y., 1935.
Maslow A.H. Motivation and personality. N.Y., 1954.
Mowrer O.H. Learning theory and personality dynamics: Selected papers. N.Y.: Ronald Press, 1950.
| 4.3. Принятие решения |
Rathus S.A. Essentials of psychology. 3rd ed. Orlando: Holt, Rinehart and Winston, 1991.
Roese N.J. The functional basis of counterfactual thinking // J. Pers. and Soc. Psychol. 1994. V. 66. P. 805-818.
Rogers C.R. Persons or science? A philosophical question//Amer. Psychol. 1955. V. 10. P. 267-278.
Sсhank R.C.,Abelson R. Scripts, plans, goals, and understanding. Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1977.
Spence K.W. Behavior theory and learning: Selected papers. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice Hall, 1960.
Tolman E.G. A psychological model//Toward a general theory of action/Eds. T. Parsons, E. Shils. Cambridge, Mass.: Harvard Univ. Press, 1951. P. 279-361.
Watson J.B. Behaviorism. N.Y.: W.W. Norton, 1924.
Принятие решения
Введение
Центральным моментом принятия решения является выбор варианта действия с целью достичь наилучшего результата, или исхода. Принятие решения — это традиционно междисциплинарная проблема, которой занимаются и математики, и экономисты, и специалисты по проблемам управления, и психологи. Возраст принятия решения как научной проблемы уже достаточно солиден (250—300 лет). Психологи обратили свое внимание на нее не раньше 50-х гг. нашего века. Еще в XVII в. появилась идея математического ожидания. Со временем ее использовали применительно к проблеме принятия решения. Было сформулировано положение о том, что при выборе надо руководствоваться следующими правилами. По отношению к каждому из альтернативных вариантов необходимо определить возможные его исходы, а также вероятности исходов. После этого для каждого из вариантов нужно найти сумму произведений: вероятности, умноженные на соответствующие исходы. Выбирается тот вариант, который имеет наибольшую сумму произведений — максимальную ожидаемую ценность.
Несмотря на некоторую сложность формулировки, идея довольно проста. Например, мы хотим купить лотерейный билет в надежде что-то выиграть. Естест-
венно, что хочется выиграть побольше. Предположим, что у нас есть выбор из двух возможных лотерей. В одной билет стоит 10 усл. ед., в другой — 100 усл. ед. В первой мы можем выиграть 1000 усл. ед., во второй — 5000 усл. ед. В первой вероятность выигрыша равна 0,40 (40%), во второй — 0,05 (5%). Какую лотерею выбрать? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо произвести небольшие вычисления. Мы должны посчитать ожидаемую ценность каждой лотереи: умножить возможные исходы на соответствующие вероятности, а потом сложить полученные произведения.
Тогда для первой лотереи получим:
(1000-10) 0,40 - 10 • 0,60 + 390 усл. ед. (т. е. с веростностью 40% можно выиграть 1000, заплатив 10, или с веростноятью 60% .>, не выиграть ничего, опять же заплатив 10).
Для второй лотереи: (5000 - 100) 0,05 - 100 • 0,95 = 150 усл. ед.
Руководствуясь предписаниями теории, необходимо выбрать первую лотерею, поскольку она обладает максимальной ожидаемой ценностью.
В XVIII в. Николас Бернулли (1713) впервые подверг сомнению справедливость теории ожидаемой ценности. Он выдвинул идею о том, что речь должна идти не об объективной ценности исходов, а о субъективной. Так зародилась теория ожидаемой полезности. В дальнейшем она получила свое строгое математическое оформление в работе Дж. Неймана и О. Моргенштерна [von Neumann, Morgen-stern, 1947].
В 1954 г. Л. Сэвидж (см., например: [Козелецкий, 1979]) предложил рассматривать вероятности исходов не как объективные, а как субъективные, или обусловленные особенностями субъекта. Так теория ожидаемой полезности преобразовалась в теорию субъективно ожидаемой полезности.
В недрах математической и экономической теорий принятия решений созрела необходимость собственно психологического подхода: оказалось, что даже если мы можем объективно зафиксировать (измерить) ценности и вероятности исходов, реальный человек в своем выборе руковод-
