Ориентация
Между Чэмберс-стрит, отмечающей конец застроенного небоскребами Нижнего Манхэттена, и Западной Четырнадцатой улицей, обозначающей окончательную победу регулярной сетки нумерованных улиц и авеню, располагаются районы, куда весь XX век стекалась богема: художники-нонконформисты, джазмены, деятели авангардного театра, левые литераторы. К началу XXI века для богемы здесь стало дороговато, но общий дух все еще сохранился: здесь не давят на психику небоскребы, процветают сотни ресторанов и кафе и всегда можно свернуть на улицу, по которой почти не ездят автомобили.
Strand bookstore
Лучший книжный магазин города занимает несколько этажей на углу Бродвея и Двенадцатой улицы. В своей рекламе «Стрэнд» утверждает, что длина его книжных полок — почти 18 миль. Вероятно, это преуменьшение. Забежать сюда на 10 минут и выйти через 3 часа с горой книг — довольно привычный сценарий для тех, кто живет в Нью-Йорке: во-первых, в «Стрэнде» гигантский выбор любой подержанной литературы, а во-вторых, в подвальном помещении можно за полцены купить совершенно новые издания — так называемые review copies, которые пролежали несколько дней в редакциях городских газет и журналов. Самые ценные книги — фолианты за сотни и тысячи долларов — можно полистать на третьем этаже в отделе редких книг (rare books), а самые дешевые лотки «все по доллару» выставляют перед входом в магазин, и на них вполне можно найти тот самый альбом, который вы только что присмотрели в книжной лавке MoMA, но за одну тридцатую его цены.
Strand Bookstore
828 Broadway, на углу 12th Street, 1 212 473 14 52, www.strandbooks.com, Subway L-N-Q-R-W-4-5-6 14th St — Union Sq, пн-сб 9.30-22.30, вс 11.00-22.30 (отдел редких книг работает до 18.20)
Вокруг Вашингтон-сквер
Прямоугольный парк Вашингтон-сквер (Washington Square) находится посередине острова чуть южнее Восьмой улицы. С севера в него упирается Пятая авеню — центральный проспект Манхэттена, разделяющий его улицы на западную и восточную стороны. В нью-йоркской молодости в этих местах находилось кладбище для рабов и жертв желтой лихорадки; сегодня Вашингтон-сквер выполняет функцию кампуса у лишенного такового Нью-Йоркского университета.
Нью-Йоркский университет (NYU) был основан в 1831 году. В отличие от другого престижного нью-йоркского университета, Колумбийского, nyu не может похвастаться выдающимися государственными мужами, вышедшими из его стен, зато выпускниками его были два Сэмюэла, во многом определившие нынешний облик сша, — Сэмюэл Морзе и Сэмюэл Кольт. Корпуса nyu разбросаны вокруг Вашингтон-сквер, особо не выделяясь среди прочих домов; студенты отдыхают на лужайках парка-площади, читают книжки, курят (и не только сигареты), занимаются спортом, обедают. Здесь постоянно кто-то бренчит на гитаре или дудит на саксофоне. Более серьезные артисты используют для выступлений рудиментарный амфитеатр в центре парка. Летом, впрочем, выясняется, что это не амфитеатр, а фонтан.
Частный университет NYU не следует путать с государственным Городским университетом Нью-Йорка (CUNY)
С южной стороны площади возвышается церковь в псевдороманском стиле с классической итальянской кампанилой — мемориальная церковь Джадсона (Judson Memorial Church). Святой Адонирам Джадсон был баптистским проповедником, в начале XIX века переведшим Библию на бирманский язык, отчего итальянскость и средневековость церкви становятся еще забавнее.
Начало Пятой авеню отмечает белокаменная арка Вашингтона посередине северной стороны площади. Она была сооружена в 1889 году к 100-летию инаугурации Джорджа Вашингтона. Считается, что именно здесь первый президент сша въехал в свою будущую столицу. Со стороны Пятой авеню арку украшают сразу две статуи Вашингтона: в мундире, в память о его военных доблестях, и в партикулярном камзоле, в память о его гражданских добродетелях.
С той же северной стороны Вашингтон-сквер обрамляют построенные по единому плану краснокирпичные дома самого благородного вида. После того как в 1828 году на площади был разбит парк, его окрестности стали (и остаются) районом весьма престижным. В кварталах на запад от Пятой авеню, чуть севернее Вашингтон-сквер, до сих пор сохранилось немало солидных особняков в колониальном стиле. Заглянув в их окна, можно краешком глаза увидеть, как живут богатейшие семьи страны.
Позади первого ряда домов за Вашингтон-сквер путешественника ждет приятный сюрприз: два начинающихся от северо-восточного угла площади крохотных переулочка, замощенных булыжником, — Вашингтон-мьюс (Washington Mews) и МакДугал-элли (MacDougal Alley). Некогда выходящие в эти переулки маленькие домики служили конюшнями и кухнями домов, глядящих парадными фасадами на парк. Теперь в них размещены, в частности, культурные центры при nyu — французский Maison Francaise и, напротив него, немецкий Deutsche Haus. Иллюзия маленького уголка Европы была бы еще полнее, если бы не возвышающиеся с торцов переулков небоскребы Пятой авеню. Особенно хорош поднимающийся уступами прямо за аркой жилой дом №1 по Пятой авеню в стиле ар-деко. Один из первых жилых небоскребов Нью-Йорка был сооружен в 1927-1929 годах Харви Вили Корбеттом, строившим Рокфеллеровский центр. В одном из пентхаусов этого дома жил фотограф Роберт Мэпплторп.
В пяти кварталах от «номера первого» на противоположной стороне Пятой авеню находится Форбс-билдинг (Forbes Building), в котором располагается не только редакция журнала Forbes, но и отличная галерея, в которой собраны разнообразные коллекции представителей мужской половины семейства Форбс. Несколько залов посвящены действующим моделям кораблей, несколько — оловянным солдатикам; отдельную комнату занимают первые эскизы и ранние издания настольной игры «Монополия», придуманной для развлечения Чарлзом Дэрроу в начале Великой депрессии.
Гринвич-Виллидж
На запад от Вашингтон-сквер начинается район Гринвич-Виллидж (Greenwich Village), который славится своими клубами, кофейнями, эксцентричными магазинами и адресами, где жила половина всех столпов литературы и искусства XX века. Кроме мемориальных адресов достопримечательностей в Виллидже мало: дома красивые, но практически нет выдающихся, музеев тоже почти нет. Зато на протяжении шестидесяти лет Виллидж считался самым богемным районом страны, и в прошлом веке чуть ли не вся осмысленная молодежь Америки в ту или иную пору своей жизни стремилась сюда. Правда, за последние двадцать лет цены на жилье поднялись до такого уровня, что никакой студент здесь жить больше не может — разве что в общежитии. Если бы Иосиф Бродский приехал в Нью-Йорк сегодня, он вряд ли поселился бы на Мортон-стрит — не хватило бы и Нобелевской премии. Другое дело — кинозвезды; теперь среди местных жителей числятся Ума Турман, Деми Мур и Сара Джессика Паркер.
На нью-йоркский лад название района произносится как Гринич-Виллидж
Свое название район получил от усадьбы, построенной вблизи Гудзона в 1731 году англичанином Питером Уорреном. До сих пор эта усадьба стоит на пересечении улиц Перри (Perry Street) и Четвертой. Около ста лет Гринвич-Виллидж действительно оставался деревней, состоятельные ньюйоркцы выезжали туда на природу и строили там загородные резиденции — подальше от шума и сутолоки Даунтауна. Ускорили строительство загородного поселка на свежем воздухе и эпидемии, гулявшие по Нью-Йорку вплоть до 1820-х годов. Поэтому когда регулярная городская планировка Манхэттена поднялась до высоты Четырнадцатой улицы, причесать Гринвич-Виллидж под регулярную прямоугольную сетку уже не удалось.
В конце XIX века самые богатые семьи Гринвича стали переезжать еще дальше на север, к Центральному парку, брошенные дома в Виллидже пришли в запустение, и цены на них, соответственно, упали. Тут-то среди художников, писателей, артистов и прочей богемы и распространилось убеждение, что Виллидж — чуть ли не продолжение богемного Парижа. Относительная дешевизна — не единственное, что привлекло их сюда. Дело еще и в том, что в Виллидже присутствует уникальная для города историческая глубина. В Нью-Йорке считается в порядке вещей, что дома сносят и на их месте строят новые каждые двадцать-тридцать лет. А здесь сохранились целые кварталы первой половины XIX века, когда пешеходы еще имели в Нью-Йорке некоторые права, а архитекторы еще не думали только о том, как перещеголять друг друга вычурностью или высотой своих построек. Казалось, этот район просто создан, чтобы противостоять тому, что его жители на полном серьезе называли традиционными буржуазными ценностями.
Исторический, «настоящий» Гринвич-Виллидж, находится западнее Бродвея, севернее Хаустон-стрит (Houston Street) и южнее Четырнадцатой улицы — этот район теперь, как правило, называют Вест-Виллидж (West Village). Его момент славы пришелся на 1960-е годы, когда он стал мировым центром контркультуры вообще и движения битников в частности. Тогда в клубах и кофейнях Вест-Виллиджа давали концерты или читали стихи Боб Дилан, Аллен Гинзберг, Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, Джим Моррисон и т.д. От тех пор и остались эти полуподземные, затемненные кафе с выставками местных авангардных и левацких художников, где атмосфера так располагает к полемическим беседам или просто к бокалу вина под звуки джаза.
Нью-йоркские друзья, заслышав, что вы собираетесь в Виллидж, будут советовать, куда надо зайти и что посмотреть-послушать, но эти советы вряд ли будут пересекаться у разных людей. Перечисляемые ниже заведения — лишь ориентиры, ибо они не исчерпывают и сотой части того разнообразия, которое откроется перед вашими глазами.
На облюбованной туристами МакДугал-стрит (MacDougal Street), которая ведет от Вашингтон-сквер к Шестой авеню, находится несколько заведений, на которые надо обратить особое внимание. Во-первых, это древнее итальянское CafО Reggio, которое работает рядом c Третьей улицей с 1927 года, снималось во многих фильмах (например, во втором «Крестном отце») и было любимым кафе Бродского. Во-вторых — Caf$ Wha? на углу с узкой улочкой Минетта-лейн, где по молодости, бывало, играли Дилан и Хендрикс. В-третьих — Le Figaro Caf$ на углу с Бликер-стрит, когда-то любимое битниками, потом закрывшееся, а потом открытое вновь, — оно попало, например, в «Путь Карлито». С точки зрения еды на МакДугал особого внимания заслуживают полуподвальные ближневосточные кафе, где продают фалафель, шаурму и свежевыжатые экзотические соки.
Caf$ Wha?
115 MacDougal St
1 212 254 37 06
www.cafewha.com
пн-вс с 8.30
Le Figaro Caf$
184 Bleecker St
1 212 667 11 00
пн-чт, вс 10.00-2.00, пт-сб 10.00-4.00
Перекусив на МакДугал, можно повернуть на Бликер-стрит (Bleecker Street), чтобы продолжить вечер в одном из многочисленных рок— или джаз-клубов, которыми славно это место — например, в «джазовой столице мира», как не без оснований называет себя клуб Blue Note на Третьей улице, между Шестой авеню и МакДугал. С другой стороны, можно в клуб не идти, а устроить себе вместо этого поход по разным магазинчикам, которых на Бликер примерно столько же, сколько кафе на МакДугал. Один из самых забавных — Second Childhood между Седьмой авеню и Джонс-стрит, где по довольно зубастым ценам продаются старые, отчасти даже антикварные, американские игрушки, похожие на те, что можно увидеть в Нью-Йоркском историческом обществе.
Blue Note
131 West 3rd St
1 212 475 85 92
www.bluenote.net
пн-чт, вс 19.00-2.00, пт-сб 19.00-4.00
Second Childhood
283 Bleecker St
1 212 989 61 40
Прежде чем углубляться дальше в Вест-Виллидж, стоит сначала совершить небольшую прогулку на север по Шестой авеню до ее пересечения с Гринвич-авеню (Greenwich Avenue). Там, невозмутимо возвышаясь над уличной суматохой, стоит сказочный замок с бойницами, витражами и часовой башней — построенная в 1877-м по чертежам Калверта Вокса Библиотека Джефферсон-Маркет (Jefferson Market Library). Библиотекой она стала лишь в 1967 году, после того как ее спасла от сноса группа активистов во главе с поэтом Э.-Э.Каммингсом, который жил на соседней улице и всегда писал свое имя с маленькой буквы. Изначально же в здании располагался суд (здесь в 1906 году судили убийцу архитектора Стэнфорда Уайта, безумного миллионера Гарри То), а башня служила пожарной каланчой. Поклонники «Секса в большом городе» могут опознать романтичный сквер при библиотеке как то самое место, где герои сериала Миранда и Стив провели свою свадебную церемонию.
Почти напротив библиотеки, на углу с Восьмой улицей, находится не столь величественная, однако не менее важная нью-йоркская достопримечательность — закусочная Gray’s Papaya, где, как справедливо отмечают критики, продаются если и не самые лучшие хот-доги в Нью-Йорке, то совершенно точно самые лучшие хот-доги за 75 центов. Любой житель этого города, даже если он банкир с Уолл-стрит или бриллиантовый брокер с Сорок седьмой улицы хоть раз, да покупал бутерброд в Gray’s Papaya.
От библиотеки уходит к Гудзону одна из главных улиц Вест-Виллиджа, Кристофер-стрит, по которой можно дойти до Шеридан-сквер (Sheridan Square) на Седьмой авеню. Шеридан-сквер сложно назвать площадью — на самом деле это немного хаотическое пересечение нескольких улиц, которое к северо-западу отсюда вообще приводит к географическому парадоксу: Четвертая улица, которая теоретически должна идти параллельно всем остальным «стритам», вдруг начинает пересекаться сначала с Десятой, Одиннадцатой и с Двенадцатой улицами, а потом упирается в Тринадцатую — такого больше нет нигде в Нью-Йорке.
Район вокруг Шеридан-сквер замечателен тем, что здесь несколько важнейших городских джаз-клубов: старая-престарая Arthur’s Tavern, клаустрофобический Smalls, который ненадолго закрывался, но теперь вернулся к жизни снова, и Village Vanguard, где когда-то каждый вечер играл Майлс Дэвис.
Вообще с клубами и барами в этих местах надо быть внимательнее: многие из них служат местом сбора геев, которые в большом количестве обитают вокруг Кристофер-стрит (Christopher Street). Геи начали селиться в этих местах в шестидесятых годах, потому что местные жители мыслили прогрессивно и относились к секс-меньшинствам толерантнее, чем, скажем, обитатели Маленькой Италии. Тем не менее их притесняли и здесь — так после повальных арестов, которые 27 июня 1969 году полиция провела в баре для геев Stonewall Inn, здесь шли уличные бои, ставшие официальным началом политической борьбы геев и лесбиянок за свои права. В честь тех событий в Гринвич-Виллидже и в других городах мира каждый год в последнее воскресенье июня проходит шумный «Парад Кристофер-стрит», он же Гей-прайд (Gay Pride). Символом борьбы геев с обществом служит скульптура Джорджа Сегала «Освобождение геев» (Gay Liberation) в сквере на Шеридан-сквер, изображающая две однополые пары: мужчины стоят, женщины сидят на скамейке.
Поблизости, на Бедфорд-стрит (Bedford Street), одной из самых старых улиц Виллиджа, за дверью без вывески находится Chumley’s — открытый в 1922 году подпольный бар, куда захаживали и Фицджеральд, и Керуак. Каким-то непостижимым образом атмосфера «сухого закона» осталась здесь почти нетронутой — сидя в Chumley’s, чувствуешь себя как в фильме «В джазе только девушки», где гангстеры пьют виски из чашек для чая.
Мясоразделочный район
Крайний север Вест-Виллиджа, между Двенадцатой и Четырнадцатой улицами, занимает Мясоразделочный район (Meatpacking District), который по ритму жизни и по архитектуре напоминает скорее примыкающий к нему с севера Челси. Удобное расположение этого района между центрами кофейно-литературной и галерейно-клубной культурами привело к тому, что в последние годы здесь постоянно открываются рестораны, клубы и отели «новой волны», в которых устраивают фэшн-сессии глянцевые журналы всего мира.
Мощенные булыжниками улицы по-прежнему окружены мрачными зданиями с изображениями жирных свиней и телефонами оптовиков, но мясники и трансвеститы, которыми был знаменит этот уголок Манхэттена, почти исчезли. Зато здесь можно встретить кинозвезд, гуляющих вокруг клуба-отеля Soho House, моделей Victoria’s Secret, примеряющих туфли Manolo Blahnik в магазине Jeffrey New York, съемочные группы, окопавшиеся в отеле Gansevoort, представительниц бомонда, спешащих в Alexander McQueen, и прочих персонажей, идеально подходящих для массовки «Секса в большом городе».
Мясоразделочный район предоставляет массу возможностей утолить голод европейской стряпней — например, в круглосуточном бистро Florent, в провансальском Paradou или в одном из главных французских ресторанов города Pastis. Отведать честный американский мясоразделочный стейк можно в дорогом, но сверхсытном Old Homestead, который закрепился на углу Девятой авеню и Четырнадцатой улицы больше ста лет назад. Настоящая жизнь, однако, начинается в районе вечером, когда за железными, крайне непривлекательными на вид дверьми обнаруживаются многочисленные клубы, а заведения, в которых днем подают не очень вкусную, но дорогую еду, включают подсветку и превращаются в лаунжи, заполненные молодыми яппи, половина которых к тому же — командированные из Европы.
Сохо
К югу от Гринвич-Виллидж, за Хаустон-стрит, начинается Сохо (SoHo, то есть буквально — South of Houston). С востока этот район ограничен Лафайет-стрит, с запада Шестой авеню, а с юга — Канал-стрит, которая относится уже к Чайнатауну.
В конце XVIII здесь растили овощи, однако после того как вонючий канал на месте нынешней Канал-стрит был засыпан, на новые территории хлынули застройщики, и к 1825 году будущий Сохо стал самым густонаселенным и престижным районом Манхэттена. К середине XIX века сюда пришел крупный бизнес: компании, которым требовались офисы и склады, начали скупать невысокие кирпичные дома, сносить их и строить вместо этого новые пяти— и шестиэтажные здания с чугунными фасадами. Прочный и легкий сплав был дешев в производстве и позволял архитекторам имитировать различные стили, используя самые фантастические декоративные элементы. На первых этажах новых зданий обычно располагались магазины с огромными витринами; выше находились склады и производственные помещения.
Хотя чугун в те времена использовали по всему городу, Сохо остался уникальным заповедником подобной техники. После Второй мировой войны, когда в более успешных районах сносили целые кварталы XIX века постройки, здесь царила мерзость запустения: все модные магазины переехали к тому времени севернее, а их бывшие владения превратились в трущобы, известные в городе как «Сто акров ада». В шестидесятые годы в дешевые и обширные помещения понемногу начали перебираться художники. Сначала городские власти этому противились и даже пытались кое-что сносить, но уже в 1973 году около двухсот зданий с чугунными фасадами были благополучно объявлены памятниками архитектуры.
К началу восьмидесятых Сохо превратился в район галерей, рядом с которыми все чаще стали появляться дорогие магазины. Пришли Mark Jacobs, Vivienne Westwood, La Perla, Yohji Yamamoto, открыли свои филиалы главные городские универмаги — Barneys и Bloomingdale’s, за ними подтянулись сетевые гиганты вроде J.Crew и h&m. Апофеозом коммерциализации района стало открытие на углу Бродвея и Принс-стрит (Prince Street) магазина Prada, интерьер которого делал один из главных архитекторов современности — Рем Колхаас. Основная масса художников и галерей отсюда давно съехала — сначала в Ист-Виллидж, а потом и вовсе в Бруклин.
Исследовать Сохо удобнее всего змейкой — спуститься, например, с севера на юг по Мерсер (Mercer Street), потом подняться на Грин (Greene Street), потом снова спуститься по Вустер (Wooster Street), потом подняться по Томсон (Thomson Street) — или сделать то же самое, но с востока на запад. Но прежде чем углубляться в сетку узких, мощенных булыжником улиц, стоит разок прогуляться по Бродвею. Практически в каждом доме здесь находится какой-нибудь магазин одежды, но если опустошение кошелька не входит в ваши планы, смотреть надо вверх, на ту самую чугунную архитектуру. Ее классический пример — Хауаут-билдинг (Haughwout Building) на углу с Брум-стрит — эдакое венецианское палаццо, построенное для фешенебельного магазина посуды, в котором Элайша Отис впервые установил паровые пассажирские лифты. Другой замечательный памятник — двенадцатиэтажная металлическая высотка компании «Зингер» (Singer Building, 1904), один из фасадов которой выходит на Бродвей, а второй — на Принс-стрит. Номер 550 на противоположной стороне был построен в 1854 году, но чугунный фасад на него был надет лишь в 1901-м; когда-то здесь находился главный ювелирный магазин Tiffany & Co, впоследствии перебравшийся на Пятую авеню.
Социальным центром Сохо можно, вероятно, назвать угол Принс-стрит (Prince Street) и Мерсер-стрит, где в 1998 году открылся один из первых дизайнерских отелей Нью-Йорка, The Mercer — с неплохим рестораном The Mercer Kitchen Жана Жоржа Вонгерихтена на первом этаже и доступным только для постояльцев и светских проныр подвальным клубом Submercer. Через дорогу от него все еще живо место, попадающее в десятку самых старых нью-йоркских баров, Fanelli’s Cafè (открылось в 1847-м). У того, кто придет сюда вечером, велик шанс застать толпу туристов, так что лучше подождать до полуночи.
Чуть дальше по Принс-стрит находится Apple Store — та самая мекка, где надо покупать в Нью-Йорке iPod, PowerBook и прочую фетишистскую электронику с обкусанным яблоком на корпусе. Магазин этот хорош еще и тем, что здесь всегда можно проверить электронную почту: все компьютеры на демонстрационных стендах подключены к интернету. В доме на противоположной стороне через Грин-стрит расположена галерея Mimi Ferzt, в которой продают работы русских художников. Галерею эту легко узнать по стоящей перед входом огромной бронзовой скульптуре многогрудой Кибелы авторства Михаила Шемякина.
Грин-стрит (Green Street) — еще одна улица, по которой стоит пройти ради чугунных изысков; она сохранилась почти идеально, и если кому-нибудь надо снять эпизод исторического сериала в Сохо, софиты и камеры расставляют именно здесь. Особого внимания заслуживают №72-76 между Брум-стрит и Спринг-стрит, и №28-30 между Гранд-стрит и Канал-стрит: эти два дома с колоннами и портиками называют «Король и королева Грин-стрит».
Кулинарных точек силы в Сохо много и с каждым годом становится все больше. Особого упоминания достойны французское бистро Balthazar на Спринг-стрит между Бродвеем и Кросби-стрит (Crosby Street) и Savoy на углу Принс-стрит и Кросби-стрит. Balthazar, рядом с которым есть кондитерская, многие считают лучшим французским заведением в городе; если отель расположен поблизости, ходить завтракать имеет смысл сюда. Savoy — очень уютный ресторан со средиземноморско-американской кухней, куда надо водить многообещающих девушек.
В самом центре Сохо, на углу Брум-стрит (Broome Street) и Вустер-стрит находится магазин Vintage New York, который продает вино, сделанное исключительно в штате Нью-Йорк. До того как был принят новый закон о спиртных напитках, этот магазин славился тем, что здесь всегда можно было достать пару бутылок в воскресенье — потому что он работает по лицензии не магазина, а винодельни. Если не знать заранее, что нью-йоркские виноградники производят более 400 миллионов бутылок ежегодно, визит сюда может стать настоящим откровением: на полках стоят десятки сортов — от рислинга и каберне до гевюрцтраминера и игристой шипучки. В глубине магазина находится стойка, за которой, заплатив около $5, можно продегустировать любые пять вин на выбор; юноши-продавцы с удовольствием будут давать советы и подарят на прощанье Long Island Wine Gazette.
Если вино только раздразнило аппетит, лучшим решением будет заглянуть в Broome Street Bar на углу Брум-стрит и Западного Бродвея (West Broadway) — полутемное, слегка обшарпанное заведение, которое открылось в 1972 году, когда в Сохо только-только начали селиться первые художники, и с тех пор практически не изменилось.
Вообще, начиная от Западного Бродвея, шанс встретить закусочные и магазинчики догалерейной эпохи увеличивается. Особого внимания в этом отношении заслуживает Салливан-стрит (Sullivan Street) — улица, которая когда-то была главной артерией одного из главных итальянских районов Манхэттена с логическим центром у церкви Святого Антония Падуанского на углу Салливан и Хаустон. Главной кондитерской здесь считалась Sullivan Street Bakery (№73), главной мясной лавкой — Pepe Rosso to Go (№149), главной парикмахерской — салон без названия в №105. Еще пятнадцать лет назад таких старых заведений было здесь куда больше, однако наступление магазинов на Сохо привело к тому, что почти все они закрылись — и район как единство жителей практически сошел на нет. Зато теперь здесь можно встретить Джулию Робертс и постоять в очереди в один из лучших нью-йоркских суши-баров — Blue Ribbon.
Трайбека
Как и слово «Нолита», название Трайбека (TriBeCa) придумали в семидесятых годах риелторы, которым нужно было коротко и внятно описать территорию, ограниченную Канал-стрит на севере, Бродвеем на востоке и Чэмберс-стрит (Chambers Street) на юге. До этого район более ста лет был известен как Вашингтон-маркет, потому что его центром был огромный продуктовый рынок, занимавший к сороковым годам несколько кварталов вдоль Вашингтон-стрит и Вест-стрит. Для обслуживания этого рынка были построены огромные краснокирпичные здания, в которых размещались склады и офисы. В шестидесятых годах, однако, рынок переехал в Хантс-пойнт в Бронксе и эти строения на несколько лет опустели. В 1966 году был принят план по превращению Трайбеки в жилой район, и к восьмидесятым Трайбека начала вслед за Сохо приобретать популярность у дизайнеров, успешных художников и тому подобных двигателей прогресса, постепенно превращаясь в средоточие огромных лофтов и штаб-квартир компьютерных компаний.
TriBeCa расшифровывается как Triangle Below Canal, «треугольник под Канал-стрит»
11 сентября 2001 года Трайбека пострадала больше других районов. После того как рухнули башни ВТЦ, в воздухе много дней подряд стояли смрад и пыль. Многие потрясенные до глубины души жильцы предпочли как можно быстрее съехать. Цены на недвижимость упали тогда до рекордно низкого по городу уровня. С тех пор над восстановлением в районе нормальной жизни трудились как городские власти, так и отдельные пассионарии. Одним из них стал Роберт Де Ниро, который в 2002 году открыл здесь Tribeca Film Center, в котором поселились кинокомпании, хороший кинотеатр Tribeca Cinemas на Варик-стрит и ежегодный кинофестиваль Трайбеки, который специализируется на фильмах независимых режиссеров и стягивает в Нижний Манхэттен кинематографистов со всего мира.
Сердцем Трайбеки считается треугольный Дуэйн-парк (Duane Park), территория которого в 1797 году была приобретена городом у церкви Троицы за пять долларов. От него на север уходит Хадсон-стрит (Hudson Street). Самое роскошное здание на ней — бывшая Нью-Йоркская торговая биржа на углу Харрисон-стрит (Harrison Street), построенная из кирпича и гранита Томасом Джексоном в 1884 году, когда бирже не было еще и тринадцати лет, а торговали на ней молочными продуктами, птицей, сухофруктами и консервами.
В следующем квартале по Хадсон-стрит находится одно из самых популярных в городе заведений — японский ресторан Nobu, который принадлежит шефу Нобу Мацухисе и все тому же Роберту Де Ниро. Очередь на ужин в Nobu надо занимать за несколько недель или же попросить добыть местечко на ближайшие дни портье в отеле — хороший тест на качество обслуживания. Для тех, у кого нет времени на подобные мероприятия, рядом с Nobu работает чуть менее дорогой, но не менее вкусный Next Door Nobu, в котором предварительной записи принципиально не существует.
В этом же квартале стоит потратить десять минут на осмотр магазина одежды Issey Miyake, отделка которого была заказана архитектору Фрэнку Гери, прославленному автору музея Гуггенхайма в Бильбао. Фирменные титановые листы Гери свисают здесь с потолка, напоминая то ли застывшее северное сияние, то ли многочисленные юбки абстрактной железной леди. Вряд ли архитекторы склада 1888 года постройки предполагали, что когда-нибудь внутрь въедет магазин, стоимость интерьеров которого составит несколько миллионов долларов.
Свернув с Хадсон-стрит на узкую Хьюберт-стрит (Hubert Street), можно пройти один квартал до Коллистер-стрит (Collister Street) и взглянуть на угловое здание по правую руку, с собачьей мордой на фасаде. Во времена, когда компания American Express занималась не кредитными картами, а доставкой грузов, в этом массивном кирпичном здании размещались ее конюшни. Теоретически собака должна изображать бульдога, но похожа на кота, которого подвергли вивисекции. Симметричная морда находится с другой стороны здания, на Лей-стрит (Laight Street); она выглядит чуть-чуть иначе, но до бульдога далеко и ей.
Если пройти от Коллистер-стрит еще один квартал на запад, можно выйти на Гринвич-стрит (Greenwich Street), интересную тем, что на ней находятся хорошие рестораны — Dylan Prime, The Harrison, Roc, а также на углу с Франклин-стрит — тот самый Tribeca Film Center, который так много сделал для возвращения района к жизни. Сам центр для посетителей закрыт, однако внимания заслуживает само здание, где он расположился: этот краснокирпичный замок был построен в 1905 году как склад для компании Martinson Coffee. Кроме того, на первом этаже находится принадлежащий Де Ниро ресторан Tribeca Grill, известный в узких кругах как «Кафе Мирамакс» (офисы Miramax находятся несколькими этажами выше), — подходящее место для того, чтобы отведать хорошей американской кухни и заодно взглянуть одним глазком на Харви Кейтеля или командированного из Лос-Анджелеса Квентина Тарантино.
Dylan Prime
62 Laight St
1 212 334 47 83
www.dylanprime.com
пн-ср 12.00-14.30, 17.30-23.00, чт-пт 12.00-14.30, 17.30-0.00, сб 17.30-0.00, вс 17.30-22.00
The Harrison
355 Greenwich St
1 212 274 93 10
пн-вс 17.30-23.00
Параллельно Хадсон-стрит, в одном квартале к востоку, идет Варик-стрит (Varick Street), которая к северу от Хаустон превращается в Седьмую авеню. Здесь на углу с Мур-стрит (Moore Street) находится пожарная часть №8, снискавшая мировую известность в качестве штаба «Охотников за приведениями». Наискосок от нее стоит полицейский участок №1, вокруг которого часто можно увидеть гарцующих конных полицейских. И пожарные, и стражи порядка ходят обедать в примостившийся на том же углу ресторанчик Walker’s — старинное заведение, сохранившееся еще с «рыночных» времен, когда выйти на Варик-стрит ночью было небезопасно.
Roc
190A Duane St
1 212 625 33 33
пн-сб 12.00-0.00, вс 11.00-16.00
Walker’s
16 N Moore St
1 212 941 01 42
Фьорелло Ла Гуардия
На отходящей от Вашингтон-сквер Ла-Гуардия-плейс (La Guardia Place) стоит один из самых симпатичных памятников города. Памятник, совершенно соответствующий окружающей среде, что, положа руку на сердце, для Нью-Йорка довольно большая редкость. На низеньком постаменте стоит толстоватый коротконогий человечек в кургузом пиджачке. Точнее говоря, не стоит, а куда-то стремительно идет, энергично хлопая в ладоши и надсаживаясь в крике. Это Фьорелло Ла Гуардия, сын итальянских эмигрантов, командующий ввс сша в Италии в Первую мировую войну, сенатор, а главное — мэр Нью-Йорка в течение десяти очень непростых лет (1934-1945). Гиперреалистическую статую можно было бы счесть карикатурой, если бы в ней не сквозила явная симпатия к изображенному персонажу. Ньюйоркцы помнят Ла Гуардию как реформатора городских социальных служб и борца с закулисными интригами функционеров-демократов из Таммани-холла, фактически подменивших собой на рубеже веков городскую администрацию. Правда, как раз во времена Ла Гуардии в Нью-Йорке укрепились те самые итальянские крестные отцы, известные нам по романам Марио Пьюзо и фильмам Копполы. Совпадение это или нет, неизвестно.
