Ориентация
Чайнатауном (Chinatown), или китайским кварталом, в Нью-Йорке называется район, ограниченный Бродвеем с запада, Аллен-стрит с востока, Уорт-стрит с юга и Кенмер-стрит с севера. Границы, впрочем, очень приблизительны: иммигрантский район растет и понемногу заглатывает Маленькую Италию (Little Italy), некогда обширную вотчину переселенцев с Апеннин. От Манхэттена Вито Корлеоне фактически ничего не осталось: к двадцать первому веку главный центр итальянской жизни Нью-Йорка сократился до ностальгического набора из нескольких магазинчиков, ресторанов и баров в окрестностях Малберри-стрит.
Маленькая Италия
Еще в начале прошлого века итальянский район тянулся вдоль Малберри-стрит (Mulberry Street) вплоть до Пяти углов, но когда в конце шестидесятых сюда начал расширяться Чайнатаун, итальянские семьи повздыхали, собрали денег и стали перебираться в Бэй-Ридж или в новостройки Ближнего Лонг-Айленда. Здесь их почти не осталось, тем более что после Второй мировой войны поток приезжих из Европы сильно сократился. Те же, кто перебрался в Америку раньше, давно рассыпались по городу, а их дети выросли и забыли итальянский за ненадобностью. Остались только фамилии, которые немилосердно смазываются в английском произношении, да живущие здесь уже больше ста лет ресторанчики и продуктовые лавки с окороками, оливковым маслом, пармезаном и колбасами, куда ходят за покупками любители средиземноморской кухни со всего Нью-Йорка. В соседних лавках можно заодно обзавестись и всей необходимой посудой. Однако если вы, прицениваясь к итальянской кофеварке, спросите хозяина, человека вполне итальянского вида и темперамента, говорит ли он по-итальянски, то в ответ услышите: «Чуть-чуть». И дело тут не в том, что ваш собеседник, привезенный в Америку в нежном возрасте, забыл родной язык. Скорее всего, он вообще никогда его не знал: большинство итальянских иммигрантов прибывали с юга полуострова или с Сицилии, в семье говорили на диалекте и литературному итальянскому никогда не обучались.
Впрочем, местные рестораны все это не портит. Почти каждую пятницу и субботу улицы Малберри и Хестер перекрываются для машин и открываются для пешеходов. Торговцы итальянским мороженым (gelato), печеньем, пряностями и сладостями вывозят свои лавки на улицу, а рядом продают сувениры китайцы. Выглядит это очень живописно, тем более что на этих двух улицах круглый год развешен блестящий рождественский дождик, изображая слова Welcome to Little Italy, и по вечерам на деревьях всегда горят огоньки. Получается постоянный, ни на один день не прекращающийся праздник. Ресторанные столики выставляются прямо на улицу и моментально заполняются посетителями. Можно не любить макароны и пиццу, но антураж здесь производит сильное впечатление: старые пяти-шестиэтажные дома, покрашенные в красный и белый цвета, до боли напоминают сцены из «Крестного отца». Чтобы попасть прямо в сцену из фильма, стоит заглянуть в Mulberry Street Bar: до недавних пор это открывшееся в 1908 году заведение называлось Mare Chiaro, и здесь снимали эпизоды «Крестного отца-3», «Донни Браско» и сериала «Клан Сопрано».
Mulberry Street Bar
176 1/2 Mulberry St
1 212 226 93 45
пн-чт, вс 12.00-2.00, пт-сб 11.30-4.00
В Маленькой Италии есть и свой фестиваль — San Gennaro Festival. В сентябре в честь Святого Януария, кровь которого регулярно закипает в Неаполе, здесь устраивают красочное шествие. Статую святого проносят по кругу, начиная с Канал-стрит, проходя на север по Малберри-стрит, поворачивая на Хаустон-стрит (Houston Street) к Мотт-стрит и по ней возвращаясь к Канал-стрит, обозначая таким образом исторические границы Маленькой Италии. И если по выходным Малберри-стрит выглядит оживленно, то на эти десять дней в сентябре она превращается в настоящий карнавал. Любопытно, что церковь Святого Януария, которая находится на Малберри-стрит рядом с Канал-стрит, отстранена от участия в празднике из-за прошлых связей с мафиозо.
С мафией, влияние которой за последние двадцать лет упало до исторического минимума, в Маленькой Италии связано немало, и в прямом, и в переносном смысле. Так, перекресток Малберри-стрит и Кенмер-стрит (Kenmare Street) когда-то иронически назывался «Фондовой биржей» (Curb Exchange) — здесь во времена сухого закона встречались бутлегеры для обмена контрабандным алкоголем. Руководил биржей известный гангстер Джузеппе Массериа по кличке Босс, убитый в 1931 году своим бывшим подчиненным Лаки Лучано. В помещении ресторана Da Gennaro (№129 на углу Малберри и Хестер-стрит, Hester Street) до середины девяностых находился ресторан Umbertos Clam House, который потом переехал на Брум-стрит; здесь в 1972 году прикончили гангстера Джо Галло, отмечавшего с семьей собственный день рождения. У дома №163 по Малберри в 1978 году был застрелен Сальваторе Бригульо, замешанный в предполагаемом убийстве профсоюзного лидера Джимми Хоффы. Что и говорить, жизнь в Маленькой Италии когда-то была куда интереснее.
Нолита
Несколько кварталов в северной части Маленькой Италии — от Брум-стрит (Broome Street) до Хаустон — не попали в китайскую сферу влияния благодаря прогрессивным силам из соседнего Сохо. Сейчас здесь происходит то же самое, что не так давно можно было застать по другую сторону Лафайет-стрит (Lafayette Street): тут все еще много заброшенных на вид домов, но все чаще открываются интересные магазины и выстраиваются по вечерам очереди в модные рестораны. Склонные к образованию звучных сокращений нью-йоркские риелторы дали этому району название Нолита (Nolita) — от North of Little Italy, то есть «к северу от Маленькой Италии», таким образом формально закрепив его отделение от остатков итальянской квартала.
Все началось с того, что сюда переехали Дэвид Боуи и Бьорк, вслед за этим поползли вверх цены на недвижимость, а чуть позже как котята расплодились заведения с дизайнерской мебелью и богемной публикой — всякими мини-Бьорк и микро-Боуи. Один из центров гастрономической, а вместе с тем и общественной жизни района — ресторан-бар Public на Элизабет-стрит, облюбованный Марком Джейкобсом и Кирстен Данст; по пятницам и субботам заведение забито до отказа. Те, кому не хватило места, отправляются заправляться божественной мексикано-кубинской стряпней в тесное Cafè Habana на углу Элизабет и Принс или дуть коктейли в Odea на Брум-стрит. Встречаются все на Бауэри, у входа в Kos — маленький закрытый клуб, принадлежащий Ленни Кравитцу и Дензелу Вашингтону. Попасть в него сложно, но можно.
Главная архитектурная достопримечательность Нолиты — Старый собор Святого Патрика (Saint Patrick’s Old Cathedral) на Малберри-стрит. Это массивное, окруженное деревьями здание было построено в 1815 году Жозефом Маженом и стало первым кафедральным собором Нью-Йорка и лишь второй католической церковью в Америке. Стена вокруг него была возведена не для красоты, а на случай вооруженных столкновений между католиками и протестантами.
Еще одно любопытное здание, краснокирпичный неороманский мастодонт, построенный по частям архитектором Альбертом Вагнером в 1885 и в 1893 годах, занимает целый квартал между Хаустон, Малберри и Лафайет. Это — бывшая редакция и типография первого успешного юмористического журнала Америки Puck, названного в честь шекспировского персонажа, который присутствует на фасаде в двух позолоченных экземплярах. «Пак» был куплен газетным магнатом Уильямом Хирстом в 1917 году и через год был закрыт; сейчас здание принадлежит Нью-йоркскому университету.
Public
210 Elizabeth St
1 212 343 70 11
www.public-nyc.com
пн-чт 18.00-2.00, пт 18.00-3.00, сб-вс 11.00-16.00, 18.00-3.00
Odea
389 Broome St
1 212 941 92 22
www.odeany.com
вт, ср 18.00-2.00, чт-сб 18.00-4.00
Kos
264 Bowery
1 212 343 97 22
Посещение Старого собора Святого Патрика
пн-пт, вс 8.30-20.00, сб 9.00-13.00
Редакция Puck 295 Lafayette St
Чайнатаун
Нью-йоркский Чайнатаун — один из самых больших в мире; его населяют от 70000 до 150000 человек, пересчитать которых точнее невозможно. При этом на Манхэттен приходится лишь около четверти всех китайцев Нью-Йорка: китайские кварталы есть еще вокруг Флашинга и Элмхерста в Квинсе, а также у Сансет-парка и Бей-Риджа в Бруклине.
Первым официально зарегистрированным китайцем в Америке стал некто Уильям Браун, чье настоящее имя история не сохранила. Он приехал в Нью-Йорк в 1825 году и женился на ирландке. К 1859 году, по данным «Нью-Йорк Таймс», в нижнем Манхэттене жили уже 150 китайцев, которые работали поварами, моряками, продавцами конфет и сигар, а также содержали ночлежки для других китайцев — как правило, матросов с торговых кораблей. Когда в 1869 году была достроена Тихоокеанская железная дорога (Central Pacific Railroad), которая соединила побережья двух океанов, в Нью-Йорке осели тысячи азиатов, которые трудились на ее строительстве. Селились они недалеко от Пяти углов — самого бедного района города, название которого имеет тот же нарицательный оттенок, что Молдаванка для Одессы или Хитровка для Москвы.
Во время экономического спада семидесятых годов XIX века дешевая рабочая сила, которую представляли собой бедные и не знающие языка китайцы, начала составлять конкуренцию американцам, и в некоторых городах (в первую очередь в Сан-Франциско) прошли большие антикитайские демонстрации. В результате в 1882 году был принят Закон об исключении китайцев (The Chinese Exclusion Act), который запрещал иммиграцию в сша китайцам на следующие десять лет. Впоследствии этот закон был продлен еще на десять лет, а потом — еще на десять. Большая часть новых поселенцев начала прибывать в Чайнатаун уже после Второй мировой войны.
Сегодня Чайнатаун — один из самых безопасных районов Нью-Йорка, куда ньюйоркцы и миллионы туристов ходят поглазеть, поесть и прикупить что-нибудь экзотическое и по-китайски недорогое. Для многих местных жителей, однако, это место борьбы за выживание: в аккуратных с виду домах тысячи человек день и ночь трудятся за мизерную заработную плату. В начале девяностых годов, когда сюда начали прибывать не говорящие на кантонском диалекте китайцы из провинции Фудзян, в Чайнатауне развернулись настоящие гангстерские войны, прекратившиеся только после вмешательства городской полиции. К сожалению, в этот истинный Чайнатаун иностранец проникнуть не может; ему остается довольствоваться лишь кисло-сладким соусом и дим-самами, что, впрочем, тоже неплохо.
Традиционно большинство китайских иммигрантов в Америке составляли выходцы из южных провинций
Начать исследование Чайнатауна можно от тех самых Пяти углов (Five Points), которые были образованы пересечением улиц Бэкстер (Baxter Street), Малберри (Mulberry Street), Уорт (Worth Street), Моско (Mosco Street) и более не существующей Литтл-Уотер. В конце XVIII века на месте нынешней Фоли-сквер (Foley Square), которая находится чуть южнее, располагался резервуар для сточных вод. В 1808 году его засыпали, а вокруг построили жилые дома для благополучных горожан. Довольно скоро, однако, выяснилось, что те, кто засыпал пруд, сделали это плохо: на месте резервуара образовалось вонючее болото, а дома покосились и начали сползать под землю. Благополучные горожане съехали, и район превратился в средоточие игорных домов, притонов и борделей. К середине XIX века, когда на углу Пелл-стрит (Pell Street) и Мотт-стрит (Mott Street) только начали селиться китайцы, район вокруг Пяти углов контролировали ирландские банды. Именно здесь разыгрывается кровавое побоище в начале фильма Скорсезе «Банды Нью-Йорка».
Сейчас от Пяти углов, как и от московской Хитровки, почти ничего не осталось. Вокруг Фоли-сквер стоят псевдоантичные и псевдоготические здания городской администрации. А там, где когда-то сходились улицы, разбит Коламбус-парк (Columbus Park) — сквер с детскими площадками, с северной стороны которого, на углу Малберри и Баярд (Bayard Street), находится Музей китайцев в Америке (Museum of Chinese in the Americas), в котором из любопытного — разве что куча исторических фотографий.
Музей китайцев в Америке
70 Mulberry St
1 212 619 47 85
www.moca-nyc.org
вт-чт, сб-вс 12.00-18.00, пт 12.00-19.00 Вход — $3, для студентов — $1, в пт свободный
Чуть восточнее находится самая большая и самая бестолковая площадь Чайнатауна, Чэтем-сквер (Chatham Square), представляющая собой хаотический разнобой архитектурных стилей и эпох. На ней установлен памятник Линь Цзэ-сюю, китайскому государственному деятелю XIX века, который запретил в Китае опий, развязав тем самым Опиумные войны. На постаменте выбито: «Say no to drugs». Тут же имеется мемориальная арка — памятник американцам китайского происхождения, погибшим во всех войнах сша. К северу возвышается огромный жилой комплекс, построенный к двухсотлетию США; вход в него охраняет статуя Конфуция, благодаря которой этот угол Чэтем-сквер считается отдельной площадью Конфуция (Confucius Plaza).
Все самое интересное в Чайнатауне скрывается между двумя параллельными улицами: Гранд-стрит (Grand Street) и Канал-стрит (Canal Street). Туристы обычно тянутся сразу на вторую из них, переполненную китайскими и вьетнамскими лавками с золотыми украшениями и сувенирами, поддельным Louis Vuitton и модельками нью-йоркских такси, импортированных, естественно, из Китая. Главный ориентир здесь — изукрашенный до последнего сантиметра буддийский храм (Mahayana Buddhist Temple) на углу Канал и Бауэри.
Напротив храма находится помпезный въезд на Манхэттенский мост. Бауэри (The Bowery), которая уходит отсюда на север, когда-то была театральной улицей, предшественницей Бродвея. В 20-е годы XX века ее на уровне вторых-третьих этажей накрыла эстакада метро — и Бауэри превратилась в трущобу, где ночевали знаменитые Bowery bums — бомжи — и снимались репортажи для советского телевидения. В 1960-е годы эстакаду разобрали, и сейчас от трущоб почти ничего не осталось: так, заурядная торговая улица с хозяйственными магазинами, похожая одновременно на Бруклин, Бронкс и Куинс, только вот оказавшаяся каким-то образом в Даунтауне. Если у вас нет времени забираться за пределы Манхэттена, на Бауэри сходить очень полезно: можно взглянуть, как выглядят четыре пятых Нью-Йорка.
От въезда на Манхэттенский мост по восточному побережью США отправляются дешевые китайские экспрессы: например, билет на автобус Fung Wah (www.fungwahbus.com) в Бостон стоит всего $15 в один конец
Одно из самых интересных зданий в этих краях — Сберегательный банк Бауэри (Bowery Savings Bank) на углу с Гранд-стрит, построенный Стэнфордом Уайтом в 1895 году. Пропустить его невозможно: посреди вполне обычных городских зданий возвышается древнеримский храм, более всего похожий на Пантеон. Внутрь, под купол, можно попасть лишь с разрешения компании Capitale, которая устраивает в банке частные праздники. Но попробуйте просто постучаться в дверь — дело того стоит.
В поисках настоящих китайцев лучше сойти с главных улиц и прогуляться по Бакстер-стрит, Элизабет-стрит (Elizabeth Street), Мотт-стрит. Тогда обнаружится, что китайские лавки расположены решительно на каждом углу. Многие ньюйоркцы ходят сюда, чтобы запастись рыбными конфетами, сушеными кальмарами, водорослями, бобовой лапшой, зеленым чаем и сложносочиненными, даже не имеющими английских названий соусами. Главный же гастрономически-зоологический аттракцион — это рыбные магазины. Рыбу китайские торговцы вываливают прямо на уличные прилавки: она свежая, живая, разноцветная и периодически окатывает брызгами прохожих. Тут есть форель, свежая селедка, скумбрия, окунь, лосось и прочие хорошо известные нам виды, а есть создания, которые не известны никому и названия носят исключительно китайские. Присутствуют здесь и совсем экзотические твари: в бочках продаются живые лягушки и черепахи; попадаются длинные белые змеи — не угри, а вовсе даже гигантские моллюски (giant clams). Фунт свежей рыбы стоит меньше двух долларов — и прямо тут же, в магазине, вам радостно (и бесплатно) ее почистят.
Рыбные магазины встречаются и на Гранд-стрит, и на Канал, но больше всего их на Брум-стрит (Broome Street)
Впрочем, если плиты у вас в Нью-Йорке нет, отправляться лучше не по магазинам, а по ресторанам, которые здесь на каждом углу. Даже самые простые забегаловки подают исключительно вкусную и разнообразную еду, хотя в более помпезных заведениях недостатка тоже нет — и не только китайских, но также тайских, вьетнамских и малайзийских. Чайнатаун — подходящее место для того, чтобы попробовать нью-йоркскую утку по-пекински: чтобы не заказывать ее заранее, можно сходить в специализированный ресторан, где приготовление этого сложного блюда поставлено на поток. Среди подобных заведений заслуживает доверия, например, Peking Duck House.
Вероятно, самое подходящее время для экскурсии по Чайнатауну — конец зимы: во-первых, на улицах не так сильно пахнет рыбой, а во-вторых, можно понаблюдать за тем, как местные жители отмечают китайский Новый год — с пышными парадами, гуляньями и украшениями. Как правило, китайский Новый год длится приблизительно две недели: начинается он с первой новой луны после 25 января, а заканчивается через 15 дней, в полнолуние, когда происходит торжественный Фестиваль огней (Lantern Festival).
