Интерперсональный ролевой конфликт

Морено описывает возможность того, как благодаря актуализации взаимно дополняющих ролей устанавлива­ется целительная интеракция между людьми с расстро­енной психикой, в то время как ролевой конфликт у лиц, эквилибрирующих в дивергентных ролях, может поставить под угрозу их психическое равновесие.

Поясним эту точку зрения Морено на двух примерах. Сначала приведем пример интерперсональной ролевой конвергенции, или ролевого дополнения.

Пример: После смерти жены муж, по профессии садов­ник, испытывает глубокую депрессию. Кроме того, из-за возрастающей апатии у него возникают фи­нансовые затруднения. В конечном итоге у него раз­виваются стойкие психосоматические симптомы, ко­торые, как ему кажется, делают его положение еще более бесперспективным. Изменение его состояния произошло благодаря появлению на его работе юной неквалифицированной работницы. Из-за пло­хого отношения к родителям она не упускала слу­чая, чтобы поступить наперекор им, и однажды в приступе ярости ушла из дома, перебралась в дру­гой город и подыскала себе работу, про которую знала наверняка, что родители не позволили бы ей заниматься ею. Роли одинокого страдальца и жаж­дущей человеческого понимания упрямицы допол­няют друг друга и позволяют им обоим достичь психического равновесия, необходимого для актуа­лизации соответствующих им ролей садовника и бесшабашно веселой любительницы природы. Эти роли также дополняют друг друга и служат проч­ным фундаментом для последовавшего затем брака.

Пример: Следующий интерперсональный конфликт развертывается между двумя партнерами, которые до его возникновения являлись психически уравно­вешенными и добившимися успеха на профессио­нальном поприще людьми: она в качестве известной певицы, он — юриста. Обоих связывают узы люб­ви. Они состоят в браке. Из-за того, что мужа на­правляют работать в другой город, певица бросает свою работу и в будущем собирается петь только для друзей и близких. Но уже вскоре она чувству­ет, что ей чего-то не хватает, и хочет вернуться к работе. Однако новое местожительство не предо­ставляет соответствующих ее масштабу возможно­стей. Поэтому сначала она дает случайные гастроли в хорошо знакомых ей концертных залах в других городах и добивается еще большего, чем когда-ли­бо, успеха, что создает ей теперь еще и внутреннюю мотивацию вновь начать жить своим искусством. Актуализируя жизненно важную для нее роль про­фессиональной певицы, она актуализирует тем са­мым роль, которая наиболее дивергирует с главны­ми жизненными ролями ее мужа, из-за чего между ними возникает интерперсональный ролевой конф­ликт. Ситуацию усложняет еще и ребенок, вызыва­ющий у своей матери вдобавок и интерролевой кон­фликт, то есть конфликт между ролью матери и ролью певицы. Начинающаяся теперь интеракция партнеров в незнакомых доныне ролях фрустрированного и недовольного человека, с его стороны, и терзаемой внутренними противоречиями и раздра­женной примадонны, с ее стороны, приводят в дей­ствие circulus vituosis, который наносит все боль­ший ущерб обоим партнерам. Супруг превращается в депрессивного ипохондрика и наводит тоску на жену, стоит ей только появиться дома. Поэтому она почти целиком переключается на своего ребенка, которого ее муж все более начинает воспринимать как соперника.

С течением времени его состояние становится для него настолько невыносимым, что он обращает­ся за психиатрической и психотерапевтической по­мощью к врачу. Отвечая на анамнестические вопро­сы врача, ему приходит в голову мысль об эндоген­ной депрессии его дяди. Теперь он чувствует себя окончательно приговоренным и хочет, «поскольку все бессмысленно», отказаться от запланированной психотерапии еще до ее начала. Само собой разуме­ется, терапевт оставляет это решение на его усмот­рение, однако рекомендует ему в любом случае по­размыслить о том, не выражается ли как раз в этой тенденции к отступлению его личная проблема, ко­торая, возможно, и лежит в основе его семейных неурядиц. Немного интроспекции не повредит. Из­мученный муж все же решается на терапию, однако первое время теперь уже в узаконенной роли боль­ного кажется еще более интровертированным и цен­трированным на своем «Я», тем самым усиливая экстраверсию жены. Она часто берет ребенка и его няню в свои поездки, чтобы уберечь его от депрес­сивного влияния отца. В конце концов она подает на развод.

Психодрамотерапия столь острого интерперсо­нального конфликта, упроченного всем ходом раз­вития и прежними переживаниями успеха обоих партнеров, не способна устранить его сразу же. Тем не менее лежащая в ее основе теория ролей позво­ляет подойти к нему соответствующим образом. Его патогенность может быть сглажена, например, благодаря тому, что в психодраматической игре в зна­чимых ролях своего визави оба партнера или по крайней мере тот из них, кто больше страдает, впервые эмоционально воспринимает ситуацию с позиции другого и со временем начинает больше по­нимать его поведение. В результате психодрамати­ческого действия с постоянным обменом дивергент­ными ролями иногда впервые воспринимается и по­стигается сила кластерного эффекта.

Конфликт, который прежде вменялся в личную вину партнера, может теперь оцениваться более объективно и, быть может, впервые обсуждаться адекватным образом. В этом состоит прогностиче­ски благоприятная предпосылка для его интегра­ции. Благодаря достигнутому в психодраме эмоцио­нальному и рациональному осмыслению этой не­личной ролевой проблематики, как правило, можно устранить неправомерные представления, вызван­ные болезненными переживаниями и заболеванием, а также воспрепятствовать актуализации партнером роли больного, который в этом смысле подвергает­ся еще большей опасности. Игры-фантазии и инсце­нировки проекций будущего могут вызывать мыс­ли, выражающие, а нередко и приводящие к креа­тивному преодолению конфликта и к интеграции ролей. Так, например, супругу в роли своей жены, изображенной в ситуации, относящейся к будуще­му, приходит мысль, которая никогда не пришла бы ей в голову и которая никогда не возникала у него в роли фрустрированного, страдающего и при­вязанного к своему маленькому городку супруга: он изображает жену в роли великой оперной певицы, выступающей в одном из самых больших городов страны. Она окружена толпой поклонников и, по­хоже, окончательно рассталась со своим мужем. Однажды, покидая в одиночестве театр, она воск­лицает: «Ах, как здесь хорошо! Как жаль, что Отто остался сидеть в своем маленьком гнездышке, а ведь его старый товарищ по учебе очень влиятель­ный человек в этом городе. Он ничем бы не риско­вал, переехав сюда. Для него открылись бы только новые перспективы! Но Отто уже ничем не поможешь!» Здесь ведущий психодрамы прерывает иг­ру, обращаясь к протагонисту с вопросом: «Так можно помочь Отто или нельзя?» И Отто совер­шенно удивленно отвечает: «Про Карла я давно уже и не думал... наверное, мне и в самом деле сто­ит его как-нибудь навестить и обговорить с ним мою профессиональную ситуацию».

В целом такие игры имеют особое значение, по­ка еще ролевой конфликт, актуализируя вторичные конфликтные роли, такие, как роль фрустрированного и роль раздраженной, не оттеснил еще больше в латентное состояние гармоничные роли партнера и не вызвал их непоправимую атрофию.

Не каждый интерперсональный ролевой конфликт мо­жет быть разрешен средствами психодрамы. Если он при­водит к разрыву отношений между партнерами, то благо­даря психодраматической помощи, как правило, он про­исходит с большим взаимным пониманием и без ненужно­го ущемления самооценки партнеров. Само собой разуме­ется, интерперсональный ролевой конфликт очень часто становится предметом психодраматической супружеской терапии. Интерперсональные ролевые конфликты ока­зываются особенно сложными, когда у одного или у обо­их партнеров в дивергентных ролях присутствует еще и явная ролевая ригидность. Психодрамотерапевтический подход к ролям ориентирован на конкретную форму про­явления и на непосредственное разрешение конфликта; он связан, так сказать, с объективной сферой конфликта. Затрагивает ли этот подход непосредственно индивиду­альную структуру личности конфликтующих партнеров — под углом зрения теории ролей — ответ на этот вопрос вытекает из предположения, что личность человека несет на себе отпечаток исполняемых им ролей.