Пример маниакального расстройства

Реальные проблемы и конфликты, которые разыгры­ваются на социальном ролевом уровне, кверулянт несо­размерно сильно и долго переживает в ролях, относя­щихся к психическому ролевому уровню. Например, че­ловеку, терпящему притеснение и обиды исключительно из-за конкуренции на социальном ролевом уровне, в конце концов начинает казаться на психическом уровне, что угрозам и преследованиям подвергается он как лич­ность. Сдвиг начинается с того, что данный человек ори­ентируется прежде всего на свои собственные психиче­ские реакции и на свое поведение на психическом ролевом уровне. Отсутствие мании преследования в собствен­ном значении объясняется тем, что ощущающий угрозу человек тут же конкретизирует — так сказать, спонтанно психодраматическим образом! — свои представления о мерах самозащиты, но опять-таки не на психическом ро­левом уровне, соответствующем его чувствам, а в соци­альных ролях. Благодаря конкретным действиям он сра­зу испытывает психическую разрядку, тем более что он вновь действует на уровне реального конфликта, но те­перь уже в ролях, которые не соотносятся с его исход­ной проблемой, а соответствуют измерениям актуализи­рованных ею психических ролей. В данном примере че­ловек, ощущающий угрозу своему существованию, не способен надлежащим образом конфронтировать со сво­им контрагентом, а мобилизует полицию, власти и суды.

Пример делинквентного расстройства

Если же человек в сложившихся определенным обра­зом обстоятельствах и при неадекватно сильной и дли­тельной актуализации ролей отреагирует не на психиче­ском и не на социальном ролевых уровнях, а на сомати­ческом, то в акте мнимой самообороны он способен даже на убийство.

Пример фобического расстройства

Из-за соответствующего сдвига разрешения конфлик­та на различные ролевые уровни могут иметь место так­же и фобические картины болезни.

Например, мужчина до глубины души обижен своим лучшим другом, который одновременно является и его шефом. Однако он столь высокого мнения о своем друге, что не держит на него зла, и вскоре начинает испытывать к нему прежние дружеские чувства и, как и прежде, спо­собен выступать по отношению к нему в роли друга. Од­нако на социальном ролевом уровне, то есть в качестве подчиненного своего друга, он, наоборот, сразу же оказы­вается в роли оскорбленного. Из-за этого он постепенно теряет уверенность, все более замыкается в себе, считает, что все сотрудники знают о нанесенном ему оскорблении, и в конечном счете развивает агорафобические симптомы.

В таких случаях актуальная ситуация подвергается психодраматической терапии на тех ролевых уровнях, на которых она как раз и разыгрывается. Однако уже в сле­дующих сценах следует переходить от симптоматической проблемы к каузальной проблеме или конфликту и психодраматически их проигрывать на релевантных им роле­вых уровнях, то есть переживать, выяснять и наконец разрешать или интегрировать их с разных сторон. Таким образом, сдвинутая проблема снова смещается на соот­ветствующий ей ролевой уровень и подвергается на нем терапии в соответствии с ролью; причины сдвига стано­вятся предметом раскрывающей психодрамотерапии.

Ролевые конфликты

Ролевые конфликты являются одними из основных причин психических расстройств и недугов. Поэтому они занимают в теории и практике психодрамы центральное место. Ролевой конфликт может переживаться в форме интраролевого конфликта в рамках одной роли, сущест­вовать в виде интерролевого конфликта между различ­ными ролями, зафиксироваться в виде интраперсональ-ного конфликта, возникшего внутри одного человека, или разыгрываться в виде интерперсонального ролевого конфликта между разными людьми.

Интраролевой конфликт

Определенная роль, например роль матери или роль врача, может быть отягощена конфликтом, то есть пере­живаться в виде интраролевого конфликта. Как показал проведенный Морено анализ ролей, в его основе лежит кластерный эффект (96). Кластерный эффект возника­ет из-за того, что не существует практически ни одной ро­ли, которая бы не подразделялась на несколько ролен или которая не представляла бы собой ролевой кластер или ро­левой конгломерат, состоящий из нескольких ролей. К при­меру, роль матери состоит не только из роли роженицы, она складывается из нескольких различных ролей, таких, как роль кормилицы, любящей, опекунши, попечительницы, воспитательницы детей. Как правило, отдельные роли тако­го ролевого кластера не актуализируются одновременно. В то время как одни из них проявляются, другие остаются латентными. Тем не менее латентные роли кластера ока­зывают влияние на роли актуализированные. Этот фено­мен Морено и называет кластерным эффектом.

В виде интраролевого конфликта кластерный эффект проявляется, однако, только в том Случае, если отдельные роли, принадлежащие к одному и тому же ролевому кла­стеру, например роли матери, принимаются ею в разной степени или частично даже отвергаются. Женщина, ис­полняющая роль матери, может, например, принять роли роженицы и любящей своих детей, но зато отвергнуть ро­ли кормилицы и воспитательницы. Этот интраролевой конфликт становится конкретной проблемой, если другой человек не берет на себя парциальные роли ролевого кла­стера «мать», отвергнутые данной женщиной. Если мать, основываясь на своих ценностных представлениях, с осуждением относится к своему отвержению определен­ных парциальных ролей, составляющих роль матери, то ее интраролевой конфликт превращается в интрапсихический, который может отрицательно сказаться на ее само­чувствии. Возможно, она все же попытается исполнить эти роли, но будет делать это столь незаинтересованно, что вряд ли достигнет в них успеха, а неудачи еще более усилят ее антипатию к ним и ее страдания. Говоря об интраролевом конфликте, следует иметь в виду не только бо­лезненные переживания индивида, но и социальные по­следствия конфликта, например пренебрежение детьми. Последнее имеет место также тогда, когда из-за отсутст­вия соответствующих ценностных представлений интра­ролевой конфликт не становится интрапсихическим.

При терапии интраролевого конфликта, проводимой с позиции изучения круга взаимодействия человека с ми­ром, наряду с недугом индивида должно учитываться страдание людей, обусловленное его ролевым конфлик­том. Мгновенную разрядку и устранение затруднений мо­жет принести взятие на себя отвергнутых ролей другим лицом. Поэтому страдающему от интраролевого конфлик­та человеку в зависимости от имеющихся условий должна быть предоставлена возможность либо попытаться в роле­вых играх сформировать новое отношение к этим ролям и в своего рода методе наверстывания упущенного научить­ся их адекватно актуализировать (симптоматическая ролевая терапия), либо тут же попытаться переработать ин­траролевой конфликт в психодраме (расширяющая со­знание психодрамотерапия и каузальная психодрамотерапия). В первом случае у клиента, в нашем примере у мате­ри, воспринимающей благодаря психодраматическому об­мену ролями с позиции ребенка свойственный ей индиви­дуальный стиль поведения, происходит расширение пере­живания, чувства и сознания, которое в будущем вследст­вие истинного сопереживания со своими детьми превра­тит исполнение отвергавшихся доныне ролей во внутрен­нюю потребность. Коррекция поведения совершается са­ма собой.

Если таким путем достичь ее невозможно или же эф­фект оказывается нестойким, то с помощью раскрываю­щей психодрамы необходимо выяснить причины отвер­жения парциальных ролей, которые, возможно, следует искать в раннем детстве клиентки. Психодраматическая переработка вытесненных конфликтов способна оживить интраролевой конфликт клиентки в том смысле, что по­зволяет ей почувствовать внутреннюю свободу для ис­полнения отверженной роли или учит ее принимать свою неспособность к исполнению парциальных ролей, кото­рые она теперь может передать другим людям.

В целом мы можем предположить, что еще до того, как стала приниматься в расчет ролевая эффективность (то есть полезный эффект, который достигается одним или разными людьми в парциальных ролях ролевого кластера), интраролевые конфликты послужили непос­редственным поводом к разделению ролей и тем самым к разделению труда и появлению специализации.

Интерролевой конфликт

Интерролевые конфликты возникают в том случае, если дивергируют, а иногда и исключают друг друга две или несколько ролей. Возможна такая ситуация, что мо­лодой человек обладает двумя талантами и интересами, например к музыке и к естествознанию, занятия которы­ми взаимно исключаются. При благоприятных условиях, таких, как хорошее здоровье (3), нормальные межчело­веческие отношения (МО), благоприятные внешние ус­ловия (ВУ) и внутренняя безопасность (ВБ), акциональный голод молодого человека может быть достаточ­но велик, чтобы на протяжении длительного времени по­зволять ему добиваться хороших результатов в обеих сферах. Но если на освоение программы по музыке и по естествознанию не хватает времени суток, то возникает интерролевой конфликт, который нарушает психическое равновесие вовлеченного в него человека.

Психодрамотерапию интерролевого конфликта целе­сообразнее всего начинать с исследования амбивалентно­сти клиента с помощью психодраматической техники мно­жественного дублирования. Молодой человек располага­ется на сцене, один дубль садится справа сзади него, дру­гой слева. Протагонист начинает рассуждать вслух о сво­ем интерролевом конфликте. Когда он делает паузу, один дубль выражает его склонность к естествознанию, другой — тягу клиента к музыке. После каждого приведенного дуб­лем аргумента, прежде чем другой дубль выскажется о противоположной роли и ее следствиях, дожидаются ре­акции протагониста. Сепаратное и однозначное формули­рование дублем аргументов в пользу каждой из конфлик­тующих ролей и их последствий нередко полностью дово­дит до сознания протагониста его эмоциональную амбива­лентность. Благодаря дублированию и четкому осмысле­нию при сепаратном переживании дивергирующих тен­денций может обнаружиться, что амбивалентность была всего лишь поверхностной. В таком случае, подобно стрелке манометра, позитивные реакции протагониста все чаще отклоняются в направлении аргументов одного дуб­ля, тогда как негативные реакции — в направлении аргу­ментов второго. Выражающееся таким образом решение сразу же приносит протагонисту облегчение, тем более что это решение возникло целиком в нем самом. Путем множественного дублирования стремятся не оказать влия­ние на протагониста, а только лишь помочь ему прояснить и осознать свои собственные внутренние стремления.

Дублирование может привести, однако, и к противо­положному результату. То, что раньше казалось нереши­тельностью, при затянувшемся множественном дублиро­вании может оказаться стойкой амбивалентностью. Про­тагонист соглашается с аргументами одного дубля столь же спонтанно, как и с аргументами другого, и в конце концов обнаруживает симптомы растущей психической подавленности, например чувство растерянности, состоя­ние головокружения или склонность к коллапсу.

Следует предостеречь от прерывания занятия в этой фазе! В таком случае психодраматическая терапия амби­валентности происходит в форме непосредственного про­игрывания клиентом конфликтных ролей, ибо действие, как показывает опыт, сразу же приносит облегчение. «Действовать целебнее, чем говорить!» Поскольку прота­гонисту предоставляется право самому решать, в какой из двух ролей он будет играть в первую очередь, он вынуж­ден хотя бы на мгновение преодолеть свою амбивалент­ность и решить для себя, какую роль или ситуацию он бу­дет изображать сначала. Игра должна показать, разре­шится ли амбивалентность фактически сразу, или же, скорее, следует стремиться не к выжидательному спокой­ствию, а к как можно более быстрому решению. Если вы­жидать нельзя, то благодаря инсценировке своих проек­ций будущего — например, каким бы протагонист хотел видеть себя на следующий год, через пять лет или десять — он становится способным более четко представить себе свои сокровенные желания и как следствие разрешить ак­туальный ролевой конфликт.