Конечно, кто никогда не жил вовремя, как мог бы он умереть

Вовремя? Ему бы лучше никогда не родиться! -- Так советую я

Лишним людям.

Но даже лишние люди важничают еще своею смертью, и даже

Самый пустой орех хочет еще, чтобы его разгрызли.

Серьезно относятся все к смерти; но смерть не есть еще

Праздник. Еще не научились люди чтить самые светлые праздники.

Совершенную смерть показываю я вам; она для живущих

Становится жалом и священным обетом.

Своею смертью умирает совершивший свой путь, умирает

Победоносно, окруженный теми, кто надеются и дают священный

Обет.

Следовало бы научиться умирать; и не должно быть праздника

Там, где такой умирающий не освятил клятвы живущих!

Так умереть -- лучше всего; а второе -- умереть в борьбе и

Растратить великую душу.

Но как борющемуся, так и победителю одинаково ненавистна

ваша смерть, которая скалит зубы и крадется, как вор, -- и,

Однако, входит, как повелитель.

Свою смерть хвалю я вам, свободную смерть, которая

Приходит ко мне, потому что я хочу.

И когда же захочу я? -- У кою есть цель и наследник, тот

Хочет смерти вовремя для цели и наследника.

Из глубокого уважения к цели и наследнику не повесит он

Сухих венков в святилище жизни.

Поистине, не хочу я походить на тех, кто сучит веревку:

Они тянут свои нити в длину, а сами при этом все пятятся.

Иные становятся для своих истин и побед слишком стары;

Беззубый рот не имеет уже права на все истины.

И каждый желающий славы должен уметь вовремя проститься с

Почестью и знать трудное искусство -- уйти вовремя.

Надо перестать позволять себя есть, когда находят тебя

Особенно вкусным, -- это знают те, кто хотят, чтобы их долго

Любили.

Есть, конечно, кислые яблоки, участь которых -- ждать до

последнего дня осени; и в то же время становятся они спелыми,

Желтыми и сморщенными.

У одних сперва стареет сердце, у других -- ум. Иные бывают

Стариками в юности; но кто поздно юн, тот надолго юн.

Иному не удается жизнь: ядовитый червь гложет ему сердце.

Пусть же постарается он, чтобы тем лучше удалась ему смерть.

Иной не бывает никогда сладким: он гниет еще летом. Одна

Трусость удерживает его на его суку.

Живут слишком многие, и слишком долго висят они на своих

Сучьях. Пусть же придет буря и стряхнет с дерева все гнилое и

Червивое!

О, если бы пришли проповедники скорой смерти! Они

Были бы настоящей бурею и сотрясли бы деревья жизни! Но я слышу

Только проповедь медленной смерти и терпения ко всему

Quot;земному".

Ах, вы проповедуете терпение ко всему земному? Но это

Земное слишком долго терпит вас, вы, злословцы!

Поистине, слишком рано умер тот иудей, которого чтут

Проповедники медленной смерти; и для многих стало с тех пор

Роковым, что умер он слишком рано.

Он знал только слезы и скорбь иудея, вместе с ненавистью

Добрых и праведных -- этот иудей Иисус; тогда напала на него

Тоска по смерти.

Зачем не остался он в пустыне и вдали от добрых и

Праведных! Быть может, он научился бы жить и научился бы любить

Землю -- и вместе с тем смеяться.

Верьте мне, братья мои! Он умер слишком рано; он сам

Отрекся бы от своего учения, если бы он достиг моего возраста!

Достаточно благороден был он, чтобы отречься!

Но незрелым был он еще. Незрело любит юноша, и незрело

Ненавидит он человека и землю. Еще связаны и тяжелы у него душа

И крылья мысли.

Но зрелый муж больше ребенок, чем юноша, и меньше скорби в

Нем: лучше понимает он смерть и жизнь.

Свободный к смерти и свободный в смерти, он говорит

Священное Нет, когда нет уже времени говорить Да: так понимает

Он смерть и жизнь.

Да не будет ваша смерть хулою на человека и землю, друзья

Мои: этого прошу я у меда вашей души.

В вашей смерти должны еще гореть ваш дух и ваша

Добродетель, как вечерняя заря горит на земле, -- или смерть

Плохо удалась вам.

Так хочу я сам умереть, чтобы вы, друзья, ради меня еще

Больше любили землю; и в землю хочу я опять обратиться, чтобы