Феномен большевистской политической элиты нашел отражение в тысячах публикаций различных жанров. В прямом соответствии с господствующей политико-историографической парадигмой в СССР или в западноевропейских странах и США произошло формирование трех основных направлений осмысления проблемы: нигилистически-разоблачительное; апологетически-пропагандистское; объективистско-центристское. В рамках третьего направления, обосновывающего дифференцированный подход к изучению большевизма и его элиты, возможен наиболее взвешенный научный анализ, учитывающий противоречивые исторические реалии.
Под большевистской политической элитой понимается конкретно-историческая, относительно самостоятельная, внутренне неоднородная общность профессиональных партийных деятелей, объединенных идеологическими марксистскими установками, опытом революционной борьбы и гражданской войны, властными монопольными полномочиями, привилегированным положением в политической системе диктатуры большевизма и приверженностью к устоявшимся нормам внутриэлитной демократии.
Еще в дореволюционный период формировавшаяся большевистская элита или контрэлита (по отношению к самодержавию) начала расслаиваться на группы, течения, что проявилось в период октябрьского восстания, при решении вопроса об однородном социалистическом правительстве и отношении к Учредительному собранию. Однако в ходе гражданской войны произошло укрепление единства элиты на основе общей радикализации ее членов вплоть до экстремизма. В условиях послевоенного кризиса и опасности потери власти элита согласилась на X съезде РКП(б) с ограничением внутрибольшевистского плюрализма и сужением возможностей влиять на высшее партийно-государственное руководство.
В период нэпа начался процесс дискуссионного осмысления перспектив строительства социализма в отсталой стране, преодоления комчванства и бюрократизма, «онэпивания» коммунистов, отрыва «верхов» от «низов». Но одновременно начался процесс институционализации большевистской элиты — старой партийной гвардии и ее перерождения. Привилегии воспринимались ими как заслуженная компенсация за напряженную работу во имя мировой революции.
Леворадикальная часть элиты выступила против установившегося после смерти В. И. Ленина курса на построение социализма в одной слаборазвитой стране и утверждения фракционно-аппаратного режима руководства. В ходе обострившейся внутрипартийной борьбы произошел раскол элиты на оппозиционную и аппаратную группировки во главе с Л. Д. Троцким и И. В. Сталиным. Размежевание было осложнено полусхоластическими теоретическими дискуссиями и борьбой лидеров за личную власть, а также нарастающим отрывом от трудящихся масс элиты в целом. Несмотря на внутреннюю дифференциацию, элита — старая партийная гвардия — продолжала функционировать как стержень политического режима.
В конце 20-х гг. сталинская аппаратная группировка отстранила от руководства слой умеренной партийной большевистской интеллигенции, куда входили Н. И. Бухарин и его «школа молодых профессоров», А. И. Рыков и группа управленцев-технократов.
В начале 30-х гг. от сталинской партбюрократии отслоился ряд немногочисленных групп большевиков-технократов, попытавшихся вступить на путь борьбы с режимом и предложить свои варианты развития страны. Лидеры групп С. И. Сырцов, В. В. Ломинадзе, А. П. Смирнов, Н. Б. Эйсмонт, В. П. Толмачев, М. Н. Рютин предложили умеренные темпы преобразований и либерализацию политической системы, соединив в своих платформах идеи Л. Д. Троцкого и Н. И. Бухарина. Но сложившийся отрыв элиты от народа не позволил и этим ее представителям обратиться к массам, возглавить их недовольство.
Высланный за границу Л. Д. Троцкий продолжал разоблачение сталинизма, но оппозиционеры внутри страны как «левого», так и «правого» толка прекратили активную борьбу. Они смирились со сталинизмом и репрессиями, считая, что «творцов Октября» никто не тронет, и сосредоточили свои усилия на решении конкретных народнохозяйственных проблем. Своеобразный инфантилизм революционеров-интеллектуалов явился следствием их социально-психологического перерождения. Оппозиционно-интеллигентская часть большевистской элиты была сломлена, но Сталин их по-прежнему опасался, так как элита была единственной силой, способной при определенных обстоятельствах посягнуть на режим личной власти. Это подтвердила выявившаяся на XVII съезде ВКП(б) «фронда» секретарей обкомов, пытавшаяся обсудить вопрос о смещении Сталина. Развернувшаяся после злодейского убийства С. М. Кирова сталинская чистка по ликвидации «пятой колонны» в среде «партийных бояр» закономерно привела к физическому уничтожению большевистской старой гвардии в ходе позорных судебных процессов.
В разгар репрессий с публичным осуждением террора на пленуме ЦК выступили Каминский и Пятницкий, Раскольников, Бармин, Райс, Кривицкий. Но сталинская группировка — Каганович, Молотов, Мехлис, Ежов, Берия, Маленков, Микоян, Жданов и др., опираясь на аппарат ОГПУ—НКВД и «партийное болото», исправно голосующее за установки вождя, смогла нейтрализовать эти выступления и создать в советском обществе атмосферу нетерпимости и ненависти к инакомыслящим как к оппортунистам и врагам-контрреволюционерам.
Большая часть большевистской элиты не только не смогла адекватно отреагировать на террор, но и в ряде случаев встала на позиции его оправдания в свете неких высших интересов партии. Элита не осознала связи репрессий с ростом в обществе духовной оппозиции тоталитаризму и логикой его развития, требовавшей ротации кадров новыми выдвиженцами. Это стало закономерным результатом трансформации элиты из политико-интеллектуального центра партии в социально-номенклатурное сословие управленцев-бюрократов. Пренебрежение общечеловеческими ценностями, борьба за власть, привилегии и отрыв от народа, амбициозность, увлечение утопическими проектами и фетишизирование партии — все это обусловило разновременность и неэффективность выступлений представителей большевистской элиты против сталинизма. В то же время наличие в среде элиты борцов против сталинизма, разработавших различные варианты развития политической системы и социально-экономического курса в рамках марксистской парадигмы опровергает представления о безальтернативности социалистического развития и о роковой неизбежности формирования сталинской системы.
