Нэп — альтернатива или объективная, необходимость?

В оценке нэпа современные исследователи разделились на основные группы. Одни историки исходят из того, что нэп был почвенным, чисто российским явлением, продиктованным кризисом, вызванным гражданской войной и воен­но-коммунистическими заблуждениями большевиков. Дру­гие расценивают нэп как попытку российских политиков вер­нуть страну на общецивилизационный путь развития, завершить реформирование России, упрочить ее позиции на мировом рынке. Третьи исследователи и публицисты по­лагают, что в условиях политического монополизма боль­шевиков нэп был изначально обречен, так как правящая партия исповедовала ортодоксальные идеи бестоварного со­циализма.

Нэп представлял собой комплекс социально-экономичес­ких мер: разрешение товарно-денежных отношений, свобод­ного найма труда, концессий, упорядочивание финансовой системы, создание нового механизма управления экономи­кой на основе рынка и хозрасчета и в целом отказ понима­ния социализма как безраздельного господства государствен­ной собственности.

Нэп породил множество надежд и иллюзий, оценки его всегда носили политизированный характер. Это и определи­ло многолетнюю полемику о причинах его введения правя­щей большевистской партией — непримиримым противни­ком рыночных отношений. Все политические силы соглашались, что нэп был поворотом от военно-коммунис­тической модели социализма, с ожесточением навязываемой обществу правящей большевистской партией, к общециви­лизационной рыночной модели, которая хотя и была не без недостатков, но проверена опытом самых развитых стран и рассчитана на развитие таких механизмов, которые стиму­лировали бы развитие производительных сил на основе эко­номических стимулов к труду.

Правящая большевистская партия, вводя нэп, признава­ла формационную отсталость России и решила использо­вать новую политику для создания необходимых предпосы­лок социалистического строительства.

Она признавала факт затяжки мировой революции и ви­дела в нэпе передышку, возможность двигаться в направле­нии к социализму. Посредством использования рынка боль­шевистская партия рассчитывала обеспечить подъем производительных сил, снять социальную напряженность в обществе, вызванную кризисом, политикой «военного ком­мунизма», нежеланием масс мириться с натурализацией эко­номической жизни страны.

Уже первые месяцы осуществления нэпа выявили прин­ципиальные противоречия в политике и идеологии больше­вистской партии. Даже высокообразованные экономисты этой партии (например, Н. И. Бухарин, Е. А. Преображенский) не могли ответить на вопрос, как, развивая рыночные отно­шения, двигаться к безрыночному социализму?

Большевистский авангард был готов в той или иной сте­пени: к использованию нэпа для выхода из кризиса; к возложности отступления от нэпа и построения социализма в сжатые сроки, используя методы и приемы военного комму­низма (И. В. Сталин, В. М. Молотов); к сохранению нега­тивного отношения к рынку как к явлению, тормозящему осуществление идеалов безрыночного социализма, порожда­ющему спекулятивную стихию.

Доктринальное противоречие между идеалом безрыноч­ного социализма и воссозданием рыночных отношений усу­гублялось негативными первыми итогами нэпа. Закрыв дорогу рыночным отношениям в госсекторе, правая больше­вистская партия не могла обеспечить его эффективности. Госсектор способствовал расширению и укреплению бюрок­ратической системы управления. Нэп не стимулировал в пол­ной мере сельскохозяйственное производство, неэквивален­тный обмен между городом и деревней, сохранявшийся и в условиях нэпа, вызвал ряд кризисов в ходе его осуществле­ния.

Курс на социалистическое строительство большевики счи­тали основным и подчиняли ему рамки развития рыночной экономики. Альтернативы ускоренному социалистическому строительству большевики не видели и готовы были к свер­тыванию нэпа в том случае, если он помешает осуществле­нию генерального курса строительства социализма в изоли­рованной от цивилизованного мира стране.

Партии, оппозиционные большевизму, сохранявшие со­циалистическую ориентацию, видели в нэпе альтернативу немедленному введению социализма. Меньшевики считали, что на рельсах нэпа будут созданы предпосылки социализ­ма, без которых, при отсутствии мировой революции, соци­ализма в России быть не может. По мнению Ф. Дана, раз­витие нэпа неизбежно приведет к отказу большевиков от монополии на власть. Учесть экономические интересы всех слоев в условиях рыночных отношений единственная пар­тия была не в состоянии. Плюрализм в экономической сфе­ре создаст, по его мнению, плюрализм в политической сис­теме, объективно подорвет основы диктатуры пролетариата. Даже правое крыло меньшевизма, считавшее, что с нэпом восстанавливается капитализм во всех сферах народного хо­зяйства, полагали, что он приведет к неразрешимому проти­воречию между капитализмом в экономике и коммунизмом в политике.

Эсеры альтернативность нэпа большевистской политике видели в возможности осуществления «третьего пути» — некапиталистического развития. Учитывая особенности Рос­сии — многоукладность, преобладание крестьянства, — эсе­ры предполагали, что для социализма в России требуется соединить народовластие в политической области с коопера­тивным социально экономическим строем.

В. Чернов полагал, что и в 1917 г. была альтернатива всеобщей коммунизации. Она заключалась в развертывании демократических институтов, развитии народных организа­ций: кооперативов, профсоюзов, общин.

Собственную концепцию нэпа разрабатывали либералы. Они считали его альтернативой большевистскому курсу на социалистическое строительство. Сущность новой экономи­ческой политики виделась им в возрождении капиталисти­ческих отношений в России. По мнению либералов, нэп был объективным процессом, позволявшим решить главную за­дачу: завершить модернизацию страны, начатую Петром I, ввести ее в русло мировой цивилизации.

Таким образом, для большевиков нэп и рыночная эконо­мика не были приоритетным направлением развития. Курс на немедленное социалистическое строительство в одной от­дельно взятой стране стал генеральным курсом правящей партии. Для умеренных социалистов с нэпом была связана возможность создания необходимых предпосылок для соци­алистического строительства без революционных взрывов и катаклизмов.

Либеральная интеллигенция видела в нэпе альтернативу дальнейшей коммунизации страны, возможность заверше­ния процесса реформирования страны, ее индустриальной модернизации. Различное понимание приоритетных задач со­здавало разные варианты развития России на основе нэпа.