Становление категории политического института

Многие явления в жизни общества по-научному можно назвать институтами*. Таким образом, эта категория рассматривается в целом ряде дисциплин (политология, социология, юриспруденция и т.д.).

Приведенное в Словаре определение (с. 571) указывает на двойственный характер понятия института, взятого в самом широком смысле, — установленный законом или обычаем. Значит, в социальном плане институт можно истолковать как коллективное поведение, которое в силу своей повторяемости и устойчивости приводит к утверждению некоего социального феномена (например, английская традиция пить чай в 5 часов пополудни — файф-о-клок — повлияла на организацию труда и ритм жизни людей в целом). Более узким является юридическое понимание института как такового — речь идет о точной формализации очевидного и длительного характера института, уже признанного в социальном плане (скажем, когда люди коллективно обнаружили проблемы с состоянием окружающей среды, это стало побудительной причиной учреждения экологических министерств в правительствах многих стран). В реальности соотношение между двумя значениями института может иметь три вида последствий: социальный институт* непосредственно не приобретает правового закрепления (ведь файф-о-клок законодательно не установлен); юридический институт венчает предыдущую общественную практику (самый распространенный случай); юридический институт ориентирует будущее поведение людей на определенные нормы и правила. С последними двумя аспектами непосредственно связан термин институционализация*.

Обратите внимание Латинско-русский словарь О. Петрученко, изданный в 1914 г., дает любопытные переводы слова institutum на русский язык: 1) обычаем, обыкновением, постановлением вызванное устройство, порядок домашней или гражданской жизни; 2) предприятие, начинание, план; 3) наставление.

Многомерный анализ политических институтов — одно из ведущих направлений современной политологии. Вместе с тем вопрос об общественной необходимости таких институтов был поставлен еще много веков тому назад, когда люди, живущие вместе, на одной территории и в силу самой человеческой природы склонные к спорам, обнаружили, что для бесконфликтного, бескровного разрешения противоречий между ними нужны какие-то всеми принятые установления, те или иные формы общественного распорядка, поскольку они — в их коллективных интересах. Так возникали политические институты.

Члены общины убеждаются в том, что для отстаивания общих интересов им необходимы четыре основополагающих типа политических институтов. Потребность в создании первого из них определяется необходимостью принятия решений о том, каким образом следует регулировать общие интересы (институты законодательной власти). Второй тип институтов необходим для претворения этих решений в жизнь (институты исполнительной власти). Третий нужен для урегулирования возникающих спорных проблем и интерпретации применения общих правил, разработанных органом законодательной власти, к каждому конкретному случаю (институты судебной власти). И, наконец, четвертый тип требуется для того, чтобы наказывать нарушителей общепринятых правил вне зависимости от того, принадлежат ли они к членам данной труппы людей или нет (институты принуждения). Б. Ротстайн, «Политическая наука: новые направления»

К проблеме политических институтов очень давно обратились и социальные мыслители. Прежде всего их интересовал вопрос о соотношении того сущностного (субстанционального) содержания политики, что, с одной стороны, связано с общением людей и их групп по поводу власти, а с другой — с институциональными формами политики, за которыми стоят собственно институты и конкретные структуры.

Среди основных проблем классической политической теории — определение того, какие политические институты способны содействовать совершенствованию общества и человека. Центральными объектами осмысления были государство, конституция, правительство. Вот только два примера из античности. В сочинении «Государство» Платон сравнивал разные формы правления, а в «Законах» — конституции. Его размышления сводились к тому, что именно государству надлежит заботиться о гражданских добродетелях, а также обеспечивать внутренний мир и защиту от внешних врагов. Аристотель продолжил эту традицию. В «Политике» при рассмотрении законов полисов Эллады он пытался выяснить, какая именно конституция является «правильной» (т.е. идеальной), каков наилучший тип правительства, а главное — какие институты должны быть в органах совещательной, исполнительной и судебной власти.

Вплоть до конца XIX — начала XX в. в науке все еще господствовало представление о государстве как о первооснове политической жизни, а под институтами понимались лишь административные учреждения и юридические нормы. Эти суждения можно с уверенностью связать с именем выдающегося мыслителя Томаса Гоббса, автора знаменитого труда о государстве «Левиафан». По сей день некоторые политические публицисты считают государство подобием библейского чудовища.

Обратите внимание В Энциклопедическом словаре «Христианство» (1995) значится: Левиафан — евр. ливьятан; вероятно, «связанный», «извивающийся», — а далее даются три трактовки в соответствии с упоминаниями о Левиафане в Библии: чудовище, обитающее в море; змей, пораженный Богом; чудище, являющееся объектом магических операций.

Гоббс в целом видел в политических институтах только учреждения, на которые распространяются полномочия государственной власти, т.е. легальные, разрешенные государством организации и структуры, и фактически стал одним из основоположников нормативно-юридического подхода.

ГОББС(Hobbes), Томас(1588, Вестпорт — 1679, Хардвик) — английский мыслитель, оказавший определяющее влияние на формирование европейской политической философии Нового времени.

Автормногих сочинений, среди которых: «Элементы законов, естественных и политических» (1640); «О гражданине» (1642); «О теле» (1655); «О человеке» (1658); «Человеческая природа» (1650); «О политическом теле» (1650); «Левиафан» (1651); «О свободе и необходимости» (1656); «Бегемот, или ' Долгий парламент» (1668). Вклад в развитие политической мысли.Цель всего творчества Гоббса.....создание философского подхода к изучению политики, который был бы свободен от постоянно оспариваемых субъективных оценок. Потому образцом для политической науки мыслитель назвал точные методы геометрии Евклида и механики Галилея, на основе которых должно появиться новое знание о политике, обществе и праве, способное предотвращать гражданские войны и обеспечивать мир. Подобное намерение, разумеется, в значительной мере утопично, ибо даже ученый не может быть полностью нейтрален по отношению к политической реальности. Это подтвердили жизнь и сочинения самого Гоббса. Вместе с тем в трудах философа был провозглашен один из главных принципов грядущей эпохи Просвещения — убеждение во всесилии разума и науки. Философию как «науку о телах» Гоббс подразделял на две тесно связанные части: философию природы, мыслящую об естественных телах, и философию государства и общества (лат. Philosophia civilis) как учение об искусственном теле — Государстве (политика) и естественном одушевленном теле — Человеке (этика). Человек у Гоббса — часть природы и подчиняется се естественным законам. Ради понимания человека мыслитель рассматривал взаимосвязанные философские, социальные, правовые, политические и психологические аспекты. В основе политической философии Гоббса — пессимистическое представление о природе человека, пребывающего во власти страстей и стремящегося к их максимальному удовлетворению. Поэтому всякие межличностные отношения содержат мощный конфликтный потенциал: «человек человеку — волк» (лат. homo homini lupus est), который на уровне общества, не ограниченного никакой властью или силой, т.е. в естественном состоянии, реализуется как «война всех против всех» (лат. bellum omnia contra omnes). Сами по себе естественные законы недостаточны для выхода из таимо состояния: нужна власть, которая служила бы гарантом соблюдения соглашений между людьми, применяя силу для сохранения или восстановления справедливости. Власть возлагается на одного правителя или ассамблею («собрание людей»). Власть образуется путем общественного договора (точнее, множества договоров) между людьми, которые взаимно отказываются от своих естественных прав (свобод), передавая их правителю, не участвующему в таком договоре подданных (чтобы избежать неурядиц и споров в управлении ими), а значит, продолжающего распоряжаться всей полнотой естественных прав, от которых отказались подвластные. В силу этого источник легитимности власти — только факт общественного договора, следовательно, такая власть абсолютна (едина, неделима, распространяется на всех, включая даже церковь), ибо появляется там и тогда, где и когда заключен договор. Власть предполагает наличие государства (англ. Commonwealth) как «множества людей, объединенных в одном лице», создание которого венчает переход от естественного к гражданскому состоянию: «Государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимною договора между собой огромного множества людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты» {«Левиафан», глава XVII). Суверен в подобных условиях — «носитель этого лица», который «обладает верховной властью». Государство формируется или путем «приобретения» (верховная власть завоевана силой), или «установления» (в результате добровольного соглашения людей из страха друг перед другом). Гоббс предложил классификацию государств: монархия (суверен — один человек, причем это наилучший вид, поскольку обеспечивает большую преемственность и компетентность власти, уменьшает опасность гражданской войны, так как монарх не может не прийти к согласию с самим собой и т.д.); демократия («народоправство», т.е. власть в руках всех, кто хочет ее представлять); аристократия («верховная власть принадлежит собранию лишь части граждан»). Вне зависимости от способа установления и вида государства оно должно выполнять функции охраны мира и обеспечения блага народа как высшего государственного закона. Гоббс уподобляет государство Левиафану (библейскому чудовищу) и «смертному» (земному) Богу, а также искусственному телу, в котором развита специализация всех частей-«органов» (законы выполняют роль нервов, разума и воли, суверен — душа государства и т.п.) и для которого характерны сходные с человеческими состояния (мир между подданными - - здоровье, внутриполитическая нестабильность — болезнь, а гражданская война — смерть). Раз Левиафан -— одновременно и чудовище, и «смертный бог», то его сила имеет «эпистемологический характер», ибо заключена в способности определять значения слов в языке людей и заставлять (в т.ч. силой) всех подданных согласиться с известным пониманием добра и зла, что означает уменьшение или даже отсутствие какой бы то ни было фракционности, ведущей к гражданской войне. В целом политический порядок (организация) выступает у Гоббса искусственным образованием, создаваемым людьми путем отказа от «прав на все», и фактором мира, без которого невозможно обеспечить индивидуальную и коллективную безопасность. Основная черта политической организации — суверенитет как власть, имеющая абсолютный и принудительный характер. Можно утверждать, что концепция власти и государства Гоббса явилась одной из первых современных моделей государства, к которой обращаются по сей день.

Начиная с классических работ Эмиля Дюркгейма и Макса Вебера, в политологии и социологии, в противовес государственно-правовому или административно-юридическому пониманию политических институтов, наметился социологический подход к институтам, который вывел проблему соотношения содержания и формы в политических контактах на новый теоретический уровень.

Вебер определил институты очень близко к латинскому смыслу слова, отметив: государство как «чистый» институт — это сообщество людей, поведение которых основано на рациональных установлениях (нормах конституции, законах и т.д.). По взглядам Дюркгейма, институты, с одной стороны, представляют собой некое идеальное образование в виде обычаев и верований, а с другой — такие обычаи и стереотипы материализуются в деятельности социальных организаций различных времен и народов. Данное суждение стало принципиальным исходным положением школы французского «социального институционализма», противопоставившей свои подходы нормативно-юридической традиции и ярко проявившей себя в 1950-1970-е гг.

Французские политологи Марсель Прело, Жорж Бюрдо, Морис Дюверже вслед за Дюркгеймом выделили два компонента содержания политического института: во-первых, как идеальной модели самой системы политических отношений; во-вторых, как собственно организационных структур, воспроизводящихся в коллективной политической практике в соответствии с общими характеристиками упомянутого образца.

Интерпретация В книге «Политическая социология» (1968) Дюверже дал свое известное определение политических институтов: они выступают в качестве «модели человеческих отношений, с которых копируются конкретные связи, приобретая, таким образом, характер стабильных, устойчивых и крепких».

При всей разноречивости оценок институтов политологи выработали общее, казалось бы, мнение: это неформальные и формальные правила игры. Ведь большинство людей придерживается неких поведенческих норм, причем многие из них не закреплены в виде законов, постановлений и т.д. Их чаще всего называют обычаями, традициями. Однако целый ряд авторитетных политологов продолжает считать: политические институты есть не что иное, как формальная сфера социальных отношений.

Политические институты есть формальные соглашения между группами людей, поведение которых регулируется четко определенными правилами и самим процессом принятия решений, что обеспечено полномочиями одного лица или группы лиц, опять-таки формально облеченных властью. М. Леви, «О логике институциональных изменений»

Таким образом, в классической и современной политической науке представлено множество различных институциональных подходов и трактовок содержания категории политического института. Это прежде всего связано с распространенностью и многогранностью самого понятия, а также с наличием в самой политологии целого спектра субдисциплин.

С какой бы ситуацией ни сталкивался специалист в области политической науки, она так или иначе будет связана с политическими институтами. Поэтому можно сказать, что основной проблемой политической науки являются специфические характеристики политических институтов в реальном мире во всем их многообразии, определяемом временем и местом. Б. Ротстайн, «Политическая наука: новые направления»

В силу объективно сложившегося разнообразия подходов к пониманию политического института* как такового вряд ли допустимо исчерпывающее, «конечное» определение этой категории. Вместе с тем если попытаться объединить основные характеристики институциональности, то в конкретных случаях возможна их рабочая дефиниция.

Институт в политике фиксирует реальный статус-кво, сложившийся во властвовании и в политических отношениях между индивидами, социальными группами и обществом в целом. Центральными политическими институтами являются государство и связанные с его деятельностью структуры, а также негосударственные институты, выступающие в качестве субъектов и объектов политического влияния.

ГОСУДАРСТВО