Тогда как работа «Последствия современности» носит во многом макроориенти-рованный характер, в «Современности и самоопределении» (Giddens, 1991) больше внимания уделяется микроаспектам эпохи поздней современности, особенно личности. Конечно, Гидденс рассматривает личность как диалектически связанную с институтами современного общества, однако основное внимание здесь он уделяет микростороне континуума. Мы тоже сосредоточимся на вопросах микропорядка, однако не следует упускать из виду более обширную диалектику:
Трансформация самоопределени и глобализации... — это два полюса диалектики локального и глобального в условиях высокой современности. Изменения в интимных аспектах личной жизни... непосредственно связаны с установлением социальных связей очень широкого масштаба... впервые в человеческой истории «личность» и «общество» взаимосвязаны в глобальной среде (Giddens, 1991, р. 32)
Как мы видели, Гидденс определяет современный мир как рефлексивный и утверждает, что «рефлексивность современности проникает внутрь личности... личность становится рефлексивным проектом» (1991, р. 32). То есть личность становится чем-то, о чем можно размышлять, что можно изменять и даже формировать. Индивид не только делается ответственным за создание и сохранение собственной личности — эта ответственность имеет сплошной и всеобъемлющий характер. Личность становитсяпродуктом самоисследования, а также развития тесных социальных взаимоотношений. В современном мире даже тело «вовлекается в рефлексивную организацию социальной жизни» (Giddens, 1991, р. 98). Мы ответственны за формирование не только нашей личности, но также (что с этим связано) наших тел. Центральное значение в рефлексивном создании и иод-держании личности имеет телесный облик и его соответствующие проявления в разнообразных обстановках и условиях. Кроме того, тело подвергают множеству «режимов» (например, книги по диете и физическим упражнениям), что не только помогает индивидам формировать тело, но также способствует саморефлексивности, равно как и рефлексивности современности в общем. Результатом, в целом, становится свойственная современному миру одержимость своим телом и своей личностью.
[492]
Современный мир влечет за собой «секвестр опыта», или «связанные процессы маскировки, отделяющие рутины обыденной жизни от следующих явлений: безумия; преступности; болезни и смерти; половой жизни; природы» (Giddens, 1991. р. 149, 156). Такой секвестр происходит в результате возрастания роли абстрактных систем в повседневной жизни. Эта изоляция дает нам большую онтологическую безопасность, однако ценой этого оказывается «исключение из социальной жизни фундаментальных экзистенциальных вопросов, которые ставят людей перед важнейшими нравственными дилеммами» (Giddens, 1991, р. 156).
Хотя современность схожа с обоюдоострым мечом, вызывая как позитивные, так и негативные изменения, Гидденс осознает фундаментальную «нависающую угрозу личностной бессмысленности» (1991, р. 201). Все значимое изъято из повседневной жизни; его подавили. Но диалектически, возрастающая саморефлексивность приводит к увеличению вероятности возврата того, что подверглось подавлению. Гидденс считает, что мы вступаем в мир, в котором «на коллективном уровне и в повседневной жизни нравственные/экзистенциальные вопросы снова пробиваются на центр арены» (1991, р. 208). Мир постсовременности есть, по Гид-денсу, мир, который характеризуется «реморализацией». Нравственные и экзистенциальные проблемы, которые изымались из социальной жизни, займут центральное положение в обществе, которое, по мнению Гидденса, предвещается и предвосхищается саморефлексивностью эпохи поздней современности.
