Концом физического лица будет смерть человека

С момента смерти человек теряет все свои гражданские права и не может приобретать их вновь: он перестает быть лицом в праве. Возможно, однако, и здесь сомнение, не считается ли умерший человек физическим лицом в тех случаях, когда имущество умершего остается более или менее долгое время без наследников и в это время происходит даже увеличение его. Такое имущество умершего лица, которое лежит в ожидании наследников, «лежачее наследство», как бы свидетельствует о том, что умерший человек еще живет в праве, т.е. считается физическим лицом. Иными словами, не следует ли считать концом физического лица момент перехода имущества умершего лица к наследникам или казне, а не смерть человека? Гражданское право дает на это отрицательный ответ: оно не признает умершего человека физическим лицом. Признание лицом умершего нарушило бы в корне гражданский оборот. Тем не менее, наше законодательство дает основание признавать наследодателя лицом в процессе. Ст. 215 Уст. гражд. суд. постановляет, что «суду предъявляются иски к лицу умершего собственника, буде нет ввиду признанных или вступивших во владение наследников». И Сенат допускает такие иски (10/₇₄), разъяснив, что в данном случае суд обязан предоставить истцу право просить о назначении опекуна (74/₈₂₉).

Постановление нашего законодательства о возможности признания в процессе умершего человека лицом неправильно по существу и по форме. Но пока закон не отменен, он должен действовать. Не следует лишь расширять его. Итак, человек перестает быть лицом в момент своей смерти.

2. Но не всегда возможно определить а) момент смерти человека, хотя факт наступления ее имеется налицо, а иногда – и б) самый факт смерти.

а. Между тем, в некоторых случаях определение такого момента весьма важно. Здесь имеются в виду случаи гибели при общей опасности (напр., при наводнении, пожаре) лиц, могущих наследовать друг другу. Если, напр., А мог быть наследником Б, и если будет доказано, что момент смерти его наступил позже момента смерти Б, то А будет наследником Б, так как он пережил своего наследодателя. Вопрос, однако осложняется тем, что иногда нет никакой возможности доказать последовательность порядка смертей. Наши законы не дают ответа для данного случая. Поэтому у нас действует правило о смерти всех таких лиц в один момент (презумпция одновременной смерти). Это значит, что никто из погибших при общей опасности не будет наследником другого.

б. Презумпцией приходится пользоваться и в том случае, когда остается неизвестным самый факт смерти человека, именно, находящегося в безвестном отсутствии. Здесь возможны две презумпции (предположения). 1) Человек не дает о себе вестей, потому что он уже умер, вследствие преклонного возраста (предположение смерти от старости). 2) Человек умер вследствие какой-либо случайности (болезни, несчастия и т.д.) и поэтому не дает о себе вести в течение продолжительного срока времени (предположение смерти вследствие продолжительного срока неизвестности жизни лица). Это последнее предположение имеет в виду, что каждый человек заботится о своем имуществе, и если он оставляет имущество без попечения о нем на продолжительный срок, то тем самым правильно предположить смерть такого человека. Наш закон не говорит о презумпции смерти от старости, но устанавливает презумпцию смерти вследствие истечения 10 лет после вызова лица, пропавшего без вести, т.е. он знает вторую из указанных презумпций. Причем, поскольку речь идет об имении лица безвестно отсутствующего, то, в случае его явки по истечении 10 лет с момента вызова, он не может требовать возвращения этого имения от наследников (92/₉₇). Таким образом, неявка в течение 10 лет по вызове (ст. 1244) вполне приравнивается к естественной смерти, и наследование может наступить не только по закону, но и по завещанию. Едва ли, однако, можно вполне приравнивать к смерти безвестное отсутствие одного из супругов в течение пяти лет и более (ст. 54) или даже, в исключительных случаях, в течение двух лет (ст. 56). Хотя можно просить о расторжении брака и о дозволении вступить в новое супружество, но здесь имеются в виду интересы оставленного супруга. Поэтому внебрачная связь оставленного супруга считается прелюбодеянием (92/₉₀, 98/₃₂), как, равным образом и имущество пропавшего без вести супруга продолжает быть его собственностью, а не наступает наследования.

3. Только что рассмотренные случаи безвестного отсутствия, а равно лишения всех прав состояния и вступления в монашество, не могут, однако, считаться в собственном смысле этого слова концом физического лица.

Безвестно отсутствующий из места своего постоянного жительства, действительно, теряет при известных условиях (ст. 1451 и сл. У. Г. С.), по истечении 10 лет с момента вызова, свое имущество, взятое в опеку, но он в месте своего нового пребывания может иметь иное имущество и вообще приобретать другие права. Равным образом, и лишенный всех прав состояния не утрачивает своей правоспособности, а лишь теряет имевшиеся у него до того времени имущественные права и может лишиться некоторых семейных прав. – Постригшийся в монашество также теряет имевшиеся у него семейные и имущественные права, но он не лишается всей своей правоспособности. Так, напр., монашествующие власти необщежительных монастырей могут составлять завещания относительно своих частных имуществ (ст. 1025 т. X, ч. 1 и ст. 424 т. IX); вообще всем монашествующим дозволяется покупать или строить на свои средства кельи (ст. 419 т. IX), вносить денежные капиталы в кредитные установления (ст. 424 т. IX).

Таким образом, все вышеупомянутые случаи лишения имущественных и некоторых семейных прав правильнее рассматривать не как конец физического лица, а как очень сильное поражение прав человека. Следовательно, только смерть является действительно единственным концом физического лица.