IV. Правоспособность физического лица и ее ограничения

Начало и конец физического лица суть предельные моменты признания человека лицом в праве. В этих пределах человек признается всегда имеющим правоспособность, хотя бы и более или менее ограниченную.

1. Поэтому правоспособность вообще есть то же, что способность лица быть субъектом права или способность иметь права и обязанности.

Термин «правоспособность» известен нашему законодательству, хотя сравнительно недавно. Так, в законе 3 июня 1902 г. говорится об «общей гражданской правоспособности» усыновителя (ст. 146). Тем не менее, независимо от самого термина, понятие правоспособности как способности лица «приобретать» (для себя) права присуще было всегда нашему законодательству (ст. 698 и в особенности примечания к ней).

Гражданская правоспособность признается за всеми лицами, но не всегда в равной мере. В этих случаях говорят о больших или меньших ограничениях правоспособности, в зависимости от различного рода обстоятельств (иностранного подданства (2), религии (3), национальности (4), сословия (5) и др. (6).

2. Ограничения правоспособности иностранцев.

Под иностранцами разумеются все лица, не состоящие в подданстве России. Таким образом, наше законодательство не делает различия между подданными в зависимости от их иностранного происхождения. Исключение сделано для русских подданных иностранного происхождения в отношении Волынской губернии (ст. 1 прил. к ст. 698 прим. 3). Современные культурные государства не держатся принципа исключительности. Современное гражданское право есть не только право граждан, но и иностранцев, находящихся в пределах действия чужого для них гражданского права (см. § 2. III). Отсюда ограничения правоспособности иностранцев есть исключение из принципа уравнения их в гражданском праве с подданными. Такое изъятие, оправдываемое какими-либо мотивами, не подлежит, как исключительный закон, расширительному толкованию (ст. 822 т. IX; 94/₆₂). Мотивы эти, в сущности, состоят в том, чтобы на окраинах сосредоточивалось население, состоящее не из иностранцев, представляющих в политическом отношении ненадежный элемент, а из граждан, как более тесно связанных с государством. Таким образом, тут цель политическая вторгается в область гражданского права.

а. Поэтому приобретение земель в Степных областях, Туркестанском крае, в Амурской и Приморской областях иностранцам воспрещается (ст. 830 прим. 2 т. IX по прод. 1906 г.).

б. Далее, ограничения касаются приобретения недвижимых имуществ в собственность и временное (срочное) владение и пользование иностранцами в некоторых местностях Кавказского края вне портовых и других городских поселений (прил. II к ст. 830).

в. Такое же, ограничение существует для иностранцев в некоторых губерниях западной полосы России (правила 14 мая 1887 г.). Причем, Сенат разъяснил, что городское поселение есть территория, находящаяся в пределах городской черты (О. С, 93/₃₃), и те местечки, которые состоят на городском положении (О. С. 91/₂₀). В частности, закон постановляет также, что в 9 западных губерниях (царство Польское) иностранцы не могут даже заведовать недвижимыми имуществами, т.е. быть управляющими и поверенными; наем же домов – квартир и дач для временного пользования и личного жительства иностранцам разрешен (прим. 1 и 2 к ст. 830).

г. Запрещение иностранцам приобретения земель и вообще недвижимых имуществ влечет за собою ограничения в залоговом праве и наследственном, поскольку этими путями возможно приобретение недвижимостей. Поэтому иностранцы могут давать деньги под залог недвижимых имуществ, но в случае продажи этого имущества с публичного торга, они не могут его оставлять за собой (ст. 2 правил и ст. 1129 У. Г. С.). Далее, полученным по наследству недвижимым имуществом иностранцы могут владеть не более трех лет, в течение какового срока они обязаны это имущество продать (ст. 3 Правил). Сомнительно, ограничивает ли иностранцев ст. 124 т. X ч. 1, которая устанавливает двухлетний срок для принятия наследства находящимися за границей иностранцами, или она предоставляет им льготу (Проект по аналогии с ст. 1241). Что касается, наконец, ограничений иностранцев в области семейного права, то они находят свое оправдание лишь с исторической точки зрения. Тут поднимается вопрос о том, имеют ли право иностранцы усыновлять русских подданных. Ответ на этот вопрос находят в статьях 163 и приложении к ст. 156 т. X ч. 1. Из них ст. 163 казуистична и относится только к данному случаю. Сенат в решении по делу супругов Гюнтер (94/₆₂), признал, что узаконение иностранцами возможно, а вместе с тем косвенно допустил возможность для них вообще усыновления (спорно, против Анненков).

3. Ограничения правоспособности евреев как лиц иудейского вероисповедания и вообще лиц не христианского вероисповедания.

Первый вопрос, возникающий тут, состоит в том, что является основанием ограничений правоспособности – принадлежность ли к еврейской национальности или иудейское вероисповедание. Сенатская практика (89/₂₆) держится того принципа, что основанием ограничений является исповедуемая религия (с точки зрения догмы это сомнительно).

а. Главное ограничение евреев как лиц иудейского вероисповедания заключается в ограничении права жительства, ведущее, в свою очередь, к ограничениям в других областях. Это ограничение права жительства и права заниматься торговлей распространяется только на лиц иудейского вероисповедания. Круг тех местностей, где евреям разрешается иметь жительство, носит техническое название «черты оседлости». Из этого ограничения делается целый ряд исключений: как-то: во-первых, разрешается жить в известных местностях, вне черты оседлости, тем, кто жил там до издания Временных правил о евреях 3 мая 1882 г.; во-вторых, исключаются из этих ограничений лица, занимающиеся торговлей (купцы 1-й гильдии); в-третьих, правом повсеместного жительства пользуются также лица, окончившие высшие учебные заведения, и т.д. Закон 10 мая 1903 г. расширил черту оседлости, включив в нее ряд новых местечек.

б. Ограничения лиц иудейского вероисповедания в области гражданского права прежде всего сводятся к ограничению в праве приобретения, залога и аренды недвижимых имуществ. Ограничение это имеет место и в черте еврейской оседлости, за исключением городов и местечек (прим. 2 к ст. 80 т. IX и прим. 2 к ст. 84 по зак. 3 мая 1882 г.) и в губерниях, не входящих в черту общей еврейской оседлости, за исключением городских поселений (прим. 3 к ст. 780 по прод. 1906 г.). Кроме того, что в западных пограничных губерниях и в губ. Бессарабской на 50-верстном от границы пространстве евреи подчиняются всем узаконениям о жительстве указанных лиц, действующим в черте еврейской оседлости (ст. 781 т. IX и прим.).

в. В черте постоянной оседлости евреи не могут, вне черты городов и местечек, управлять и распоряжаться по доверенностям недвижимыми имуществами (прим. 2 к ст. 784 т. IX зак. 3 мая 1882 г.).

г. Ограничения в области наследственного права заключаются в том, что в силу ст. 785 т. IX еврей должен продать имущество, перешедшее ему по наследству вне черты оседлости, в течение 6 месяцев, и в этом отношении евреи-иностранцы уравнены с русскими подданными.

д. Ограничения правоспособности евреев вызвали большую сенатскую практику. Разъяснения Сената направлены к установлению границ действия закона. Так, Сенат высказал принципиальный взгляд, что закон 1882 г. не заключает запрещения евреям приобретать недвижимость по дарственной записи (05/₉₂). Такое толкование совершенно правильно, так как ограничительные законы не могут быть толкуемы расширительно. Было разъяснено также, что приобретение евреями недвижимости в черте оседлости по духовному завещанию возможно и вне городов и местечек (О. С. 91/₅).

е. Наконец, ограничения лиц нехристианского вероисповедания сосредоточены, главным образом, в семейственном и наследственном праве. Так, им запрещено узаконение своих внебрачных детей (ст. 1441), а также барк с лицами христианского вероисповедания, за исключением лютеран (ст. 85). В наследственном праве им запрещено оставлять у себя святые иконы, хотя бы эти иконы были украшены драгоценными каменьями (ст. 1188 и сл.).

Ограничения старообрядцев ныне отменены (зак. 17 апреля 1905 г.).

4. Ограничения правоспособности лиц польского происхождения.

Принцип ограничений тут чисто национальный (иначе Мейер). Имеется отзыв министра государственных имуществ (от 10 октября 1869 г.), в котором прямо указывается, что под лицами польского происхождения надо понимать не католиков, а поляков или тех жителей западных губерний, которые усвоили польскую культуру. Исключения сделаны для поляков-крестьян (05/₇₈, 04/₁₀₄, ср. ст. 75 прил. к ст. 698), а равно для дворян и мещан, живущих в условиях крестьянского быта и лично занимающихся земледелием (75). Ограничительный мотив вполне объясняет указанные исключения, так как цель закона (10 дек. 1865 г.) состояла в приостановке дальнейшего усиления польского землевладельческого (а не земледельческого) элемента в девяти западных губерниях. Отсюда, ограничения «лиц польского происхождения» состоят в том, что они не могут, кроме наследования по закону, вновь приобретать помещичьих имений в девяти западных губерниях (ст. 1 закон 1865 г.), принимать в залог расположенных вне городов и местечек имений и входящих в их состав угодий, а равно получать как пожизненное владение поземельной собственностью вне городов и местечек (ст. 2 закон 1884 г.), так и долгосрочную аренду помещичьих имений (ст. 5 и 88/₆₆ ст. 7). Впрочем, по закону 1905 г. сделаны некоторые облегчения. Вышеуказанные ограничения отменены во взаимных отношениях между лицами польского происхождения (ст. 71; разумеется физическими лицами 11/₄₃). Далее, разрешено приобретение недвижимости и от лиц непольского происхождения 1) в тех случаях, в коих разрешена мена недвижимости (как разрешена и самая мена ст. 72) и 2) для целей промышленного свойства в размере не свыше 60 десятин (ст. 73). Помимо изложенных ограничений лиц польского происхождения имеется ограничение еще (зак. 1895 г.) лиц, переселяющихся из Привислинских губерний в Волынскую губернию. Такие переселенцы лишены права приобретать недвижимые имущества вне «городских поселений» Волынской губернии, а равно права владения и пользования ими и в этом отношении – уравнены с иностранными поселенцами, хотя бы и русскими подданными (ст. 1 прил. к прим. 3 ст. 698).

5. Ограничения правоспособности крестьян.

Среди ограничений правоспособности по состоянию (сословию) ограничения крестьян занимают выдающееся место. Дворяне не только не ограничены, но их правоспособность даже расширена по сравнению с другими состояниями (право кредита в Госуд. Двор. Зем. Банке – ст. 1 устава этого банка; право учреждения заповедности имений). Духовенство христианских вероисповеданий ограничено в праве обязываться векселями (ст. 2 уст. о векс.). Правоспособность городских обывателей – есть общая гражданская правоспособность. Что же касается крестьян, которых наш закон относит к сельским обывателям (ст. 671 п. I т. IX), то ограничения их правоспособности довольно широки и имеют своей целью оберечь крестьян от обезземеления. Поэтому они сводятся к ограничениям преимущественно в поземельной собственности, и именно надельной как таковой и обращенной в личную собственность. За этими пределами, крестьяне пользуются общей правоспособностью, поскольку она не изменена действием обычного права (ст. 1–18 Общ. пол. о крестьянах. Особ. прил. к т. IX).

а. Прежде всего надельные и подворные участки могут быть отчуждаемы посредством дарения и продажи, как добровольной, так и с торгов, только лицам, приписанным или приписывающимся к сельским обществам (ст. 19), к каким безразлично (О. С. 99/₁₅) и даже приписанным к волости. Тому же ограничению подчинены и участки надельного и подворного владения, перешедшие в личную собственность (ст. 39 зак. 14 июня 1910 г.).

б. Крестьянам воспрещена также отдача в залог указанных участков: (а) частным лицам и частным учреждениям (ст. 20), а крестьянскому банку хотя и разрешена, но не для мелиоративных целей и не для оборотных средств (ст. 140 и сл. уст. Крест. Банка едва ли возможен (ст. 3, ср. ст. 25 Прав. о зал в учрежд. мелкого кредита). Вопрос о праве вексельного кредита (право обязываться векселями решается в зависимости от признания за указом 5 окт. 1906) силы закона.

в. В наследственном праве возможен свободный переход вышеуказанных участков ко всем лицам по закону (Реш. 2 Деп. 5 ноября 1896 г. и 20 мая 1897 г. № 1803), но такие участки не утрачивают характера надельной земли (Реш. 2 Деп. 22 сент. 1903 г. № 5120, О. С. 05/₂₆ и Ук. Общ. Собр. 29 окт. 1907 г. № 4856). Напротив, по завещанию возможен свободный переход только участков, обращенных в личную собственность, хотя бы и путем давностного приобретения (11/₉₉, ср. 93/₇ и О. С. 97/₂₉). Участки же надельной земли не подлежат распоряжению по завещанию, так как домохозяин есть лишь представитель крестьянского двора.

г. Наконец, в целях предотвращения скупки участков, обращенных в личную собственность, воспрещено сосредоточение их в пределах одного уезда выше определенного максимума (ст. 191 Общ. Пол. по прод. 1910 г.). Равным образом в целях неизмельчания хозяйств личных собственников, вырабатываются проекты ограничения завещательной их свободы.

6. Другие ограничения правоспособности.

Ограничения гражданской правоспособности далеко не исчерпываются вышеизложенными случаями (2–5). Так, лишенные всех прав состояния, с момента вступления приговора в законную силу, ограничиваются в своей имущественной правоспособности. Каторжане не могут строений, возведенных ими в местах своего заточения, ни закладывать, ни обременять долгами: но с разрешения заводского начальства могут переуступать их другим лицам (ст. 425, 426 Уст. о ссыльных изд. 1890 г.). Вообще же лишенные всех прав состояния не могут отчуждать своего имущества, почему они и не могут составлять завещаний (1018–1019 т. X ч. 1). Далее, замужние женщины, живущие вместе с мужем, ограничены в праве местожительства (ст. 103) и в отдаче себя в услужение (2202). Значительно улучшено правовое положение жены при раздельном жительстве с мужем (см. зак. 12 марта 1914 г.). Изложенные ограничения правоспособности замужней женщины объясняются ныне положением жены в семье, а не принадлежностью ее к женскому полу. – Разные другие обстоятельства также могут влиять на размер правоспособности, как то: честь, образование, родство и свойство и т.д. Понятно поэтому, почему вопрос о правоспособности принадлежит в гражданском праве к наиболее казуистичным и в то же время наиболее важным. Правоспособность лица составляет своего рода ограниченную «хартия вольностей» в гражданском обороте. Сам гражданский оборот противится всяким ограничениям, но обстоятельства, лежащие вне его, заставляют принять те или другие ограничения. Эти обстоятельства преимущественно политического, национального и религиозного характера. Чем меньше этих ограничений, тем свободнее и тверже гражданский оборот.