Своеобразие предложенного автором подхода к характеристике влияния заключается в разработке стратегий психологического воздействия в соотнесении с существующими в психологии основными научными подходами к изучению сущности человека и его психической организации.
На основе историко-теоретического анализа Г.А. Ковалёв выделил три основные парадигмы, посредством которых пытались объяснить природу и закономерности психологических реальностей, а также соотнёс их с имеющимися подходами в научном исследовании и практическом использовании стратегий межличностного воздействия.
1. Первой во времени и наиболее традиционной является так называемая объектная, или реактивная, парадигма, в соответствии с которой психика и человек в целом (вне зависимости от конкретных теоретических установок) рассматривался как пассивный объект воздействия внешних условий и их продукт. Исторически первичный, данный подход свое наиболее законченное научное воплощение получил в бихевиоризме. Этот общий взгляд на механизмы детерминации психической организации человека продолжает иметь место и в некоторых современных научных теориях в западной психологии. Формальные (но не содержательные) аналоги такой методологии можно найти и в отечественной психологии. В этой связи наиболее релевантной реактивному подходу оказывается стратегия, условно обозначенная как императивное воздействие.
Императивная стратегия межличностного влияния – открытый способ влияния, при котором партнёр воспринимается как пассивный объект воздействия.
Используются императивные методы: от насилия, подавления до внушения, приказа.
Основными функциями данной стратегии являются функции контроля поведения и установок человека, их подкрепления и направления в нужное русло, а также функция принуждения по отношению к объекту воздействий.
Применение методов открытого давления на партнёра может приводить к его подчинению, но лишь внешнему и кратковременному.
Реализация императивной стратегии происходит чаще всего там, где человек в силу тех или иных обстоятельств обладает ограниченными возможностями для осуществления самостоятельного выбора поступков или решений. В социальной практике такая стратегия может быть уместной и эффективной в экстремальных ситуациях, где требуется принятие оперативных и важных решений в условиях временного дефицита, а также при регламентации иерархических отношений между людьми в «закрытых» организациях (например, военного типа) и отдельных субкультурах. Однако в реальных человеческих отношениях, в сфере межличностных неформальных, внеролевых отношений (например, дружеских, семейных), а также в области педагогической практики, целью которой является раскрытие и развитие психологических потенциалов ребенка, эта стратегия непригодна. Здесь использование императивных воздействий, осуществляемых без учета актуальных состояний и отношений другого человека, условий межличностных коммуникаций, приводит чаще всего к обратным и даже отрицательным психологическим последствиям.
2. За последние 40 лет в психологическом знании произошел значительный перелом, связанный с отказом от подхода к человеку как к «пассивному реактору». Был выдвинут подход, утверждающий его активность и избирательность в процессе отражения внешних воздействий. Этот подход, обозначенный Г.А. Ковалёвым, как субъектный или акциональный, наиболее всесторонне представлен в западной когнитивной психологии.
В рамках данного подхода было разработано наибольшее количество специальных теорий воздействия (около 40), которые основываются на идее активности и целостности психического функционирования человека. В соответствии с этой точкой зрения предполагается, что процесс влияния происходит тогда, когда взаимодействующие между собой люди интерпретируют исходящую друг от друга информацию в ситуации межличностного восприятия.
Данный подход в изучении влияния в научной психологии в настоящее время, считает Г.А. Ковалёв, наиболее популярен и на сегодняшний день наиболее полно раскрывает возможности психологического воздействия. В рамках данной парадигмы проведено большое количество специальных экспериментальных исследований и на их основе разработано множество эффективных приемов и средств психологического воздействия, которые с успехом применяются, в частности, средствами массовой информации при формировании общественного мнения, создании рекламы и т.п. Некоторые из них используются в педагогической практике.
Признание активности, избирательности психического отражения внешних явлений, а также двусторонней природы организации воздействия не снимает вопроса о пользе для человека этих воздействий. По мнению Г.А. Ковалёва, главной здесь является проблема их целей и их направленности. Многочисленные экспериментальные исследования и социальная практика ясно убеждают в том, что более совершенное знание и более глубокое проникновение в самые интимные механизмы психической природы человека не означают того, что эти научные открытия будут использоваться во благо человечества. Часто, наоборот, это самым непосредственным образом используется в разработке изощренных средств и методов контроля за сознанием и поведением людей, манипулирования психикой. Влияние этих средств трудно осознаваемо, а последствия трудно предсказуемы. Хорошо известно влияние психотропных препаратов на психику человека. С учетом последних достижений психологической теории были разработаны и продолжают усовершенствоваться современные методы психологической вербовки, подпорогового воздействия и т.п. Поэтому, считает Г.А. Ковалёв, на данном этапе развития психологической науки (и психологии влияния в частности) отчетливо встают общечеловеческие и нравственные проблемы, которые связаны с ответами на вопрос о социальной ответственности психологии за достижения своей науки. Это дает основание обозначить стратегию воздействия в рамках акциональной парадигмы как манипулятивную.
Манипулятивная стратегия межличностного влияния – скрытый, замаскированный способ влияния, при котором партнёр воспринимается как объект воздействия, но сложный и непредсказуемый.
Используются приёмы подсознательного стимулирования, действующие в обход психологического контроля и блокирующие систему психологических защит.
Основная цель: изменить поведение другого ради получения собственной выгоды, но сделать это столь искусно, чтобы партнёр был уверен, что он сам управляет своим поведением. Манипулятор руководствуется принципом: «Мой выигрыш – проигрыш другого».
Таким образом, акциональный подход к организации воздействия по своей внутренней сути в принципе может вести к таким же, а иногда к еще худшим психологическим последствиям, нежели реактивный подход. Несмотря на признание активности и индивидуальной избирательности психического отражения, провозглашаемой в рамках данного подхода, при использовании конкретных методов воздействия человек на самом деле все так же остается объектом внешних влияний и психического манипулирования. Поэтому, по мнению Г.А. Ковалёва, императивную и манипулятивную стратегии психологического воздействия можно отнести в целом к одному и тому же одномерному, объектному, монологическому взгляду на человеческую природу, где человеку в целом отводится пассивная роль, где его уникальная сущность обезличивается.
Вместе с тем, как считает Г.А. Ковалёв, такая позиция довольно распространена в западном человекознании; она составляет идеологию большинства современных служб психологической помощи людям, она лежит в основе технологии и многих методов психотерапевтической и психокоррекционной работы. «В этом случае человек (возможно, даже из лучших побуждений) все же подгоняется под некий эталон «хорошего» пациента, зачастую посредством довольно изощренных приемов, который существует в профессиональной когнитивной карте «всемогущего» и «всезнающего» психотерапевта; сам же пациент лишается права на какую-либо самостоятельность в видении ситуации и принятии решений» [7, с. 44]. На Западе иногда признают, что человек в буржуазном обществе является объектом и продуктом постоянной и целенаправленной психологической манипуляции и давления и что возможности этого манипулирования практически безграничны.
Таким образом, объектность естественнонаучного подхода к исследованию человеческой природы с неизбежностью оборачивается объектностью, одномерностью в разработке содержания практических рекомендаций относительно организации взаимоотношений между людьми, которые чаще всего носят обезличенный, «технологический» характер и, естественно, не могут учитывать всего богатства реальных человеческих связей и уникальности личностного содержания каждого. Слепое или неумелое следование такого рода рекомендациям в работе с людьми (например, в психолого-педагогической практике) может негативным образом сказываться на характере психического становления и социального функционирования личности.
3. Пессимистическому, одномерному подходу к человеку в истории человекознания противопоставлялась оптимистическая традиция. Она основана на вере в конструктивное, активное, созидающее и творческое начало человеческой природы, в изначальную моральность и доброту человека, его альтруистическую и коллективистическую направленность, которые выступают в качестве предпосылок и условий совместного существования и выживания людей. В западной психологии наиболее последовательную разработку данная концепция получила прежде всего в теории гуманистической психологии, начало которой заложили А. Маслоу, Р. Мэй, К. Роджерс, Э. Фромм и др. Главным в данной доктрине являются признание неповторимости и уникальности каждого человека, вера в его позитивное и творческое начало, его социальную обращенность. В отличие от объектного подхода к человеку данное направление Г.А. Ковалёв обозначает как личностный, или субъект-субъектный, подход. Традиции этого научно-практического направления в отечественной психологии были заложены в трудах таких выдающихся отечественных ученых, как Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, М.М. Бахтин, А.А. Ухтомский, В.Н. Мясищев и другие. Современное научное обоснование субъект-субъектный подход к изучению человека получил в трудах психологов: А.А. Бодалева, Б.Ф. Ломова, А.М. Матюшкина и др. Стратегию воздействия, которая наиболее соответствует субъект-субъектному подходу, Г.А. Ковалёв называет развивающей.
Развивающая стратегия влияния – способ влияния, при котором люди воспринимают друг друга как равноправных субъектов общения, поэтому актуализируется потенциал саморазвития обоих партнёров. Основным психологическим условием реализации такой стратегии воздействия, по мнению Г.А. Ковалёва, является диалог.
Основными нормативами и принципами организации диалога, считает автор, являются: эмоциональная и личностная открытость партнеров по общению, психологический настрой на актуальные состояния друг друга, безоценочность, доверительность и искренность выражения чувств и состояний. В диалоге «две личности начинают образовывать некое общее психологическое пространство и временную протяженность, создавать единое эмоциональное «со-бытие», в котором воздействие (в обычном, объектном, монологическом смысле этого понятия) перестает существовать, уступая место психологическому единству субъектов, в котором разворачивается творческий процесс взаимораскрытия и взаиморазвития, создаются условия для самовоздействия и саморазвития» [Кан-Калик, Ковалёв, 1985, с. 46].
Авторы теоретического подхода о многокомпонентной структуре коммуникации между людьми (В.Н. Мясищев, А.А. Бодалев) считают, что психологической сущностью диалога как высшего уровня организации общения является адекватное (когнитивно сложное) отражение людьми друг друга, положительное (личностное) отношение их друг к другу и «открытое» обращение, поведение относительно друг друга [Бодалёв, 1983]. Центральным звеном этой функциональной структуры общения является система субъективных отношений [Мясищев, 1998]. Традиции изучения диалогического общения в отечественной психологии предусматривают несколько плоскостей интерпретации для описания этого понятия. Диалог — это: а) первичная, родовая форма человеческого общения, определяющая здоровое психическое развитие личности; б) ведущая детерминанта этого развития, обеспечивающая функционирование механизма интериоризации, посредством которого внешнее изначальное взаимодействие в системе «ребенок — взрослый» переходит «вовнутрь» ребенка, определяя тем самым его индивидуальное (интерсубъектное по содержанию) психологическое своеобразие; в) принцип и метод изучения человека, реализующегося посредством реконструкции содержания экстериоризируемых внутренних смысловых полей субъектов, разворачивающихся в ситуации диалога между ними; г) процесс (трудно формализуемый в позитивистской традиции), развивающийся по своим (еще неизвестным) законам и по своей внутренней динамике; д) определенное психофизическое состояние, разворачивающееся в межличностном пространстве общающихся между собой людей, которое сродни инфантильному переживанию состояния эмоционального комфорта при физическом контакте матери и ребенка; е) высший уровень организации отношений и общения между людьми, наиболее органичный изначальной межсубъектной природе человеческой психики, а потому наиболее оптимальный для нормального психического функционирования и личностного развития людей, реализации их потребностей; ж) наиболее эффективный метод педагогических, психокоррекционных воздействий; з) творческий процесс.
Г.А. Ковалёв определяет дальнейший путь развития теории отечественной психологии влияния. По его мнению, логика анализа требует углубления в психологическую суть объективных факторов и субъективных детерминант, при посредстве которых разворачивается психологическое влияние.
