XXIX. Прозерпина, или Дух

Рассказывают, что Плутон, получив в результате известного разделавласти подземное царство, потерял надежду уговорить какую-нибудь из небесныхбогинь выйти за него замуж и был вынужден думать о похищении. И вот,воспользовавшись удобным случаем, он похитил и на квадриге увез с собой вподземное царство Прозерпину, дочь Цереры, прекраснейшую девушку, схватив еевнезапно, когда она собирала нарциссы на лугах Сицилии. В подземном мире онабыла встречена с величайшим уважением и провозглашена владычицей Дита. Матьже ее, Церера, нигде не видя своей горячо любимой дочери, в отчаянии итревоге, с зажженным факелом в руке обошла весь мир, чтобы найти дочь. Всебыло напрасно. Случайно узнав о том, что она увезена в подземное царство,Церера, беспрерывно рыдая и стеная, стала упрашивать Юпитера, чтобы ейвозвратили дочь. В конце концов она добилась разрешения вернуть ее на землю,если та еще не съела ничего из того, что растет в подземном царстве. Этоусловие никак не устраивало мать, поскольку Прозерпина, как известно, съелатри зерна граната. Но Церера не оставила своих просьб и рыданий. Наконец,уступая ее мольбам, Юпитер позволил Прозерпине попеременно быть шестьмесяцев с мужем и шесть других -- с матерью. Позднее Тесей и Пирифой сизумительной дерзостью пытались увести ее из дворца Дита. Но когда вподземном царстве, устав от долгого пути, они присели на камень, поднятьсяим уже не было дано, и они остались навечно сидеть на этом камне. Прозерпинаже осталась царицей подземного царства. Ей была оказана еще одна особая ивеликая честь. Известно, что никто, спустившись в подземное царство, неможет вновь подняться на землю; в этот закон было внесено неслыханноеисключение: тому, кто принесет в дом Прозерпины золотую ветвь, разрешалосьспуститься в подземное царство и вернуться вновь на землю. Эта ветвь былаединственной в огромном темном лесу и не имела своего ствола, но, подобноомеле, росла на другом дереве; и если ее отломить, на ее месте вырасталадругая. Мне кажется, что миф имеет в виду природу и толкует о той богатой,плодоносной, мощной подземной силе, от которой произрастает все, чтосуществует на земле, и в которую все возвращается снова. Прозерпинасимволизировала у древних тот эфирный дух (spiritus aethereus), вырванный изверхней сферы, который заперт и спрятан под землей (представленной в видеПлутона). Это неплохо выразил поэт: Иль молодая Земля, разделенная с вышним эфиром Только что, семя еще сохраняла родимого неба?..^[17] Этот дух изображается похищенным с земли, потому что его невозможноудержать там, где у него есть время улететь, но его можно сковать изадержать, если только внезапно сломить и раздробить его, подобно тому какэто происходит, когда хотят смешать воздух с водой; последнее возможно лишьединственным путем -- быстрым и сильным вращением, и мы видим, как в этомслучае оба эти тела соединяются в пене, как будто вода похищает воздух.Весьма тонко говорится и о том, что Прозерпина была похищена в то время, какона собирала нарциссы в долине: ведь Нарцисс означает оцепенение илинеподвижность, а дух именно тогда более всего пригоден для похищения земнойматерией, когда он начинает сгущаться и как бы цепенеет. Справедливовоздается Прозерпине особая честь (какая не выпадает на долю ни однойсупруги богов) -- честь стать владычицей Дита: ведь тот неограниченноуправляет всем в тех краях, а Плутон остается безучастным и даже как будтоне знает ничего. Эфир же и небесная сила (изображенные в виде Цереры)всячески стараются извлечь и вернуть себе этот дух. А высоко поднятый факел,т. е. пылающий в руке Цереры светоч, без сомнения, обозначает солнце,которое, обходя вокруг земли, освещает ее, как факел, и оказывается оченьважным и необходимым для возвращения Прозерпины, если оно вообще возможно.Она же остается и не уходит; причина же этого превосходно и точно вытекаетиз соглашений Юпитера и Цереры. Прежде всего совершенно несомненно, чтосуществуют два способа удержать дух в плотной земной материи: первый --уплотнение, или "запирание", его, что является подлинным заключением втюрьму и насилием; второй -- предоставление ему соответствующего питания,что делается добровольно и охотно. Ведь после того как запертый дух начинаетесть и питаться, он не спешит улететь, но как бы закрепляется на своей земле-- это как раз и есть тот самый гранат, который попробовала Прозерпина; еслибы этого не произошло, то Церера, ищущая ее по всему миру со своим факелом,уже давно увела бы ее к себе. Ведь дух, который содержится в металлах иминералах, связывается, вероятно, главным образом благодаря плотности массы;тот же дух, который заключен в растениях и живых существах, обитает впористом теле и имеет возможность уйти, если только он не задержится сам,чтобы вкусить "зерна граната". Второе же соглашение -- о полугодичномпребывании Прозерпины то у Цереры, то у Плутона -- есть не что иное, какизящное описание деления на времена года, когда этот дух, разлитый по земле(речь идет о растительности), в течение летних месяцев находится наверху, взимние же месяцы вновь скрывается под землю. Что же касается попытки Тесея иПирифоя увести Прозерпину на землю, то здесь имеется в виду то, чтослучается довольно часто: более тонкие духи, спускающиеся к земле вомножестве тел, не могут впитать в себя дух, находящийся под землей,соединиться с ним и вывести его наружу; наоборот, они сами сгущаются и немогут вновь подняться, так что благодаря им увеличивается и число подданных,и власть Прозерпины. Что же касается золотой ветви, то, мне кажется, здесьнам весьма трудно будет сдержать натиск химиков, если они обрушатся на нас сэтой стороны: ведь они обещают с помощью своего знаменитого камня и горызолота, и восстановление разрушенных природных тел, как бы возвращениеобратно из врат преисподней. Тем не менее относительно химии, как ипостоянных притязаний этого камня, мы знаем наверняка, что теория их неимеет основания, да к тому же подозреваем, что и практика их лишенакаких-либо твердых гарантий. Поэтому, оставив их в стороне, выскажем своемнение об этой последней части параболы. Нам известно наверняка на основаниимногих фигуральных высказываний древних, что сохранение и восстановлениеприродных тел они отнюдь не считали безнадежным делом, по, скорее, трудным ималодоступным. То, что они думали именно так, видно из того, что онипоместили эту ветку среди бесконечных зарослей огромного, непроходимоголеса; они изобразили ее золотой, ибо золото -- символ прочности; привитой --ибо результата такого рода следует ждать только от искусства, а не откакого-то простого и естественного средства или способа.