Беседа со Старцем Николаем 7 августа 2000 года

Вечером многие видели сияющую крестообразную радугу, стоявшую только над келлией Батюшки. В этот памятный день много говорили о крестных страдани­ях Царственных Мучеников и Их верного Друга Гри­гория, читали письма Царственных угодников Божи-их, изречения Старца Григория, переписанные Импе­ратрицей. У меня в письмах была икона Мученика Григория с Цесаревичем на коленях. Всматривалась в скорбный лик Царевича и ощутила его глубокий, пе­чальный взгляд.

— Батюшка, Вы видите, как скорбит Цесаревич? — и протянула ему икону.

— А как же не скорбеть? Какие поношения, ос­корбления он видит на Царя, Царицу и на Старца Гри­гория. Алексий знает его святость как никто другой, ведь как отец Григорий его спасал от смерти, сколько раз... Помолится, перекрестит его, благословит. Ведь это чудо творил Старец: по милости Божией, исцелял! А о нем такие глупости говорят!

— Отче, мне сказали, что снова была передача по «Радонежу», беседу вел священник, почитающий Цар­ственных Мучеников. Когда его спросили именно об этой добродетели Старца Григория — исцелении На­следника — он ответил, что Распутин лечил как экстра­сенс... Батюшка, что же делать? Такое неприятие и снова ложь!

— А вы знаете этого священника? — спросил Старец.

— Нет, только бывала несколько раз в храме на службе и читала его проповеди...

— Вы ему от меня, тоже священника, любящего Царственных Мучеников, задайте вопрос: «А что они, Старец Григорий и Царица Александра, вместе «кол­довали»?! Грешно так говорить о Григории и об Импе­ратрице! Она духовная умница была и видела людей. Видно, тот священник себя выше и умнее Царя и Ца­рицы считает?

— Не знаю, отче, просто он всегда говорит о Григо­рии Ефимовиче страшные веши, смеется надо всем его святым житием: иронизирует, что святой Царь Нико­лай преобучался Иисусовой молитве от Старца Григо­рия...

— Как грешно! Это священник так говорит?!

— Да... простите...

— Царь-Мученик имел великую силу Иисусовой молитвы, и именно она, молитва эта, давала Ему духов­ный разум и Божественную мудрость, просвещала Его сердце и направляла, вразумляла, как поступить. А мо­литва Мученика Григория спасала Царевича столько раз от смерти, исцеляла... Ведь молился Григорий за Русь — и его Господь слышал...

Разговор прервался, вспомнились некоторые не­мыслимые публикации о Григории Ефимовиче Распу­тине, постоянные «просветительские» передачи по «Ра­донежу» о нем. Ничего светлого, правдивого, одна брань и хула, перепевы масонских книг и пересказы «свидетелей» жизни Старца Григория, его убийц, И все это предлагают доверчивым людям и не дают опом­ниться, задуматься; самим, с Божией помощию, попы­таться найти Истину. Вспомнился и иной случай: неко­торый священник благословил сжечь на территории храма две книги: «Мученик за Христа и Царя» и «Цар­ский Сборник»... Потрясение трудно передать словом... Мелькнула мысль: «Скоро они будут и авторов жечь на кострах... Боже! Спаси, сохрани и помилуй!»... Держала в руках икону Григория и вспомнила слова Батюшки, сказанные в ответ на все эти «костры»: «Это диавол со­творил! Какая сатанинская злоба! Господи! Вразуми Ты их!» Размышляя так, снова спросила Старца:

— Отче, прославят его?

— Так смотрите, что у Вас в руках?

— Икона Мученика Григория с Цесаревичем...

— Так видите, уже прославили... Смотрите, и иконочка уже есть, даже акафист, ведь мы же молим­ся ему, и многие молились и молятся...

— Батюшка! А Архиереи будут на нас серчать?

— За что? — спросил он. — Мы с вами их ничем не обидели и не обижаем.

— Что мы Мученика Григория (Распутина) освяти­ли, славим, святым почитаем?

— Это — правда Божия, здесь не на что серчать, — сказал Батюшка. — Они — Архиереи, понимают.